Широкая тень появилась словно из ниоткуда, заслонила небо. Лошади с истошным ржанием бросились наутек. Тагрия безучастно подняла голову, и в тот же миг на землю перед избушкой обрушился грифон. Для страха уже не осталось сил, смерть придет чуть быстрее – ну и что?
Но прежде чем разглядела всадника – точнее, всадников, один из которых был, как ни странно, жрецом, – Тагрия узнала его, узнала стремительный размах огромных крыл, сияющее на солнце золото перьев. Грифон передернул плечами, так что всадники буквально скатились на землю, и одним прыжком очутился рядом.
Тагрия кинулась навстречу.
– Ветер!
Золотая волна скрыла ее с головой. Грифон был везде, сверху, снизу, со всех сторон, его перья набились ей в рот, страшный изогнутый клюв ласково и так знакомо перебирал волосы, резкий запах опьянял крепче любого вина.
– Ветер, Ветер, милый, как же я скучала! Ты нашел меня, Ветер, родной!
Как и раньше, Тагрия не могла разобрать слов грифона, как и раньше, в том не было нужды. Мир подпрыгивал, вращался золотым колесом, пока Ветер наконец не поставил ее на ноги, бережно, словно котенка. Тагрия нехотя очнулась.
– Спасибо тебе, Ветер, – прошептала она и отступила назад.
Двое мужчин глядели на нее с одинаковым изумлением. Один, в жреческой сутане, озабоченно присел возле Бетарана. Другой стоял рядом – онемевшая от неожиданности каменная статуя.
Его тело под плащом из тонкой шерсти обтягивала блестящая одежда, какие носят маги, но грудь перечеркивала перевязь, держащая меч с самоцветами в рукояти, и узор на ножнах в точности соответствовал рисунку на императорском гербе. Черные волосы падали на плечи, как принято в Империи; подбородок, прежде чуть затемненный щетиной, скрывала густая черная борода.
И еще, Тагрия заметила это сразу, он не казался меньше ростом, как обычно бывает с людьми, которых не видишь с детства. Перед ним она снова почувствовала себя маленькой девочкой.
Все слова, заготовленные для такого случая, исчезли. Тагрия указала на Бетарана и сказала:
– Спаси его.
Его высочество брат-принц Империи, маг и потомок магов, казалось, с трудом вернул себе дар речи.
– Это ты! – произнес он ошеломленно. – Тагрия! В самом деле ты! Ветер, зверюга! Откуда…
– Мой брат! – перебила принца Тагрия. – Он умирает, понимаешь? Помоги ему!
Карий хотел что-то сказать, но передумал и опустился на колени подле Бетарана. Руки мага легли на лицо умирающего – темные на мертвенно-белом. Тагрия задержала дыхание. Сейчас… Сейчас…
– Слишком поздно, – тихо сказал Карий. – Прости, Тагрия. Сердце не бьется, он мертв.
– Так оживи его! – она даже не заметила, что кричит. – Чего ты ждешь?!
– Не могу.
– Что?!
– Прости.
Вокруг резко потемнело, и земля больно ударила в колени. Ветер заклекотал. Огромная грифонья голова склонилась над Тагрией за миг до того, как ее подхватили руки принца.
– Тагрия!
– Раньше, – прошептала она, – раньше ты все мог!
– Тагрия, раньше моя Сила питалась чужой кровью. Теперь – нет. Сегодня я потратил уже много, чтобы скрыть наше присутствие. Прости, малышка. Я не способен поднять мертвого.
Только и всего? Тагрия вскочила. Карий нерешительно опустил руки.
– Кровь, да? Тебе нужна кровь?
Забытая чашка валялась в двух шагах. Быстро, пока ее не успели остановить, Тагрия выхватила кинжал и что было сил ударила себя по внутренней стороне запястья. Дернула, разрезая жилы. Кровь полилась сразу, осталось лишь упасть на колени и подставить чашку под темную струю. Ветер громко зашипел, но Тагрия даже не оглянулась.
– Будет тебе… кровь…
– Прекрати! – никогда прежде она не слышала от Кария такого крика. – Тагрия, не смей!
В одно мгновение он оказался рядом. Сильная рука сжала ее запястье, и рана послушно затянулась. Тагрия вскрикнула, когда он больно сдавил ее плечи.
