Глава шестая

Всю неделю перед праздником кружок Магрея неустанно трудился над выступлением и декорациями, вне прогонов представления профессор заходил к ним изредка и только подкидывал новые и новые поручения. В случайно выпавшие свободные минуты Мера пыталась заняться поисками студента, оставившего след, но ничего дельного у нее не получалось. С весной воздействие темных сердец усилилось и почти постоянно приходилось бороться с накатывающими эмоциями: то безотчетным страхом, то ощущением сторонней угрозы, а то и вовсе беспричинной злостью и глухой тоской. Хотелось спрятаться где-нибудь далеко и больше никогда не видеть не только темных сердец, но и обычных магов, воздействие которых Мера ощущала лишь во время заклинаний.

Радовало одно: получив отказ в вечер их прогулки, Зилант больше не пытался ухаживать. Даже в ее сторону не смотрел. Закончились случайные встречи и долгие взгляды, остались лишь юношеская ирония и заботливое участие. В первый момент Мера даже успела расстроиться и задуматься, чем оказалась нехороша настолько, что мужчина охладел столь резко, но потом махнула рукой: хвала великому Нориалю, кроме уязвленного самолюбия, ничего не пострадало. Разве что иногда всплывала досадная мысль, что профессор поначалу следил за ней, а потом понял ее безопасность и бесполезность, но Мера гнала обидную догадку прочь. Во взгляде Магрея ясно читалось только одно желание – затащить студентку в постель, а попытки анализировать ее поведение если и были, то женишок скрывал их очень тщательно.

Ночь перед праздником весны Мера спала плохо. Подушка казалась неудобной, одеяло колючим, а метания соседки с боку на бок слишком шумными. Казалось бы, усталость должна была валить с ног мгновенно, но беспокойство грызло сильнее. Ее Тей приедет произносить речь перед обедом! Она услышит родной голос и хотя бы издалека посмотрит на возлюбленного! Главное – не сдохнуть от тоски прямо в аудитории.

Готовилась с небывалой тщательностью. Пусть выбора наряда не предоставили – на торжественную церемонию велели приходить в форме – но прическу подобрала выигрышную со всех сторон. Планировала собрать шевелюру в хвост, оставив на свободе несколько локонов. Тею всегда нравились ее волосы. Да, действие осветляющего отвара давно закончилось и сейчас она брюнетка, а не блондинка, но вряд ли это сильно помешает разглядеть ее. В конце концов, когда они познакомились, она была такой, как сейчас. Так пусть увидит и подумает, что бывшая, как и раньше, в состоянии жить без него.

Чуть не опоздали на занятия, прихорашивались так долго, будто ждала не торжественная речь, а собственная свадьба, не меньше. Мера, с радостью отметив, что бессонная ночь не оставила следов, повозилась с прической и потопала на лекцию. Лара пришла чуть позже, она умудрилась даже накраситься. Немного неумело, но, не приглядываясь, заметить огрехи было почти невозможно. Мера увидела ее и улыбнулась: если староста попадет в кадр, он точно получится превосходным.

Ближе к обеду студентов и преподавателей согнали в самую большую аудиторию академии: вероятно, посчитали, что торжественную поздравительную речь уместнее выслушать тут, а не в украшенном к празднику студенческом театре. Мера села на свое место во втором ряду и закрыла глаза, пытаясь унять бешено скачущее сердце. Усмехнулась. Впору, как Лара, медитировать по утрам, чтобы сохранять спокойствие духа и чистоту разума.

Первыми в зал пришли телохранители принца. Мера улыбнулась, заметив знакомые лица. Мужчины заняли положенные им места и выжидающе уставились на собравшихся. Женщина затаила дыхание: обычно он появлялся несколько минут спустя.

Время будто остановилось. Чтобы хоть как-то унять беспокойство, Мера принялась рассматривать телохранителей. Дальше всех от нее стоял белобрысый бугай Дормат, самый частый спутник Тея во всех поездках. Понятное дело, этот маг, как и все остальные телохранители, мог сопровождать любого из членов королевской семьи, но младший принц отчего-то питал к нему особое доверие. Приятный парень и очень сильный маг. Насколько сильный, Мера знала на собственном опыте.

Среди телохранителей монаршей семьи не было темных сердец – могучие, но эмоционально нестабильные, они больше пугали, чем обнадеживали – и король предпочитал магов попроще. Естественно, выбирали лучших, но всякий обычный маг отличался от темного сердца тем, что, не имея постоянного магического поля, вынужден был концентрироваться перед каждым заклинанием, а на концентрацию требовалась время. Так вот, Дормат реагировал почти мгновенно. Именно с ним Мера в полной мере ощутила, что такое быть созвучной.

