Глава вторая

Лара вздохнула и потопала к двери. Не стала бы открывать, но испытывать судьбу было страшно. Пока с нее не сняли обвинения, провоцировать дознавателей на скандал не стоило. Щелкнула замком и приоткрыла дверь.

– Что вам нужно? – поинтересовалась тоном недовольного сторожа.

– Ждем вас через час в кабинете ректора, – улыбнулся Тартис. – Может, на месте припомните что-то дельное… Это в ваших интересах…

– Хорошо, – Лара хлопнула дверью, обернулась к Мере и покачала головой. – Похоже, эти гады даже отдохнуть спокойно не дадут.

Прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Снова захотелось разреветься. Мера встала из-за стола и приблизилась к подруге.

– Пойду приберусь в комнате. Зил приедет ночью, а он не любит беспорядок. Приходи, как выпустят, поболтаем еще, – улыбнулась и осторожно обняла Лару, погружая в весенний запах ландышей. – Завтра у него начнутся лекции, так что у нас будет полно времени.

Лара кивнула. Муж Меры Зилант читал здесь лекции по месяцу два раза в год. На это время Магреи переселялись в его профессорскую комнату в академии. Пару раз в неделю Мера ездила в столицу по делам своей ювелирной мастерской, но все остальные дни была относительно свободна, и они с Ларой частенько болтали за чашечкой чая между лекциями.

Закрыла за подругой дверь и направилась в ванную. За неделю сидения у хранителей договора помыться по-человечески так и не удалось. Дома, правда, тоже все оказалось не радужно: Лара всегда любила воду погорячее, а без магии она не подогревалась, но мерзнуть было лучше, чем ходить немытой вообще. Включила душ, скинула одежду и окунулась под едва теплые струи. Сейчас смоет с тела страх, усталость и грязь и станет легче.

Привела себя в порядок, надела длинное, будничное, похожее на большой серый балахон платье с запахом, нырнула босыми ногами в туфли и направилась в кабинет убитого жениха. Понятия не имела, почему дознаватели хотят видеть ее именно там, труп нашли в его спальне, но спорить просто не было сил.

После разговора с Тартисом поест как человек, отметится у смотрителя, чтобы тот включил ее в расписание, погуляет с Мерой, выспится в своей кровати, а потом подумает, что делать дальше. Сейчас и на душе муторно, и страшно мешает хмель. Казалось, от купания вино в крови только разгулялось, и Лара чувствовала себя немного не в своей тарелке.

В кабинете ректора привычно пахло сандалом и любимыми сигарами жениха. Даже открытое окно не помогало изгнать знакомый дух. Лара усмехнулась. Скоро назначат нового начальника и от прежнего не останется и следа. Но это потом… А пока еще здесь хозяйничает Фанд Ферсалис, несмотря на то, что его тело предали земле вчера. Поежилась – из открытого окна веяло осенним ветерком – и остановилась в двух шагах от стола.

Тартис отодвинул ректорское кресло и копался в огромном, чуть меньше человеческого роста, сейфе, расположенном сразу за столом. По очереди доставал пыльные пухлые папки, бегло проглядывал их содержимое, выкладывал на полированную поверхность и снова нырял в недра прожорливого гиганта. Сейчас дознаватель казался скорее сосредоточенным, чем злым. Ни дать ни взять обычный конторский клерк. Он заметил гостью и, не отрываясь от своего занятия, пробурчал:

– Заприте, пожалуйста, дверь, – и, вероятно, почувствовав смущение Лары, потому как глаз от бумаг он не оторвал, поспешил пояснить: – Мой напарник уехал в столицу, а никому другому знать содержания нашего разговора не нужно.

Лара послушно подошла к входу и повернула замок. Вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Оставаться один на один с дознавателем было волнительно. Кто знает, что взбредет в голову этому белобрысому злюке?

Мужчина хмыкнул и извлек из сейфа женские кружевные панталоны. Короткие, почти прозрачные, с игривыми оборками. Лара нахмурилась. Кольнула нехорошая мысль о неверности жениха. Впрочем, учитывая обстоятельства, этого следовало ожидать.

– Не ваши? – ни капли не смущаясь, поинтересовался дознаватель и прошил ее взглядом. Взял панталоны обеими руками и, расправив, помахал в воздухе.

Лара тяжело проглотила застрявший в горле ком. Конечно, не ее! Эти явно стоят целое состояние, а у нее хватает денег только на еду.

