Без казусов по дороге не обошлось. Васик, прежде чем я успела его оттащить, отхватил кусок висящей на доске почета грамоты, сожрал оставленное кем-то из уборщиков мыло с подоконника и одну резиновую перчатку. Я решила сбежать побыстрее – конечно, час еще ранний, но мало ли кому по утрам не спится, как и мне.

Я шла на рабочее место намного раньше положенного срока, но решила, что это не страшно. Следовало, во-первых, проявить сознательность и рвение в делах, во-вторых, делать все равно было нечего. Раньше начнешь – раньше закончишь, да и ректора я предпочла бы встретить, уже сидя на рабочем месте. За столом среди бумаг я чувствовала себя старше и увереннее. Ключ от приемной у меня был, а кабинет, насколько я помнила, начальник вчера не закрыл. А если и закрыл, ничего страшного, и в приемной дел невпроворот.

Не учла я только свою невезучесть. Подумала, что после феерического знакомства с новым начальником, сожранных Васиком экспериментальных Труселей и ночных экстремальных развлечений ничего страшного уже произойти не должно, но ошибалась.

Открыв кабинет, я водрузила на окошечко Васика, сунула ему в качестве перекуса скомканную бумажку, которую планировала выкинуть в мусорное ведро, и ринулась в помещение, которое занимал ректор. Если мне повезет, то успею разобрать бумаги в шкафу до его прихода, и можно будет наши контакты в течение дня свести к минимуму.

Дверь и правда оказалась не заперта. Я гордо шагнула внутрь и тут же застряла. Вокруг меня ничего не было, но я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Попыталась повернуться. Кое-как у меня это получилось, но только вполоборота. Лихорадочно подергала руками и одну все же освободила. Но и шагу ступить не смогла. Так и замерла в дверях, словно подвешенная за ниточки марионетка. Справа от меня была полка с трофеями ректора – кубками, баночками с заклинаниями, слева – приемная.

– Вот же шушель! – прошипела я раздраженно. Подобное произойти могло только со мной, и ни с кем больше. Почему же так не везет?

– Нету его тут, – тоскливо отозвался кто-то из-за спины, заставив ойкнуть. Я испуганно задергалась, но никого не заметила и от этого испугалась еще сильнее.

– Тут только я…

Прямо передо мной сгустилось облако, явив взору печального призрака-охранника. Он походил на светло-серую, подрагивающую на ветру тряпочку с лицом унылого мужичка лет сорока пяти – пятидесяти.

– Это ты меня поймал? – поинтересовалась я, стараясь скрыть дрожь в голосе. Я слышала про призраков-охранников, но в немагических учреждениях, в которых мне довелось работать, таких не держали. И уж тем более я не попадалась в расставленные ими сети, поэтому переживала.

– Ага, я… – безразлично отозвался он и начал медленно таять.

– Отпусти, а? – заканючила я. – Пожалуйста! Мне просто нужно взять документы вон из того шкафа.

– Не могу.

– Почему не можешь-то? – взвыла я. – Я здесь работаю! Отпусти!

– Так не начался еще рабочий день. Он с восьми и до… Ну пока герр ректор не изволит домой уйти. А сейчас рано. Нет еще восьми. Значит, ты тут пока не работаешь.

– Ну отпусти, что тебе стоит?! Я просто встала рано, вот и пришла! Больше не буду, честно-честно!

– Не могу, сказал же.

Призрак летал передо мной, печально заглядывал в глаза, вздыхал, но путы не снимал.

– Почему не можешь? – поинтересовалась я обреченно.

– Этот придет, орать будет, – заметил охранник.

Мне не нужно было пояснять, кто «этот», было и так понятно – ректор.

– Скажет: порядок во всем нужен. Сам мусорит, раскидывает все, а от других порядка требует! Знаешь, как тут тяжело работается?

– Да откуда же! – возмущенно фыркнула я. – Ты мне работать не даешь!

– Ничего. Узнаешь, – продолжил он как ни в чем не бывало. – Только привыкнешь к новому лицу, полюбишь, под график подстроишься – сбегает! Я бы и сам сбежал. Так кто ж отпустит?

