Глава 2. Утро не без сюрпризов

Ника проснулась внезапно, словно от толчка, привычно пугаясь полной тишины и тут же успокаиваясь, вспоминая, что тишина – это нормально. Пробуждение уже давно стало таким – сначала резким, пугающим, а спустя мгновение тоскливым и обыденным. Это началось, когда ей перестала сниться авария и вернулись привычные яркие сны.

В мире грёз оживали звуки, такие как раньше: громкие, настоящие. Ника понимала собеседников, не переспрашивала, не уточняла, порой даже напевала и радовалась, что слышит собственный голос. В том мире было так сладостно, так комфортно. Пробуждение же приносило тоску и уныние, потому что вновь погружало в тишину.

Она всё чаще ловила себя на мысли, что не хочет просыпаться. Закрывала глаза, наслаждаясь сладостной дрёмой и последними, не такими яркими, но всё же приятными мгновениями звукового сна. Знала, что стоит выбраться из-под одеяла, и мир снова одурело завертится вокруг своей оси. Снова придётся бежать изо всех сил, чтобы хотя бы оставаться на месте.

Утро понедельника давно уже ничем не отличалось от утра вторника или среды: встать, умыться, одеться, накраситься. Втиснуться в битком набитый трамвай, добраться до работы, закрыться в своём крошечном кабинете и разгребать завалы неотложных дел, которые росли с каждым новым письмом в корпоративной почте.

Путешествие в Стамбул могло стать передышкой, но Ника знала, что в перерывах между лекциями придётся работать. Да, формально её отправили на учёбу, но срочные дела никто не отменял. На ноуте хранилась недописанная статья в глянцевый журнал, где она выбила бесплатное размещение. В почте дожидался согласования дизайн новой упаковки, и нужно было побыстрее сделать презентацию для потенциальных клиентов, с которыми будет встречаться Ромик, сын шефа.

Ника понимала, что берёт на себя слишком много, тащит задачи целого отдела, но как иначе? Шеф верил в её способности, хвалил, то и дело повторял: «Вероничка Семёновна, что бы мы без вас делали!» Нужно было соответствовать, а потому приходилось пахать не только днями и ночами, но даже на выходных. Меньше всего хотелось разочаровать шефа – он потратил баснословные деньги на курсы Creative World, и Ника планировала отработать каждую копейку.

Ещё вчера она не сомневалась, что вернётся из Стамбула с сертификатом, но встреча с бывшим начальником уверенность пошатнула. Как он связан с Creative World? Почему его имени не было в списке преподавателей? Насколько весомо его мнение при итоговой аттестации? И главный вопрос: как избавиться от предвзятого судейства?

Ника перевела взгляд на окно, солнышко уже пробивалось через неплотно задёрнутые шторы, пылинки радостно плясали в лучах света, подпрыгивали и зависали в воздухе. На соседней кровати творился бедлам: гора футболок, носков, нижнего белья, фен, рядом расчёска, дезодорант, баночки и тюбики с кремами. На прикроватной тумбочке валялись скомканное полотенце и пустая упаковка от печенья.

Ника представила, какой шум тут стоял, когда Света собиралась. Да, порой глухота – это даже преимущество, этакий лайфхак: снял слуховой аппарат и спи спокойно.

Вчера она поставила будильник почти впритык, чтобы хоть немного поспать после ночного перелёта. Телефон ещё не вибрировал, значит, можно, не торопясь, привести себя в порядок и полноценно позавтракать. Ника запустила ладонь под подушку (ещё один лайфхак для тугоухих: ставить будильник на вибро и класть поближе), часы показывали восемь пятьдесят девять. Проснулась, называется, пораньше! За целую минуту до запланированного часа. Словно почувствовав её недовольный взгляд, будильник завибрировал. Ника отключила его, взяла косметичку, полотенце и пошла умываться.

Для размещения студентов Creative World арендовали целый этаж новенького хостела в историческом центре Стамбула. Вчера Ника успела оценить, насколько тут всё приспособлено для людей с ограниченными возможностями: просторные коридоры, широкие лифты, повсюду поручни, указатели, дублирующиеся шрифтом Брайля, никаких ступенек и порогов. Брошюра в номере сообщала, что на этаже расположены прачечная, компьютерный уголок, кухня, игровая комната и лаунж-зона. В подвале парковка и аренда велосипедов, на шестом этаже конференц-холл и лекционные аудитории, наверху тренажёрный зал и терраса с лежаками.