– Вдруг развлекались здесь и забыли, – Тартис, кажется, понял всю плачевность ситуации и исправлялся, как умел. – Или господин Ферсалис собирался сделать вам подарок, но не успел.

Кинул панталоны на стол и опять уставился Ларе в глаза, давая понять, что ожидает пояснений.

– Фанд не дарил мне дорогих подарков, – она опустила взгляд. Почему ее снова заставляют повторять это? Все уже рассказывала напарнику Тартиса.

– Да-да, я помню, – усмехнулся дознаватель. – Вы помогаете родне и вечно без денег, но девушка щепетильная и не хотели жить за счет любовника. Теперь, когда понимаете, что тратились не только на вас, точнее, на вас-то как раз не тратились, не хотите ничего добавить к рассказу?

– А что вы хотите услышать? – нахмурилась Лара, совершенно не понимая, к чему он клонит. Она должна обидеться на жениха и рассказать какие-то его тайны? С радостью бы, но не знает ни одной. – Здесь мы не развлекались, – добавила она запальчиво. Может, если дойдет до таких щекотливых моментов, дознаватель засмущается и сменит тему. – Я всегда хотела, но Фанд говорил, что это почти святое место и осквернять его ни к чему.

Тартис рассмеялся. Раскатисто и искренне, будто Лара ребенок и сморозила несусветную глупость. Обогнул стол и приблизился к ней. Ровно так, как утром в своем кабинете, схватил ее за подбородок, заставил посмотреть на себя снизу вверх, облизнулся и прошептал шершаво, но пробирающе вкрадчиво:

– Будь мы в иных обстоятельствах, я бы предложил вам осуществить давнюю мечту.

Лара поймала его взгляд и почувствовала себя кроликом, который угодил в логово удава. А потом в голову пришла очередная шальная мысль, и все существо охватила злость. Что, если происходящее лишь умелая инсценировка, чтобы разбудить в ней ревность и заставить рассказать что-то важное? Руки сжались в кулаки. В конце концов, она не бездушная кукла, чтобы так легко играть с ее чувствами, а Фанд хоть и не был идеальным, но не заслужил ни клеветы, ни наговора.

Высвободила подбородок и криво улыбнулась.

– А сейчас вы, стало быть, боитесь? Осуществлять мечты… – заметила ехидно и подмигнула. Хотелось, чтобы этот самодовольный индюк сдулся и подрастерял норов и спесь.

– Ни капли, – ухмыльнулся он и в ледяных глазах промелькнул шальной огонек.

Лара усмехнулась, сейчас впервые с момента знакомства он походил на обычного человека, а не на равнодушный винтик системы.

– Просто вы, похоже, пьяны и очень расстроены, – продолжил Тартис как ни в чем не бывало. – Не самая лучшая основа для исполнения давних желаний. Не оцените перепавшего счастья.

Настала очередь Лары смеяться. Это этот-то белобрысый счастье? Хмыкнула и в который раз за сегодня посмотрела в его голубые глаза. Облизнула губы, предвкушая обиду Тартиса на грядущую колкость, и снова подмигнула.

– Опытному мужчине все равно, где и при каких обстоятельствах порадовать женщину. А отговорки для зеленых юнцов и неумех.

– Обожаю острые язычки, – прошептал Тартис, – они проникают в такие места, которые даже и не снились.

Лара только собралась состроить гримасу, когда дознаватель ловко ухватил ее за шею и, сделав полшага, смял ее губы поцелуем. Каким-то чересчур уверенным, даже надменным, но очень нежным. Опешила от его напора. Застыла, не понимая, как поступить дальше. Тартис по-хозяйски прижал к себе, и, не переставая целовать, огладил ее спину и бедра.

– Даже под такой жестокой пыткой я ничего не выдам, – прошептала Лара, когда он отвлекся от ее губ и занялся шеей, – просто не знаю, что вы хотите услышать.

Он усмехнулся и снова вернулся к губам. На этот раз его поцелуй был дразнящим, невесомым и страшно приятным. Лара прикрыла глаза. Понятия не имела, зачем Тартис это делает, но останавливать его не хотелось. Хмель окончательно ударил в голову, и Лара сдалась: обняла мужчину и осторожно ответила на поцелуй.

Воодушевившись ее реакцией, дознаватель усилил натиск, плотнее прижал к себе, жадно лаская не только губами, но и языком. Ларе стало нечем дышать: от захватившей тело нежности и легкого, пока еще едва ощутимого желания. Тартис не останавливался, с упорством любопытного исследователя терзал ее тело, заставляя окончательно раствориться в этой странной, невесть откуда взявшейся страсти.

