Остановилась я лишь у ворот конюшни, чтобы отдышаться. Задержись я там еще немного, учитель Праус мог бы выпороть меня прямо там, на глазах у всех. Однажды он уже ударил меня клюшкой за сущую ерунду. Нога болела неделю, а синяк проходил еще дольше. И никто из родителей никогда с ним не поспорил. Наверняка, он пожалуется отцу, как обычно все преувеличит, расскажет, как неуважительно я с ним говорила, и отец поверит. Хорошо, если лишат ужина, хуже, если заставят чистить хлев, и совсем не хотелось бы думать о порке.

Вдруг за дверью конюшни что-то фыркнуло и отвлекло меня от неприятных мыслей. Не знаю, что это было, но на лошадь не похоже. Так фыркнули бы хором десять лошадей или даже двадцать. Осторожно приоткрыв скрипучую деревянную дверь, я заглянула в конюшню и обмерла. Он стоял в проходе между стойлами, огромный, до потолка ростом. Дракон! Настоящий королевский дракон в золотой сбруе! Его гладкая чешуя сверкала и переливалась синим металлическим блеском, точно она была литая. Длинная крепкая шея, гордо изгибалась, заканчиваясь под сводом деревянной крыши остромордой змееобразной головой с гребнями по обеим сторонам. Сильные перепончатые крылья были сложены за спиной, как у птицы, и если бы дракон захотел расправить их здесь, то ничего бы не вышло, конюшня была слишком тесной для этого.

Наверное, дракона спрятали сюда, чтобы поберечь нервы сельчан, заранее выведя всех лошадей, дабы не сожрал или не выпугал до смерти.

Увидев меня, дракон дыхнул паром и ударил шипастым хвостом по полу, подняв столп пыли. Я смотрела на него как на чудо, а он в свою очередь рассматривал меня, наверно, оценивая, друг я или враг. Сожрать или оставить. Любопытство взяло верх над страхом. Очень медленно я вошла в конюшню и закрыла за собой дверь. Дракон повернул голову сначала на один бок, затем на другой. Похоже, ему тоже интересно, зачем я сюда приперлась.

– Привет, – тихо сказала я, улыбнувшись дракону, и помахала ему рукой.

Дракон лишь моргнул змеиным глазом. Я сделала шаг в его сторону. Затем медленно еще один, как вдруг дракон заревел так, что я упала на пол и зажала уши.

– Шаккар, назад! – кто-то встал прямо передо мной, но я боялась поднять голову. – Успокойся, мой хороший. Эта девочка тебя не обидит.

Чего? Это я его не обижу? Я подняла голову и увидела начищенные до блеска черные кожаные сапоги. Этот человек пришел сюда не на своих двух по нашей линоррской грязи.

Я решилась и посмотрела вверх. Передо мной стоял юноша немногим старше моего брата. На нем был надет яркий синий костюм. Широкий кожаный пояс подчеркивал стройную фигуру. Приталенный бархатный картап пересекала атласная золотая лента, точь-в-точь как его золотистые волосы. Юноша улыбнулся мне и помог встать на ноги, придержав под локоть.

– Не бойся, девочка, Шаккар сам тебя испугался, – ласково проговорил он.

Наверно, у меня сейчас жалкий вид. Одно только мокрое платье с грязными разводами и налипшей соломой чего стоит. И, тем не менее, он не побоялся испачкаться и не побрезговал дотронуться до простолюдинки. Я смущенно улыбнулась и сразу отвела взгляд. На господ таращиться нельзя.

– Как тебя зовут? – спросил юноша.

– Сейлиндейл Мар, господин, – неуверенно ответила я.

– Не бойся меня, я тебя не обижу, – сказал он приятным голосом. – И Шаккар тоже. Королевские драконы не обижают детей.

– А я уже не ребенок. Мне одиннадцать лет, – несколько обиженно взглянула я на незнакомца.

Он по-доброму улыбнулся и чуть задумчиво добавил:

– Какие у тебя красивые глаза, Сейлиндейл Мар. Я никогда таких не видел.

Мне стало очень приятно, хотя и неловко.

– Все говорят, что у меня глаза бесовки, и это дурной знак. Никто не считает их красивыми.

– И много в твоей деревне видели бесовок? – усмехнулся юноша.

Я пожала плечами.

– Вот что, солнышко, я видел немало женских глаз, – сказал незнакомец, – и поверь мне, когда ты подрастешь, ты и впрямь будешь околдовывать мужчин взглядом.

– Я вас не понимаю, – я в недоумении смотрела на него. – Я не бесовка! Я не умею колдовать! Честное слово!

Незнакомец рассмеялся. Какие у него белые зубы!

– Просто запомни мои слова. Года через три поймешь, что они значат.

