– Ты сама сказала, надо дать вылупиться личинкам. Не переживай, это всего лишь насекомые. Необычные? Да. Но насекомые.

14 июля 2019 8:00

В коридоре здания, еще советской постройки, было прохладно и темно. То ли в целях экономии, то ли по халатности, но лампочка здесь не была предусмотрена, поэтому темнота здесь царила круглосуточно. Поначалу все жаловались, даже писали заявления, но потом как-то привыкли и окрестили его – «влюбленный коридор», в честь парочек, которые обнимались в кромешной темноте.

Кабинет экзобиологии находился, конечно, в самом дальнем углу этого коридора, так как желающих посещать лекции было не много. В углу кто-то сидел прямо на полу и рылся в рюкзаке. Маруся подошла ближе и поняла, что это Марк. Весь потный, помятый он очень был похож на бомжа из ближайшего подвала.

«Может он пьян или болен?» – подумала девушка; но нет, то было что-то другое.

– Что с вами? – Маша присела рядом с профессором.

– Не выкай мне, а то я чувствую себя дедом, – он хрипел и брызгал слюной. «Все-таки пьян» – решила Маша.

– Хорошо. Ты пьян? – в лоб спросила девушка.

– Как тебе сказать, – он еле ворочал языком.

– У меня есть парацетамол и анальгин, – сказав это, она встала и отряхнула джинсы. Ощущение отвращение и жалости накрыло ее. Сморщив носик, Маруся протянула руку профессору, желая помочь ему встать.

– Заюшка моя, позволь мне тебя так называть, – скрипучий голос снизу резал слух, – когда ты пешком ходила под стол, говорила агу и в ладушки играла, я уже опыты на крысах ставил и препарировал лягушек. Так вот, за всю свою выдающуюся, а не убогенькую, как у некоторых, научную деятельность я ни разу не позволил себе быть пьяным! – с этими словами он встал и подошел к двери. – Клетки моего головного мозга слишком важны человечеству, чтобы я мог сознательно уничтожать их алкоголем. Я слишком умен для этого! – сказал Марк, поворачивая ключ в замке. – И я не пьян, у меня жуткие боли в руке, со вчерашнего дня.

Маша стояла, виновато опустив голову, как пятилетняя девочка, которую отчитывал отец.

– Ну, посмотрим, что там произошло за ночь? – произнес он, открывая дверь.

– Не знаю, что это за дрянь, но растет она с дикой скоростью, – выдохнула девушка заглянув в кабинет.

14 июля 2019 9:15

Вот уже час ученые исследовали новые участки пробы. Почти все стены кабинета были покрыты субстратом, местами уже стала проявляться ячеистая структура. Самое удивительное, что масса не стекала, но и не застывала, ее как будто совсем недавно нанесли на поверхность ровным, аккуратным слоем.

Вдруг из лаборатории, прилегающей к кабинету, послышался треск. Сначала это было еле слышное постукивание, но потом оно переросло в гул.

– Что там? – еле слышно прошептала Маша. – Надо идти проверить, – медленно они стали двигаться в направлении лаборатории. Но тут Марк остановился и Маша налетела на него сзади.

– Стой. А если… – он медлил, – давай наденем защитные костюмы.

Маша кивнула в ответ. Они, как по команде, развернулись и пошли на склад.

Все, что нашлось в институтских запасах, трудно было назвать костюмами – тайвики, перчатки и одноразовые маски. На глаза они надели старенькие и довольно потертые, защитные очки желтого цвета. Завхоз, выдававший всю амуницию, подозрительно смотрел на Марка, который частенько ставил не самые безопасные опыты.

– Я надеюсь, что вы отдаете себе отчет, что ремонт в вашем кабинете сделан совсем недавно, а вся техника подотчетная? Тем более, что с вами аспирант, и за ее сохранность отвечаете тоже вы.

– Да, – буркнул Зимович и расписался в книге приема инвентаря.

– После опыта сдать!

– Все, что будет цело, принесу.

14 июля 2019 10:00

Теперь можно было действовать, тем более что за дверью лаборатории уже слышался настойчивый гул.

– Если что, беги и не оборачивайся, – Марк потер руку. – Болит. Надо будет анальгин твой выпить. Ладно, пошли?

– Пошли, – почти крикнула Маша, стараясь придать себе уверенности.