Тей взял ее с собой на запад, наносил визит как раз после подавления небольшого восстания. Королю хотелось показать: мир обосновался там настолько прочно, что члены семьи не боятся посещать область в окружении домашних. А так как выводком старшего принца никто рисковать не собирался, туда отправился младший с любовницей. Не жена, конечно, но для спектакля под названием «И тут у нас все хорошо» сойдет.

Все начиналось гладко, и, как всегда в подобных случаях, под занавес визита принц и его сопровождающие расслабились и потеряли бдительность. Остатки бунтовщиков атаковали перед самым отъездом. Нападавших было человек сорок, и большую часть из них сразу оттеснили местные, а пятеро добрались-таки до принца. В тот день Мера первый раз увидела магию в деле и навсегда запомнила: она созвучная, хочет того или нет.

Вокруг пылал огонь, воздух обжигал и ранил, кто-то кричал, пытаясь увести принца, а Мера корчилась на земле, не в силах даже вздохнуть от боли. Она чувствовала каждое магическое слово, каждое обращение к артефактам, и все внутри скручивалось в жгут, будто тело пытались отжать после полоскания.

Дормат был последним рубежом, стоял совсем близко, и его магию она чувствовала сильнее всего. Он велел принцу уходить, пока возможно, но Тей, кажется, впервые за время общения с ним пребывал в растерянности. Принц не мог сбежать без Меры, а Мера была не в состоянии даже подняться на ноги. В конце концов, он закинул любовницу на плечо, как мешок с мукой, и потащил в укрытие. Надолго его не хватило, но чем дальше они отходили от места боя, тем легче становилось женщине, и вскоре Мера смогла пойти самостоятельно.

Уехали в столицу почти сразу, оставив ужасы там, где они произошли, но еще очень долго, глядя на Дормата, Мера мысленно содрогалась, вспоминая боль от его магии. И вот сейчас он стоял и прошивал глазами кучку обитателей академии: пусть их возможности ограничили амулетами, но почти каждый, даже самый зеленый юнец, был сильнее его, Дормата. Мера мысленно хмыкнула: интересно, о чем он сейчас думает?

Дверь аудитории скрипнула, и Мера обернулась к входу. Из груди вырвался тяжкий вздох.

На глаза навернулись жгучие слезы бессилия и досады. К кафедре бодро вышагивал старший принц Наордис. Мера зажмурилась. Как можно быть такой недалекой девицей? Как ей вообще в голову пришло, что сегодня она увидится с Теем? Глупая недогадливая выскочка! Видимо, Лиярт предупредил бывшего, и тот намеренно поменялся с братом, лишь бы не встречаться с ней. Прикусила губу, стараясь не разреветься. И обвинить в горестях некого, сама все придумала.

Принц поднялся на возвышение и обвел взглядом собравшихся. Едва заметно кивнул, встретившись с ней взглядом, лучезарно улыбнулся в пространство и начал поздравительную речь. Мера не слушала. Ничего нового Наордис не рассказывал, а благоговения перед членами монаршей семьи она не испытывала, видела их близко достаточно, чтобы понять: они такие же люди, только наделенные большими обязанностями и властью.

Чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей, Мера принялась тайком рассматривать остальных присутствующих. Ничего интересного! И профессора, и студенты – все разом оказались поглощены речью. Разве что сидящий рядом Панту с тоской сверлил взглядом спину Лары, расположившейся на первом ряду как лучшая студентка.

Мера горько усмехнулась, вспомнив сияющий амулет и мертвую птицу старосты: если у Панту есть созвучная и он предпочел ее, то отчего сейчас смотрит на Билар, будто прибитая собака? Чего ради мучить однокурсницу, если сам не знает, чего хочет? Покачала головой. Ясное дело, большинство из темных сердец смотрело на союз с собратьями скептически, еще ни разу в подобных парах не рождалось детей, но это не значило, что чувства были ненастоящими. Лара страдала, как любая другая брошенная девица. Разве что амулеты и медитации помогали ей скрывать от остальных свои печали.

Мера пообещала себе серьезно поговорить с соседкой и попыталась сосредоточиться на поздравлении. Тщетно! Мысль о том, что Тей не пожелал встретиться даже мельком, наточенным ножом резала внутренности. По всему получалось, те четыре года, что они с любовником провели вместе, ничего не значили для него. Она и впрямь была для принца удобной постельной грелкой, от которой тот избавился сразу же после появления первых признаков скуки.

Глубоко вдохнула, пытаясь удержать себя в руках. Все закономерно и предсказуемо, а то, что она надумала романтическую встречу, никакого отношения к Тею не имеет. Надо прекращать витать в облаках. Пора на землю!

