Важнейшей частью английской традиции является и монархия. Конечно, сегодня англичане немного комплексуют по поводу столь несовременного института, посмеиваются над ним, говорят, что скандалы, главным образом любовные, последних лет, в которых были замешаны члены королевской семьи, сильно пошатнули престиж монархии. Но все эти сомнения объясняются в значительной мере и тем, что эта самая власть, пусть и превратившаяся в декоративную, очень важна для англичан, и главным образом – для сплочения нации и для поддержания национального духа (ну невозможно же сплачиваться вокруг Тони Блэра!). Короли и королевы есть и в других странах – Швеции, Норвегии, Дании, Испании, но нигде они не вызывают такого комплекса и волнения как в Англии; в большинстве случаев их любят, но не замечают. Для англичан же этот вопрос жив и насущен, как и прежде.
Смерть королевы-матери в 2002 году стала прекрасным свидетельством того, что в сердцах англичан живо детское, вошедшее в плоть и кровь, чувство к монархии. Горы цветов; толпы людей тянулись отдать последнюю дань более чем столетней старушке. Девочки в нарядных платьицах и белых гольфиках приносили трогательные рисунки с надписями «Мы тебя любим!»; пожилые, явно провинциального вида пары отстаивали очереди, чтобы записаться в книгу памяти; даже язвительные английские журналисты смахивали непрошеную слезу. Старушка, пережившая свой столетний юбилей, смогла объединить нацию и показать, что почитание монархии в Англии все еще живо.
Нынешняя королева Елизавета II – личность, конечно, тоже незаурядная. Ее золотой юбилей был отпразднован страной посерьезнее многих национальных праздников в других странах. Были и торжества, и празднования, и многочисленные публикации в прессе, и бесконечные сувениры – тарелки, майки, кепки, открытки, кружки, пачки чая – все это с золотой короной, цифрой 50, а в идеале – и портретом героини.
Елизавета честно и по-королевски прожила свою жизнь. Образ, хранимый ей на протяжении вот уже более 50-ти лет, вполне соответствует представлениям англичан о том, какой должна быть их королева. Она подчеркнуто предана своему мужу, которому родила четырех детей, трех мальчиков и девочку. Она посещает все парады и торжества, машет ручкой и приветствует толпу всегда, когда это нужно. Она устраивает чаепития. Она любит цветы и животных. Словом, она делает все так, как и полагается добропорядочной англичанке.
И, как это часто бывает в жизни, ее замучила ее собственная семья, мало того, что без перерыва создающая обычные житейские проблемы, еще и подрывающая устои монархии. Декан факультета иностранных языков им. М. В. Ломоносова С. Г. Тер-Минасова, встречавшаяся и беседовавшая с королевой, говорила, что та произвела на нее впечатление умной, внимательной, но очень уставшей женщины, оживившейся только тогда, когда разговор коснулся ее детей.
Наследник престола принц Чарльз – фигура одновременно милая, трагическая и одиозная. Сын волевой матери, он никогда не был фигурой сильной и яркой, зато в полной мере воплощал любимые англичанами черты – страсть к занятиям спортом, любовь к охоте, жизни в провинции, к тому же он страстный садовод, что дорогого стоит в этой стране. Но в молодости с ним случилась неприятность, обычная для молодых людей – он женился. Его свадьба с Леди Дианой Спенсер была похожа на сказку: золотая карета, фантастическое белое платье невесты, весь Лондон в цветах. Диана, очень юная, улыбающаяся блондинка сразу завоевала симпатии общественности, к тому же она быстренько родила двух очаровательных здоровых мальчиков, а это в монархиях очень ценится.
Семейная идиллия – юная красотка, менявшая один наряд за другим (сегодня регулярно выставляются коллекции ее туалетов), два красивых мальчика и наследник, некрасивый, но очень английский – была довольно скоро нарушена. Кто прав, кто виноват в семейной жизни – дело темное, но факт остается фактом: принц был очень несчастен, любил свою старую подружку Камиллу (старую и в буквальном смысле тоже: она не только значительно старше принцессы Дианы, но и немного старше самого Чарльза), старался побольше бывать вдали от семьи в Шотландии или еще где-нибудь – словом, перестал соответствовать английским идеалам. Большая часть населения сочувствовала его супруге – по-прежнему молодой, красивой (главное, очень нарядной), к тому же, судя по всему не без советов имиджмейкеров, увлекшейся благотворительностью. Диана среди больных СПИДом, Диана в африканской глубинке, Диана в окружении детей-инвалидов – все эти трогательные картины сначала работали на монархию. Пока не стало очевидно, что разрыв между супругами неизбежен.
