Глава 7

Море волнуется раз…

Море волнуется два…

Море волнуется три, морская фигура на месте замри!

Но ни море, не неведомая фигура из детской игры замирать не собирались, качка продолжалась, как и мерный шум волн. А еще дико болела голова, буквально раскалывалась от боли.

Раскалывалась?!

Слово иглой проткнуло наполненный туманом пузырь бессознательного, туман мгновенно рассеялся, и Алина вспомнила…

Она выбежала из дома, в котором остались два предателя. От злости, обиды, горечи, разочарования почему-то высохли навернувшиеся было слезы. Не будет она рыдать, еще чего не хватало! Пора уже повзрослеть, дорогуша, и выбросить вон розовые очки. Если серьезно проанализировать их с Милкой отношения, то следует признать правоту Снежаны – близкой подругой Милка никогда не была. Она с удовольствием принимала помощь от Алины, пользовалась ее поддержкой, но сама ничем и никогда не помогла, всегда находились убедительные причины, почему нет.

Все, Алька, хватит глупить, возвращайся домой, помирись с мамой. Сегодняшний вечер показал, что ближе и роднее нет никого. Ну а недавний скандал – что ж, мамуля просто перенервничала, Алина, если честно, сама виновата.

Так, надо проверить, хватит ли денег на такси, а потом позвонить маме, она, наверное, с ума там сходит. Алина открыла сумочку, намереваясь достать кошелек, но отвлеклась – ночную тишину нарушил визг покрышек.

– Нашли место для ночных гонок, – проворчала девушка, вытаскивая кошелек.

А в следующее мгновение и кошелек, и сумочка оказались в чужих руках, а сама Алина от сильного толчка – на земле. В каком-то ступоре она наблюдала, как странная девица совершенно сумасшедшего вида – босая, туфли в руках, макияж размазан, вечернее платье (очень похожее, кстати, на платье Алины) испачкано, «голливудские локоны» повисли сосульками – торопливо заталкивает в сумочку Алины небольшой пакет, из которого выглядывает уголок денежной купюры. Раздраженно отшвыривает мешающий заталкиванию смартфон владелицы сумочки, стаскивает с ног Алины туфли, примеряет, удовлетворенно кивает, оставляет возле девушки свои и убегает, так и не сказав ни слова.

– Достойное завершение дня, – ошарашено произнесла Алина, поднимаясь. – Спасибо, хоть телефон барышню не устроил. Психопатка какая-то! Туфли зачем-то сперла. Свои малы оказались, что ли?

Иной причины для смены обуви Алина не увидела, брошенные туфли были новые, причем очевидно дороже тех, что забрала грабительница. Судя по красной подошве, те самые, воспетые в песне, лабутены. Алина надела их – не босой же домой ехать. Туфли сели идеально. Оставалось только поднять телефон и позвонить маме.

Но сделать это Алина не успела. Из-за поворота с уже знакомым визгом покрышек на дурной скорости вылетел черный джип, остановился рядом с Алиной, оттуда выскочили два квадрата с бритыми затылками, вежливо сообщили Алине, что она сучка, а также уведомили, что сучка допрыгалась и мало ей не покажется. Фразы эти были щедро унавожены однообразными перлами обсценной лексики, что весьма гармонировало с обликом джентльменов.

Вступить в дискуссию Алина не успела, кулак одного из джентльменов влетел в висок девушки, и она отключилась.

И вот теперь включилась. И поняла, что качка вовсе не морская, она в багажнике джипа, и это не шум волн, а бубнеж квадратов. И если прислушаться, можно разобрать, о чем столь оживленно беседуют эти достойные мужчины.

Лучше бы не прислушивалась…

Легальная фирма предлагала девушкам работу официантками на круизных лайнерах. Все прилично, обещан полный соцпакет, оформление документов, медстраховка. Само собой, желающих было очень много, слетались девушки со всех концов страны. И часть претенденток действительно получали именно ту работу с именно теми условиями. Они писали отзывы в интернете, искренне благодарили. Их семьи тоже были довольны.

Ключевое слово – семьи. Чем больше родни имелось у девушки, тем вероятнее было официальное трудоустройство. Причем родни приличной, такой, что будет беспокоиться, подаст в розыск, если девушка вдруг исчезнет.

