Выбор

1. Один в лесу

В голове дико стучало. Подмышки саднило. Глаза не хотели открываться, они опухли, будто после пьянки. Попытка перевалиться набок тоже не удалась. Мышление медленно возвращалось на место. Я понял, что нахожусь не в своей постели, и даже не в чьей-либо еще. Никакой постели не было вовсе. Я висел! Это обстоятельство до того меня напугало, что я разодрал-таки сопротивляющиеся глаза и обомлел. Перед моим лицом густо росли листья. Я зажмурился и досчитал до десяти. Пусть все исчезнет! Но раздражение под мышками никуда не делось. Пение птиц на все голоса, казалось, зазвучало только сильнее. Я снова открыл глаза.

– Что за черт?! – прошипел я, и ящерица, вальяжно растянувшаяся на ветке, скользнула прочь.

Мое тело оказалось подвешенным на ремнях. В ветвях над головой запутался парашют. Откуда это? Я никогда не прыгал с парашютом. Где я? Как я тут оказался? На меня накатила паника. Я закричал: «Э-э-эй! Лю-юди!», – и задергал ногами, о чем мгновенно пожалел, потому что резко провалился вниз на полметра.

Я закрыл глаза и попытался успокоиться. Глубоко вздохнув, медленно выдыхал. Так я провисел с минуту. Хотя трудно было судить о времени. Потом снова открыл глаза. Ящерица вернулась на свое место и теперь лупоглазо смотрела на меня.

– Пш! – зыркнул я на нее, и она снова исчезла.

Решив, что паникой не поможешь, я заставил себя думать трезво. Первым делом нужно спуститься на землю, а потом уже разберусь, как я вообще сюда попал. Из-за густой листвы было не видно, насколько высоко я очутился. Но непроглядная зелень сверху давала надежду, что не на вершине. К тому же ящерица вряд ли бы забралась слишком высоко. Хоть какая-то польза в этой страхолюдине.

Очень хотелось в туалет. Справить нужду в таком положении было невозможно, так как доступ к моим интимным частям тела ограничивали ремни. Делать нечего. Иного пути спуститься у меня не было, и я просто нажал на застежки. Ремни отстегнулись. Я полетел вниз, попытался сгруппироваться, но не успел. Земля встретила меня слишком быстро. Левую ногу пронзила острая боль, я вскрикнул и упал набок. Пролежав так какое-то время и любовно баюкая свою ногу, я все-таки собрался с духом, встал, с невероятным облегчением справил нужду и осмотрелся. Да, никаких опознавательных знаков. Я мог быть в любой части Земли, кроме разве что Антарктиды, а то и вообще на какой-нибудь Альфа-центавре. Кто докажет, что там нет таких лесов? Подняв взгляд вверх, я оценил преодоленное расстояние. Метра три – не меньше. Хорошо, не сломал ногу. Густая трава и толстый слой прошлогодних листьев отлично смягчили падение.

Я растер многострадальные подмышки. Сколько я там провисел, что их так натерло? И почему их вообще натерло? Я думал, парашютные ремни должны быть удобными.

Судя по солнечному свету, пробивающемуся сквозь деревья сверху, сейчас день. Деревья вокруг толстые, повсюду валежник, высокая густая трава и никаких намеков на тропинку. Лес явно дикий. Насколько я мог судить, такие леса находятся где-то в средней полосе. Надеюсь, что все-таки в средней полосе Земли. Я глупо хохотнул.

Я подошел к одному из наиболее толстых деревьев и удобно устроился в его корнях. Нужно было спокойно продумать план. Для начала осмотреть себя. На ногах кроссовки, уже хорошо. Джинсы. Какой идиот прыгает с парашютом в джинсах?! Спортивная олимпийка, простая футболка с надписью «Just do it». Странно, но этих вещей я не узнавал.

В голове всплыло имя – Ник, но я сомневался, что это мое имя, потому что ничего кроме него о себе вспомнить не мог.