– Ты бы еще «За Сталина» крикнула, – насмешливо осадил ее Зимович.

– Ну да, мне страшно. Открывай давай дверь, пока я вообще в обморок не грохнулась.

– Открываю?

– Открывай.

– Так я открываю?

– Открывай!

– Ты уверена, что мне следует…

Девушка рывком открыла дверь и быстро зашла в помещение. Он зашел следом и сразу запер дверь. Комната кишела мухами, обычными домашними мухами. Они были повсюду. В шкафу ежесекундно трескались яйца, из которых вылезали новые маленькие насекомые.

Ученый достал баночку и поймал несколько особей. Это не составило особого труда. Он лишь открыл стаканчик и мухи сами залетели внутрь. Но стоило ему закрыть крышку, как все насекомые разом накинулись на него. Они лезли в глаза, нос, рот, ползали по всему телу. Как ошпаренный он выскочил из лаборатории.

Маша же стояла абсолютно спокойно, мухи кружили рядом с ней, описывая воображаемые спирали, эллипсы, более сложные олоиды и сфериконы. Девушка старалась двигаться, как можно мягче. Пространство стало плавным, текучим. Не было нужды уходить, она пришла знакомиться. Маруся протянула руку вперед и несколько мух село ей на кончики пальцев. Так она стояла, пока не почувствовала усталость во всем теле. В этот момент мухи взлетели и закружились вокруг. Медленно, чтобы не нарушить гармонию, она направилась к двери.

В кабинете ее ждал взволнованный Марк.

– Нам надо куда-то позвонить! Надо кого-то вызвать!

Девушка взяла баночку и посмотрела на копошившихся там животных – Ты боишься мух?

– Там не просто мухи, там их рой. И они умные. И постоянно вылупляются новые. И трещат яйца.

– Подожди, ведь из яиц вылупляются личинки.

– А у нас мухи, – профессор нервно развел руками. Похоже, что вся его научная деятельность, базирующаяся на теории, летела коту под хвост.

– Бред какой-то. Зато мы можем определить вид. Лупа есть?

Марк не разделял ее спокойствия, он судорожно думал, что будет, когда яйца в кабинете начнут трещать так же как в лаборатории.

– Ты определяй. Я уверен, что ты справишься с этой непростой задачей. А я… Я буду уничтожать. Чутье мне подсказывает, что это не гуманитарная миссия.

Маруся взяла книгу и уселась в кресло. На самом деле ее никогда не интересовали насекомые, поэтому практику она честно прогуляла. Так что предстояло окунуться в мир энтомологии по самые уши. Сосредоточившись на рассматривании лапок, фасеточных глаз и ротового аппарата, она не заметила как прошел целый час. Когда Маруся оторвалась от определителя, то увидела, что профессор собрал скребком почти всю пробу со стен кабинета в четыре ведра и уже собирался идти за бензином.

– Ты с ума сошел? Нельзя вот так просто сжигать. Возможно, мы на пороге великого открытия.

– Нет, мы на пороге великой катастрофы. Поверь моему чутью, давай все сожжем к чертям, а?

– Предположим, что мы не устроим пожар, но что делать с мухами? Мы не можем их просто выпустить.

– Дустом.

Девушка покатилась со смеху.

– Ты еще ДДТ предложи. А знаешь ли ты, друг мой огнеупорный, что это вовсе не мухи? И даже не относятся к роду мух.

– А кто? Удиви. Подожди, сам угадаю. Стрекозы?

– Нет профессор, они никто. Некоторые черты их строения вообще сложно отнести к членистоногим.

– Я больше поверю, что ты не справилась с определением.

– Вот смотри – комнатная муха, за которую мы их приняли, относится к Роду – «Муха», Семейству – «Настоящие мухи», Отряд – «Двукрылые», Класс – «Насекомые», Тип – «Членистоногие», ну и Царство – «Животные». Пойдем от меньшего к большему, чтобы тебе было интереснее. На первый взгляд вроде бы муха как муха, но присмотрись, – Маша поднесла лупу, – на груди вместо четырех черных продольных полос спираль. Нет волосков, которые должны покрывать практически все тело. Но самое интересное – глаза! У большинства насекомых фасеточные глаза, они хорошо воспринимают свет и цвет, но плохо форму. А теперь взгляни. Они фасеточные, но движутся! – ученый практически прилип к лупе. – Не знаю как тебя, но меня от это зрелища немного подташнивает.