После этого каждый из них жил своей жизнью – Чарльз подвергся всеобщему осуждению как чудовище, бросившее красавицу. Диана пустилась во все тяжкие, давала разоблачающие интервью прессе, меняла любовника за любовником, позволяла себе всякие выходки. Можно только посочувствовать королеве, страдавшей и как мать, и как хранительница престола.
Развязка наступила в результате ставшей широко известной трагедии. Принцесса Диана, севшая поздно ночью в автомобиль со своим любовником, сыном знаменитого арабского богача, разбилась в тоннеле в Париже. Такая смерть всегда является предметом пересудов – кто-то искал здесь «руку» Лондона, кто-то обвинял водителя в пьянстве, многие обрушились (и поделом, в любом случае) на журналистов, преследовавших пару в погоне за сенсационными снимками. Как бы то ни было – принцесса Диана умерла и стала легендой. Сегодня, спустя несколько лет после ее гибели, сувенирные магазины по-прежнему заставлены кружками с ее изображением, а молодые японки, изнемогая от восторга, фотографируются с ее картонным изображением. Не утихают споры о том, кто она была: нервозная истеричка, сексуально озабоченная или святая, дарившая радость и покой людям. Не прекращается поток бывших любовников, зарабатывающих деньги на своих, пусть мимолетных, отношениях с принцессой.
Странным образом, после трагедии в корне изменилось отношение общества к бывшему супругу принцессы наследнику принцу Чарльзу. Оказалось, что он вовсе не злодей, третировавший красавицу, а пожилой уставший человек, который всю жизнь любит одну женщину (строгое английское общество простило даже это, за постоянство и верность), что он очень предан и прекрасно общается со своими сыновьями, которые ему платят искренней взаимностью.
Сегодня, конечно, с уверенностью можно сказать, что наследник «пересидел», он слишком долго ждал своего часа, слишком состарился в роли принца, чтобы быть хорошим правителем. Сейчас общество с надеждой смотрит на его сыновей. Прежде всего это наследный принц Уильям, герой прессы и юных девушек всего мира. Юный принц, во всяком случае в Англии, вполне успешно конкурирует по популярности (причем она растет год от года, даже месяц от месяца) с известными рок музыкантами и знаменитыми футболистами. Его фотографии можно найти не только в любом журнале, но и буквально на каждом углу в английской столице. Его брат Генри тоже по-своему популярен: менее романтичный и красивый, он абсолютный англичанин – рыжий, без сантиментов, спортсмен, мечтающий о военной карьере (Уильям ищет себя в искусстве).
Есть и другие персонажи: уже старый муж королевы, трогательно все путающий и забывающий, над чем не слишком злобно насмехается пресса. В некоторых случаях даже тайно радуется – когда во время очередной премьеры ему представили Мадонну, он поинтересовался у окружающих: «А это кто такая, тоже артистка?» – чем доставил журналистам большое удовольствие. Есть дочь королевы принцесса Анна, чей брак с красавцем-офицером Марком Филиппом тоже начинался как красивая сказка. Сейчас, уже тихо разведясь и выйдя замуж вторично, принцесса, очевидно, является утешением старушки-матери, честно выполняя свои принцесские обязанности.
Второй сын королевы, принц Эндрю, также сплоховал с женитьбой. Его жена Сара, родившая двух очаровательных дочек, не прижилась в королевском доме, развелась, вылила ушаты помоев перед радостными журналистами, опомнилась, извинилась и стала зарабатывать деньги как телеведущая, писательница, журналистка, причем большую часть – в Америке, что не слишком радует окружающих. Наконец, последний сын, принц Эдуард, женился поздно, недавно стал папой и пока что не успел слишком огорчить стариков-родителей.
Монархия в Англии сегодня не только красивая декорация, хотя это тоже немаловажно. Королева – глава англиканской церкви, а значит, хранительница нравственных устоев общества, ей дают присягу молодые новобранцы, она царствует, даже если и не управляет (а кто из правителей сегодня реально это делает?). Гимн страны по-прежнему «Боже, храни королеву». Официально в Англии нет «граждан» страны, а есть «подданные». В монархии видят основу будущего процветания страны английские националисты, ей симпатизируют, как показал юбилей королевы, самые широкие слои английского общества.