Потому что многие обратившиеся в фирму девушки – сироты или из маргинальных семей – как раз и исчезали. Самых красивых и здоровых отправляли в европейские бордели. Остальных принуждали работать «дома».

И вот одна из таких, оставшихся, умудрилась этим вечером сбежать, украв при этом всю наличку из сейфа хозяйки «салона массажных услуг». И прихватив заодно новые туфли бандерши. Как она это провернула, джентльмены не знали. Да им было по… пофиг, в общем. Они свою работу выполнили, девку догнали, а там пусть хозяйка разбирается.

Так вот зачем та психопатка туфли подкинула! И вовсе она не психопатка оказалась, а вполне хладнокровная особа, умеющая принимать правильные решения в трудной ситуации. Увидела похожую на себя девушку и мгновенно сообразила, что делать.

Вероника начала пинать крышку багажника, привлекая к себе внимание. Ей мило сообщили, что еще один пинок, и ей нечем будет пинать в связи с переломом обеих конечностей. На попытки сообщить, что ее схватили по ошибке джентльмены вообще не отреагировали, посоветовав заткнуться.

Оставалась надежда на разум хозяйки этих долбодятлов. Ну или хотя бы на зрение – она-то должна увидеть, что привезли не ту.

Она и увидела.

Хозяйкой борделя оказалась ухоженная, довольно стройная женщина лет сорока. Вполне светского вида, такой бы салоном красоты управлять. Или арт-галереей какой-нибудь. Но когда мадам заговорила, стало понятно, почему гамадрилы, втолкнувшие Алину в офис хозяйки, робеют в ее присутствии.

Нет, она не материлась, не орала, говорила ровно, но жестко, с властными интонациями. И первая же произнесенная мадам фраза заметно напрягла джентльменов:

– Вы кого притащили?

– Так это… – переступил с ноги на ногу один из квадратов. – Веронику.

– Скворцову, – поддакнул второй.

– Я не Вероника! – Алина поморщилась, приложив руку к ушибленному виску. – А вы дебилы!

– Ты что сказала?!

– Правду, – ледяной тон хозяйки заморозил возмущение. – Вы действительно дебилы. К тому же слепые дебилы.

Дебилы внимательнее присмотрелись к Алине, один из них озадачено почесал затылок, стимулируя, видно, умственную деятельность:

– Так это… Там темно было, и похожа она.

– И туфли ваши натянула как раз, когда мы подъехали.

– Надела, не босой же мне было домой ехать! – Алина искренне надеялась, что все образуется, надо только объяснить, как все было на самом деле. – На меня напала какая-то сумасшедшая, толкнула, забрала сумочку и туфли, бросила свои и убежала. В сумочку, кстати, она затолкала что-то очень похожее на пачку денег.

– Понятно, – протянула мадам, как-то странно, оценивающе осматривая Алину.

– А потом подлетели ваши люди, ни о чем не спрашивая, ударили меня по голове, и очнулась я уже в машине. – Алина невольно отвела глаза, ей было неуютно от взгляда сидящей за столом женщины. – В общем, все разъяснилось, я претензий не имею, мне пора домой. Мама ждет.

– Мама? Домашняя, значит, девочка? – Хозяйка поднялась из-за стола и подошла почти вплотную.

– Н-ну да… Я в университете учусь, в экономическом.

– А что ж ты делала ночью, одна, да еще в таком виде, что тебя с проституткой перепутали?

Бесцеремонность вопроса должна была разозлить Алину, и разозлила бы – в иной ситуации. Но казалось, что рядом не женщина, а змея, гипнотизирующая жертву перед тем, как съесть. И жертва послушно отвечала на вопросы:

– Мы с группой праздновали окончание сессии в клубе, я задержалась, потом с мамой поссорилась.

– А кто у нас мама? Где работает?

– В школе, учитель английского языка.

– А папа есть?

– Да, Игорь Некрасов. Они развелись с мамой давно, но мы общаемся.

– Некрасов? – нахмурилась женщина. – Игорь Владимирович?

– Да.

– Это плохо.

