Глава 2

Одной тайной больше

Эбби

Маркус был так близко, что я смогла рассмотреть россыпь темных крапинок в малахитовых глазах. И тонкую алую кайму, очерчивающую губы. Протянуть бы руку, коснуться пробивающейся на щеке щетины, провести ниже к шее, пробежаться пальцами по выпирающим ключицам.

– Что ты медлишь, дракон?

Собрав последние силы, приподнялась, чтобы вытолкнуть разделяющий нас воздух. А уже через секунду этого самого воздуха мне стало катастрофически мало.

Я же совсем не это имела ввиду! Что ты творишь?

– Эбигейл Глейс, – произнес бывший друг низким волнующим голосом, – ты арестована и будешь представлена суду для вынесения приговора за несанкционированное использование стихийной магии. Тебе будет предоставлено право выбора, согласно распоряжению законного наследника королевского трона принца Фредерика…

Он еще что-то говорил, но я уже не слышала. Сознание стремительно покидало меня, и это было лучшим выходом из сложившейся ситуации.

– Ненавижу тебя, Маркус Брен, – едва успела сказать, прежде чем дракон укрыл меня с головой своим плащом. А может быть и вовсе погасло солнце. Не важно. Мне все стало безразлично.

Когда открыла глаза, надо мной нависал потолок. Я находилась в комнате, точнее чьей-то спальне. То, что спальня не в доме Элиота, стало понятно сразу. Никаких изысков и роскоши, все простенько, но практично. Стол, шкаф, прикроватная тумба. А самое главное – окно без решетки.

Я смогла встать и пройти к окну. Открыла тяжелую створку, с наслаждением вдохнула вкусный, немного пахнущий дымом и озоном воздух.

Комната находилась довольно высоко. Внизу расстилался зеленый газон, от которого в две стороны убегали мощеные дорожки. Никакого сада и фонтана, только вездесущие птицы надрывались разными голосами.

Память ударилась в виски постыдными воспоминаниями.

Щеки вспыхнули. Захотелось немедленно умыться ледяной водой. Страшно подумать чего нафантазировал себе Маркус в той подворотне. Чтобы отвлечься, я начала усиленно думать. Первая мысль: сбежать. Но куда и откуда?

Я подошла к двери, дернула ручку. Не заперто. Высунула нос наружу, увидела небольшую прихожую, даже скорее маленький холл еще с двумя дверями. Из-за одной слышался шум воды. Ванная. И кто-то в ней.

Долго гадать не пришлось. Вода стихла, и почти сразу мне на встречу вышел Маркус.

Голый.

Если не считать белоснежного полотенца, обернутого вокруг бедер и пушистых розовых тапочек в виде ушастых зайцев, налезших ему на половину ступни.

– Проснулась? – спросил он, проследив за моим взглядом. – Тапки не мои. Остались от прежней хозяйки. В академии казенные шмотки.

Он проворно скинул мягкую обувь и заглянул через мое плечо.

– Могу я пройти? Вдруг твоя комната лучше и я перееду в нее.

– Для начала можешь объяснить, куда ты меня притащил и зачем. Хотя, нет, оденься, а только потом говори.

– Тебе что-то не нравится? Ты сотню раз видела меня голым, когда мы вместе купались в реке.

Я смутилась,  быстро заговорила:

– Тогда у тебя не было всего вот такого выпуклого и твердого.

– О чем ты? – Маркус покраснел и положил ладони на то место, куда приличной девушке заглядываться не стоит.

– Я про твои мускулы, идиот! Кожа не трескается от такого натяжения?

– Ты шла умываться? – резко сменил он тему. – Вот и ступай. Осторожнее, вода слишком горячая.

– Не горячее моих фантазий.

Я честно хотела промурлыкать эти слова, окончательно выбить почву из-под ног дракона, но поперхнулась и закашлялась.

Этот паразит без лишних церемоний хлопнул меня между лопаток, отчего я забыла, как дышать. Но кашлять перестала.

– И обуйся, Эбби, простудишься.