Отличительной особенностью современной Англии является глубокое уважение, с которым англичане относятся к своей истории. Причем не просто как к величественному прошлому, которым можно гордиться, но которое ушло и не вернется и стало теперь достоянием горстки ученых-историков. Нет, английская история жива, культивируется и насаждается в виде старинных традиций (которые, как доброе вино, ценятся тем больше, чем они старше, даже если они довольно абсурдны для непосвященных), в виде просветительской работы по распространению знаний о своем прошлом, в виде консервации того, что сохранилось, и реставрации того, что исчезло.
Интерес к истории постоянно растет. И она активно популяризируется. Количество фильмов про Генриха VIII и его многочисленных жен увеличивается год от года на потребу английской публике, не устающей восхищаться своим любвеобильным кумиром. Не угасла и память о Британской империи, правившей морями и землями по всему миру; хвастать этим, конечно, не принято и не современно, но и забыть об этом не забыли.
Музейное дело в этой стране находится на высочайшем уровне, и не случайно. На каждом углу, за каждым поворотом, в каждом захолустье есть свой музей, и он никогда не пустует, причем заполняют его прежде всего сами жители страны, с неизменным интересом изучающие особенности жизни и быта своих предков. Традиция посещения исторических домов и замков появилась в Англии еще в эпоху Елизаветы I, когда остальная Европа еще не представляла себе, что такое экскурсия. Владельцы богатых поместий в определенное время года, чаще всего когда сами находились в отъезде, открывали двери своих частных домов для всех, кто хотел «приобщиться к прекрасному».
Весьма показательной является деятельность такой известной в Англии организации, как «Национальный фонд» (“National Trust”). Масштабы и активность, а также успех этого добровольного некоммерческого общества впечатляют. Создана она была в 1895 году тремя английскими филантропами, озабоченными сохранением английской «береговой линии, сельской местности и зданий», находившихся под угрозой уничтожения. Время было выбрано правильное, с этого момента потихоньку, постепенно нарастая, шел процесс разорения крупных земельных владений, сильно подорванных вскоре во время Первой мировой войны и окончательно «добитых» после Второй мировой.
Разорявшаяся аристократия, в условиях нового послевоенного налогообложения не имевшая практически никакой возможности содержать свои родовые гнезда, находилась в сложном положении. С одной стороны, расстаться с фамильным домом было порой равносильно смерти, с другой – сохранение их было финансово невозможно, и постепенный процесс их гибели был очевиден. Некоторым, подобно маркизу Батскому, удалось переориентироваться и превратить свои поместья в развлекательный комплекс, приносящий деньги, – маркиз, в частности, завел диких африканских зверей и открыл одно их первых «сафари» под Лондоном. Конечно, все это означало всякую потерю любимой англичанами “privacy” (замкнутости, частной жизни), так как приходилось в буквальном смысле в собственном доме терпеть орды туристов, но зато помогало спасти свою собственность и продолжать жить в отчем доме.
Но для очень многих такой выход был невозможен – кому-то не хватало инициативы, кому-то средств, кому-то сил, кому-то мешали и принципы. В этой ситуации вариант, предлагаемый сотрудниками Национального фонда, представлялся оптимальным. Они брали поместье в свои руки, реставрировали, реорганизовывали его в музей и открывали для посетителей, а бывшим владельцам предоставляли в пользование часть их же бывшего дома. Подобная практика, сохранившаяся и по сей день, вполне устроила бывших владельцев: они могут жить в своем доме, а ремонтом крыши и реставрацией полов занимается организация.
Вот несколько весьма впечатляющих цифр. Сегодня в руках этого добровольного неправительственного общества, существующего главным образом за счет личных пожертвований, находится и открыто для посещения более 200 исторических домов и садов, 49 исторических заводов, фабрик и мельниц, более 248 000 гектар лучших образчиков английской сельской местности и почти 600 миль красивейшей береговой линии. Иногда под покровительством Национального фонда оказываются целые деревушки, как, например, Лэккок под Батом, что приводит к весьма приятным результатам: ночевка в подобном месте дает непередаваемое ощущение историзма, приобщения к национальной культуре, даже при отсутствии каких-то ярко выраженных шедевров искусства и архитектуры. Просто самое новое здание в Лэккоке относится к XVIII веку, все остальное делится между XIII и XVI веками, но при этом деревня жива, все работает, и не как музей, где искусственно наряженные персонажи играют в жизнь. Нет, здесь в домах живут обычные люди, работают магазины, уютные пабы, да и сам ты можешь переночевать в гостинице XIV века.
Не все однозначно оценивают деятельность этой организации. Герцог Бедфордский потратил массу сил и времени, «спасая» свое родовое гнездо от Национального фонда. Все владельцам родовых замков он советовал: «Если у вас не хватает денег на то, чтобы жить в нем, найдите небольшой капитал и вручите свое жилище Национальному фонду, который сделает все умело и с ледяным вкусом, так что дом перестанет быть домом и превратиться в памятник или музей. Но если в вас немного маниакальности сочетается с естественным природным инстинктом хранить ваш уголок – действуйте»[3].