Готова была на все, когда он усадил ее на широкий подоконник и потянул вверх юбку. Избавил от лишней одежды, а после вторгся на территорию Лары с той же уносящей разум настойчивой нежностью. Хотелось кричать. Каждый поцелуй горел на теле зияющей раной наслаждения, каждое прикосновение отдавалось сладким послевкусием, каждый удар чужой твердой плоти отнимал дыхание и заставлял тело замирать в предвкушении грядущего удовольствия. Откинула голову, подставляя жарким лобзаниям шею, и позволила себе застонать. Плевать, если кто-то услышит, пусть думают, что хранители договора пытают подозреваемых.

Показалось, сердце остановило бег, когда низ живота сжался в томительном напряжении, а после по телу разбежалось пульсирующее тепло. Будто накрыло мягкой паутиной. Еще плохо соображая, посмотрела на Тартиса, на его затуманенные страстью глаза и сосредоточенно нахмуренный лоб. Осторожно погладила дознавателя по голове и прикусила левое ухо. Мужчина охнул и ускорился, снова погружая в омут томительной неги.

Погладила еще раз, когда все закончилось, когда Тартис принялся неспешно и обстоятельно целовать ее щеки и лоб. Чувствовала себя странно: с этим мужчиной их ничего не связывало, она почти его не знала, но в его объятьях оказалось так хорошо, что захватывало дух. Не верила, что так бывает, винила в происходящем хмель и пережитое за последнюю неделю.

– Было весьма опрометчиво дразнить меня, госпожа Нуини, – промурлыкал Тартис между поцелуями. – Все равно бы не смогли отказать…

– Это еще почему? – удивилась Лара. Не понимала, сердиться на дознавателя за его самодовольство или нет. Впрочем, было бы забавно ругаться с мужчиной, который еще не натянул штаны после горячих упражнений.

Тартис нежно погладил ее щеку и встревожено заглянул в глаза. А потом, будто сообразив что-то, усмехнулся и покачал головой.

– Я дурак! – сообщил он так, словно это был секрет бессмертия, не меньше. – Забыл про адастровый браслет. Вы же не чувствуете магии!

Лара нахмурилась. Коробило обращение на «вы», из-за него хотелось встать с подоконника и натянуть хотя бы панталоны, а внезапные странные озарения и вовсе раздражали. Охватывало ощущение, что допрос и не думал прекращаться, просто дознаватель сменил методы получения показаний.

– Можно ближе к делу, господин Нортей?

Она спрыгнула на пол, дотянулась до валяющегося неподалеку белья и принялась натягивать недостающие части туалета.

– Можно, – кивнул он и ловко вернул на место штаны. Улыбнулся как-то странно ласково и осторожно обнял Лару за плечи. Облизнулся и уставился в глаза: – Я ваш созвучный.

Тряхнула головой и недоверчиво нахмурилась. Он понимает, о чем говорит? Или она ослышалась?

– Ваши ощущения блокирует адастровый браслет, – Тартис бегло поцеловал ее в нос. – Но я-то все превосходно чувствую, – он улыбнулся так мечтательно, что Лара невольно ответила улыбкой, а мужчина продолжил как ни в чем не бывало. – Каждую попытку вашей магии прорваться наружу, каждый миг вашего присутствия рядом. Просто не мог отказаться, когда выпал шанс взять вас… Не верю, что это будет лучшая связь в моей жизни, но вышло все неплохо.

Лара улыбнулась. Очень даже неплохо. С другой стороны, если он действительно созвучный, постель с ним не только идеальна, но и добавляет магических сил.

– Я надеюсь, это был ваш первый раз? – прищурилась она, шутливо намекая на расхожее мнение, что самая полезная связь «созвучный – темное сердце» выходит, когда маг получает невинного партнера.

– А что, это было так заметно? – будто наивный юноша, поинтересовался дознаватель, а потом рассмеялся в голос. – Жаль огорчать вас, – продолжил он после с деланной грустью, – но это был даже не второй.

– Значит, третий, – ухмыльнулась Лара и подмигнула. Перешла на преподавательский тон: – В вас есть потенциал. Поработайте над собой еще и приходите.

Он отступил на шаг и смерил ее покровительственным взглядом, будто давая понять, что с ним не пройдут эти детские шутки.