Не успела умилиться его заботе, как дракон добавил:

– Еще меня заразишь. Я умру. Отец закатит шикарные поминки. А ты, воспользуешься возможностью, чтобы спереть фамильное серебро во время прощальной трапезы.

С неожиданной даже для себя проворностью, я схватила с пола тапки и метким броском запустила в дракона. Сначала один, потом второй.

Маркус ловко увернулся от моих снарядов, спрятавшись за захлопнувшейся дверью.

– Только выйди, – пригрозила я, чувствуя, как внутри разгорается злоба.

По ногам вдруг потянуло холодом. Я нашла взглядом злополучную обувку и, подхватив за длинные уши, не сразу поняла, что они превратились в обледеневшие кирпичики.

Память перенесла меня на несколько лет назад. Там мне было страшно. Страшно и холодно. Тогда, я так же как сейчас, не поняла, как все произошло. Только увидела остекленевший взгляд подонка, лапавшего меня за колени, и то, как он хватается за сердце, жадно глотая ртом воздух. Маркус появился, когда опасность уже миновала. Он тряс меня за плечи, что-то кричал.

В тот же вечер он привел меня к своему отцу и все рассказал. Элиот попросил сына выйти, а уже на следующий день на моих запястьях захлопнули ограничивающие браслеты.

“Для твоего же блага, девочка”, сказал мне тогда Элиот Брен, и я поверила в то, что опасна для всех и в первую очередь для себя. Я была благодарна мудрому дракону за спасение, еще не зная, что на несколько лет окажусь в самой настоящей тюрьме. Пусть даже там были фонтан и сад с певчими птицами.

– Что ты все возишься? – Голова Брена высунулась в приоткрытую дверь. Я вздрогнула. – Через полчаса нам нужно быть у ректора. Август Видар не любит когда опаздывают.

Я быстро спрятала замороженные тапки за спину, зная, что обязательно продумаю план мести.

Маркус

Перед визитом к ректору академии, необходимо было проинструктировать девчонку, пока она не ляпнула лишнего.

– Будет лучше, если ты не станешь упоминать мое родовое имя в кабинете Видара.

– Золотой мальчик набедокурил и не хочет, чтобы кто-то узнал его секрет? – с вызовом спросила она.

– Ты ведь хочешь получить свободу? Я могу тебе помочь, если ты немного подыграешь. Согласна?

– Одному Брену я уже подыграла, в итоге оказалась вот с чем! – Злобно сверкнув глазами, Эбби продемонстрировала запястья в магических браслетах.

Смотрелось даже красиво, отец знал толк в побрякушках. Я всегда подозревал, что в нем все еще сильны гены диких предков, сходивших с ума по золоту и драгоценным камням.

Если бы Эбби могла снять браслеты без вреда для нее, ей никогда не пришлось бы уже воровать для выживания. Металл из которого они выкованы содержит не только дорогущий сплав, но и часть магии драконов.

Решение пришло молниеносно.

– Эбигейл, а что ты скажешь, если я пообещаю избавить тебя от браслетов в обмен на молчание? Не спеши отвечать. – Я приложил палец к губам, предотвращая поток возмущения. – Ты сможешь не просто снять их, но и оставить себе. Представь, какие деньги можно выручить за подобный артефакт у серых магов.

Я бил наугад, но попал точно в цель. Эбби задумалась. Остановилась, развернувшись ко мне всем корпусом.

– То есть все это время, ты знал, как их можно снять, но вместо того, чтобы вытащить меня из ловушки, спокойно жил, ел, спал и развлекался с девицами, падкими на красавчиков драконов?

Неожиданно ее слова вызвали во мне теплое ощущение, разлившееся в груди и мягко опустившееся ниже, превращаясь в, пока еще, легкое напряжение.

С чего бы такая реакция на задиру Эбби? Мы знакомы с детства и никогда у меня не возникало ничего подобного. Может потому что раньше она не казалась такой ранимой, чтобы хотелось ее защитить, а не убежать в ужасе, зная скрывающийся за внешностью ангелочка характер? Или всему виной сглаженные взрослением углы, сменившиеся аппетитными округлостями?