– Никогда, ты слышишь, никогда, не смей…
Его гнев мог бы испугать Тагрию. В другой раз. Она вырвалась и подняла чашку – зловещая темная жидкость заполнила ее почти на треть.
– Этого хватит?
– Никогда! Ты что, подумала, я способен взять твою кровь?!
Как там говорила Исара? Тагрия отозвалась почти весело:
– Если не спасешь Бетарана, я перережу себе горло. И не думай, что я побоюсь, твое высочество!
– Ты ничего не боишься! – простонал он.
– Ничего. Спаси моего брата, Карий.
Стало тихо – как будто разом оглох целый свет. В этой тишине брат-принц протянул руку и принял убогую глиняную чашку. Медленно приблизил к ней ладонь.
Тагрия прокусила губу, чтобы не закричать, когда ее обожгло багровым светом Силы. Кровь закипела, и темно-алый пар потянулся в раскрытую ладонь мага. Его лицо исказилось. Глаза вспыхнули недобрым огнем. Где-то за пределами тишины сдавленно закричал жрец – Тагрия напрочь о нем забыла.
Ничего, подумалось ей, пускай терпит. Это его собратья убили Бетарана.
И вдруг все закончилось. Карий пошатнулся, чашка выпала из его рук. Сразу вернулись звуки: шум реки, далекий птичий щебет, тяжелое дыхание принца, частые удары сердца Тагрии.
– Ну же, давай! Оживи его!
Карий вздрогнул, как будто вспомнил наконец, где находится. В четыре быстрых шага вернулся к телу Бетарана, упал на колени. Тагрия бросилась следом, краем глаза увидев, как шарахнулся в сторону жрец.
Сила горела ровным пламенем, когда Карий закрыл глаза и взял в ладони мертвое лицо. Тагрия ждала, считая мгновения. На счете «шесть» Бетаран вздрогнул, изогнулся всем телом; на счете «девять» к нему вернулось дыхание, глаза распахнулись и тут же закрылись вновь. Лицо стало спокойным, а дыхание глубоким, как у спящего.
Руки мага скользнули по его плечам, задержались на повязке. Потом бессильно упали.
– Спасибо тебе, – всхлипнула Тагрия. – Спасибо, спасибо, спасибо…
Слезы бежали по ее лицу, падали на грязный камзол Бетарана. Карий попытался что-то сказать. Не смог, сжался на коленях, закрыв руками лицо. Тревожно заклекотал Ветер.
Раздались шаги, и рядом появилась алая сутана. Голос жреца произнес:
– Принц…
Карий глухо сказал, не отнимая рук:
– Нет, Атуан, не подходи. Подожди немного. Я справлюсь.
– Я могу помочь?
– Нет.
«Отойди, – подумала Тагрия, – убирайся прочь!»
Но жрец опустился рядом, безжалостно смяв подол сутаны. Теперь все трое стояли на коленях над спящим Бетараном. Жрец молитвенно сложил руки. Губы его зашевелились.
– Это жестоко, – прошептал Карий.
Жрец не ответил. Тагрия испуганно молчала.
Наконец Карий отнял руки от лица и улыбнулся ей. Улыбка у него вышла жалкая, но Тагрию будто обдало теплом очага.
– Тебе плохо? – несмело спросила она.
Карий покачал головой.
– Это… потому что ты истратил слишком много Силы? Было мало крови, да?
Он усмехнулся как-то болезненно:
– Мало… Да мне сейчас и ведра будет мало, Тагрия. Ты не представляешь, малышка, что ты наделала.
– Заставила тебя спасти Бетарана.
– И вправду. Ох, Тагрия. Опять появилась ты, и опять все вверх ногами. Ну здравствуй, малышка. Я рад снова тебя видеть.
– Хм… ваше высочество, – заговорил жрец. – Я понимаю, случай особый. Но лучше, если он останется между нами.
– Да. Да, спасибо, Атуан. Прости, что тебе пришлось быть свидетелем моего… падения.
Жрец отмахнулся. В солнечном свете блеснули драгоценные перстни на его пальцах. Тагрия никогда раньше не встречала жреца, носящего столько украшений.
– Поскольку жизнь не погублена, а спасена, не будем считать это падением. Но, – добавил он с тревогой, – как ты сам это перенесешь?
