Глава 4

– Жива? – таким возгласом встретил ее Сергей, когда она вернулась домой на другой день далеко за полдень. Марина молча прошла в ванную.

Когда она вышла и первый раз взглянула на Сергея, ее поразил его вид. За ночь он как будто сразу состарился на десять лет. Серое лицо, потухшие глаза. Марина почувствовала что-то весьма похожее на угрызения совести.

«Он беспокоился обо мне, – подумала она. – Но все кончено».

– Я решил, что тебя убили… – таким же невыразительным голосом продолжал Сергей.

– Конечно, мне надо было тебе позвонить. – Марина решилась. – Но я думаю, было бы хуже.

– Что хуже?

– Я ухожу. Вот что я хотела сказать тебе вчера.

Она ожидала крика, протестов, новых пощечин. Но он даже не повернул головы, оставшись сидеть в кресле. Рука с тлеющей сигаретой, зажатой между пальцами, безвольно свешивалась с подлокотника. Пепел упал на ковер.

– Я знаю его? – В голосе не было ярости. Одна усталость, и Марина почувствовала, что проникается к нему все большей жалостью.

– Я сама его знаю не так давно.

– И решаешься уйти?

– Уже решилась.

– Иди, раз так. Скажи только, как хотя бы его зовут.

– Зачем тебе это знать?

– Как мне с ним поздороваться, если позвоню тебе? Оставишь телефон?

– Ну, если хочешь. Ты в самом деле собираешься мне звонить?

– По крайней мере, в первое время. Пока не кончится вся эта история.

– Она кончилась. – Марина поразилась тому, какой эффект произвели ее слова. Сергей резко повернулся в кресле и теперь не спускал с нее глаз.

– Кончилась? Ты нашла деньги?

«Теперь можно сказать», – решила Марина.

– Нашла и тут же потеряла. Этих денег больше нет. Надо продать квартиру Лены, и как можно скорее.

– Что ты знаешь об этом? Где ты нашла деньги?

– Говорю тебе, о них придется забыть. Грязная история.

– Говори! – Сергей вскочил с места. – Что ты знаешь?

– Да не все ли равно, если деньги потеряны?

– Не все равно! Их можно вытащить! У кого они?

– Их нельзя вытащить, – отрезала Марина. – А умереть запросто можно, если будешь пытаться. Вспомни Лену.

– Так ты не скажешь?!

– Нет! Не хочу, чтобы ты продолжал все это! А я вижу, что ты настроен на продолжение. Могу тебе сказать – очень самонадеянно настроен.

– Ты не уйдешь, пока не скажешь!

– Ах так вот в чем дело! – Марина больше не испытывала к нему жалости. – Ты оплакивал наследство!

– Так мне, тебя надо было оплакивать? С твоими истериками, с твоим ангельским характером? Скажи, что знаешь, и убирайся отсюда!

– Да подавись! – Марина больше не могла сдерживаться. – Деньги идут из Эмиратов с грузом, контрабанда, понял?! Лена вложила деньги в контрабанду! И поплатилась за это! И ты поплатишься, если захочешь получить ее долю! Все!

– Нет, не все! – Сергей поразительно переменился. Куда делась усталость? Теперь во взгляде его было что-то одержимое. – Этого мало! Начала, так расскажи все!

И она рассказала про систему карго, про «Севастополь», квитанцию. Он слушал ее, придвинувшись почти вплотную.

– Так, значит, квитанция выписана на двоих? – перебил он ее.

– Может, на кого-то одного. Какая разница! Ты что же, собираешься получить по ней? Да у тебя ведь еще меньше шансов, чем было у Лены. На что ты рассчитываешь? И квитанции у тебя нет.

– Черт! – Он едва переводил дух. – Я догадывался о чем-то подобном. Если бы я знал раньше!

– Чем бы тебе это помогло?

– Эту квитанцию надо было беречь как зеницу ока! У Лены не хватило мозгов ее спрятать! И теперь все пропало!

– Для тебя действительно все пропало, – презрительно сказала Марина. – А теперь дай мне уйти.

Больше он не задерживал ее. Он снова рухнул в кресло, и в те редкие мгновения, когда Марина на него смотрела, ей казалось, что он мучительно старается что-то сообразить.

«Может, зря я сказала, – пронеслось у нее в голове. – Кто знает, что ему придет теперь в голову? Уж не вздумает ли он отнимать деньги у того мафиози? Абсурд! Но вся эта история – сплошной абсурд. Надежды Лены и это его помешательство на деньгах! Как похоже! А раньше мне казалось, что они совершенно разные люди. Он казался мне таким надежным. И вот сошел с ума! Что же он предпримет? О чем думает? Неужели влезет в это дело?»