В любом случае это Эбби, способная сбить камнем яблоко с самой высокой ветки. Егоза, перемахивающая через забор с залихватским свистом. Девчонка, до четырнадцати лет носившая стрижку пацана беспризорника с вечно разбитыми коленками.

Тогда почему я теперь обгоняю ее, чтобы она могла видеть только мою спину и вспоминаю самые неприятные моменты, лишь бы успокоиться, пока мы не дошли до места?

– Долго еще? Мы уже минут двадцать здесь петляем. Ты сам-то знаешь куда идти?

Эбби ткнула меня в спину, отвлекая от размышлений, одновременно решив и мою проблему. Нутро не спрятать за красивой ширмой. Напряжение как рукой сняло.

– Почти пришли, не отставай, – пообещал я и свернул в очередной коридор.

***

Перед кабинетом ректора сидела хорошенькая секретарь феечка. В ответ на мою улыбку, действующую на девушек, как сладкая конфета, она лишь закатила глаза и цокнула язычком. Ну, конечно, мы ведь в академии битком набитой драконами. Наверняка, только ленивый не пытался к ней подкатить. У девчонки давно иммунитет на флирт.

– Проходите, вас ждут, – манерно протянула она, указывая на массивную дверь темного дерева и, как мне показалось, потеряла всякий интерес к посетителям.

На Эбби ее взгляд все же задержался. Я бы мог подумать всякое, но вероятнее всего ей стало любопытно, как выглядит стихийница человеческой расы. Феи страшные шовинисты. Люди, в большинстве своем, для них представляются слабыми и неинтересными. Но здесь особенный случай. Не сдержавшись, секретарь даже выпустила прозрачные крылышки, осыпав стол блестящей пыльцой. Крылья – самая незащищенная часть тела фей, ее берегут как зеницу ока. Похоже, мне удалось сходу определить слабое место феечки. Бедняжка скучает вдали от суеты академии, самые важные новости проходят мимо нее. Летучки и прочая скука, которой она вдоволь насмотрелась здесь, не утоляют жажду сплетен.

Я не знал чем мне поможет такое наблюдение, но не стал сбрасывать красотку со счетов. Ее близость к начальству может сыграть мне на руку. А соблазнить фею, даже при наличии драконьего гарема, уж как-нибудь смогу. Не будь я Маркус Брен.

Ректор встретил нас радушной улыбкой. Эбби нагло оттолкнув меня, вошла первой. Август Видар никак не среагировал на ее напор, хотя, от неуправляемой стихийницы, пусть она и в ограничивающих браслетах, можно ожидать чего угодно. И лишь позже мне стала понятна причина его спокойствия. Кабинет был защищен настолько, что приди сюда хоть десяток таких как Эбби, ему ничего не сделается.

Хозяин кабинета некоторое время переводил взгляд с меня на девчонку, словно сканировал. Видимо, оставшись удовлетворенным, он предложил нам присесть. Дождался, пока Эбби опуститься в удобное кресло, кивнул мне и лишь после всех церемоний сам вернулся за рабочий стол.

– Ну рассказывайте, барышня, какая радость привела вас в стены нашего скромного учебного заведения.

Ректор лукавил. Королевская академия магии была лучшей не только во всем королевстве, но и считалась таковой во многих  соседних странах и даже парочке миров.

– Я хотела украсть цепочку у данного господина, – бесхитростно ответила она, указав в мою сторону, отчего я едва не подавился собственным кадыком. – Он меня поймал и привел к вам. Зачем – не знаю!

– Молодой человек, – ректор перевел на меня взгляд сощуренных глаз, – вы обвиняете барышню в воровстве?

