Глава первая

Элла поежилась, перехватила испещренный магическими письменами посох под мышку и подула на онемевшие пальцы. Тут, у Священных пещер, дул колючий зимний ветер. Ленивое солнце, блуждая в ледяной каше луж у подножия Безразличных гор, неохотно освещало вершины главной святыни детей Повелителя неба. Снежные шапки угрожающе нависли над долиной. Они и не думали сдаваться начинающейся весне, даже летом не исчезая до конца, а лишь на время уступая свои территории.

Чародейка усмехнулась, сегодня и она не собиралась сдаваться. Тем более в нескольких шагах, у входа в грот со странным названием «Драконово ложе», она уже заметила его. Похожий на лилию-переростка небесно-синий цветок с кровавыми брызгами на лепестках и листьях.

Если верить рисункам в книгах, то перед ней предстал тот самый Пестрый локон – ингредиент, который следовало добавить последним в зелье для лечения Желтого безумия. Эпидемии приходили в земли детей Повелителя неба с завидной периодичностью, раз в два-три года. Некоторых болезнь просто лишала разума на время, но большинство обрекала на бессмысленную гибель. Элла нашла рецепт лекарства в старой книге, и, пускай источник не внушал доверия, чародейка решила попробовать. Все равно другого варианта не было.

Затаила дыхание и приблизилась к цветку. Неужели ее трехлетний труд получит, наконец, свое завершение? Для такой победы это было даже легко. Правда, она так и не увидела седьмого стража священного места, но, как знать, может, его уже одолел другой чародей, пытавшийся добыть цветок да канувший в безвестность.

Наклонилась к цветку. Что там говорилось в рецепте? «Растение покажется магу, преодолевшему все преграды, готовому отдать свои силы и принести в жертву любовь». Чародейка усмехнулась: преграды были, конечно, но не так чтобы смертельные, отданные силы вскоре восстановятся, а любовь принесли в жертву без ее участия. Бывший жених вот-вот окольцует другую. Терять нечего! Что там нужно, чтобы сорвать Пестрый локон? Разбудить бога? Сейчас поищем, где этот соня.

Элла внимательно посмотрела вокруг, но никого нужного не нашла. Опустилась перед растением на колени – в книгах было полно иносказаний, так что богом мог оказаться кто угодно. Склонилась. Ничего! Только камни нещадно кололи кожу сквозь платье и вязаный балахон. Чародейка завернула руку в плащ и потянулась к веткам колючего кустарника, на котором росли цветы. Добыть ингредиент не вышло, только руки исколола. Зло посмотрела на камень, из которого рос Пестрый локон, затем сорвала с ремешка на шее стекляшку с заготовленным заклинанием и, направив силу, жахнула ей по основанию растения.

Глыба превратилась в горстку мелких камешков, куст накренился, и Элла легко вытащила его вместе с корнем. Ухмыльнулась и посмотрела по сторонам. Обойти написанное в книгах нельзя, где-то рядом наверняка бродит разбуженный бог. Осталось понять, чем это грозит.

Из-под камней выполз жук. Большой, с пол-ладони, коричневый, с рогами и гладкими жесткими крыльями. Элла посмотрела на насекомое вторым зрением и не обнаружила за ним никакой силы. Улыбнулась и успокаивающе прошептала: «Спи, приятель, снег не сошел, до тепла еще полторы луны ждать», но жук не послушался ее наказа, он потер передние лапки одну о другую и пополз по куче обломков.

Элла пожала плечами, потрясла куст, избавляя корни от остатков земли и камней, и задумалась о дороге домой. Придется топать ножками, магия перемещения у Священных пещер не работает. Потерла рукой шею и обнаружила, что кристаллов с «домашними заготовками» на ремешке осталось всего ничего: одна прозрачная стеклянная капля с запасом силы, одна теплая горошина с защитным заклинанием и еще одна шероховатая мутная слеза на случай смертельной опасности. Спрятала добычу в торбу и ступила на одну из тропинок.

В голове несмело прошуршала мысль о седьмом, самом грозном страже, но Элла отмахнулась от нее. В книге говорилось, что он охраняет сон бога, а чародейке, судя по всему, удалось никого не потревожить. Вряд ли небожитель стал бы скрываться. Вздохнула и зашагала быстрее. В ботинках хлюпала вода, мерзли ноги, и до дрожи в коленках хотелось переобуться.

