Глава вторая. Родственные связи

– Моя госпожа теперь боится собственной тени? – поинтересовались хриплым шепотом, и Сальма вздохнула с облегчением. Всего лишь Марир!

– Ты следил за мной? – она развернулась в его руках и уставилась на мужчину снизу вверх. – Зачем приехал? Я же велела ждать, когда позову тебя.

Марир расплылся в улыбке, обозначая такие милые ямочки на щеках, и осторожно поцеловал Сальму в губы. Прижал к себе крепче и наклонился к ее уху. Прошептал, привычно опаляя дыханием:

– Соскучился очень! И не следил, а просто шел за тобой, ждал, когда зайдешь в местечко поукромнее.

– Вот уж не думала, что ничего не замечаю вокруг.

– Никого не замечаешь, – поправил Марир и без всякого стеснения опустил руки на ягодицы Сальмы. Слегка сжал. Она прикрыла глаза, даже через ткань его прикосновение разгоняло кровь. Мужчина перешел на горячий шепот: – С ума схожу без ласки своей госпожи. Как подумаю, что рядом с тобой кто-то из этих, так хочется убивать всех вокруг.

– Это не выход, – Сальма высвободилась из его объятий. Есть дела поважнее общения с любовником, а времени морской конек наплакал. Да и место не располагает к подобным играм. – Отправляйся в нашу спальню и жди меня там. Обещаю, позже найду для тебя немного времени. И постарайся не слоняться по коридорам, мне сейчас не нужны лишние подозрения.

– Как скажешь, – он примирительно чмокнул ее в кончик носа, – но помни, я очень жду. Страшно соскучился.

Сальма кивнула. Марир подмигнул и направился к выходу. Она проводила его взглядом и, перешагнув по очереди несколько защитных колец из синих кристаллов, приблизилась к алтарному камню. Собрала руки в замок, пытаясь сосредоточиться. Время для настоящих дел, а она трусит, как девчонка! Вздохнула, сняла с шеи цепочку с изумрудной подвеской и посмотрела кулон на свет. Даже в мягком свечении блуждающих огней камень сверкал всеми гранями, словно лишний раз напоминая: даже когда магия далеко, она хранит земли народа Черных песков.

Сальма мягко опустила ладонь с подвеской на алтарь. Кровь прилила к лицу и по телу пробежал холодок волнения: сейчас она узнает, есть ли еще надежда или придется смириться с поражением. Прикрыла глаза и зашептала немного измененное оборонное заклинание.

Остров народа Черных песков защищался от врагов несколькими способами. Без особого амулета чужаку нельзя было разглядеть остров ни с моря, ни с суши, магия с помощью ветра и волн изменяла курс проходящих мимо кораблей и, главное, время от времени остров переезжал с места на место. Не слишком далеко, но вполне достаточно, чтобы запутать занятых его поисками.

Предатель отдал людям позволяющий видеть остров амулет. Вероятно, выручил корабль золота, не меньше. Любовь к желтому металлу не обошла стороной и оборотней-саламандр. Но с показывающими остров украшениями существовала одна тонкость, о которой изменник или не знал, или просто забыл упомянуть. По крайней мере, люди вели себя так, будто ни о чем не знали. Несколько раз за сезон амулет требовалось окунать в воды ручья Прозрения, без этого ритуала артефакт очень быстро превращался в бесполезную побрякушку.

Ручей брал свое начало на западе острова и спокойно тек на восток, чтобы рано или поздно прибежать сюда, в сердце магии, и слиться с другими водами в приалтарном озере. Окунуть в ручей украшение было проще некуда, если, конечно, знать, что нужно делать. По прикидкам Сальмы амулет предателя уже потерял свою силу, и сейчас чародейка хотела сдвинуть остров с места. Спрятаться от людей хотя бы ненадолго. Ясное дело, без подпитки магии защита быстро исчезнет, но народ Черных песков выиграет время и успеет подготовиться к обороне.

Алтарь под рукой привычно задышал, подстраиваясь под ритм биения сердца госпожи. Сальма распахнула глаза. От ее пальцев по угольно-черной поверхности камня разбежались белые ледяные прожилки. Словно вокруг резко похолодало и алтарь промерз до самого основания. Затаила дыхание. Показалось на миг, дотронься – и святыня рассыплется на мириады мелких осколков.

Сосредоточилась на изумрудном кристалле. На тепле, которым он согревал ладонь. Договорила заветные слова и глубоко вдохнула, позволяя магии воспользоваться телом для преобразования. Сальма и земли вокруг снова стали единым целым, остров дал понять, что готов подчиниться приказам госпожи. Приказала. И замерла в ожидании.