Я не стала спорить. Спорить с человеком, у которого есть дракон, вообще неблагоразумно.

– Тебе нравятся драконы? – спросил он, поглаживая Шаккара по гордо изогнутой шее.

– Да, наверное, – ответила я, взглянув на дракона, который высматривал что-то в лошадином стойле. – Вообще-то, это первый дракон, которого я вижу.

– Хочешь погладить?

– А можно? – засияла я. Марси обзавидуется!

– Конечно, пойдем.

Незнакомец взял меня за руку и подвел к дракону, который теперь опять внимательно смотрел на меня сверху.

– Не бойся, можешь погладить.

– Я не боюсь, – сказала я скорее самой себе и аккуратно положила ладонь на чешуйчатую шею ящера. – Холодный.

– Драконы хладнокровные, как и все ящеры, – пояснил юноша.

– Но сердце у них горячее, – подхватила я. – Я знаю! Мне брат рассказывал.

Незнакомец вновь улыбнулся ослепительно белой улыбкой.

– Это так.

– А еще он говорил, что дракон может откусить мне голову и поджарить, как куропатку на костре.

– Это тоже правда, – юноша похлопал дракона по шее. – Но ручной дракон без команды всадника ничего тебе не откусит. А вот дикий запросто.

Я уже увереннее гладила дракона. Мне даже стало это нравиться. Холодный и твердый, точно сталь. Тем волнительнее знать, что внутри него томится пламя, способное испепелить все вокруг за минуты. Незнакомец сделал жест рукой, и дракон опустил к нам голову. Я невольно попятилась, но врезалась спиной в незнакомца, тот придержал меня за плечи.

– Если что, я невкусная, – на всякий случай сказала я. Вдруг драконы понимают человеческую речь.

Дракон развернул голову на меня, и теперь мы стояли «лицом к лицу». От пронзительного взгляда огромных рыжих глаз с узкими черными зрачками и горячего дыхания у меня подкосились ноги. Кажется, что даже сердце мое затаилось и стало биться тише. Одна лишь голова дракона была размером с половину меня, надо ли говорить, что закусить мной целиком не составит ему особых трудностей. С другой стороны, хотел бы – уже бы закусил, да и хозяин его рядом. Дракон смотрел прямо мне в глаза, и я видела в них свое отражение, точно в огненной пропасти. Сама не знаю зачем, я протянула руку и провела ладонью по лбу ящера между костяных гребней.

– Ты ему нравишься. Это очень необычно. Шаккар не любит женщин, – иронично раздалось за спиной. – Ты молодец, что не испугалась.

– Испугалась, – честно ответила я.

– Тогда тем более молодец, что преодолела свой страх.

– Какой он огромный, – прошептала я, задрав голову и пытаясь рассмотреть ящера получше.

– Это тебе так кажется, потому что ты не видела других, – с улыбкой заметил незнакомец. – Шаккар – арнийский синий дракон. Это еще не самая крупная порода.

– А какая самая крупная? – я с интересом смотрела на разговорившегося парня, беззастенчиво рассматривая его приятное, улыбчивое лицо.

– Нагарский горный певун. Они примерно в пять раз больше Шаккара.

– Вот это да! – восхищенно выпалила я. – Такая громадина! А почему певун? Драконы, что, умеют петь? А как они поют, как птицы или скорее ревут, как коровы?

– Потому что много болтает, – усмехнулся юноша. – Как ты сейчас.

Я сконфузилась.

– Простите, господин.

– Ничего, мне нравится твое любопытство. Девочкам несвойственно интересоваться драконами. Вам положено их бояться.

– У меня положено на то, что мне положено! Надоело уже! Сейлин, ты девочка, люби стирать, доить и стряпать! Бойся того, бойся этого! Сюда не ходи, там не стой! Это невозможно просто!

Синие глаза юноши округлились, а я поняла, как сильно сглупила. Брякнувшись на колени, я опустила голову и снова пролепетала невнятное «простите, господин». Ответом мне был заливистый хохот. Я даже не поверила своим ушам и решилась поднять голову. Он смотрел на меня, как на диковинного зверька, широко улыбаясь, и потирал пальцами подбородок.

– Ты смешная, Сейлиндейл Мар. Надо бы забрать тебя во дворец. Ты бы там всем понравилась.

– Мне нельзя во дворец, – в ужасе прошептала я. – Меня мама не отпустит.

– Я шучу, – он жестом приказал встать. Я послушалась. – Если бы ты была мальчиком, я бы прямо сейчас без смотра отобрал тебя в Академию. Но раз тебе повезло родиться девочкой, я просто отвечу на еще один любой твой вопрос.

Немного подумав, я спросила:

– Скажите, господин, а можно мне тоже научиться летать на драконе?

Юноша удивленно вздернул брови.