Жук неспешно обошел кругом ямку, что осталась от Пестрого локона. Потер лапками и превратился в крысу. А потом изменился еще немного, и еще, пока наконец не дорос до своих истинных медвежьих размеров. Принюхался и неслышными шагами последовал за нарушителем спокойствия. Смельчак, позволивший себе явиться без приглашения, должен умереть. Такова воля бога, великого Латасара.

Два высоких, мышиного цвета, камня отмечали выход из долины Священных пещер. Шершавые и нескладные, с нечеткими письменами и рисунками, они словно предупреждали, что от этого места стоит держаться подальше. За ними тропинка расширялась, превращаясь в мерзлую дорогу в заплатах ледяных луж. Кто бы ни охранял священное место, здесь поддержка от бога заканчивалась, и стражу оставалось надеяться только на себя.

На мгновение Элле показалось, что она понимает значение надписей на камнях. Остановилась разглядеть их получше и услышала преследователя. Потянулась к кристаллу с защитным заклинанием. Поздно! Мощная когтистая лапа саданула ее по спине, разрывая одежду и оставляя кровавые борозды. Чародейка упала и спешно перевернулась лицом к врагу. Нащупала на шейном ремешке горошину защитного заклинания и, сорвав, выпустила его из стекляшки. Пошарила рукой в поисках выроненного помощника из черного вяза. Посох отлетел шагов на пять. Рядом с ним стоял рогатый саблезубый красный медведь, оглушенный отпором жертвы.

Чародейка призвала второе зрение и на этот раз разглядела все. Едва заметным флером зверя окружали пушистые бледно-голубые нити. Встала на ноги. Вздохнула с облегчением. Если верить переплетениям нитей силы, перед ней не бог, а страж. Могучий. Опасный. Много чести для цветка, пусть даже необычного.

Медведь пришел в себя и прыгнул на жертву. Элла отскочила в сторону, хмыкнула и сорвала оставшиеся кристаллы с ремешка. В руке ее появился аркан из серой, призрачной, будто сотканной из светящейся пыли веревки. Она резво накинула петлю зверю на шею и потянула аркан на себя. Страж почувствовал жар петли-ловушки и рванулся прочь. Запахло паленой шерстью. Чародейка запела заклинание. Закрыла глаза и представила себя веретеном, на которое наматывается чужая жизнь. Мгновение, и голос мага стал громче, ось закружилась в бешеном танце, страж взвизгнул и упал. Элла сделала глубокий вдох и резко дернула веревку. Голова медведя отделилась от тела и покатилась к ногам чародейки. Она перешагнула через трофей, подняла посох и вернулась на тропинку. Сил осталось всего ничего, но и опасных встреч больше не предвиделось. Потратила последнее, пытаясь как-то подлечить раны, но не преуспела. Вздохнула и зашагала прочь.

Идти было тяжело. Мерзла и болела спина, у левого ботинка оторвалась подошва, а сил привести одежду в порядок не осталось. Даже накопленное за все три года ученичества и то пришлось отдать, чтобы добыть цветок. Каждый шаг давался с трудом. Элла присела на камень у дороги и устало прикрыла глаза. В лицо пахнуло гарью, поток теплого воздуха окутал тело. Большая тень быстро пробежала по земле. Элла испуганно подняла глаза к небу, но ничего не увидела. Показалось! Слишком много сил потратила, вот и мерещится. Она просидела бы так вечность, но вскоре с неба повалил мерзкий мокрый снег, и пришлось двигаться, чтобы не замерзнуть.

Дороги на землях детей Повелителя неба в считанные мгновения приводили к месту назначения, главное – выбрать правильную. Элла повздыхала и решила отправиться в библиотеку наставника. Там, в выделенном ей закуточке, была мазь, заживляющая раны. Осталось только придумать, как дотянуться до борозд на спине.

Она миновала горы, прошла сквозь лес и оказалась около небольшого изящного строения из серого блестящего камня с колоннами и тяжелой дверью. Издалека его можно было принять за святилище какого-то божества, но вблизи не виднелось ни статуй, ни чаши для подношений. Элла ухмыльнулась: единственное божество, которому поклоняется ее учитель, – его супруга Силата, а ее статуй вокруг и так достаточно. Чародейка толкнула дверь и вошла в библиотеку. Не останавливаясь, направилась в свой закуток.