Несколько раз она едва не открыла рот, чтобы попытаться отговорить его. Но слышать его голос было невыносимо. Ей хотелось одного – поскорее уйти. Она попыталась себя успокоить: «В конце концов, я сказала, насколько это опасно. Если вмешается, сам будет виноват. Но куда это может завести? Неужели продолжится эта история?»

Она отказалась от мысли забрать с собой все вещи. Заехать за ними она решила позже, вместе с Володей, а пока сложила их в дорожные сумки и поставила обратно в шкаф, почти пустой. Попутно переоделась. Вчерашний розовый костюм был измят. Она посмотрела на него с нежностью – ведь он всю ночь лежал на стуле рядом с кроватью… Он был как будто свидетелем их любви.

На этот раз она надела строгий бежевый костюм. Под пиджак пришлось надеть свитер с высоким воротом – осень давала о себе знать. Дни стояли ясные, но пронзительный ветерок продувал насквозь. Марина причесалась, уложила в сумочку косметику, мелочи, без которых не могла обойтись. И только надевая часы, вспомнила о свидании, которое назначила вчера Свете.

Было уже начало четвертого, следовало поторопиться. «А имеет ли смысл это свидание? – подумалось ей. – Ведь все кончено. Но раз назначено, надо идти. У меня нет телефона Светы, да она все равно уже наверняка выехала. Ничего не поделаешь. А может быть, я все-таки смогу узнать что-то о Лене.»

Когда она уже уходила, Сергей снова попросил оставить ее новый телефон. И тут вдруг она сообразила, что этого телефона еще не знает. Забыла узнать, как ни смешно. Она знала, как добраться до дома Володи, и в сумочке у нее лежали ключи от его квартиры. Он дал их ей сегодня утром, когда они прощались. Ему надо было уехать на весь день по делам, и она думала вернуться раньше его. А теперь она не смогла бы его предупредить, что задержится.

– Извини, Сергей, но этого номера я пока не знаю. – Она постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно мягче.

– Ты боишься? – Сергей усмехнулся. – Зря звонить не буду. И устраивать сцены – тоже. Но мне может понадобиться срочно увидеть тебя. Хотя бы если речь зайдет о продаже квартиры.

– А, так ты все же признаешь, что единственным выходом будет ее продать? – Марина обрадовалась его словам. – Хорошо. Но номера я правда не знаю. Обещаю, что вечером позвоню и сообщу его.

К дому Лены она попала только в двенадцать минут пятого. Она надеялась, что Света еще не ушла. Ей почему-то казалась, что та будет ждать ее на лавочке перед подъездом. Однако, за исключением двух старушек, там никого не было. Она поднялась на лифте и, уже вставив ключ в замочную скважину, заметила на площадке между этажами, на пролет выше, девушку в светлом плаще. Та, услышав звук открывающихся дверей лифта, обернулась и теперь смотрела на Лену.

– Света? – Лена вопросительно улыбнулась ей. Девушка кивнула и загасила сигарету в банке из-под кофе, стоявшей на подоконнике. Вместе они вошли в квартиру.

Марина мельком заглянула в комнату, убедившись, что за все это время в ней никто не побывал. Она поймала себя на том, что каждый раз, входя сюда, боится увидеть разгром.

– Кофе найдется, – сказала она Свете. – Может, посидим на кухне? Честно говоря, мне неуютно будет в комнате.

Света кивнула. За все время она произнесла только несколько слов. «Стесняется или чем-то сильно подавлена», – подумала Марина.

Она сварила кофе, и они устроились за кухонным столиком. Света закурила длинную ментоловую сигарету, и Марина невольно отметила, что такие же сигареты предпочитала ее сестра. Должно быть, слишком пристально смотрела в тот момент на свою гостью, потому что та все время отводила взгляд.

Только сейчас она хорошенько рассмотрела ее и поняла, что впечатление юности, которое с первого взгляда производила Света, обманчиво. Холеное нежное личико, почти кукольная правильность черт, маленький, пухлый, почти детский рот. И желтоватая, усталая тень, которую невозможно скрыть под гримом. А грима на этом лице было, пожалуй, слишком много. «Изо всех сил старается выглядеть моложе», – подумала Марина. И неизвестно почему, ей стало жалко Свету. Она первая прервала молчание.

– Вчера я сказала вам, что хочу узнать кое-какие подробности из жизни Лены, – сказала она. – Но получилось так, что за это время я узнала почти все меня интересующее. Разве что вы сами захотите мне что-нибудь рассказать…

– Я не знаю, что вас интересует. – Голос Светы прозвучал сдавленно. Она говорила как бы с трудом, не поднимая глаз.

«Господи, да она же чуть не плачет!» – поразилась Марина.

