Глава 11. Предательство

Столичный град произвел на меня неизгладимое впечатление. По внешнему кольцу все дома выглядели привычно, ничем не отличаясь от приличного жилища каждого уважающего себя жителя Войцегорска. Но чем ближе мы углублялись по асфальтированной дороге в центр, тем более эпатажными и благоустроенными становились улицы.

– Куда мы едем? – спросила, с восторгом прильнув к окну мобиля.

– В центральный сектор, – ответил Гром, лавируя по улочкам. – Мы называем его Золотой Квадрат, там вся инфраструктура предназначена для особо важных и самых влиятельных семей Анклава. Закрытая зона для обывателей, въезд только по спецпропускам.

Как оказалось, зона для элиты была не просто недостижимой мечтой для обычных волков, но и полностью охраняемой территорией со стражниками вдоль периметра с ограждениями. Бойцы в форме стояли у блок-поста в ожидании нашего мобиля и лишь кивнули, когда увидели через лобовое стекло лицо Грома.

– У тебя даже документы не спросили, – пробормотала и с опаской глянула на мужчину, который продолжал уверенно вести мобиль.

– Полезно иногда быть особо важной единицей Анклава, – хищно улыбнулся, но ответил обтекаемо, с его слов нельзя было понять статус самца в иерархии города.

Архитектура внутри Золотого Квадрата кардинально отличалась от всего, что я когда-либо видела, а учитывая, что мои познания начинались и заканчивались Войцегорском, удивлению моему не было предела. Я с открытым ртом смотрела на добротные трех- и четырехэтажные кирпичные строения по правую сторону от дороги, в то время как слева находились более привычные моему взору двухэтажные постройки, перемежающиеся зелеными секторами природных насаждений, уютно вписанными в планировку города.

– Тут живут высокопоставленные волки? – задала закономерный вопрос, кивая головой на высокие здания в четыре этажа.

В ответ на это сперва Гром рассмеялся, а затем отрицательно качнул головой.

– Нет, семьи живут по левую сторону, а это торговые дома, персик, модное нынче веяние в столичном граде. Мы пройдемся по ним после того, как закажем тебе одежду. Уверен, ты оценишь прелесть прогресса.

– Не уверена. У вас здесь всё совершенно по-другому, – буркнула, провожая взглядом идущую по тротуару самочку в коротком платье чуть выше колен. В Войцегорске за подобный вид ей бы сделали выговор, а тут на нее никто не обращал внимания, словно это было нормой.

– Нравы в окраинах более консервативные, согласен, но… Черт!

В этот момент Гром достал телефон и хмуро уткнулся в экран. Я с завистью глянула на гаджет в его руках, такого у меня никогда не было. У отца хранилась старая модель, которую он мог себе позволить, но мне не позволялось трогать ее. Подобная связь в наше время была лишь привилегией сильных мира сего, но до чего же хотелось иметь что-то подобное и самой.

– Я тебе подарю такой же, – заметил мой взгляд черноволосый и улыбнулся, глядя на меня с умилением. Так обычно смотрят на подопечных, которых хочется баловать. – Будешь всегда со мной на связи, персик. Говорю же, у прогресса есть свои плюсы.

Я была с ним согласна, но покраснела, коря себя за несдержанность. Показалось, словно нагло выпросила подарок, не говоря при этом ни слова.

– Так, персик, мы приехали, – мобиль остановился и занял парковочное место возле одного из торговых домов, поняла это по необычным и ярким вывескам. – И запомни, я твой мужчина, а значит, полностью отвечаю за твое содержание. Не желаю слышать таких слов, как “не надо”, “дорого” и так далее. Ясно?

Кивнула, но он не заметил этого, уже вышел из мобиля, а после галантно открыл дверцу для меня. Протянул ладонь, словно предлагая мне вручить себя в его заботливые руки, и я, немного поразмыслив, не нашла в этом ничего плохого, подчинилась с охотой.

– Раниль уже ждет нас в лавке мадам Дюбон? – поравнялась с мужчиной и заозиралась по сторонам, пытаясь понять, где она находится.

– Раз он так сказал, – со странной усмешкой ответил Гром и подтолкнул меня за поясницу к двери внушительного здания.

Внутри оказалось также красиво: высокие потолки, светлый интерьер и единые линии коридора с несколькими входами в другие помещения, украшенные интересными вывесками. Видимо, современные лавки для пошива одежды, мебели и оформления интерьера в дом.

Лавка мадам Дюбон располагалась в центре, на самом видном месте. Гром не отпускал моей ладони, словно не желая оставлять меня ни на секунду одну, но мне было приятно, и я не возражала против тактильного контакта.

– Раниль! – радостно крикнула при виде рыжеволосого, который стоял около стойки.

Его взгляд резко скользнул ко мне, и он замер. Кивнул довольно прохладно, что остудило мой пыл, но я списала это на присутствие других волков. Рядом с ним стояли двое: девушка и парень, оба черноволосые и стройные, от них исходила умиротворяющая энергетика.

– Как интересно, – оскалился Гром, глядя на троицу, а от его голоса и взгляда по мне прокатился неприятный холодный озноб. – Лисовские уже в городе. Не ожидал. Оперативно сработано.

Услышав до боли знакомую фамилию, я замерла и уже другим взглядом окинула незнакомцев. Жадно впилась взором в девушку, чувствуя, в каком бешеном ритме заколотилось мое ревнивое сердце.