– Меня, если честно, больше интересует спираль. Такой окрас вообще не характерен для животного мира.

– Марк, это мелочь. Есть кое-что интереснее, – Маша поднесла лупу к лапке насекомого.

– Таак, – протянул профессор – лапка и что?

– Я уже сомневаюсь, что ты биолог, – усмехнулась девушка.

– Я экзобиолог и сейчас занимаюсь химическим строением возможной жизни на Марсе. Как бы банально это не звучало.

– Ок. Членики, – девушка взглядом указала на муху.

– Твою мать! Прости, пожалуйста.

Под лупой была гладкая, даже эластичная лапка, похожая скорее на конечность млекопитающего животного.

– Ты всех, что я поймал, осмотрела?

– Пока только эту.

Профессор взял в руки банку и стал вертеть из стороны в сторону.

– Лупу! – потребовал он.

Маша молча повиновалась. После короткой паузы, Марк победоносно улыбнулся.

– Забавно. Ты посмотри, а спираль-то, не мелочь, – он пальцем указал на грудку еще одной особи, на которой сверкал золотой треугольник. У третей оказался серебристый полумесяц. – Для такого близкого родства, уж больно сильное различие. Тем более, как я уже говорил, природа редко рисует эти символы сама, – он повернулся к Маше. – Я думаю, что ты нашла осколок теневой ДНК. Вопрос только в том, что мы будем с ним делать?

Марк смотрел на Марусю, и с одной стороны они были счастливы, как ученые, с другой боялись, как обычные люди.

14 июля 2019 13:30

– Ты считаешь, мы должны сообщить об этом? – девушка сидела в кресле и пила чай из принесенного с собой термоса. Профессор в недоумении посмотрел на нее.

– Ты хочешь держать все в тайне? А как же слава и всемирное признание, Нобелевская премия наконец? – в его словах чувствовался неприкрытый сарказм. – Конечно, надо рассказать, но кому? Буду честным, инструкций на этот счет нет и никогда не было. Еще студентом я задавал вопрос: «А что, если я все же смогу… Если я найду ее?» – он сидел за своим столом с чашкой горького кофе в руках. – И все снисходительно улыбались мне в ответ. Ведь наш факультет – большое надувательство. Никогда никто не верил, и даже не надеялся, что нам придется столкнуться с фактической задачей. Не с теорией, а вот так как сейчас, с реальным осколком. Все оборудование, что ты видишь, не принадлежит нам, просто хранится здесь, так как аудитория пустует. Мало кто стремиться слушать мои лекции на сомнительные темы. Люди перестали сомневаться. А ученый, у которого нет сомнений, зря тратит свою жизнь.

– Это не правда, ваши лекции очень интересные.

– Знаю, – он махнул рукой. – Все, минутка лирики закончилась. Подобрали сопли. Давай посмотрим куда нам позвонить, чтобы нас не забрали в психушку.

Маша автоматически полезла в карман за телефоном и стала гуглить.

– Вот, есть отдел ФСБ.

– Да, но мы в Новосибирске, скорая приедет первой. Хотя, думаю вообще никто не приедет. Может, в ментовку?

– Не в ментовку, а в отдел полиции, – улыбнулась Маша и профессор немного смутился. Эта девушка действовала на него как-то странно. Было в ней нечто пугающее и притягивающее. Острый ум в сочетании с красотой и простотой кружили голову многим молодым мужчинам. Но его тревожило, что-то внутри нее, что-то спрятанное глубоко. «Это скорее научный интерес», – заключил он. В это время Мария с любопытством наблюдала за душевными метаниями профессора, не собираясь даже отвести взгляда, чтобы снять неловкое напряжение.

– Ну, давай номер ближайшего отдела полиции. Может участкового пришлют.

Немного порывшись в телефоне, Маша протянула ему трубку.

– Добрый день. Я сотрудник Новосибирского института. Отделение экзобиологии. У нас тут такая проблема… Я не знаю как вам сказать… – в трубку бурчали что-то неразборчивое. – У нас тут мухи – мутанты плодятся. Похоже, ситуация становится опасной, – из телефона послышался смех и звонок прервался.