Сняла плащ и балахон, вымыла руки. Как могла, промыла рану и намазалась там, куда дотянулась. Полегчало. Извлекла из торбы Пестрый локон, отрезала ножом три спрыснутых кровью голубых цветка и, как требовал рецепт, поместила их в емкость с уже сваренной жижей синего цвета. Спрятала зелье в темный шкаф. Через полный лунный цикл, когда лекарство будет готово, жидкость должна поменять цвет на кроваво-красный.

Чародейка расстегнула теперь уже бесполезный шейный ремешок и тяжело вздохнула. Цветок достался дорого: мало того, что ее чаша опустела, так еще и канули в вечность двадцать шесть кристаллов с заклинаниями – все, что она умудрилась создать за три года учебы у Эскала. Элла верила: все не зря. Хотелось есть и спать, но сил добраться до дома не было. Чародейка уселась на табуретку, уткнулась носом в дубовую поверхность стола и, позволив усталости взять верх, разрешила себе прикорнуть. Вряд ли ее кто-то потревожит. Эскал так носится со свадьбой своего сына Авара, что у него совершенно нет времени на ученицу. К тому же из-за обстоятельств, при которых расторгли помолвку Авара и Эллы, учитель, видимо, чувствует себя виноватым, и парочку последних лун старательно избегает встречи с несостоявшейся снохой.

Как всегда в моменты дикой усталости, ей снился Кнут, первый учитель. Он ехидно улыбался и, скрестив руки на груди, вещал основы Искусства: «Ты обладаешь магической силой, и судьба позволила тебе ее использовать. Силы каждого из нас ограничены, накапливаются медленно, и в природе нашей удерживать все свое при себе. Если представить вместилище наших возможностей в виде чаши, то чаши эти, мало того что у всех разного размера и наполняются с разной скоростью, так еще и отставлены на самую дальнюю полку буфета. Ты можешь достать нужное. Поначалу будет трудно, придется использовать заклинания, помогать себе жестами и концентрироваться каждый раз, когда хочешь сделать что-то незначительное. Но со временем станет легче. Ты увидишь – ты всесильна или почти всесильна. Ты сможешь сделать что угодно, если на это хватит того, что скопилось в твоей чаше, или того, что ты собрала в кристаллах. Помни только об одном – ничего не дается просто так, за любое действие ты платишь из своего источника. А уж как им распорядиться – дело твое». Элла хотела возразить ему, рассказать, что с источником тоже не все просто, но почувствовала, как кто-то теребит ее за плечо. Снова заныла спина.

Проснулась и мутным взглядом смерила нежданных гостей. На нее изумленно смотрели учитель Эскал и Ирта, новая невеста бывшего жениха. Элла тяжело вздохнула. Она вдруг поняла, как выглядит со стороны, и ей стало так неуютно, что захотелось растаять в пространстве. Вот только это ничего не изменит… Не Ирта разглядывала ее с плохо скрываемой усмешкой, нет, провидение лишний раз напоминало о потерянной любви, о разорванной помолвке и о несбывшихся планах. Растрепанная, замученная, в рваном платье и с окровавленной спиной, Элла неловко ежилась под взглядом двух пар внимательных глаз.

Посмотрела на Эскала, он, как обычно, пребывал в самой удобной для детей Повелителя неба ипостаси – существа высокого роста, с лицом, напоминающим морду ящерицы, телом, покрытым бежево-зеленой чешуей, когтистыми руками-лапами и двумя тяжелыми хвостами. С человеком его роднили только желтые, наполненные разумом глаза да вытатуированные на теле знаки покоренных магом сущностей. Взглянула на Ирту – оборотня из детей Повелителя неба. Новая невеста бывшего пребывала в ипостаси, близкой к человеческой, и Элла вдруг пожалела, что страж-медведь не убил ее. Авара не в чем упрекнуть – Ирта хороша со всех сторон: и красива, и воспитана, и маг, хоть и слабый, но все-таки. Если она и впрямь сможет снять семейное проклятие, Элле даже стоять рядом должно быть стыдно.