– Раниль, дорогой, я выбрала платье. Думаю, это будет отличным подарком невесте, мой род оценит твою щедрость, – переливчатый девичий голос не сразу ворвался в сознание, но женская ладонь, скользнувшая к предплечью Волкова, отпечаталась в памяти весьма четко и довольно болезненно. В груди кольнуло, но я промолчала, пока что молча наблюдая за всем со стороны.

– Смотри, не избалуй мою сестренку, Раниль. Траты хороши на этапе помолвки, но в браке их посчитают расточительством. Мы, лисы, прагматичные существа, – вклинился язвительным тоном высокий спутник, похожий на девушку, как две капли воды.

– Хитрые, ты хотел сказать, Агуар? – усмехнулся Гром, когда мы подошли к ним ближе.

Всё внимание сразу же устремилось к нам двоим. И если на Грома смотрели уважительно, как на равного, то меня окинули непроницаемым недоуменным взглядом, задаваясь вопросом, кто я такая, и как попала в святая святых. Агуар скептично осмотрел мой “наряд” и цинично хмыкнул, но мнение незнакомца меня не задевало. Всё мое внимание было направлено на Раниля, около которого, привалившись к его плечу и обнимая за руку, стояла нимфа.

– Доброй луны, Гром, – улыбнулась девушка, демонстрируя белизну округлых зубов. – Ты со спутницей? Наконец, выбрал себе жену? – затем мягко и доброжелательно глянула на меня. – Я Марун Лисовская, а это мой жених Раниль Волков. И мой брат Агуар, не обращайте на него внимания, его в детстве уронили вниз головой.

Даже поддевка с ее уст звучала не оскорбительно, а скорее, шаловливо и игриво, с ноткой нежности.

Марун. Имя ей не подходило, было слишком грубоватым и мужским, не соответствуя образу воздушной красавицы и утонченной леди из высшего общества.

– Ты как всегда весьма проницательна, Марун. Познакомьтесь, несравненная Алайна Волчек, моя будущая жена, – представил меня с гордостью Гром, и это пролилось бальзамом на мое кровоточащее сердце.

Посмотрела на Раниля, желая увидеть реакцию на заявление черноволосого, но он не обращал на меня особого внимания, сверлил странным взглядом Агуара, который не отрывал своих глаз от меня, вгоняя в панику. В то же время Марун приветливо и одобрительно улыбалась мне, отчего я чувствовала себя не в своей тарелке, ведь отчетливо ощутила разницу между нами. До этого момента новости о невесте рыжеволосого я воспринимала ничего не значащим фоном, безликой картонкой, которую стоит лишь смять, и она исчезнет из нашей жизни, а сейчас она предстала прямо передо мной во плоти, живая и женственная. Опустила глаза, ощущая себя в мужской одежде замарашкой, которую пустили в свет ради чужой потехи.

– Господа, платье мы упаковали, – раздался в этот момент вдруг сзади троицы женский голос. Раздалось шуршание, а затем бумажный пакет поставили на стойку.

Троица отвернулась, и Гром воспользовался заминкой, встал так, чтобы загородить меня от них, и наклонился.

– Что опять в твоей головушке, персик? Красота в глазах смотрящего, слышала такое выражение? – мужская рука заботливо обняла меня за плечи, притягивая к себе и даря мне успокоение. – Посмотри на меня, кошечка.

Это была не просьба, приказ самца, которому я вынужденно подчинилась и сразу же попала в плен его глаз. Он обхватил ладонями мое лицо и наклонился, невесомо касаясь моих губ своими.

– Гром, – тихо выдохнула, опасаясь, что на нас смотрят.

– Тише, персик, я подтверждаю свои права на тебя. Да и ты слишком сильно нервничаешь, тебе нужно расслабиться, – произнес хриплым тоном и прикусил мою нижнюю губу, после сминая ее в грубом и собственническим поцелуе.

Не знаю, сколько прошло времени, ведь я потерялась в ощущениях, чувствуя, как расслабленно растекаюсь по телу Грома. Совсем бы улетела в нирвану, но в какой-то момент нас отвлек чужой грубый кашель.

– Постыдились бы меня, голубки, – прозвучал следом знакомый язвительный голос Агуара. – То одна парочка тут непотребствами занимается, то другая. А обо мне кто подумает? Я ведь одинокий самец в самом расцвете сил и с низменными плотскими потребностями. В конце концов, я завидую.

Постеснялась смотреть на парня, мне хватило и его слов. Вместо этого подняла голову, выдыхая раскаленный жар из легких, и расфокусированным зрением глянула вбок, вот только не рассчитала и сразу же столкнулась с напряженным взором Раниля, который стоял у стойки со стиснутыми кулаками, лежащими вдоль тела. Его грудь часто вздымалась, а волосы были взъерошены, словно он пробежал огромное расстояние или… Про остальные предположения думать мне не хотелось, но я невольно и, не желая того, перевела взгляд на губы Марун. Не припухшие.

Она не выглядела девушкой легкого поведения, готовой поддаться на флюиды самца, и оттого я ощущала себя более неуютно. Ведь я была полной противоположностью идеала, представшего передо мной во всей своей чистокровной красе. Может, прав был дядя Майрен, когда говорил, что полукровки – другая категория женщин, не та, которую можно вывести в приличное общество?

Грязный секрет. Вот кто я для Раниля. Он подтвердил мои мысли, когда отвернулся от меня на очередной отклик портнихи и достал из кармана портмоне, вытаскивая оттуда внушительные купюры. Плату за платье. Подарок для Марун в честь их помолвки.