Только с тоской и грустными мыслями следовало сделать хоть что-нибудь. Хорошо бы немного развеяться. На глаза попался затылок Зиланта, сидящего в первом ряду. Мера вспомнила его улыбку и запах духов, тепло рук и накатывающую волну нежности. Усмехнулась. Клин клином? Но тут же отбросила глупую мысль. Люди рассказывали: отношения темного сердца и созвучной оказывались так хороши, что вызывали зависимость у обоих партнеров, а еще одной душевной раны в планы Меры не входило. «Лучше займись расследованием!» – одернула себя и снова попыталась сконцентрироваться на речи принца. К счастью, та подходила к концу.

Как и предполагалось, Наордис отбыл сразу, вежливо отказавшись от приглашения на торжественный обед. Обитатели южной академии тоже поспешили к выходу. Мера осторожно тронула Магрея за рукав:

– Профессор, на два слова…

Он кивнул и остановился, дожидаясь, пока она выберется со второго ряда. Отвел в сторону.

– Профессор, – Мера взяла быка за рога. Пусть она не может позволить себе связь с Магреем, но ее вполне устроит и прогулка в обществе женишка. – Кажется, вы не все показали мне в городе в прошлый раз, я бы с радостью продолжила прогулку.

– Мне приятно ваше рвение, Эра, – Зилант ехидно улыбнулся, но тут же, встретившись глазами с Мерой, покачал головой. Взгляд у профессора был уставший. Видимо, подготовка к празднику и весенним ритуалам и впрямь отнимала много сил. – Прогулку могу пообещать только завтра. Ваш порыв выдержит столь длительное ожидание?

– Выдержит, – усмехнулась Мера.

– Если хотите, – спохватился Магрей, – сегодня после ужина покажу вам здание академии. Поверьте, я знаю такие уголки и подробности, что многим даже и не снились. В подвале, например, живет привидение, а на чердаке – склад древних статуй. За один раз мы все не посмотрим, но познакомимся хотя бы с частью.

– Уговорили, – согласилась Мера. Приглашение Зиланта забавляло. Они оба знали, что ничего особенного в старом особняке нет, но предпочли не уточнять детали, чтобы не терять повода для встречи.

– Значит, жду вас после ужина в библиотеке, – подытожил женишок.

– Хорошо.

Мера кивнула и заторопилась прочь: в отличие от Магрея, который наверняка отправится прямо в трапезную на торжественный обед, ей хотелось забежать в комнату, проверить, не надо ли добавить корма Зузи. Отчего-то в голове завертелась мысль, что утром в спешке она забыла пополнить кормушку. А время перед обедом обещало стать единственным окном до конца дня. Еще не хватало, чтобы ее птица сдохла от голода.

Мера поднялась на третий этаж и на подходе к комнате почувствовала след, очень схожий с тем, что она нашла в месте похищения книги. Махнула рукой на Зузи – успеет забежать потом – и последовала за магическим шлейфом.

Прошла до самого конца коридора и свернула в тупик: квадратную комнату с огромным во всю стену окном. Раньше здесь, вероятно, была оранжерея, но сейчас красовались две обшарпанные скамейки и побитый жизнью передвижной столик. Студенты использовали помещение для посиделок. Никто не возражал, единственным обязательным условием было убрать после себя беспорядок. Сейчас тупик выглядел пусто и безлико. Здесь даже ничем не пахло, разве что отголосками сырости. Нового праздника не предвиделось, а прошлый отгремел очень давно.

У окна, задумчиво вглядываясь в голый замерзающий под несмелым весенним солнцем лес, стоял Панту. Мера подошла и встала рядом. Магический след, что привел ее сюда, определенно принадлежал бывшему Лары. Неужели Панту взял книгу? Зачем? И как ему удалось преодолеть охранные барьеры? А если это был не он, то что мог заметить? Внимательно посмотрела на парня. Амулеты на его шее вели себя спокойно, но сам Панту выглядел немного странно, чересчур отстраненно, точно как Лара перед смертью Китти.

– Как думаешь, Эра, – поинтересовался он буднично, – если выпасть из этого окна, умрешь сразу или просто останешься калекой до конца дней?

Мера тяжело проглотила слюну, силясь понять, о ней говорит Панту, или о себе. Показалось, что тут у окна, зябко, будто на улице не весна вовсе. Женщина потерла ладонями плечи и улыбнулась собеседнику.

– Скорее калекой, – ответила как можно бодрее. Не хотелось, чтобы однокурсник заметил ее опасения.

– Вот и мне так кажется, – выдохнул парень. – Только и пользы, что память отшибет.

– Иногда это лучший вариант, – в тон ему ответила Мера.

– Иногда, – собеседник потер подбородок. Видимо, хотел добавить еще что-то, но промолчал.