Ледяные прожилки изменили цвет на фиолетовый, земля под ногами дрогнула на мгновение и снова застыла. Сальма выругалась. Силы осколка не хватило, чтобы остров изменил свое положение! Ее личная магия тоже оказалась бесполезной!

Непослушными руками чародейка надела на шею цепочку с подвеской и устало оперлась на алтарный камень. Сейчас он казался горячим, почти обжигающим. Потерла лицо и задумалась. Должны же быть еще способы!

Поправила волосы, чтобы спрятать изумрудный кристалл под одежду, и застыла, разглядывая свои локоны. Привычный неестественно белый цвет шевелюры начал меняться на русый с легкой рыжиной. Судя по потемневшим кончикам, времени у нее оставалось не так много. Нужно было бежать к сыну!

Пока тело мальчика пребывает в хвостатой ипостаси, магия матери защищает его, но как только он станет человеком, тут же окажется в опасности. Родительница далеко, а в замке слишком много посторонних!

Сальма еще раз пробежала глазами по стенам, алтарю, озеру и быстрым шагом направилась к выходу. Миновала узкий коридор, поднялась по лестнице и свернула прочь от галереи с упрекающими предками. Спешила в сад при жилом крыле замка. Обычно они с сыном встречались там, у главного фонтана. С каждым днем мальчик проводил в человеческой ипостаси все меньше времени, и Сальма не хотела упускать ни мгновения.

На предпоследнем повороте почти врезалась в знакомую грудь. Не ожидала никого встретить по дороге и растерялась сперва, но тут же взяла себя в руки. Прищурилась и строго посмотрела на Марира.

– Я же просила не ходить по коридорам.

– Ты искала меня? – любовник не церемонясь ухватил ее в объятия. – В жилом крыле только ты и доверенные слуги. Они и так знают о нас. Ничего страшного.

Сальма торопливо высвободилась из объятий. Устроит ему выволочку позже.

– Иду к сыну. Если хочешь, пойдем со мной.

– Хочу другого, – Марир снова поймал ее в кольцо рук и решительно сжал талию, – ты как-то обещала мне побыть со мной, когда ты такая. Всегда мечтал увидеть в своей постели огненный цветок. Когда ты не тратишь силы на него, ты чудо как хороша!

Сальма толкнула любовника в грудь. Отчего-то всегда привычный лавандовый запах мужчины стал неприятен. Сколько раз они говорили о ее превращениях, но Марир снова завел старую песню. К чему? Она и без него знает, сколько отдает, чтобы сохранить жизнь сыну. Зачем напоминать о том, с чем она давно смирилась?

– Полагаю, – язвительно заметила Сальма, – мой обычный вид не кажется тебе привлекательным. Что ж, не настроена мучить тебя дольше. Отправляйся домой и постарайся больше не появляться в моем замке.

– Вовсе не это хотел сказать, – возразил Марир спокойно. Предыдущие ссоры, похоже, закалили его самообладание. – Ты мне нравишься любой, но такой я хочу тебя еще больше.

– Нет времени, прости, – обогнула любовника и поспешила дальше по коридору. Ни разговаривать, ни видеть этого мужчину не хотелось.

И без него прекрасно знала, как выглядит, когда сын в хвостатой ипостаси. Не то чтобы уродливо, но иначе, чем когда мальчик был человеком и не приходилось делиться с ним магией и жизненными силами.

Зато сейчас наверняка вид был лучше не бывает. Волосы потемнели до рыже-русого, кожа утратила неестественную бледность, глаза вместо выгоревшей серости снова заполучили фиолетовый цвет, черты лица стали не такими резкими, а голос зазвучал нежной свирелью. Сальма была еще собой: с мыслями, чаяниями, сложностями, мечтами, – но и кем-то другим одновременно. И уже давно запуталась, какая именно она настоящая.

Не жалела ни о чем. Не знала другого способа оградить сына от проклятия, спасти своего мальчика от смерти, и просто делала то, что считала единственно верным.

На подходе к привычному месту встречи услышала голоса. Замедлила шаг, мысленно ругаясь на свою защитную магию. Без главного кристалла все работало наперекосяк, в лучшие времена сюда бы и лягушка без ведома хозяйки не проскочила. Сердце взяло разбег, а руки сами собой сжались в кулаки, когда поняла, что кто-то чужой разговаривает с сыном. Слова слышались нечетко, и понять, друг пожаловал или враг, было невозможно.

Сальма призвала хвостатую ипостась и как могла тихо приблизилась к собеседникам. Затаилась в зарослях пахучих синих цветов со сложным названием. Никак не могла запомнить его. Не самое лучшее место для наблюдений, но подходящее, чтобы без промедления броситься сыну на выручку. Если понадобится. Мысленно отогнала волнующие разум доступные животной ипостаси ароматы и вся обратилась в слух.