Эскал метнул взгляд на шейный ремешок с покореженными остатками креплений кристаллов и выдранными кусками кожи и прищурил звериные глаза:

– Прости, что потревожили. Я хотел показать Ирте библиотеку…

Новая невеста бывшего лучезарно улыбнулась и заговорила. Голос у нее тоже был мелодичен до омерзения.

– Это я виновата, Авар рассказывал, что ты пытаешься сделать лекарство от Желтого безумия, и мне захотелось посмотреть.

Элла разозлилась. Эскал не скрывал, что считает раздобытый рецепт от эпидемий, косивших его собратьев, неправильным, но чтобы так откровенно надсмехаться, притаскивая Ирту смотреть на варево, как в цирк уродцев, нужно знать об ошибке наверняка. В конце концов, пока не доказано обратное, она вправе считать свое зелье лекарством.

– Сегодня я добавила последний ингредиент. Через луну я буду точно знать, напрасны ли мои усилия.

Улыбка Ирты стала шире. Она накрыла ладонь Эллы своей.

– Значит, ты близка к прорыву? Просто великолепно! Это будет настоящее чудо.

– Если будет… – глубокомысленно заметил Эскал.

Элла метнула на учителя разъяренный взгляд, высвободила кисть из цепких холодных рук соперницы. Приосанилась.

– Лучше пытаться, чем ждать у моря погоды.

Несостоявшийся свекор промолчал, а Элла вдохнула поглубже и продолжила:

– Я говорила с отцом вчера. Эскал, если ты больше не хочешь учить меня, он готов освободить тебя от обещания.

Маг покачал головой и нервно шаркнул по деревянному полу обоими хвостами. Ссора с отцом Эллы в его планы явно не входила. Потер морду когтистой лапой:

– Не нужно. Просто я так занят подготовкой к бракосочетанию, что не нахожу времени для занятий. К солнцестоянию все успокоится, и мы продолжим. Поверь, мне есть, что еще тебе рассказать.

Элла кивнула. Ирта попыталась сгладить неловкость:

– Послезавтра мы с Аваром отмечаем официальную помолвку, я была бы рада видеть тебя там.

Элла смяла в кулаке мягкий ремешок, тряхнула головой: не ослышалась ли? Ошпаренные кони, что творится у Ирты в голове? Ведь все знает, зачем зовет на такой праздник? Улыбнулась:

– Весьма признательна за приглашение, но я не смогу, у меня нет парадного платья, – пожала плечами.

– Разве для такого сильного мага новое платье – трудность? – ехидно поинтересовалась соперница.

– Я предпочитаю тратить источник на другие вещи, – отрезала чародейка.

В глазах учителя промелькнул нехороший огонек. Он оперся лапами о стол и заглянул Элле в глаза.

– Я пришлю портного сегодня, – подытожил он твердым голосом. – Приходи. Мы с супругой настаиваем.

– Хорошо, – кивнула Элла. Отказывать Силате, матери Авара, было не принято. Этот деспот в юбке не прощал неповиновения, а Элла пока не понимала, хочет ли ссоры с ней.

Эскал внимательно посмотрел на ученицу. Вздохнул:

– Позволишь помочь тебе с ранами? Вижу, ты без сил.

– Что правда, то правда, – вымучила улыбку Элла и повернулась к учителю спиной.

В большое зеркало, что висело на одной из стен кабинета, она увидела, как Эскал проводит лапами над ее раной, как затягиваются следы от когтей стража и как восхищенно смотрит на будущего свекра Ирта. Элла чуть не плюнула с досады. В лечении ран не было и нет ничего сложного, а если маг Ирта и этим не владеет, то грош цена ее силе. Зло ухмыльнулась. Намотала на палец истерзанный шейный ремешок и снисходительно скривилась вместо улыбки, хотя бы маг она точно получше некоторых. Тряхнула головой, приводя себя в чувство. Все равно Авар женится на другой. В пророчестве говорится, что дети от женщины с меткой Повелителя неба будут избавлены от родового проклятия семьи жениха. Ирта сможет родить Авару правильных наследников, а насколько она сильный маг – роли не играет.

Эскал закончил, они с Иртой извинились и откланялись, а Элла осталась гадать, хватит ли ей сил видеть возлюбленного с другой и не издохнуть на месте.