И тут Света действительно разрыдалась. Она сотрясалась от всхлипов, закрыв глаза ладонью. Марина растерялась. «Вот, посторонняя, а как переживает, – укоряла она себя. – А я, разве я хоть раз поплакала о ней?» Она поторопилась налить воды в стакан и подала его Свете. Та сделала несколько судорожных глотков.

И когда подняла наконец лицо, Марина поразилась. Часть грима сошла с этих кукольных черт, и теперь лицо беспощадно выдавало свой возраст. Если в начале Марина подумала, что перед ней двадцатилетняя девушка, то теперь перед ней сидела женщина с измученным, усталым лицом. С невероятно усталым взглядом. Марина не нашла, что сказать. Света заговорила сама:

– Извините. – Она достала зеркальце и промокнула мокрое лицо платочком. – Я сорвалась… Не думала, что эта квартира вызовет столько воспоминаний. У меня с ней связано больше, чем вы можете подумать. – Она взглянула в лицо Марине. – Я сказала вам вчера, что мы с Леной были подругами. Это совсем не так. Мы никогда ими не были. Не назовешь ведь другом человека, который тебя убивает… Даже если он об этом не догадывается… Не дает себе труда догадаться… Я сразу объясню вам, в чем дело, – продолжала она. – Не думала я, что решусь кому-нибудь это рассказать… Да и кому? А вам расскажу, может быть, потому, что вряд ли еще когда-нибудь вас увижу… Не знаю, то ли это будет, чем вы интересовались… Я начну издалека. Одна знакомая, которая увлекалась хиромантией, посмотрела однажды мою руку и сказала, что моя жизнь погублена из-за любви. Я тогда посмеялась. А теперь моя жизнь действительно погублена… Только вот любви уже нет. Есть проклятие, мучение, назовите, как хотите. Но в том-то и дело, что избавиться от этого я не могу. Два года назад я встретила одного человека. Он ухаживал за мной, выполнял все мои капризы. Я привыкла думать, что он мне во всем покоряется. Переоценила, свои возможности. В один прекрасный день я поняла, что люблю его. Как и когда это произошло – не знаю. У меня не было причин скрывать это от него, и я радостно ему в этом призналась. Я думала, что вот теперь и начнется счастье – взаимная любовь. А начался кошмар. Он резко переменился – так резко, что мне скоро стало ясно, что все его прошлое отношение ко мне – только игра.

Он стал резок, груб, обращался со мной как с пустым местом. Я думала, что схожу с ума! Это был другой человек! Я как будто упала с небес на землю, да что там, провалилась прямо в ад! Самое ужасное было то, что я не могла понять причины такой перемены… Убедившись, что я, несмотря ни на что, все равно продолжаю его обожать, во всем ему покоряюсь, он дал понять, что ему нужно. Я стала его собачкой, дрессированной собачкой, выполняющей приказы. Я до тех пор не знала, чем он занимается, знала только, что он ведет какую-то крутую жизнь, – отсюда и деньги, и машины, и рестораны… Оказалось, что он профессиональный игрок – шулер. Но не из тех, которые ловят дураков в такси или на улице с наперстком. Он выбирал жертву загодя – присматривался к ней, знакомился как бы невзначай, начинал приглашать к себе в дом… Тут начиналась моя роль приветливой хозяюшки. Я улыбалась, варила кофе, угощала домашним печеньем… Клиент ничего не должен был заподозрить. Потом как бы случайно он попадал к нам в такой вечер, когда собиралось еще несколько гостей. Гости из той же шайки. Мы мило проводили время, потом как бы случайно начиналась игра. Тот проигрывал огромную сумму денег под расписку. На этом и кончалось. Деньги по расписке получал другой человек, с которым он делился. – Света посмотрела на Марину застывшим взглядом. – Клиентов приманивал гениально. Он сам образованный человек и производит впечатление почти интеллигентное. С первого взгляда вызывает доверие. А я… Я играла роль сладкой дурочки – жены, глупенькой и милой. Иногда, если требовалось задержать клиента, он подкладывал меня ему в постель. Потом начинал шантажировать. За два года такой жизни я постарела лет на пять. Казалось бы, все чувства к нему должны умереть – нет! Я не могла без него… Мне казалось, что это страшный сон, что он снова переменится, станет таким, каким был раньше. Умом я понимала, что это невозможно, но сердцем… Появилась Лена. Нет, не прерывайте! – Она заметила движение Марины и сделала предостерегающий жест. – Я решилась и расскажу все, даже если вам будет неприятно узнать кое-что из жизни вашей сестры. Я слишком долго молчала, мне нужно высказаться!

Марина даже не собиралась ее прерывать. Она слушала затаив дыхание.