Как ни странно, страшно мне не было. Скорее я был ошеломлен. Я что же решил прыгнуть с парашютом и так перепугался, что потерял память? Голова-то была не повреждена.

Я обшарил карманы и с облегчением обнаружил в кофте складной нож. В джинсах только пару смятых билетов, к сожалению, нечитаемых, так что извлечь какую-то информацию касательно моей личности не удалось. Без зазрения совести я отбросил их в сторону. Не в моей ситуации заботиться о чистоте природы. Больше с собой ничего не было.

Засиживаться было некогда. Я встал и направился в сторону, к которой висел спиной. Маловероятно, что прилетел я именно оттуда, но что-то же нужно выбрать.

Я продвигался медленно из-за густо переплетенных веток кустарников, чаще всего колючих и цепляющихся за одежду. К тому же я старался запомнить путь, чтобы не блуждать по кругу. Для этого специально ломал ветки и, где возможно, делал зарубки на стволах деревьев. Ориентироваться по солнцу было сложно, так как его самого не было видно сквозь листву, но кое-где было понятно, откуда падает свет по теням от деревьев. Нога не беспокоила, я был больше чем уверен, что до поры до времени. Хотелось есть, но собрать часто встречающиеся ягоды с кустов я не решался. Вдруг отрава какая. В чем-в чем, а в том, что не ботаник, и не смог бы отличить волчью ягоду от брусники, я был уверен. А всем известная малина, к сожалению, не попадалась.

Когда редкие пробирающиеся сквозь чащу солнечные лучи уже падали косо, я обнаружил ручей и набросился на воду, совсем позабыв о том, что она могла быть грязной. Это меня обнадежило, ведь где вода – там люди. Недалеко я нашел исток ручейка – подземный ключ. Отлично! Значит, о чистоте беспокоиться и не стоило. Я почти весело направился вслед за бегущим ручейком. Однако чуть не расплакался, когда спустя полчаса ручей скатился с крутого обрыва в овраг. На свободном пространстве резко подул слишком свежий ветерок, не принесший никаких радостных вестей. Хоть бы почуять запах бензина или моря. Нет – только аромат леса. На другой стороне кроме деревьев не было видно ничего. Ни линий электропередач, ни самолетов. Но сам вид голубого неба меня слегка успокоил. А то несколько часов, проведенных в буйстве зеленых красок, уже начинал действовать на нервы.

Темнело, а я преодолел не так много. Мой внутренний скептик заявлял о пяти километрах, но нога, начинающая теперь пульсировать, кричала, что позади все десять. Я был склонен к тому, что истина где-то посередине. Нужно было устроить ночлег. Вариантов у меня было немного. Я нашел удобное дерево и забрался на него. Нашел две почти параллельно растущих ветки. Перекинул ноги через них и откинулся назад. Пока я укладывался, стемнело окончательно. Единственным пятном в окружающей тьме была надпись у меня на футболке, нарисованная светящейся краской. Но и она пропала, когда я застегнул до самого горла олимпийку. Холодало.

2.Больше не один

Я проснулся с дикой болью в спине. Не самое удобное ложе. Надо было хоть веток каких постелить, чтоб помягче. Я, еле-еле разогнувшись, слез с дерева. Ногу прострелила боль, она немного опухла. Не тратя время зря, снова пустился в путь. Сегодня нужно выйти к людям, иначе завтра меня уже одолеет такая усталость, что я не смогу преодолеть даже вчерашнее расстояние.

От голода плохо соображали мозги. Вопрос «Что произошло?» бился в голове, мешая думать о насущном. В итоге я крупно облажался, на первом отрезке пути забыл делать метки. В панике я чуть не бросился искать обратную дорогу, потом плюнул. Собственно, куда мне возвращаться? К парашюту. Смешно! Дальше я сознательно отказался от меток. Путь сейчас шел под уклон, так что пока не заблужусь и не буду мотаться по кругу.

