У реки на цветастом покрывале сидела стройная Лариса, местная парикмахерша, жгучая брюнетка с зелеными глазами. Рядом на пеньке сидел хороший парень Иван, механик и вообще мастер на все руки. Он держал в руках гитару и подбирал какую-то мелодию.
– Давно не держал в руках гитару, – сказал он, – пальцы огрубели, не слушаются.
Лариса листала журнал мод и поглядывала на Ивана из-под длинных ресниц, улыбаясь улыбкой Монны Лизы.
– Вань, у тебя такая крепкая рука, ею не гитару, девушку обнимать, – вкрадчиво сказала Лариса.
Невдалеке у костра крутились еще два парня, вероятно, готовили угли на шашлык. В худощавом парне Мария узнала Анатолия. Он жил на другом конце деревни и она про него практически ничего не знала, кроме того, что отец его пил и утонул в реке, оставив жену с двумя детьми. А второй парень был постарше, крепкий, судя по виду, явно приезжий.
– Привет, народ! А что, шашлыки еще не готовы? – спросила Зинка, приближаясь к компании.
Парни оставили гореть костер и тоже подошли к друзьям.
– Зинуля, а без горючего костер не разгорается, – сказал приезжий.
– Горючее завезли, – ответила игриво Зинка.
– Кто такая? – спросил приезжий, глядя на Марию пронизывающим взглядом.
Марии приезжий сразу не понравился. Слишком взгляд колкий, да и выпивший он был. И не слегка.
– Это наша Марианна, художник государственного значения, – ответила Зинка, – ее по телеку показывали.
– Привет, – поздоровалась Мария.
– Здоров, Мария, – поздоровался Иван, – давненько тебя не было.
– Привет, – улыбнулась Лариса, поправляя локон на плече.
– Знакомься, это Гарик, – представила Зинка приезжего, – а это Толик, ты его, наверное, помнишь? Он пел в школьном ансамбле.
– Так, знакомство надо отметить, – сказал Гарик, – Зинуля, доставай.
– Минутку, – сказала Зинка, – Валера, неси сумку, ту, что в багажнике.
Валера кинулся к машине. Мария смотрела на Зинку и не узнавала ее. От ее подруги не осталось ничего прежнего. Перед ней была раскованная молодая женщина, даже можно сказать, чрезмерно раскованная.
Валера принес сумку. Гарик открыл ее и достал бутылку.
– Подставляй тару, – скомандовал Гарик, – Иван, присоединяйся.
– Не, я не буду, – сказал Иван, – мне утром на работу.
– Всем на работу, – засмеялся Гарик, – нам с Толяном тоже на работу. Толян, держи, – он протянул рюмку.
Анатолий взял, улыбаясь и прищуривая глаза.
– Я пить не буду, – предупредила Мария, – мне уже пора идти, бабушка ждет.
– Бабушка подождет, – сказал Гарик, протягивая рюмку Марии.
– Это грубо, – сказала Мария, – я же сказала – пить не буду. До свиданья всем.
– Мария, я тебя провожу, – предложил Иван.
– Нет, спасибо, тут рукой подать, я пройдусь.
– Сиди, – сказала Лариса, придерживая рукой Ивана.
– Ну, гляди, – сказал Иван.
Гарик опрокинул рюмку и протянул ее Валере:
– Наливай!
– Гарик, не части, – Валера забрал рюмку, – оставь на шашлык. Что там с костром?
– Толян, что с костром? – крикнул Гарик.
Анатолий направился к костру, начал разбивать головешки дров.
– Девчонки, нанизывайте шашлыки, – сказал Валера, – мясо отменное, баба Маша замочила, о-о, какой аромат!
– А где Гарик? – спросил Иван.
– Наверное, отошел в кусты, – сказала Зинка.
Анатолий поджег сухую ветку, подкурил от нее сигарету, посмотрел на компанию.
– Вань, последи за костром, поищу Гарика, – сказал Толик и направился в сторону деревни.
Иван положил гитару, встал с пенька.
– Вань, подай руку, я встану, – Лариса кокетливо потянула ухоженную руку, – помогу Зинуле мясо нанизывать, правда, у меня маникюр.
Он потянул ее за руку, она поднялась и прильнула к Ивану, будто это он не рассчитал силу и прижал ее к себе. Довольная Лариса рассмеялась звонким смехом.
Иван отошел к костру. Исчезновение двух парней ему не понравилось. Прошло пять минут, а они не возвращались. Иван подошел к машине, где возился Валера.
– Валер, пойду, проверю, как там Мария добралась, не нравится мне этот Гарик, – шепнул Иван на ухо Валере, – ты тут присмотри.
– Помощь нужна? – спросил Валера.
– Сам обойдусь, отдыхайте, – ответил Иван и ушел.
– Куда это он? – спросила Лариса, недовольно кривя губы. – Куда они все разбрелись?
– Наверное, за Машкой побежали, – ответила Зинка.
– Приехала овца, – скривилась Лариса, – я еле уговорила Ваньку пойти с нами на пикник, а он за этой овцой побежал. Что они бегают за ней, как стадо баранов?
– Новая юбка появилась, вот и бегают, – сказала Зинка, – знаешь что, подруга, давай, наливай, будем настроение поднимать.
– Зин, не надо тебе, хватит, – попросил Валера.
– Имею право, – ответила Зинка, – мы обручаемся или нет? Нет, ты скажи мне, мы обручаемся или нет? Или ты, как козел тоже побежишь Машку искать?