Призрак вздохнул и в задумчивости завис над ректорским столом. Мне его жалко не было. Хотел бы уйти – ушел бы. Только для таких, как он, это означает окончательную смерть. А призраки держатся за подобие жизни. Стонут, страдают, но и совсем уйти не желают.

Вместо этого я поинтересовалась:

– И долго мне торчать в такой позе? Неудобно, между прочим.

– Пока герр ректор не явится. Герр ректор ближе к восьми приходит и начинает ругаться. Кубками, бывает, кидается! Вот придет, проорется и отпустит тебя. Так что не переживай. Недолго.

– А может, без «проорется» как-нибудь? – с надеждой поинтересовалась я. – Отпусти, а? Давай мы забудем о том, что я сюда пришла? Сделаем вид, будто я просто начала разборку со своего рабочего места, а в кабинет ректора даже не совалась. Ну пожалуйста, нам же работать вместе!

– Не могу! – Темное колышущееся облако с лицом потемнело. Видимо, от злости. – Все думают: призрак-охранник – это никто! Его можно шпынять, даже в кубок засунуть, как джинна, и печатью гербовой заткнуть! Издеваются, как могут! А мне терпи! Не согласен!

– И кто над тобой так издевался? – ужаснулась я. – Ректор?

– Нет. Дочка евойная со своим недомагом.

– Почему недомагом? – уточнила я, понимая, что вникнуть во все хитросплетения жизни академии удастся нескоро.

– Не знаю. Маг как маг, специалист по проклятиям хороший, а недомагом его господин ректор именует. Не любит, видимо. Или, наоборот, любит. Орет чаще всего. Даже чаще, чем на дочурку свою рыжую.

– И за что они тебя в кубок засунули?

Я поняла, что на волю меня не выпустят, поэтому решила пока развлечь себя и послушать рассказы призрака-охранника. Раз не получается сделать ничего полезного до начала рабочего дня, так хоть сплетни местные узнать.

– Мешал я им. Вот как тебе сейчас. Тоже в кабинет сунулись за какой-то надобностью. Я их просто напугать хотел, а они… Целые сутки потом взаперти сидел, пока ректор не выпустил, а в кубке темно, страшно и паутина. Знаешь, как плохо? Нет, не знаешь, ты же не сидела. Вот после того случая я всех нежданных гостей паутинкой встречаю. Оно надежнее. И поговорить можно спокойно, иначе велик шанс получить заклинание в лоб и снова угодить в кубок. А герр ректор еще ругался потом на меня. «Какой же ты, – говорит, – охранник, раз с двумя недомагами не смог справиться? Никакой». Поэтому и тебя не выпущу.

– А я-то тут при чем?

– А все при том! Они недомаги, а ты вообще обычный человек. Если тебя упущу, достанется еще больше. Так что сиди тут. Осталось не так уж и много. Часика полтора.

Я вздохнула и смирилась со своей судьбой. Очень не хотелось попадаться ректору на глаза в беспомощном плененном состоянии, но выбора никакого не было. Сейчас я, по крайней мере, одета не в прозрачную ночную сорочку. Если оставаться честной, мне вообще не хотелось попадаться ректору на глаза, но это мечты, которым сбыться не суждено. Я была настроена проработать здесь долго и плодотворно, вдруг наконец-то получится создать себе нужную репутацию, несмотря на все сложности и плохую карму.

Я смирилась со своей участью и так бы и висела мирно до прихода ректора, проклиная собственную невезучесть, если бы, повернувшись в сторону приемной, не заметила мелькнувшую возле зазевавшегося Васика лохматую пушистую тварь. Шушель! Вот почему он вздумал появиться именно сейчас, когда мой цветочек совершенно один, беспомощный стоит на окошке и тянется листочками к солнышку!