Действительно, появление этой организации на сцене каждый раз в тот трагический момент, когда разоряется очередное гнездо, когда люди вынуждены расстаться со своими корнями, с вещами, которые из поколения в поколение жили в их доме и семье, которые держали в руках их деды и прадеды, но которые уже никогда не достанутся их внукам и правнукам, подчас вызывает раздражение. С другой стороны, справедливости ради надо сказать, что герцог был не прав: Национальный фонд прекрасно ведет дела, высокопрофессионально реставрирует здания и, в сущности, спасает британское наследие от разорения и разбазаривания.
Все места, находящиеся в руках Национального фонда, очень хорошо и единообразно организованы. Музеи прекрасно оборудованы и поддерживаются усилиями профессионалов. Кроме этого ежегодно около 38000 добровольцев помогают обществу в работе. Сегодня рекламируется даже особый вид отдыха – ты можешь поехать в любое, принадлежащее фонду место и бесплатно там поработать – или садовником, или смотрителем музея, или рабочим на раскопках. Говорят, что число желающих все возрастает.
Хорош и сервис. Непременная традиционная «Чайная» (Tea rooms) с бутербродами и плюшками всегда и горячей едой во время ланча. Утверждают, что в этих местах восстанавливают старинные рецепты приготовления пищи. В крупных музеях есть еще и ресторан. Большой популярностью пользуются сувенирные магазины фонда, являющиеся сущим наказанием для кошельков туристов, потому что они предлагают все, что ты увидел в музее, только в современном исполнении – посуду, украшения, косметику, интересные книги по истории. Причем многие вещи выпускаются специально для сети магазинов фонда, и в других местах их купить нельзя. Сегодня Национальный фонд пробует свои силы в новом виде сервиса – они предлагают в аренду сотни домов в самых разных уголках Великобритании, так что туристы по сходной цене могут провести неделю в доме с камином, какого-нибудь позднего XVIII века, в котором любовно сохранены (а чаще всего вновь воссозданы, но так, что и не отличишь) все признаки красивой аристократической жизни.
Заплатив относительно небольшую сумму – от 34 (индивидуальное) до 62.50 (семейное – за двух взрослых и всех детей до 18 лет) фунтов за членство в год (сумма действительно небольшая, учитывая стоимость входных билетов в английские музеи), ты становишься членом этой организации и получаешь право бесплатного прохода во все принадлежащие ей музеи, подписку на информационный листок, скидку при покупке сувениров и многое другое. Причем год от года предложения стать членом Национального фонда становятся все более настойчивыми, не сказать бы агрессивными. Если раньше при входе в музеи просто лежали информационные листочки, то теперь сидят специальные люди (или эти функции выполняют билетные кассиры), которые в прямом смысле агитируют за это членство. Хотя, как было сказано раньше, число любителей сохранения истории и так неуклонно растет год от года. Сегодня число добровольных членов этой организации уже превысило 3 миллиона, а дубовые листочки, ее символ, развешаны по всей Англии, указывая на то, сколько мест находятся под ее покровительством.
Есть и другие подобного рода организации, например «Наследие» (“Heritage”), также активно занимающееся сохранением памятников и рекрутированием новых членов, и многие более мелкие, в том числе региональные. Сохранение и, что не менее важно, пропаганда истории в Англии сегодня занимают едва ли не ведущее место в общественной жизни. Конкурировать с этим может только охрана животных, но в последнее время, пожалуй, история вырвалась на первое место.
Интересно обратиться к английским журналам. Очень ярко иллюстрированный и одновременно весьма научно обстоятельный, хотя и ориентированный на широкого непрофессионального читателя, журнал “BBC History”, как видно из названия являющийся детищем крупнейшей британской информационной корпорации, имеет характерный девиз, помещенный на первой странице: «Историю – в жизнь» («Bringing history to life»). Мало этого, не так давно стало выходить регулярное приложение к журналу «History Live!» («Живая история!»), содержащее советы, куда можно поехать, что посмотреть, какие музеи и выставки посетить. В нем предлагаются тематические исторические экскурсии по различным уголкам Англии, да и не только, причем «гидами» в таких турах являются профессора британских университетов. Например, поездка в Италию, столь любимую англичанами – «Италия этрусков», с посещением всех важнейших достопримечательностей и лекциями по вечерам.
О проекте
О подписке