– Могу чем-то помочь?

– Вряд ли, – улыбнулся Панту и отошел от окна.

Мера не спускала глаз с амулетов, что были на его шее. Пугала мысль, что вот сейчас однокурсник потеряет контроль над собой. Но он держался молодцом. Что бы ни терзало его душу, на уровне утекающей магии это не сказывалось.

– Пойдем, – парень поманил за собой. – Наши не любят, когда студенты опаздывают на торжественные мероприятия. Хоть принц и отчалил, зато там будет ректор. А он вреднее Магрея.

Мера рассмеялась, Зилант совсем не казался вредным. Строг, ироничен, не более того.

– Я, кстати, знаю, что ты знакома с принцем, – подмигнул Панту и поспешил пояснить, – заметил, как он кивнул тебе.

– С чего ты взял, что мне? – нахмурилась Мера.

– Я сидел рядом, и мне показалось, он поздоровался со мной, но я-то с принцем нигде не встречался.

– Глупости, – отмахнулась женщина, заходя в дверь трапезной. – Видела его только в газетах.

Мера и Панту едва не опоздали: ректор уже стоял во главе стола с кубком и готовился произнести тост. Уселись на первые попавшиеся свободные места.

– Этот стул предназначался профессору Луклей, – услышала знакомый голос слева. – Но она пересела ближе к начальству, а мы с вами, Эра, сидим рядом с отличным вином. Только не налегайте, у вас самая важная роль в спектакле.

Мера прищурилась. В последней фразе ясно читалось нескрываемое ехидство. Захотелось пнуть профессора под столом. Зилант не допустил ее до представления! Он посмотрел на нее в двух глупых репризах, а потом заявил, что единственный способ оказаться рядом со сценой для нее – это либо подсказывать слова, либо открывать занавес. Мера раскрашивала декорации, помогала писать тексты, но, кроме занавеса и звуков, ей ничего не доверили.

– Вы потрясающе остроумны, профессор Магрей, – огрызнулась она, но женишок и ухом не повел. Молча налил ей вина из кувшина.

– Тишины, пожалуйста, – хорошо поставленным голосом потребовал ректор, и все как один посмотрели в его сторону.

Поднял кубок и начал основательную поздравительную речь. Похоже, подготовился не хуже принца. Мера с тоской подумала, что рано взяла вино, к окончанию поздравления рука онемеет, и тут почувствовала нечто, напрочь выбившее из головы все мысли о торжественной части. Щеки запылали, а в груди разгорелся жар возмущения.

Свободной рукой Магрей гладил ее под столом. Легко и непринужденно, будто школьник. Его ладонь скользила по бедру, останавливалась и нежно сжимала коленку, а потом снова возвращалась выше, заставляя Меру краснеть и терять разум одновременно. Тей никогда не позволял себе подобного, на торжественных встречах все подчинялось протоколу, а по нему их и сажали рядом редко. Чаще всего друг напротив друга. Наедине же подобные ласки не требовались, переходили сразу к основному блюду.

Зилант поставил ногу вплотную и осторожно потерся о ее голень. Мера несильно лягнула его, но он сделал вид, что не заметил сигнала, и продолжил поглаживать коленку.

– Прекрати сейчас же, – еле слышно прошипела Мера.

– Имейте уважение, – на ухо укорили с другой стороны. – Речь!

Мере показалось, что щеки разгорелись пунцовым. За плохое поведение на торжествах ей выслушивать еще не приходилось. Конечно, непотребство прятала скатерть, а голос был слышен соседям.

Опустила свободную руку под стол и больно ущипнула Зиланта. Не отрывая глаз от ректора, женишок поймал ее ладонь в плен и, уложив на свою коленку, накрыл кистью. Но этого ему оказалось мало! Магрей принялся поглаживать ее большим пальцем.

К концу речи Мера испытывала такую гамму чувств, что без труда сыграла бы даже самую сложную роль. Хотелось и убить Зиланта, и нырнуть в его объятья. Причем чего больше, она бы сказать не смогла.

Опустошила кубок и потянулась к сырной тарелке, но женишок подал блюдо с нарезанным хлебом.

– Вино превосходное, незачем прятать его достоинства сыром.

Мера ухмыльнулась. Припомнила любимую фразу виноделов: «Покупай с хлебом, продавай с сыром», и послушно взяла кусок. А потом поймала взгляд Зиланта. Он улыбался и смотрел с такой милой насмешливой нежностью, что в голову пришло озарение: ухажер не отказался от нее, так, затаился на время, ожидая сигнала к активным действиям. Покраснела еще больше и уткнулась в тарелку, к счастью, теперь можно было не смотреть на ректора. Магрей молча подлил ей вина.