– Почему? У папы все в порядке с бизнесом. И меня он любит. Отпустите меня, поздно ведь!

– Понимаешь… Как, кстати, тебя зовут?

– Алина.

– Так вот, Алина. Отпустить тебя я, увы, не могу.

– Но почему? Я ведь сказала, что жаловаться не стану, никому не расскажу, что случилось. И имейте в виду, родители всех на уши поставят, если я не вернусь домой! И найдут!

– А если тебя на кусочки разрезать и закопать в разных местах, то не найдут, – ухмыльнулся один из джентльменов.

– Вы… вы меня убьете?

Больше всего захотелось проснуться и радостно рассмеяться от облегчения, прошептав: «Куда ночь, туда сон». Алина даже украдкой ущипнула себя за ногу. Боль мрачно подтвердила – увы, это реальность. Дикая, абсурдная, но реальность.

Жуткая женщина тем временем приобняла Алину за плечи и с нарочитым сочувствием произнесла:

– Ну что ты, не слушай ты этого дурака, никто тебя убивать не станет, это напрасная трата ценного ресурса. Молодая, здоровая, холеная, да еще и красотка! Один недостаток – у тебя есть родители, но ничего, я справлюсь. У меня сегодня украли приличную сумму, причем в евро. И ты мне эти деньги вернешь, да еще и с наваром, думаю. Точно буду знать после того, как тебя осмотрит наш врач.

– Какой еще врач, зачем?

– Гинеколог, конечно. И если окажется, что ты здорова, да еще и девственница, я продам тебя намного дороже.

Глава 8

А она и не такая уж страшная, эта Дора Ифанидис. Не фотогеничная – это да, тут не поспоришь. На фото просто кошмар, а в реальности даже миленькая.

Димитрис со снисходительной улыбкой наблюдал за потенциальной невестой, беседующей сейчас с его матерью. Как же забавно она смущается, встретившись с ним взглядом! Давно Димитрис не общался со скромницами, его Барби такими были, наверное… никогда.

А здесь просто уникум какой-то. Ни грамма макияжа, что подчеркивает идеально ровную чистую кожу. Блестящие здоровые волосы свободно рассыпаны по плечам, и их ржавый оттенок впечатления не особо портит. Да еще и очаровательная ямочка на щеке подмигивает, когда девчонка улыбается.

Да, некрасива, но очаровательна своей естественностью. И наряд очень милый – симпатичное летнее платье с кружевами и оборками, довольно длинное, до щиколоток. Ступни изящной формы, ухоженные, в удобных, но при этом красивых босоножках на невысоком каблучке. Маникюр и педикюр свежие, никаких нарощенных ногтей-когтей, лак неброский.

Что ж, надо отдать должное Ифанидису, дочь он вырастил достойную. И то, что Дора осталась такой, какая есть, не легла по скальпель пластического хирурга – хотя с деньгами отца могла себе это позволить – вызывает уважение. Девочка осознает, что нельзя жить в обмане, он все равно рано или поздно откроется.

И довольно умненькая, в бизнесе разбирается, отцу толково помогает – выяснили во время застольной беседы.

В общем, вполне нормальный вариант для женитьбы, семья будет крепкой, тыл – надежным. Некрасивая умничка станет боготворить красивого и успешного мужа. И к возможным шалостям мужа такая жена будет относиться спокойно. Совсем без шалостей? Нет, с милой, но скучной женой это не вариант.

Димитрис встал и направился к сидящим на диване дамам. Атанасия с улыбкой повернулась к сыну.

– Ты знал, что вы с Дорой в одной школе учились?

– Правда? Не помню, не встречал вроде.

– Ну откуда вам помнить, – смешная девчонка не смела взглянуть на Димитриса прямо. – Вы ведь были звездой школы, в вас первые красавицы были влюблены, вы только с ними и общались. А я уж точно ни к первым, ни к каким красавицам не относилась никогда, да и младше вас на пять лет.

– А ты? – Димитрис присел перед девушкой на корточки, пытаясь поймать ее взгляд.

– Что я? – Взгляд Доры заполошной мышкой метался в поисках убежища, кожа лица медленно розовела.

– Ты была влюблена в меня в школе?