– Наступило время, когда он перестал обращать на меня внимание. Даже в обыденной жизни, не говоря уже о постели. Я видела, что стала ему не нужна, и не узнавала собственного лица. Куда что делось… Стала бегать по косметическим салонам, по невропатологам, да что толку… Все, чего я добивалась за день, перечеркивалось очередной истерикой вечером. Я потеряла ориентиры, не знала, что делать… Он исчезал, оставлял меня на ночь одну… Клиентов он давно уже не приводил. Наконец сказал, что я ему не нужна – потеряла форму. «Всякий, кто на тебя посмотрит, сразу скажет, что тебе нужно лечиться, – заявил он. – Кого ты можешь привлечь, скажи на милость? В общем, собирай манатки». Я упала в обморок. Я любила его, все еще любила…

Ее голос прервался. Но она сдержалась и проглотила комок, душивший ее.

– И теперь люблю. Я сама себе смешна, но это так. Я стала следить за ним и выследила в тот миг, когда он с Леной выходил из ресторана. Я так остолбенела, что не успела спрятаться. Он заметил меня. В машину мы сели вместе. Он хладнокровно нас познакомил – о, блефовать он умел отлично! Он мог сделать в ваших глазах черное белым, так же, как менял карту под столом, одновременно давая клиенту прикурить от своей зажигалки… Да, это был настоящий артист. Но меня он обмануть не мог. Я слишком хорошо его знала. Я поняла, что мое место займет Лена. И решила бороться.

Он представил меня Лене в качестве своей сестры. Дома, улучив момент, я рассказала ей все. Во всяком случае, достаточно, чтобы любая женщина убежала отсюда не оглядываясь. Любая – но не Лена. Тогда я не знала, что было тому причиной. Я думала, она влюбилась в него. Умоляла оставить его мне. Унижалась. Потом, много позже, поняла, что она влюбилась в его деньги. Он их не жалел. Меня он обольстил нежностью. Ее – деньгами. Он сразу понял, какой к ней нужен подход. Наступил день, когда он велел мне убираться. Она согласилась сотрудничать с ним. Я обезумела. Поклялась, что выдам его. Он пригрозил, но смертью меня испугать было уже невозможно. Я добилась того, что он меня просто возненавидел, прогнал. Но я не могла отказаться от него. Звонила туда. Иногда мне удавалось поговорить с Леной. Та, как ни странно, жалела меня теперь. Она говорила, что между ними ничего нет. Но я не верила в это. И он не такой, и она не такая… Я узнала, что она оставила свой бизнес, – о нем она мне в свое время рассказала. Надеялась легко, одним махом заработать с ним кучу денег и обеспечить себя надолго. Но мне было известно, что здесь она себя не обеспечит. В конце концов между ними начались скандалы именно на этой почве. Она считала, что получает сущие гроши. Он заявил, что она и того не стоит – ленива, настырна, не выдерживает верный тон. За время жизни со мной он вообще отвык что надо кому-то платить. Я ведь денег не требовала. Она ушла от него. Я дождалась своего часа! Бросилась туда. Он со скрипом, но все же согласился меня взять – до новой находки. Я осталась. С тех пор прошло три месяца. Пока я держусь. Это вся моя история. Можете посмеяться надо мной!..

Света закрыла глаза ладонью. Марина не удержалась и сжала ее другую руку, бессильно лежащую на столе.

– Мне кажется, это не та история, над которой можно смеяться, – тихо сказала она.

Света взглянула на нее. Теперь она казалась почти спокойной.

– Я надеюсь, вы никому не расскажете, – ровным голосом произнесла она. – Да и зачем вам это? Теперь скажите: вы об этом ничего не знали?

– Ничего. Я начинаю думать, что я вообще ничего не знала о ней. Думала, что она занимается своим бизнесом.

– Да, так оно и было, – заметила Света. – Признаюсь, я долго не верила, что отношения между ними закончены, и не выпускала из поля зрения вашу сестру. Постаралась стать ее подругой, в конце концов мне удалось создать иллюзию дружеских отношений. Мы виделись иногда, я приезжала сюда, к ней в гости. Лена расспрашивала, сколько он мне платит. Не верила, что не платит совсем. Я постаралась убедить ее, что рядом с ним находиться вовсе невыгодно. Мы разговаривали как добрые подруги. Я, в свою очередь, интересовалась тем, чем занимается Лена. Больше всего я боялась, что она решит вернуться к нему. Но это мне, похоже, не грозило. Она ушла в свой бизнес. Да и в личном плане больше не представляла для меня никакой опасности – у нее появился любовник…

– Когда это было? – внезапно перебила ее Марина. Больше всего она не хотела услышать имя Володи.

– В конце мая.