Около большого фонтана с медными фигурами саламандр, исполняющих брачные танцы, стояли Олафар, прибывший утром бастард короля Южных предгорий, и ее сын Ладир, слишком высокий и слишком худенький для своих семи лет мальчишка с рыже-русой шевелюрой и голубыми глазами. Сальма поймала себя на мысли, что стоит лишний раз проверить защитное заклинание. Обычно оно не пускало никого, кроме членов семьи, а сегодня позволило шпиону попасть в святая святых госпожи народа Черных песков. Потом следует поговорить с советником Тадиром, выяснить, как гость умудрился сбежать из-под опеки.

Горе-жених смотрел на ребенка с неподдельным интересом, и Сальме на мгновение захотелось ударить по магу каким-нибудь заклинанием. Заранее. Чтобы ему даже в голову не пришло обидеть ее мальчика!

– Значит, ты ожидаешь маму? – спросил Олафар тоном любопытного взрослого, который пытается делать вид, что поддерживает ничего не значащую светскую беседу.

– Да, – со спокойным достоинством ответил Ладир, и Сальма мысленно похвалила его. Кажется, ее объяснения не прошли даром. Сын видел чужака первый раз в жизни, но не потерялся и не струсил. – Она обещала поиграть со мной в «Витражи».

– Витражи? – с деланной заинтересованностью переспросил Олафар, и Сальме снова захотелось ударить его заклинанием. Было что-то настораживающее в прищуре его горчичных глаз.

– Игра, – поспешил пояснить Ладир. – Мама сама сделала ее для нас. Хотите посмотреть?

– Я посмотрю, – заверил маг и после паузы добавил: – С удовольствием!

Ладир привычно двинул одну из статуй, и в стенке фонтана открылась дверца. Мальчик извлек оттуда увесистую шкатулку с игрой и снова повернул статую, закрывая тайник. Сальме стало не по себе. Поведение сына могло навести мага на ненужные мысли, а ей осведомленность женихов о ребенке только навредит.

– Как зовут твою маму, Ладир? – почти пропел королевский бастард. – Давно вы живете в замке?

Сальме в очередной раз захотелось прижарить чужака магическим ударом. Зачем привязался к ребенку? Надо прекращать ненужные вопросы. Вздохнула и обратилась. Прошептала изменяющее цвет платья заклинание. Вряд ли Олафару придет в голову сравнивать ее такую с госпожой Сальмарис, но одежда может навести на мысль. Едва слышно кашлянула, чтобы привлечь внимание, и шагнула в сторону собеседников.

– Мама! – Ладир тут же бросился к ней с объятиями. Шкатулка с игрой так и осталась в его руке и настойчиво похлопала чародейку по бедру.

Сальма наклонилась, поцеловала сына и крепко-крепко прижала к груди. Вдохнула исходящий от одежды мальчика горьковатый запах и прикрыла глаза. Так редко удается обнять малыша! Ладир ткнулся носом о ее шею и чмокнул в щеку.

– Жду-жду, а ты все не идешь…

– Я уже тут, с тобой, – Сальма выпрямилась и взяла мальчика за руку. Смерила взглядом Олафара.

– В этой части замка не ждут посторонних. Госпожа была бы очень признательна вам, если бы вы удалились прямо сейчас.

– Не так быстро, госпожа…

– Мари.

– Госпожа Мари, – Олафар широко улыбнулся, – я бы с радостью провел немного времени в вашей милой компании. Ладир – славный паренек. Да и вы, – он посмотрел на нее внимательно и как-то даже оценивающе, – ручаюсь, очень приятная женщина.

– Госпожа рассердится, если узнает…

– Если узнает…

– Я буду вынуждена позвать стражников.

– Хорошо, – Олафар нахмурился, но отвесил поклон. – Удаляюсь. Можете передать своей госпоже, что мы всецело покоряемся ее воле.

– Благодарю вас! – Сальма тоже попыталась изобразить что-то вроде поклона.

Олафар кивнул и направился вглубь сада. Чародейка прикусила уголок губы: надо будет непременно проверить защиту в этой части. Не хватало ей еще чужаков около Ладира.

– Пойдем играть… – сын потянул ее за руку к скамье по другую сторону фонтана.

Сальма погладила мальчика по голове и поинтересовалась:

– Что хотел от тебя этот господин? Помнишь, я просила не разговаривать с посторонними!

– Я подумал, он родственник. Ты говорила, здесь не может быть чужих.

– Нет. Не родственник. Что он хотел?

Ладир пожал плечами. Поставил шкатулку на скамью, открыл и принялся раскладывать на деревянной поверхности разноцветные стекляшки.