– Димми, не смущай нашу гостью! – нарочито возмутилась Атанасия, с улыбкой наблюдая за парой. – Кто же подобные вещи спрашивает вот так, в лоб?

– Я… – розовый цвет сменился пунцовым, глаза заблестели от навернувшихся слез смущения. – Мне надо выйти!

Дора порывисто вскочила с дивана и, наклонив голову, быстро вышла, почти выбежала из гостиной. Николас прервал разговор с Костасом, удивленно посмотрел вслед дочери:

– Что случилось?

– Димитрис случился, – Атанасия старательно пыталась казаться сердитой, но не получалось, настроение у женщины было прекрасным.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Костас.

– Наш сын разучился общаться с приличными воспитанными девушками, задает неуместные вопросы.

– Ну почему же неуместные, очень даже уместные, – Димитрис вернулся к столу, налил в бокал вина, отсалютовал Николасу. – За Дору!

И под одобрительными взглядами старшего поколения выпил бокал до дна.

* * *

«Это не свадьба года, это неожиданность года!»

«Неужели дела у Кралидисов настолько плохи?!»

«Красавец и чудовище, сказка на новый лад!»

«Шантаж? Угрозы? Болезнь? В чем причина мезальянса?»

Дора с победной ухмылкой столкнула со стола кипу газет, буквально изоравшихся заголовками, посвященными свадьбе Димитриса Кралидиса и Доры Ифанидис. Этому событию были посвящены целые развороты, пестревшие фотографиями жениха и невесты. Причем выбирались самые лучшие для Димитриса и самые отвратные – Доры, чтобы диссонанс был ярче, интрига закручивалась сильнее, желание обывателей разобраться в истинных причинах – острее.

А причина была одна, самая главная. Желание Доры Ифанидис. Все и всегда в этой жизни происходит так, как она захочет. Так было, есть и будет, любой ценой.

Десять лет назад она впервые увидела Димитриса Кралидиса, он не так давно перевелся в их школу. И практически сразу стал звездой школы: самый красивый, самый умный, самый спортивный, общительный, честный, не способный на подлость и пакость – ну как не влюбиться в такого принца!

Все девчонки и влюбились. И не только девчонки, но те, которые не девчонки, сразу поняли, что им ничего не светит – после того, как самый настойчивый две недели ходил с синяком под глазом.

А Дора не влюбилась, все эти розовые сопли-слюни для романтичных дурочек, так всегда говорил отец, и Дора соглашалась. К двенадцати годам она уже знала о теневой стороне бизнеса Николаса Ифанидиса, и была уверена, что любви нет и быть не может, все покупается и продается. Не можешь купить – забери силой, обмани, подставь, да хоть убей, но получи свое.

А свое должно быть самым лучшим, доставлять удовольствие и вызывать зависть у окружающих. Димитрис Кралидис – звезда школы? Принц из сказки для дурищ? Значит, он ее достоин. И его судьба стать мужем Доры Ифанидис.

О чем она тогда и сообщила одноклассницам – подружек, как таковых, у Доры никогда не было. А эти курицы высмеяли ее, и после еще долго хихикали и подкалывали. Дора никак не реагировала, и девчонкам быстро надело, тема была закрыта.

Как они думали.

Они просто не знали – если Дора Ифанидис приняла решение, она добьется своего любой ценой. И неважно, сколько времени это займет. И что придется для этого предпринять, и ей самой, и отцу.

Да, отец Доры был на ее стороне, действуя по принципу: не можешь изменить ситуацию – измени свое отношение к ней. Убедившись, что дочь в отношении Кралидиса-младшего настроена серьезно, и, повзрослев, продолжает твердить, что замуж выйдет только за него, Николас задумался о перспективах такого брака и понял, что каприз наследницы оказался весьма в тему. Ведь на круизных лайнерах Кралидисов можно будет перевозить контрабанду: наркотики, оружие, да и живой товар тоже.

Очень кстати оказался загул Димитриса, окажись он послушным мальчиком, заполучить столь желанную добычу вряд ли удалось бы так просто – всего лишь подбросив ему в машину наркотики. А потом подставить Костасу Кралидису дружеское плечо.