– Пусти! – крикнула я призраку и рванула из пут. Лохматый гаденыш уже потирал лапки и прицеливался к моему Васусу. – Кыш! – завопила я, пытаясь прогнать демоненка, но ясное дело, он только мстительно хихикал, повизгивал и больше никак не реагировал. – Пусти же! – это уже призраку-охраннику.

– Не положено! – меланхолично отозвался он.

Я рванулась сильнее, схватила с полки первый попавшийся флакон и под вопль охранника: «Что же ты творишь? Нет!» – метнула его в шушеля, который пытался утащить мой цветочек.

Твареныш взвизгнул, бросил горшок на краю стола и попытался увернуться. В итоге флакон настиг его в полете прямо в центре приемной. Раздался звон стекла, шушель исчез в воздухе, а на полу в центре приемной образовалась темная лужица неизвестно чего.

Горшок с Васусом качнулся на краю стола, пошатнулся и под мой горестный вопль полетел на пол. Но вместо того чтобы разбиться, просто исчез, едва коснувшись мокрого пятна на ковре.

– Ну что ты наделала? – запричитал охранник у меня за спиной, а я пожала плечами, надеясь, что все не так страшно, как мой тюремщик пытается показать. Только вот Васика жалко до слез. Куда он мог запропаститься?

За следующие пятнадцать минут я извелась, издергалась в паутине, и даже призрак-охранник начал смотреть на меня с жалостью, впрочем, так и не отпустил. А я и не просилась больше. От него я узнала, что именно было в бутылочке, и от этого чувствовала себя еще более отвратительно, так как прекрасно понимала, чем грозит моя неуклюжесть. В лучшем случае – выговором, а в худшем… Проще даже не думать.

Ректор хранил на полке концентрированное заклинание портала, которым пользовался, как правило, для того, чтобы не пропустить важное совещание в министерстве. А я пролила жутко ценную жидкость на ковер и не была уверена, что моей зарплаты хватит, чтобы расплатиться. Очередная неприятность, в которую я вляпалась. Ни один работодатель не станет терпеть на рабочем месте подчиненного с кучей проблем.

Когда начальник появился на пороге приемной, он сразу же заметил меня и протянул:

– У-у-у, какая птичка попалась в мои силки. – В приятном бархатном голосе прорезались мурлыкающие нотки. – Мира, а не думаешь ли ты, что это знак?

Я не слушала. Мне показалось, что он слишком близко подошел к опасной зоне – мокрому пятну в центре приемной. Мы с призраком в унисон крикнули: «Не-э-эт!» – но было поздно. Ректор попал ногой на пятно, оставшееся от пролитого заклинания, и с совсем неподобающим его статусу воплем пропал, а я застонала от беспомощности.

– Ну теперь-то ты меня выпустишь, ирод? – крикнула я призраку-охраннику, но он исчез. По подозрительно подпрыгивающему кубку на полке я предположила, что спрятался в него. А ведь вопил как? Обидели! В кубок засунули! Ничего, стоило жареным запахнуть, как сам спрятался и носа не кажет из своего убежища.

Хуже было то, что способность двигаться не вернулась, а у меня пропали любимый цветуй и ректор. По поводу первого я переживала, второе вызывало панику.

«Помощница, по вине которой начальник сгинул», – от одной мысли о подобной записи в личном деле у меня волосы на затылке зашевелились и стало нехорошо.

В ближайшее время нужно было решить: то ли позвать на помощь, то ли попытаться выманить призрака-охранника, то ли подождать чуть-чуть. Вдруг ректор появится сам, так же внезапно, как и исчез. О последнем я мечтала, даже не вспомнив, что с утра не хотела его видеть. Как-нибудь уж вытерплю и насмешки, и двусмысленные намеки, и даже ругань. Лишь бы было от кого.

Впрочем, сейчас высшие силы услышали мои мольбы, и спустя недолгое время в дверях показался герр ректор собственной персоной. Он был зол, как демон. Глаза светились красным, и под мышкой он держал Васуса. Васик испуганно прятался в землю. Бледные стебли подрагивали, но горшок был цел. Похоже, цветочек не пострадал.

От сердца отлегло, правда, ненадолго. Я дернулась вперед, но паутина не пустила.