– Мухи-мутанты? – повторила Маруся, засунув руки в карманы. – Скорую ждать будем? В ФСБ звонить буду я.

– Для начала спалим часть субстрата, которую я собрал. А то боюсь, он вылупиться весть, пока мы тут переговоры вести будем, – и действительно ведра стали издавать знакомый треск.

14 июля 2019 14:20

Завхоз с подозрением посмотрел на Машу, которая пришла за бензином.

– Для начала у меня нет, точнее есть, но на другие нужды. Он очищенный, дорогой. Вы что чистить будите?

– Нам для горелки, – не моргнув глазом, соврала девушка.

– Может, спирт, для горелки-то? Передай Марку, что если он спалит тайвек, будет за него платить.

– Поняла, – улыбнувшись в ответ она быстро зашагала назад.

До того как зажечь субстрат профессор сделал предварительный тест на минимальном по объему образце, заклеил все вентиляционные отверстия, закрыл окна и вытяжные шкафы – продукты сгорания не были изучены, потому могли нанести потенциальный вред. Когда все формальности были соблюдены он щедро облил горючим содержимое одного ведра и пожег. Было странно смотреть на пылающую пробу прямо посреди кабинета, но выносить на улицу было рискованно. Горело на удивление хорошо, коптило мало и пламя было умеренным. Несмотря на это дышать в кабинете становилось тяжелее. Зимович направился к выходу с огнетушителем подмышкой.

– А вдруг пожар?

– На этот случай я настроил камеру на мониторе. Будем онлайн эфир смотреть из коридора. Пошли, попкорн я захватил.

– У тебя и попкорн есть?

– Нет, но звучало красиво.

Ученые просидели на полу под дверью около двух часов. Сам процесс горения занимал минут тридцать, еще полтора часа они ждали, пока осядет взвесь образовавшаяся в ходе реакции. По истечении этого срока, надев противогазы времен второй мировой войны, они собирали золу в герметичные полиэтиленовые пакеты, педантично подписывая каждую пробу.

Уничтожить все за один раз было соблазнительной мыслью, но Марк настоял на разделении, так он собирал их с разных стен кабинета. Соответственно, проба находившаяся ближе к лабораторной двери была старше и могла отреагировать иначе, нежели молодой субстрат из противоположного угла.

14 июля 2019 21:00

– А что делать с насекомыми? В чем нам их держать? Есть специальные боксы? – сквозь противогаз слова Маши были едва различимы.

– Допустим, что они существуют в природе. Но, исходя из опыта общения с нашим завхозом, – с этими словами Марк надел перчатки и принялся собирать золу, – они вряд ли есть в нашем институте. И деньги, на покупку нам тоже вряд ли найдутся.

Девушка печально вздохнула. Она сидела рядом и держала пакет.

– На самом деле у меня есть ящик, – он сунул девушке в руки щетку, которой счищал пробу, и направился к шкафу. В нижнем отделении нашелся средних размеров куб, сбитый из деревянных реек с натянутой между ними сеткой.

– Думаю сгодиться.

Маня пожала плечами.

– А они влезут?

– Не уверен, но нам и не нужна вся популяция, только несколько особей с разными символами.

– Мы и так почти весь субстрат уничтожили, скоро от осколка останется всего несколько особей.

– Часть субстрата я упаковал и положил в морозильную камеру. Может в холоде рост замедлится, – подумав, он добавил: – Это нужно непременно внести в описание, важно определить максимально благоприятные и негативные условия для созревания субстрата.

14 июля 2019 22:00

Перед тем как войти в лабораторию Марк прижался ухом к двери.

– Тихо. Спят, наверное.

– Давай свет включим, там же темно.

Зимович щелкнул выключателем, благо он находился по эту сторону двери. Тут же в лаборатории все загудело.

– Может пора в ФСБ? – вид у девушки был действительно напуганный.

– Не дрейфь, подруга, – профессор толкнул дверь, но она не поддавалась. После нескольких попыток, он сел на пол и заключил: – Нам туда не попасть. Только если разрубить.

Размахнувшись, он всадил топор в дверь и тот увяз в чем-то мягком.

– Смотри, они его воском покрывают, – профессор взял лупу и внимательно изучал расщелину в двери. – Что это за мухи такие?

– Вот почему мы открыть не можем.