Во времена работы в «Тарантуле» Ника часто отдыхала за границей и повидала немало отелей, но Aishel Hostel превзошёл все ожидания. Единственный минус – студентам выделили номера без собственных ванных комнат. «Ну, нафиг, – возмутилась Света, не обнаружив душа. – Лучше доплатить, чтобы нас переселили». Нику тоже такой расклад не обрадовал, но, в отличие от Светы, она не собиралась тратить деньги на дополнительные удобства.

Однако после экскурсии по этажу сомнения испарились, даже Света удовлетворённо хмыкнула, заявив: «Папе тоже стоит такой хостел построить, покруче многих отелей». Уборных и душевых было в избытке: три женских, три мужских и четыре индивидуальных. Везде идеальная чистота, мыло, гель для душа, шампунь, даже крем для рук и лосьон для тела! Двери широченные, повсюду поручни – в общем, всё для людей: аккуратно, чисто, современно.

Вчера Ника приняла душ в индивидуальной ванной комнате, но сегодня все четыре оказались заняты, пришлось идти в общую. Слева располагались комнаты для мужчин, справа – для женщин. Что творилось у парней, можно было только догадываться, девушки же по утрам ведут себя одинаково в любой стране.

Влажный воздух наполняли ароматы гелей для душа, духов и лосьонов для тела. Те, кто уже покончил с водными процедурами, стояли у зеркал, выполняя годами отточенные ритуалы.

Фены гудели, плойки и утюжки шипели, хлопали крышечки пудрениц, пшикали дозаторы парфюма. Всё это сопровождалось придирчивыми взглядами и недовольными вздохами, перемежаясь с обсуждением самых важных на свете тем.

Нет, Ника не слышала этих звуков, но порой визуального образа достаточно, чтобы воображение сформировало полную картину. Слуховые аппараты остались на тумбочке в комнате, конечно, в незнакомой обстановке было не по себе «без ушей», но Ника не рискнула бы в них умываться. Вдруг вода попадёт? Или мыло? Где потом искать деньги на ремонт? Ника и без того чувствовала себя обязанной брату, оплатившему дорогущие устройства. Миха работал айтишником в Германии, но даже для него сумма оказалась приличной. Ника же с её нынешней зарплатой никогда бы такую покупку не потянула.

Она поздоровалась на английском и, пока её кто-нибудь о чём-нибудь не спросил, направилась к ближайшей раковине.

Справа низкая полная блондинка проходилась воском по выбивающимся из каре прядям. Слева подводила глаза девушка с медно-рыжими волосами до пояса. Ника присмотрелась, похоже, это была та самая Катрин, о которой вчера рассказывала Света. Чуть поодаль худощавая брюнетка в кислотно-зелёном нижнем белье наносила румяна.

Ника быстренько умылась и вздохнула, глянув в зеркало на круги под глазами. Три часа сна явно недостаточно, чтобы выглядеть более-менее прилично. Волосы торчали в разные стороны, как у распутной девицы после очередной бессонной ночи. Сколько раз обещала себе не ложиться с мокрой головой! Но вчера так вымоталась после дороги, что вырубилась, наплевав на неизбежные проблемы утром. Фен для кудрей не вариант, они только распушаются и торчат ещё сильнее. Пришлось вытягивать утюжком, предусмотрительно захваченным из дома. Мера временная: малейшая влажность и прощайте гладкие пряди.

Разобравшись с причёской, Ника вернулась в комнату, оделась, накрасилась и поспешила на завтрак. Слуховые аппараты надевала уже в лифте и вполне внятно услышала приветственное «дзинь», когда кабина остановилась на первом этаже.

В кафе народу тоже хватало: пять человек оккупировали тостер, столько же толпилось в углу с кофейниками, чайными пакетиками и кипятком. Остальные двигались с тарелками вдоль шведских столов, кто-то уже уселся чуть поодаль и наслаждался завтраком.

Лязгали тяжёлые металлические крышки, накрывающие горячие блюда, звенели столовые приборы, скрипели выдвигаемые стулья, посетители болтали и смеялись, из динамиков лилась заводная турецкая музыка.

Голова и без того гудела от недосыпа, хотелось выключить аппараты, чтобы заглушить звуковую кашу. Вот только без «ушей» в незнакомой обстановке очень неуютно, а потому приходилось терпеть.

– Ника! Ника! Иди к нам!

За столиком у окна сидела Света. Наверное, она кричала очень громко, ведь Ника услышала, несмотря на окружающий шум. Компанию Свете составляли парень и девушка. В последней Ника узнала ту самую худощавую брюнетку, что щеголяла в душевой в кислотном нижнем белье. Она и сейчас выбрала довольно яркую одежду: жёлтое платье с воротником под горло, ярко-розовый пиджак и такого же цвета кеды, в ушах толстые красные кольца, на шее зелёный шёлковый шарфик. Причёска больше подошла бы девочке-подростку: две шишечки на макушке, напоминающие чёрные рожки.