– Спросил, кто я и почему один. А потом пришла ты. Не волнуйся!

Сальма улыбнулась. Сын отвлекся от стекляшек и снова обнял ее.

– Как хорошо чувствовать, что ты рядом, – прижался щекой к ее поясу. – Знаю, придешь вечером, но это будет не то. Почему я не могу быть человеком? Как ты.

Сальма тяжело проглотила слюну. Не знала, что солгать, а правдивый ответ не устраивал. Как она могла сказать ребенку, что он умрет, если долго пробудет человеком? Что единственный известный маме способ спрятаться от проклятия – это оставаться в хвостатой ипостаси под ее, Сальмы, защитным заклинанием? И что ей некого винить в происходящем? Сына прокляли из-за матери и ее желания защитить свой народ.

– Прости, – выдохнула она еле слышно. – Я пока не могу найти способа сделать тебя таким, как остальные. Но я ищу. Клянусь тебе, ищу!

– Иногда-то я бываю человеком…

– Не знаю, как это работает, – Сальма наклонилась и посмотрела сыну в глаза. – Никак не могу найти закономерности. Прости, сладкий. Очень хочу помочь, но пока безуспешно.

– Я люблю тебя, мама!

Ладир снова повис у нее на шее, а Сальма заморгала, пытаясь прогнать набежавшие на глаза слезы. Сыну незачем знать о ее сложностях.

– И я люблю своего мальчика! – поцеловала в щеку и потянула его обратно к шкатулке. – Кто сегодня выиграет? Ты или я?

– Я! Ты опять что-нибудь пропустишь, – со знанием дела заверил Ладир и вернулся к раскладыванию стекляшек.

Сальма вздохнула с облегчением. Хотелось порадовать ребенка хотя бы такой малостью. Уселась на скамью и принялась рассматривать доставшиеся ей части картинки. Если сын пробудет в человеческой ипостаси долго, можно будет сыграть и две партии.

В этот раз удалось сыграть три. Сальма даже выиграла для разнообразия. Не задумывалась, отчего Ладиру удалось пробыть двуногим так долго, просто наслаждалась перепавшей радостью. Нет, читать ему или рассказывать что-то, когда он лежит у нее на коленях и довольно машет хвостиком, тоже неплохо, но видеть, как сын улыбается, и слышать его смех – настоящее счастье.

Ужинала поздно. Собралась пойти покопаться в книгах, но по пути услышала возню в выходящем к хозяйским спальням коридоре. Спешно поднялась по лестнице и застыла, сжав кулаки. Так и есть! Оправдались худшие ожидания. Пожаловала погостить тетка. Младшая сестра отца.

Невысокая блондинка средних лет как ни в чем не бывало руководила слугами, заносящими ее тяжелый сундук в комнату. Хозяйка дома повела плечами. По телу пробежала противная дрожь, а кровь прилила к лицу. Терпит же вода эту мерзавку!

– Очень надеюсь, что ты ненадолго, – не терпящим возражения тоном заметила Сальма. Ясно как день: родственница приехала лишний раз испортить ей жизнь, и стоило напомнить ей, что случится, если она переступит границы.

– Опять демонстрируешь свою несдержанность при слугах? – пропела тетка и скорчила гримасу. – Никакого воспитания…

– И на городской площади повторю то же самое. Постарайся убраться отсюда как можно быстрее.

– Это не тебе решать. Твой отец был мне братом, так что прав у меня примерно столько же.

– Увы! – настала очередь Сальмы улыбаться. – Прав больше у меня. Пускать тебя в этот дом – лишь досадная обязанность, – перевела взгляд на возящихся с сундуком слуг: – вы свободны, госпожа Оливарис справится сама.

Мужчины тут же поставили ношу на пол и поспешили исчезнуть с глаз долой.

– Уличная торговка! – приложила тетка.

Сальма дождалась, пока слуги скроются из виду, и метнулась к родственнице. Нависла над ней коброй, танцующей над добычей. Поймала взгляд и прошипела:

– Увижу рядом с Ладиром – и хвоста от тебя не оставлю. Даже дышать не вздумай в его сторону.

– Попробуй, – ухмыльнулась Оливарис, – и лишишься благословения отца.

– Тебе уже будет все равно, – подытожила Сальма.

– Лапы отвалятся, – огрызнулась тетка и принялась заталкивать сундук в спальню. Потом выругалась и, распахнув деревянного монстра, стала носить вещи руками.

Сальма направилась по своим делам. Рядом с Оливарис не могла даже стоять спокойно. Постоянно представляла, как сомкнет руки на ее шее и навсегда избавит остров от этой твари.