– Ни в коем случае, господин Видар, – ответил я, подняв руки. – Девушка носитель стихийной магии, которой не способна управлять самостоятельно. Согласно указу принца…

– Да-да, я знаю про указание. – Видар жестом остановил мой монолог, сам же сжал виски ладонями. Похоже, мы с Эбби не первые, и нервы старику потрепать уже успели. – По правилам мы должны назначить девушке наставника и испытательный срок в два месяца. Если магия будет усмирена по окончанию срока, такая стихийница становится нашей студенткой. Разумеется, по ее желанию. Можем предложить и стандартную процедуру по обнулению дара.

– Нет! – почти выкрикнули мы с Эбби одновременно.

Я успел взять себя в руки, хотя, удивление было велико. Девчонка боится лишиться магии? Но почему? Она же понимает, что медленно убивает себя. У нее два пути. Один за решетку, второй в небытие. А если будет необдуманно использовать силу, то отправится за черту гораздо раньше положенного срока. Тогда в чем причина? Вряд ли ледяная стихия нужна ей для самозащиты. Но я все равно рад, что она сама все решила. Не придется искать аргументы и уговаривать. Зная ее характер, шансов у меня немного.

Конечно, усмирить стихию у Эбби не получится, здесь сомневаться не приходится. Но мне бы продержаться пару недель, сделать задуманное и можно будет сдавать ее ректору на обнуление. С ее талантами бывшая подруга проживет и без магии.

Даже не так. Без магии она точно выживет!

– Значит, решено! – ректор легонько хлопнул рукой по столу. Мне показалось, что из-под его ладони, покрывшейся мелкими золотистыми чешуйками, посыпались голубоватые искры. – Вы, – короткий взгляд в мою сторону, – можете быть свободны. С девушкой мы разберемся самостоятельно.

Вновь потирание висков, мученическое выражение на уставшем лице. Ему по слухам не меньше двухсот лет, что по человеческим меркам невообразимо много. Выглядел ректор при этом не сильно старше меня. Еще одно преимущество драконьей крови.

– Готов взять на себя бремя наставничества, – сообщил я на выдохе.

– Вы? – Вопросительная интонация прозвучала с надеждой и даже мольбой. – На каком факультете проходите обучение?

– Пока не на каком. – Секундное разочарование в глазах Видара сменилось почти ликованием, когда я выложил на стол подготовленные бумаги. – Прибыл к вам переводом. Я не студент. Преподаватель.

– Да-да, – рассеяно сказал Видар, с плохо скрываемым облегчением, – нам как раз был нужен новый педагог по…

– Защите от стихийной магии, – подсказал я, зная, что указано в документах, за которые мне пришлось отвалить сумму равную годовому жалованию рядового препода.

– Вот и ступайте, господин …Севар, – прочитал ректор с листа “мое имя”, – сейте разумное и вечное. У меня уйма дел.

Эбби все время нашего разговора будто боялась пошевелиться. Смотрела на меня с нескрываемым интересом и капелькой осуждения. Мол, меня обвиняешь, а сам пошел на преступление. Ничего, детка, скоро ты получишь оговоренную оплату, и мы навсегда распрощаемся.

Я уже выдохнул, радуясь легкому разрешению ситуации, поднялся, подхватив под руку “подопечную”, когда она решила все испортить.

– Господин Видар, – потупив очи, пролепетала она, – господин Севар, не все вам рассказал обо мне. Я считаю, что мы должны быть честными до конца, все же честь академии не пустой звук. Он исправит нашу общую ошибку. Я пока пойду, оставлю мужчин для серьезного разговора.

Девчонка присела в реверансе и, клянусь, пустила слезу, показывая наивысшую степень искренности и раскаяния. Да она плакала всего однажды! От смеха. Когда я в детстве свалился с яблони, разодрав штаны на заднице.

Уже прикрывая за собой дверь, плутовка тихонько сказала:

– Надеюсь, тот несчастный жив и мне не придется выплачивать компенсацию его бедняжке жене.

Путей отступления не оставалось. Я сжал кулаки, приготовившись вылететь из кабинета далеко не своим ходом.

– Рассказывайте, – велел Август Видар, стирая улыбку с лица. Мы обязаны знать все.

Дверь закрылась, отсекая внешние звуки, среди которых отчетливо выделялся издевательский смешок.