– Дай бутылку, – строго сказал Валера, забирая бутылку, – не части, Зина.
– Говорила тебе, зови меня не Зина, а Наида.
– Да хоть Даная, воду пей, а не зелье! – строго заключил он.
Лариса не ожидала от Валеры такой твердости. Она взяла Зинку под руку:
– Давай, Зин, мясо нанизывать.
– Да сколько его нанизывать? – сказала расстроенная Зинка. – Видишь, все разбежались.
Мария шла по дороге вдоль водохранилища. Она вдыхала всей грудью свежий чистый воздух. Легкая волна набегала на берег, приятно шурша. Как давно они детворой бегали купаться на водохранилище в жаркие летние дни. Она улыбалась, вспоминая дни беззаботного детства.
Внезапно взгляд Марии остановился на заброшенном храме. Казалось, что он стоит прямо на воде, хотя рельеф местности был такой, что фундамент храма стоял на возвышенности, благодаря которой водохранилище не поглотило его. Марии захотелось посмотреть, какой храм внутри, насколько он сохранился. Она поднялась по ступенькам и приоткрыла незамкнутую крепкую дубовую дверь. Яркие лучи низкого сентябрьского солнца осветили внутреннее убранство храма. Мария ступила на пол, покрытый крепкой керамической плиткой бежевого и терракотового оттенков. Пол отлично сохранился, учитывая, что храм до создания водохранилища служил для хранения зерна. Храм был совершенно пуст, только столик для свечей стоял около крепкой колонны. Мария начала рассматривать стены. Во многих местах росписей краска облупилась, обнажив штукатурку. Но в целом штукатурка не была повреждена. «Да, строили на славу», – подумала Мария. Она внимательно рассматривала стенную роспись. «Писали, вероятно, водными красками по стенной штукатурке, – рассуждала Мария, – вот, что значит хорошие связующие – яйца, животные и растительные клеи. А маслом не стали писать, доверились проверенной временем надежной системе росписи». Она провела рукой по прохладной стене, по невысокому округлому балкону, к которому вела небольшая лестница с коваными перилами. Мария рассматривала роспись на стенах, отмечая строгую упорядоченность ковровых узоров. По краям ковра были орнаменты, внутреннее поле было одного тона, в основном оттенка охры или же осветленного бургунда, а в центре располагался один из сюжетов из жития святого. «А ведь роспись легко восстановить, – подумала Мария, – процентов семьдесят росписи сохранилось, главное, что внутри ковра уцелели росписи жития. Их можно реставрировать».
Внезапно на пороге храма появился Гарик, он стремительно направлялся к ней.
– Вот ты где, – с ухмылкой сказал он, – пойдем, не отрывайся от компании, – он потянул ее за руку.
– Пусти, – строго сказала Мария, – я с тобой никуда не пойду.
– Гордячка, сейчас мы посмотрим, какая ты, гордячка.
Гарик обнял Марию крепкими руками и прижал к стене. Перед тем, как она почувствовала прикосновение его мокрых губ, она увидела, что в храм вошел Анатолий. Мария что силы оттолкнула Гарика. Его это взбесило, он рванулся к ней и начал валить ее на пол.
– Ах ты, столичная штучка, – сказал он, пытаясь схватить ее руки и прижать к полу, – вот стерва, брыкается, Толян, держи ее ноги!
Анатолий присел и взял за ногу Марию. Хорошо, она была в джинсах. Она второй ногой с силой ударила Анатоля в плечо. Он начал падать назад и ударился головой о кованые перила лестницы.
– Ну, держись, тварь, – сказал разъяренный Гарик.
Одной рукой он прижал нижнюю челюсть Марии к полу, а второй размахнулся, чтобы крепко ударить ее. В какое-то мгновенье Мария почувствовала запах ладана и услышала «…возниспосли нам благодать Пресвятаго Твоего Духа». Внезапно Гарик отпустил ее, его лицо исказилось от боли. Марии показалось, что кадило прошло сквозь его тело и обожгло нестерпимым огнем. Он вскочил, как раненый зверь и помчался к выходу.
Марии открылось дивное видение. Она увидела настоящую службу. Дьякон обходил с кадилом храм, распространяя благовоние. Мария встала, сняла с шеи шарф и накинула его на голову. Она всей грудью вдыхала дым фимиама, мысленно благодаря Бога за чудесное спасение.
Началась вечерня. Мария поискала глазами Анатолия и увидела его на мужской половине храма. Он стоял на коленях. Хмель полностью прошел, он внимал службе, а по щекам его текли две горькие слезы. «Значит, не я одна вижу службу», – подумала Мария. Тут она услышала около уха:
– С тобой все в порядке?
Рядом стоял Иван. В серых глазах его была тревога, русые волосы были немного растрепаны.
– Все нормально, – шепотом ответила Мария.
В это время они услышали:
– Миром Господу помолимся, – призывал диакон.
– Господи, помилуй, – подхватил хор.
Все присутствующие в храме перекрестились.
Мария, Иван и Анатолий тоже перекрестились. Служба продолжалась. Мария слушала возгласы священника, пение хора и самое удивительное – она видела иконы на иконостасе. Она стояла на удивительной службе, вдыхала запахи горящих свечей, божественного фимиама. Ей вся служба показалась одним мгновением. Наконец, она услышала голос священника:
О проекте
О подписке