– Тебе?.. – он улыбнулся в раздумьях. – Ну, если вырастешь и не передумаешь, буду рад поприветствовать первую в истории женщину – всадника. Но почему-то мне кажется, что ты еще сто раз передумаешь. У такой красивой девочки, уверен, будет много женихов.

– Мне не нужны женихи!

Я надулась, а юноша погладил меня по голове:

– Ладно, ладно. Вырастешь и сама поймешь, что тебе нужно, а что нет. А теперь ступай и посмотри представление. Шаккару надо от тебя отдохнуть.

И не только ему, кажется. Я была безмерно благодарна этому милому юноше. Он мог бы прогнать меня, только увидев, а вместо этого рассказал столько интересного. Я не посмела спросить его имя и, поблагодарив, вышла на улицу. В моей голове никак не укладывалось столько новой информации. Горный певун, ардалийский черный… а нет, синий. Вот бы увидеть этих драконов своими глазами. Надо срочно найти Марси и рассказать ей!

– Сейлин! Я что тебе велела?! – громыхнуло над самым ухом.

В следующий миг мама отвесила мне смачный подзатыльник и, не дожидаясь ответа, потащила в толпу к центру площади.

Народу собралось – не протолкнуться, но мама активно работала локтями, и вскоре мы оказались в первом ряду зевак за веревочным ограждением. Веревкой оградили круг в центре площади. Здесь все еще танцевали огнеплясы с горящими факелами. Когда один из них, точно дракон, дунул огнем, толпа заревела то ли от страха, то ли от восхищения. Но куда ему до дракона? Как бы, интересно, заорали эти люди, если бы огнем дыхнул Шаккар?

Вдруг музыканты затихли, огнеплясы поспешно убежали, а в центр круга в остроконечной шляпе с перьями и блестящем красном картапе вышел разряженный королевский глашатай.

– Жители Горы! Согласно древней традиции, – медленно и важно заговорил он, – Его Королевское Высочество принц Йерран сегодня отберет курсантов Королевской Военной Академии. По окончанию обучения лучшие из лучших будут зачислены в личную охрану Его Королевского Высочества принца Йеррана, а их семьи получат пожизненное государственное обеспечение.

Толпа на площади одобрительно заревела. Так, что я закрыла руками уши.

– К испытаниям допускаются мальчики в возрасте от двенадцати до пятнадцати лет. Лишь пятеро самых смелых и ловких удостоятся чести носить гордое звание курсанта Королевской Военной Академии. Да поможет вам Пречистая Хэо!

Закончив речь, глашатай отошел в сторону и подал знак слугам, ожидавшим за ограждением. Те быстро внесли в круг пять деревянных мишеней, расставили их на равном расстоянии друг от друга и также поспешно вышли обратно.

Все это время я искала глазами Вейго. Он так ждал этого дня, тренировался в стрельбе из лука, упражнялся с деревянным мечом. Он даже уроки прогуливал, смело заявляя учителям, что всему, что необходимо, его научат в Королевской Военной Академии. Вейго был уверен в том, что пройдет отбор. Он уже не видел для себя иного пути. Жизнь в деревне казалась для него скучной и унылой, а там за Горой ждал удивительный мир приключений и подвигов, светлый и красочный мир. Достаточно посмотреть вокруг, и начинаешь понимать его. Вечные тучи, дожди и грязь – мир северной Линорры был серым и суровым, под стать ее жителям. Или это они были под стать окружающему миру, не знаю. Мне никогда не приходило в голову осуждать брата за желание сбежать. А единственный шанс выбраться отсюда – поступить на военную службу, потому что попасть за гору можно только по воздуху – на драконах.

И вот двадцать семь мальчиков вышли в круг, некоторые из них были мне не знакомы. Наверное, они приехали из Тинбарры и Оргуна. Большая часть была не старше меня, низкорослые, щуплые, без малейшего оттенка мужественности. Вейго и еще несколько ребят выигрышно выделялись на их фоне и ростом и фигурой. Все претенденты были обнажены по пояс и стояли босыми ногами на холодных грязных камнях. Но, казалось, Вейго это было безразлично. На его лице не читалось никаких эмоций, лишь сжатые кулаки говорили о нетерпении и решимости показать себя.

Кто-то тихо дернул меня за рукав. Я обернулась и увидела улыбающееся круглое веснушчатое лицо Марси.

– Сейчас начнется самое интересное! – в предвкушении зрелища она сжала руками канат ограждения. – Вейго отберут, вот увидишь. Пречистая ему поможет.

– Я надеюсь. Он очень хочет уехать из деревни.

– Тогда почему я не вижу на твоем лице радости?

