Цитаты из книги «Италия глазами русских»

«Я любил, я был любим и был здоров, и у меня были деньги, которые я тратил для удовольствия, я был счастлив. Я любил повторять себе это и смеялся над глупыми моралистами, которые уверяют, что на земле нет настоящего счастья. И как раз эти слова, “на земле” возбуждали мою веселость, как будто оно может быть где-нибудь еще!.. Да, мрачные и недальновидные моралисты, на земле есть с

Когда-нибудь, в старинных мемуарах, — Ты будешь их писать совсем седой, Смешной, забытый, в старомодном, странном Сиреневом камзоле, где-нибудь В Богом забытом замке – на чужбине — Под вой волков – под гром ветров — при двух свечах… Один – один – один, – со всей Любовью Покончив, Казанова! – Но глаза, Глаза твои я вижу: те же, в уголь Все обращающие, те же, в пепл и прах Жизнь обратившие мою – я вижу… И литеры встают из-под руки, — Старинные – из-под руки старинной, Старинной – старческой – вот

ился в харчевне, слуги Медичи схватили и заперли его в потаенном месте. Здесь его держали взаперти много дней и ночей, давая ему обильную еду и питье, но не выпуская из комнаты. Тем временем в городе приспешники герцога инсценировали, ни больше ни меньше, смерть лекаря якобы от чумы и даже с почетом «похоронили» его. Прошло длительное время, о Маненте все успели подзабыть, а его жена вышла замуж за другого и даже успела забеременеть. И тут лекаря отпустили, он вернулся во Флоренцию, где его не узнали не только друзья, но и жена, принявшая его за дух. Много веселых минут Лоренцо Медичи, видимо, доставил злосчастный лекарь, пытавшийся вернуть себе дом, состояние и жену. Вот такими шутками развлекались итальянцы и, если судить по переизданиям новелл, они пользовались большой популярностью.

итальянским архитектором и инженером Филиппо Брунеллески, создателем знаменитого гигантского купола Флорентийского собора. В компании с другими известными мастерами начала XV века он решил подшутить над своим приятелем Грассо, который был инкрустатором и резчиком по дереву. Идея была простая – внушить Грассо, что он – это не он, а другой человек по имени Маттео. Шутники подговорили полгорода и в результате убедили несчастного резчика, поверившего в то, что его душа переселилась в чужое тело. Он стал жить жизнью другого человека – перешел в его дом, попал за его долги в тюрьму и т. д. Так продолжалось до тех пор, пока триумф шутников не достиг апогея. Веселью их не было предела. Читателю же становится грустновато. Еще интереснее и решительнее поступил знаменитый Лоренцо Медичи, правитель Флоренции, со своим лекарем Маненте. Лекарь слегка надоел герцогу тем, что приходил регулярно и без приглашения к нему на обед. Было решено его проучить. Однажды, когда Маненте сильно

Стремление перехитрить соседа, оказаться умнее него породило национальную страсть к разного рода розыгрышам. Желание хорошо смотреться в глазах окружающих отнюдь не означает, что итальянцы похожи на надутых индюков без чувства юмора. Нет, но им очень нужно, чтобы окружающие выглядели дураками. Итальянские новеллы эпохи Возрождения полны сюжетов, удивляющих неитальянских читателей своим постоянством и настойчивостью. В центре их находятся шутки, построенные на обмане. Причем с неитальянской точки зрения многие из них чрезмерны, граничат с буффонадой и даже жестокостью. Такое впечатление, что герои «заигрываются» до такой степени, что им самим непонятно, как достойно выйти из этой ситуации, так что приходится продолжать игру, пока она сама как-то не завершится. Вот два образчика такого рода шуток над своими ближними. Одна из них, если верить анонимному автору, была придумана великим ита

Утром – ранний подъем. Чашка кофе. Разговор. Работа. Кофе с булочкой. Разговор. Работа. Аперитив. Разговор. Обед. Кофе. Разговор. Работа. Кофе. Разговор. Аперитив. Вечерняя прогулка. Разговор. Вино. Ужин. Диджестив. Кофе. Сон. Удивительно, но итальянцы всегда точно знают, что им делать, есть и пить. Все в точно определенное время. Меняться нельзя. Капучино только до 10:30 утра. Обед только с 12 до 2, даже и не пытайтесь найти в Италии место, где вас накормят в 2:30, пустое дело, только зря потратите силы и нервы. Все рестораны будут закрыты, и никакие деньги не помогут вам добыть горячей еды.

Италию отличает редкая структурированность и размеренность жизни. Создается впечатление, что вся страна живет в одном ритме, подчиняясь одним и тем же правилам повседневной жизни. Итальянцы имеют репутацию нации ленивой, любящей отдохнуть. И совершенно напрасно. Просто неразумные иностранцы принимают любовь к радостям жизни за безделье, полагая, что получать удовольствие от жизни можно только ничего не делая. Радость жизни итальянца в

Днем, когда итальянцы истово обедают у себя дома или где-нибудь еще, и только ты, неразумный турист, вместо того чтобы, как положено в дневное время, предаваться этому приятному занятию, убеждаешь себя, что ты не голоден, и бродишь неприкаянный, улицы пусты и безлюдны.

Начнем с декораций. Излюбленное место действия итальянского спектакля жизни – улица. Это то место, где можно и себя показать, и представление посмотреть. Столики итальянских кафе и баров стратегически расставляются на улицах так, как будто это ряды в театре, чтобы можно было спокойно наблюдать за тем, что происходит вокруг. Места на «балконе» традиционно занимают пожилые женщины (на юге непременно одетые в черное), проводящие там большую часть дня, наблюдая жизнь вокруг и криками обмениваясь впечатлениями об увиденном. За порядком присматривают (нельзя сказать, что наводят его) карабинеры, как правило, стоящие группами, и так же живо обсуждающие происходящее вокруг. На улицах кишит пестрая толпа, все громко разговаривают и, как в немом кино, для того чтобы всем было понятно, о чем идет речь, передают суть разговора с помощью выразительной мимик

забираясь в самые отдаленные уголки в погоне за шедеврами Джотто или Фра Анджелико. Туризм приносит стране хороший доход, и вторжение туристов воспринимается итальянцами, как правило, спокойно и с пониманием. Но попытки втянуть и их в игру все-таки предпринимаются. Как иначе можно толковать объявление при входе в церковь: «Посетителей любезно просят увидеть и почувствовать духовность в произведениях искусства, находящихся в этой церкв