Гора становилась все круче. Спускаться было тяжело, я стал чаще оскальзываться, за что нога была совсем не благодарна. Пришлось устроить перерыв. Я сел, где стоял. Отсюда снова было видно небо. Я, видимо, находился на склоне того же обрыва, только чуть дальше. Крупная растительность становилась реже. То там, то здесь торчали небольшие кустарники. Основную же массу составляла какая-то колючая трава и клевер, отчего склон вдалеке казался сплошь сиреневым.

Остаток пути до низа я преодолел быстро за счет того, что половину его проехал на заднице. Искательницу приключений защитили прочные джинсы, а вот олимпийка задралась. Поясница жестоко пострадала, была сплошь исцарапана и теперь ее щипало.

В овраге протекал ручей. Я надеялся, что тот самый, вчерашний, встретить его было приятно будто старого приятеля. Но он был намного шире и глубже, думаю, в самом глубоком месте здесь могло доходить и до колена. От меня нещадно пахло, если не сказать воняло. Потому, напившись, и наевшись в обилии растущей здесь земляники (к слову, голод она нисколько не утолила), я решил освежиться, насколько это возможно. Я разделся, постирал футболку и повесил ее на ближайший куст. Ого! На правом плече до самого локтя красовалась татуировка. Странного вида татуировка, хочу я сказать. Длинное двадцатизначное число. Я завороженно провел по ней пальцами. Каждая цифра четко выделялась, как в книгах для слепых. Что бы это могло значить? Счет в банке, какие-то даты, написанные без точек и пробелов? На этом идеи закончились. Пытаясь предпринять хоть что-то, я произнес эти цифры вслух.

И тут на меня словно кадры из фильма хлынули воспоминания…

Я сижу в светлом офисе с панорамными окнами, через стол ко мне наклонился представительный мужчина в темном костюме. Передо мной расстелена карта, где в устье реки стоит отметка.

Я в темной комнате пожимаю руку десятку мужчин.

Я в тату-салоне крепко сжимаю зубы.

Я и тот же представительный мужчина, только уже в военной форме, в самолете. Он дружески хлопает меня по спине и протягивает флакончик. Я залпом выпиваю его, делаю шаг и лечу вниз.

– Это код, – прошептал я.

Только вот что это за код мне не сказали. Боже, и почему я в это ввязался?! Эти воспоминания почему-то приходить не хотели. Осознав, что я оказался здесь не случайно, мне стало немного страшно. Возникло ощущение, что за мной следят. Я огляделся, естественно, никого не было.

Надеясь на новые улики, я разделся догола и осмотрел себя целиком. Пытаясь добраться до спины, я чуть не свернул себе шею, но так ничего и не увидел. Но на ощупь там было гладко.

На бедре, где, по моему мнению, не самое уместное положение для тату на мужском теле, значилось «Вера + Илья = Николай». Тьфу ты! Татуировка тоже была далеко не мужественной. Хорошо хоть не на пояснице и не обвел красным сердечком. Не знаю, зачем я сделал это тату, одно ясно, я – Илья, Ник – это сынок, а Вера – его мать.

Произнеся все это вслух (согласен, странно, но помогает), я увидел, как наяву, красивую девушку. Она смеялась, нависая надо мной, ее темные волосы щекотали лицо.

Увидел пухлого мальчугана, прыгающего на кровати.

Я невольно улыбнулся.

И тут издалека послышался шум, кто-то приближался. Сначала я подумал, что зверь: волк или медведь. Совсем не хотелось бы встречаться с ними. Но потом услышал голоса. Первая реакция – радость, люди, наконец! Но вспомнив о своей непонятной миссии, я решил повременить и не бросаться им на шею. Собрал вещи и прямо как был, голышом, спрятался в единственное доступное убежище – за куст. Я скрючился и замер, старался даже не дышать. Тихое журчание ручейка не могло бы заглушить шума, если б я попытался взобраться наверх. Судя по голосам, людей было двое. Оба мужчины. Они приближались.

– Он где-то здесь! – сказал один.

– Найдем, не дрейфь, – ответил второй.

Они точно говорили обо мне. Мое сердце ушло в пятки: футболка так и осталась висеть на кусте.

3.Тарабарщина