– А в курсе ли вы, милая барышня, что я вашими стараниями сейчас попал в приемную министерства? – с шипением начал ректор. – И министерские дамы были крайне напуганы. Потому как сначала на них с потолка упало визжащее лохматое существо, правда, быстро растворилось в стене, не успев никого довести до инфаркта. Потом свалился цветочный горшок с прожорливой геранью. Ну а после весьма неэлегантно явился я собственной персоной в неназначенное время и помешал пить чай! – говорил ректор подозрительно тихо и спокойно, поэтому душа у меня ушла в пятки и руки затряслись от страха.

– Так утро же совсем… – проблеяла я не в тему, лишь бы не молчать. – Рано для чая.

– Про двухчасовую разницу во времени со столицей ты, ветреная моя цветочница, предпочла забыть. Правильно, такие мелочи не должны волновать юных блондинок. Вот скажи мне, Мира, от тебя всегда столько убытку?

– Я нечаянно! – Из груди вырвался всхлип.

– Кто бы сомневался! – саркастически отозвался ректор. Поставил цветочный горшок на стол и подошел ближе. – Зачем ты швырялась заклинанием портала? Ведь оно именно так оказалось в виде лужицы на полу?

– Я хотела Васику помочь! Вот и кинула первым попавшимся! И вообще, если бы не ваш охранник, который меня обездвижил, все было бы хорошо.

– Хорошо, говоришь? – Ректор наступал на меня, а я даже сбежать не могла. Только дрожала от страха и мечтала свалиться в обморок. – Ты одна большая непрекращающаяся трагедия. Даже моя нежно любимая дочь Кассандра теряет баллы рядом с тобой. Она неспособна причинить столько ущерба на ровном месте!

– Ну я правда не виновата и случайно! – Оправдание вышло жалким, детским и недостойным специалиста со стажем, но что я могла поделать, если правда такова?

– Твоя герань сожрала важный документ в министерстве! И угадай, кому за это досталось? – прошипел Арион фон Расс, наклонившись к моему лицу.

– Ой! – Я прикрыла рот ладошкой, но нашла в себе силы тоненьким голоском поправить: – Васик не герань.

– Да мне до демонов! – взорвался ректор, и от крика у меня заложило уши. – Вот скажи мне, белобрысое скопление неприятностей, есть ли у меня хоть одна причина, чтобы оставить тебя здесь работать, понимая, что неприятности – это составная часть твоей жизни?

– Да. – Я лихорадочно искала ответ. – Даже две. Другой помощницы у вас нет. И я действительно умею работать с бумагами. Я училась и была отличницей! Правда! Это потом на меня свалилась невезучесть! Но я трудолюбивая и постоянно борюсь со своими недостатками!

– Да? – Он хмыкнул и приблизился вплотную, так близко, что я могла разглядеть алые всполохи демонического пламени у него в глазах. – Нет, цветочница. Эти причины – полнейшая ерунда. Мне всегда кого-нибудь находили! И многие кое-как с обязанностями справлялись. Знаешь, в чем основная причина?

– В чем? – пискнула я.

– В отличие от всех остальных, ты меня хоть и раздражаешь, но совершенно в ином и очень волнующем смысле. Мне будет приятно на тебя смотреть. Поэтому так и быть, твори беспредел на моей территории. Но учти: рано или поздно моему терпению придет конец, и тогда ты вылетишь. В твоих интересах сделать так, чтобы это произошло как можно позже!

Он отступил.

Я выдохнула, но, как оказалось, рано. Арион фон Расс раздраженно добавил:

– А сейчас – работать, и так задержалась на полчаса!

– Я?

Возмущенный вопль замер в горле, но я все же нашла в себе силы замолчать и сдержаться. Похоже, мне придется не просто трудно, а непередаваемо трудно. Про явный интерес начальника я предпочитала не думать. Это, конечно, крайне неприятно и опасно, но именно по этой причине Арион фон Расс меня не выкинул сразу же. Значит, буду ходить по лезвию. А что еще остается?