Я бросила грустный взгляд на огромную черную громадину, возвышавшуюся на горизонте. У нашей горы не было названия. Ее много как называли, но ни одно имя так и не прижилось. Потому и зовут, кто Безымянной, кто просто Горой. Она была такой огромной, что увидеть ее не составляло труда не только из любого места деревни, но, наверно, и из соседних провинций Тинбарры и Оргуна. Но в отличие от них, Линорра находилась прямо под горой, а наша улица и того ближе – крайний дом стоял в каких-то паре сотен метров от отвесной стены, забраться по которой было невозможно.

– Если Вейго уедет за гору, то я больше никогда его не увижу, – я почувствовала, как к глазам подступают слезы, и изо всех сил старалась не заплакать.

– Не говори так! – Марси взяла меня за руку. – Когда-нибудь Вейго прилетит в гости на королевском драконе. Будь у меня такой брат, я бы за него радовалась.

Я ничего не ответила. Умом я понимала, так лучше, там Вейго будет счастлив. Но сердце мое к доводам разума оставалось глухо.

Внезапно толпа оживилась, загудела, люди начали кричать и толкаться, точно стремясь уйти с дороги чего-то большого и ужасного. Раздался оглушительный рев дракона, и люди разбежались по сторонам на удивление быстро и слаженно, образовав живой коридор, точно не раз уже проделывали подобное. Вот что делает с людьми ужас.

Шаккар медленно шел меж ними к ограждению, и топот четырех его ног заставлял дрожать равно и землю и сердца людей.

– С ума сойти, это принц, – с придыханием прошептала Марси. – Какой он…

– Хороший, – закончила я ее фразу.

Марси с удивлением взглянула на меня, она явно не то имела в виду. А я смотрела на доброго юношу, которого встретила в конюшне. Но теперь его голову обрамляла изящная золотая диадема. Величественно и грациозно он восседал на спине Шаккара, держа правой рукой золоченые поводья. Левая рука лежала на рукояти меча на его поясе, как и предписывалось высокородным господам. Ни один всадник не сравнился бы с ним в великолепии. И пусть я никогда не видела других всадников драконов, но верю – это именно так.

– Его Королевское Высочество принц Йерран! – торжественно прокричал глашатай.

Сию секунду все упали на колени и преклонили головы. Я замешкалась, продолжая восхищенно таращиться на принца. Но мама требовательно потянула за платье вниз, и я встала на колени, как остальные. Марси стояла подле меня. Она хотела было поднять голову, но ее мать, стоявшая позади, пресекла эту попытку тычком в затылок. Исподлобья я все же заметила, как принц жестом разрешил всем встать, и глашатай прокричал:

– Поднимитесь, жители Горы!

Люди поднимались. Женщины спешно поправляли юбки, мужчины смахивали грязь с колен. Светлые брюки Вейго теперь были испачканы. Но сейчас это волновало его меньше всего. Мне показалось, брат побледнел, хотя он и так всегда был болезненно бледным, как и все под Горой. В краю, где никогда не бывает солнца, бледная кожа – само собой разумеющееся. Принц кивнул, и глашатай объявил начало состязаний.

Первым испытанием была стрельба из лука с расстояния тридцать шагов. Вейго показал блестящий результат – все три его стрелы попали в центр мишени. Вторым испытанием стал поединок. Мальчиков разбили на пары, учитывая их возраст. Каждая пара на деревянных мечах по очереди билась в центре круга. После этого сражались уже победители из каждой пары. Долгие часы тренировок не прошли для Вейго даром. Он и здесь проявил себя блестяще.

Последним испытанием был ответ на один единственный вопрос – почему именно вы должны удостоиться чести стать курсантом Королевской Военной Академии.

Я не помню слов брата, я стояла и тихо плакала. То, что Вейго отберут в Академию, видно даже слепому. Всем было ясно, что он заслужил эту честь. Принц Йерран не может не оценить его старание.

Закончив речь, Вейго вернулся в шеренгу мальчиков взволнованный, но довольный собой. Принц Йерран, казалось, также был доволен услышанным и увиденным ранее. На его губах осталась легкая улыбка. Внезапно он взглянул на меня. Наши глаза встретились. Принц очаровательно улыбнулся и подмигнул мне.

– Это мне! Мне! – завизжал за спиной тонкий женский голосок.

– Нет, мне! – с досадой возразил другой. – Он на тебя даже не смотрел!

– Да ты себя в зеркало видела?!

Не знаю, сколько бы они пререкались, если бы обеих не заткнули рядом стоявшие. Тем временем принц развернул дракона, чем снова заставил шарахнуться рядом стоящих, и также чинно удалился с площади.

– Это что ж выходит, смотра девок не будет, что ль? – возмущенно пробубнила позади меня мама. – На кой же черт я вчера покупала ей платье?

Мама Марси, худая, усталая женщина лет сорока тяжело вздохнула и с грустью посмотрела на дочь.