– Я свободный мужчина без каких-либо обязательств. Если вдруг вы решите еще раз опробовать в деле связь «созвучный – темное сердце», я к вашим услугам, – усмехнулся он. – По понятным причинам нам стоит оставить связь втайне, но не думаю, что это большое неудобство.

– Дайте угадаю, – скривилась Лара, происходящее начало напоминать сцену в дешевом театре.– Вы планируете иметь меня каждый допрос? Хитро. Без ухаживаний и задушевных разговоров, просто связь «созвучный – темное сердце» в действии… Удобно, но не пойдет.

Поймала его взгляд и облизнула губы. Воспользовалась единственным, чем владела из всего арсенала соблазнения.

– Я бы согласилась… Наверное… Если бы хотя бы во время допросов вы снимали с меня браслет.

– Исключено… – он скрестил руки на груди и покачал головой.

– Жаль, – пожала плечами Лара. – Могу идти?

– Да, – Тартис улыбнулся. – Если что-то вспомните, заглядывайте. Всю следующую неделю я точно здесь. Занимаюсь сбором улик.

– Хорошо, – кивнула Лара и поспешила к выходу. Произошедшее оставило больше вопросов, чем ответов, и ей страшно хотелось побыть одной. Разобраться, что случилось и как действовать дальше.

В пахнущем сушеными розовыми лепестками коридоре отчего-то вспомнился Панту. Жених, который сначала бросил ее из-за созвучной, а после терзал своими бесконечными метаниями. Пел о любви ей, потом возвращался к другой, а следом снова прибегал и просил прощения. Долго разбирался и слишком поздно понял, с кем хочет быть… Те дни Лара ревела в подушку и гадала, как это – быть с созвучным? Неужели настолько сладко, что можно бросить все, презреть прошлое и предать мечты? Сейчас, уходя от Тартиса, точно знала – нет. Возможно, все дело действительно было в адастровом браслете, но тех прелестей, о которых рассказывал Панту, она не почувствовала. Не было ни прилива сил, ни гармонии энергий, ни единства душ. Одна холодная досада и пустота, как после неплохой, но одноразовой связи.

Добрела до лестницы и собралась подняться к себе. Вымоется еще раз, помедитирует немного как сможет, а следом заглянет к Мере, и они сходят в ближайший городок поужинать. Отчего-то оставаться в четырех стенах не хотелось. Казалось, надо пользоваться моментом, пока еще может выйти куда-то без присмотра хранителей договора.

– Профессор Нуини, – окликнул ее приятный голос, и Лара обернулась.

На лестнице стоял тот самый красавчик-второкурсник из Северной академии. Профессор залюбовалась им. У парня были темные, смотрящие в душу глаза, слегка припухлые губы, прямой нос и волевой подбородок. Но что особенно нравилось, так это фигура: широкие плечи, сильные руки и поджарые ягодицы уносили покой одним лишь видом. А красавчик-то пока был в одежде…

– Чем могу помочь? – она прищурилась, вспоминая фамилию.

– Мадригаль Пурлей, – подсказал студент. И дождавшись, пока Лара кивнет, продолжил: – Мне нужна помощь с птицей. Родители подарили серого птенца, но у меня не получается наладить связь с ним.

Лара мягко улыбнулась. Серые птахи выдерживали большие колебания энергии мага, но наладить связь с ними без опыта было почти невозможно. Неудивительно, что красавчик не справился.

– У меня сейчас нет магии, – неловко улыбнулась она, задирая руку и демонстрируя браслеты. – Но помочь попробую. Будете моими глазами, ушами и подручным чародеем, – взъерошила рыжую шевелюру и подмигнула: – Вы же со второго курса? Если не ошибаюсь, завтра утром у вас моя лекция. Приходите на полчасика пораньше и приносите птаху, попробуем с ней подружиться.

– Огромное спасибо! – красавчик лучезарно улыбнулся, и Лара мысленно обозвала себя глупой старушкой, которая заглядывается на неокрепший молодняк.

Кивнула и продолжила путь. Не мешало бы наведаться и к птичкам, заняться непосредственными обязанностями. Вряд ли, конечно, они голодают без нее, как-никак птахи – это имущество академии и кто-то должен за ними ухаживать, но, возможно, они скучают и обрадуются ее приходу.

Махнула рукой. Все завтра. Сегодня помывка, ужин с Мерой и целительное ничегонеделанье и ниочемнедуманье.