– Знакомьтесь, это Феририка и Иис, – затараторила Света, едва Ника подошла к их столику. – А это Ника, моя соседка.

Она говорила по-английски, и, несмотря на то что часть фразы Ника сумела прочитать по губам, имена новых знакомых потонули в звуковой каше.

– Привьет! – с акцентом, но тем не менее по-русски поздоровался парень. – Рад познакомьиться.

Он выделялся из толпы не меньше, чем экстравагантная брюнетка. Во-первых, тем, что был здесь, пожалуй, единственным азиатом, по крайней мере других Ника не видела, а во-вторых, с такой причёской остаться незамеченным было просто невозможно. Щедро сдобренные гелем волосы стояли торчком, причём корни были чёрными, а кончики окрашены в ярко-синий. Довершало образ серебряное колечко в ухе.

– Привет. – Ника повесила сумочку на спинку стула и отодвинула волосы, демонстрируя слуховой аппарат. – Извините, я плохо слышу. Не разобрала ваши имена.

Она так часто признавалась в своей глухоте, что делала это уже почти на автомате. Всё-таки о таких вещах лучше предупреждать заранее, чтобы не ставить собеседника в неловкое положение. Стыд давно ушёл, как и дрожь в голосе или неловкость, осталась только ноющая, давящая пустота, которая образовалась, когда Ника узнала, что лишилась слуха. Рана затянулась, зажила, заросла рубцами, но под слоями грубых, наложенных без наркоза швов по-прежнему зияла бездна.

– Я Юрис, – чётко произнёс парень и перешёл на английский: – Я из Латвии.

Ника постаралась не выдать своего удивления. Азиат-латыш? Оказывается, и такое бывает.

– А это Фе-де-ри-ка, – добавила Света.

– Ола! – брюнетка помахала рукой. – Я из Португалии.

– Приятно познакомиться.

– Завтракать будешь? – Света перешла на русский. – Ой, только не бери омлет, он вообще ни о чём. Лучше бёрек! С сыром потрясный. И пахлаву! Юрис говорит, она у них божественная!

Ника пообещала, что на омлет даже не посмотрит и ненадолго оставила новых знакомых. Бёреков на выбор оказалось три: слоёный пирог с сыром, колбаски из теста со шпинатом и аккуратненькие конвертики с картошкой. Ника взяла тот, что порекомендовала Света, захватила пахлаву и попросила на баре чашечку кофе по-турецки. Хорошо, что завтрак входил в стоимость проживания, а вот обед и ужин придётся оплачивать за свой счёт.

Когда вернулась за столик, Света с Федерикой жужжали на английском, можно было только позавидовать их знаниям языка. Юрис улыбнулся и пожелал:

– Прийятного аппетита!

– Спасибо!

Ника устроилась за столиком, отрезала кусочек бёрека, попробовала и не удержалась от восхищённого «мммм».

– Вкусно, скажи? – улыбнулась Света, потягивая кофе.

Бёрек таял во рту. Нежное тонкое тесто дополнял слегка маслянистый сливочный сыр, а глоток горького ароматного кофе оттенял едва уловимую сладость. Можно целую вечность просидеть вот так, наслаждаясь сочетанием вкусов.

Юрис помахал вошедшему в кафе парню с тёмными волосами до плеч и прокричал на английском:

– Манчини! Давай к нам! Это мой сосед по комнате.

Парень помахал в ответ, указал на кофейный аппарат, потом на Юриса и показал два больших пальца. Язык жестов понятен в любой стране: «Возьму кофе и сразу к вам».

– А я одна живу, – вздохнула Федерика. – Грустно немного, но зато ауры не перемешиваются.

Ника недоумённо посмотрела на неё.

– Что не перемешивается?

Ей послышалось «ауры», но то же белиберда. Разбирать английскую речь было невероятно сложно, приходилось внимательно следить за губами и додумывать из контекста.

– Ауры. – Федерика нарисовала вокруг себя невидимый шар.

Ника перевела взгляд на Свету, та возвела глаза к потолку. Понятненько, значит речь и в самом деле про ауры, причём Федерика говорит об этом на полном серьёзе. Она добавила что-то ещё, многозначительно подняв брови, Света улыбнулась, но видно было, что делает она это исключительно из вежливости.

– Бонджорно! – К столику с бумажным стаканчиком подошёл сосед Юриса: в рубашке, джинсах и пиджаке, длинные волосы почти касались плеч. Он театрально поклонился сначала Свете и Федерике, потом Нике и плюхнулся на стул рядом с Юрисом.