– Справлюсь. Справился уже однажды, – Карий поднялся и протянул руку Тагрии. – Твой брат проспит несколько часов. Заклятие я снял. И все же, откуда ты здесь?
Не зная, что ответить, Тагрия посмотрела вокруг. Ветер лежал, свернувшись по-кошачьи, его черные глаза неотрывно следили за людьми. Лошадей, а с ними и всех вещей нигде не было.
– Наши лошади, – сказала Тагрия. – Они убежали. Испугались Ветра.
– Далеко не уйдут, поймаем. Ты не ответила мне, Тагрия. Откуда ты здесь и кто ранил твоего брата?
Да, от него так просто не отделаешься. Тагрия вздохнула.
– Ну, вообще-то, я искала тебя. А стреляли в нас жрецы.
– Что?! – дружно переспросили мужчины. – Почему?
– Ну, кажется, они приняли нас за разбойников. Мы с ними ехали, а потом побежали…
– Ехали, потом побежали, – повторил Карий. – А вообще-то, ты искала меня. Иди сюда, Тагрия.
Его руки – теперь, когда Бетаран был спасен, Тагрия вся замирала от их спокойной силы – легли на ее плечи. Черные, все еще с кровавым оттенком глаза встретились с ее взглядом, прошли глубже, насквозь, не встретив препятствий. Куда там Исаре! Перед настоящим магом Тагрия оказалась прозрачна как вода.
Но все же она попыталась, выставила свою стену. Нельзя, ох, нельзя ему видеть то, что там внутри!
За мгновение борьбы она устала, отчаянно, смертельно, как никогда, и уже сдалась, когда Карий отступил.
– Как? – только и спросил он.
– Не надо, пожалуйста! Не делай этого, мне с тобой не справиться, пожалуйста, не надо…
– Тише, тише, Тагрия. Успокойся. Обещаю, я не стану этого делать против твоей воли. Но скажи мне, Тагрия, как?
Тагрия выдохнула. Ее трясло, то ли от усталости, то ли от испуга. Карий нахмурился, и она поспешила сказать:
– Ты сам меня научил. Объяснил. Я очень хотела научиться, и вот… Это совсем нетрудно!
– Нетрудно? Тагрия!
– Ну что? Это же только Познание!
Он все еще хмурился, но в глазах его Тагрия увидела отблеск смеха – Того Самого смеха. И расцвела, потянулась навстречу. Пропади все пропадом, это Он, это в самом деле Он!
– Познание, говоришь. Это и вправду ты, малышка. Спасаешь заблудших магов, рушишь вековые устои…
– А я так делаю?
– Да.
Карий вновь ее оглядел, не проникая в разум, но все же слишком пристально. Тагрия сразу поняла, какая она – грязная, растрепанная, перепачканная кровью. Карий нахмурился еще сильнее. И спросил неожиданно:
– Ты знаешь, что беременна?
– Что?! – теперь уже Тагрия возмущенно отступила, замотала головой. – Нет!
– Но это так.
Нет! Будь ты проклят, Морий! Тагрия отчаянно попыталась считать, сбилась, начала снова и поняла. Все верно. Еще через неделю она догадалась бы и сама. А еще хвалилась – Познание!
Жрец Атуан, до сих пор сидевший, скрестив ноги, возле Бетарана, поднялся и ушел в избушку. Наконец-то додумался! Ветер опустил голову, закрыл глаза. Карий уселся на землю и жестом велел Тагрии сесть рядом.
– Тагрия. Ты бродишь по дорогам с мальчишкой под заклятием, в тебя стреляют жрецы, ты беременна и больше суток ничего не ела. Что происходит? Если не даешь мне посмотреть – расскажи. Кто отец ребенка?
«А может, это не твое дело, может, я не твоя собственность, может, я взрослая?»
Тагрия повесила голову.
– Морий, барон Дилосский, – сказала она тихо.
И вздрогнула от закипевшего в нем гнева.
– Нет, нет! Он… мой муж.
«И что, что же мне теперь делать?!»
– Тагрия, – позвал принц. Она сглотнула слезы и подняла голову. Карий смотрел с тревогой, но не сердито: – Если барон Дилосский твой муж, почему ты здесь одна и в таком виде?
О проекте
О подписке