Как же мне хочется сказать нет, но в шкафу полно одежды, достаю Том Форд и протягиваю ей. Карен скрывается в ванной. Минут через десять без стука открываю дверь. Карен склонилась над раковиной и чистит зубы. Пробегаюсь взглядом по ее голым ножкам и задерживаюсь на пятой точке. Моя футболка слегка прикрывает аппетитную попку. От этого зрелища начинает нарастать возбуждение. Как же я хочу подойти к ней, плотно прижать к себе ее ягодицы и запустить руку в трусики, хорошенько приласкать, а затем стянуть их и…

– Не делай так, чтобы я тебя боялась, – Карен закончила чистить зубы, подняла голову и увидела через отражение в зеркале, как я пожираю ее глазами.

– Извини. Все под контролем, – она поворачивается ко мне, подхожу ближе, убираю за ухо прядь прилипших к щеке волос. – Идем спать.

Карен кивает.

– Я скоро.

Она входит в комнату, словно застенчивая школьница, обходит кровать и быстро прячется под одеялом.

– Ты что-нибудь вспомнила? – нарушаю неловкую паузу.

– Нет. У тебя замечательная семья. Вы так тепло относитесь друг к другу.

– За исключением Брайана.

– Младший брат, – с пониманием произносит она. – Я не раз ругалась с Риком. Мы даже дрались, но это не значит, что мы не любили друг друга. Так жаль что последние годы, проведенные с семьей, практически стерты из памяти, – она замолкает. – Надеюсь, я все же смогу вспомнить прошлое.

Хочется пожалеть ее утешить подержать.

– Иди ко мне.

Карен придвигается ближе и кладет голову мне на грудь.

– Детка, если бы я мог тебе помочь…

***

– Ааааа, с ума сойти. Я сразу не поверила, – Лина с криком врывается в мою квартиру и набрасывается на Карен, заключая ее в объятья.

– Лучшая подруга, – поясняю растерянной Карен.

– Мог бы и раньше сообщить, – высказывает она мне.

– Ты только вчера прилетела.

– Мы с Эштоном отдыхали в Японии, но об этом позже. Как ты? Как так вышло? Дэвид толком ничего не объяснил.

– Это ты не поняла. Оставлю вас одних.

После визгов и объятий ухожу в кабинет поработать и оставляю их в гостиной. Какая работа? Через пять минут слышу громкие восклицания Лины.

– Как это заниматься сексом, словно в первый раз? Адреналин наверно зашкаливает. Мы с Эштоном почти три года вместе, если честно становится скучно, да и он разленился. Может замутить с ним такую игру, типа я ничего не помню, и пусть старается.

– Лина, мы не… мы всего неделю как прилетели.

– Вы что еще не спали? Ты по нему сума сходила. Вы разве что на потолке этим не занимались.

– Я его не помню. Он для меня чужой человек.

Фраза Карен больно кольнула. Я закрыл дверь в кабинет и попытался сосредоточиться на работе.

Может хоть после общения с Линой она станет более раскрепощенной.

После ужина подхожу к ней, кладу руки на плечи и зарываюсь лицом в ее волосы.

– Ты так вкусно пахнешь, – Карен замирает с тарелкой в руке.

– Я приготовила на десерт блинчики. Будешь?

– На десерт я бы предпочел тебя, – чувствую, как мурашки пробегают по ее коже, веду пальцами вниз по плечам, она всеми силами пытается не выдать свое возбуждение. Как же я хочу усадить ее на стол, оказаться между разведенных бедер, почувствовать насколько она, горячая, мокрая, готовая. Разорвать ее блузку и не отрываться от груди, целовать, ласкать языком, заставляя изнывать от возбуждения и громко стонать. Одним рывком оказаться внутри, почувствовать ее пульсацию, получить разрядку, когда она будет дрожать от накрывающего ее оргазма.

– Дэвид, ты обещал, – Карен чувствует, как я возбужден, снова сжимается в комочек и закрывается от меня.

"ЧТО ТЕБЯ ОСТАНАВЛИВАЕТ?" – я отпускаю ее, не хочу давить.

Очередная напряженная неделя подошла к концу, и мы с Ником расслабляемся в баре.

– Она шарахается от меня, как черт от ладана. Ник это какое-то дежавю. У меня ощущение, что я бегу по замкнутому кругу. Сколько еще это будет продолжаться?

– Тебя больше раздражает, что она ничего не помнит или, что не пускает тебя в постель?

– Мы жили вместе.

– Это твои воспоминания, а не ее. Для нее ты чужой человек. Включи романтика и она растает.

– Не тает, а в панике отбивается от меня.

– Ты понимаешь, что она пережила?

– Снова будешь втирать мне про жертву насилия.

– Забыл что произошло? Лоуренс хотел сделать с ней тоже, что и с другими жертвами. Да еще на глазах у бывшего. Думаешь, после этого ее психика будет в порядке?

– Она всегда была сильной.

– Всему есть предел.

– Ник я не железный. Я не хочу ей изменять, но еще немного и я пересплю с кем-нибудь из бывших или сниму проститутку.

– От того что ты будешь давить на нее воспоминания не появятся. Этим ты только оттолкнешь. Научись принимать ее такой, какая она есть. Вместо того чтобы цепляться за прошлое, начни создавать будущее.

Вряд ли «новая» Карен по достоинству оценит «Форсаж». Наивные девушки любят мелодрамы. Решив, что «50 оттенков» это слишком, включаю «Соблазн». Посмотрим, как она отреагирует на эротические сцены Бандероса и Джоли. Да я и сам не прочь посмотреть на обнаженную Анджелину. Замечаю, что Карен чувствует себя неловко. Сажусь ближе и обнимаю ее за плечи.

– Милый бантик, – тяну за одну из завязок на воротнике платья и наклоняюсь к оголенной шее.

– Нет, – Карен резко хватает меня за руку, не давая расстегнуть пуговицы на груди. – Не нужно, – умоляет она.

Воспользовавшись тем, что она двумя руками вцепилась в мою мертвой хваткой, свободной рукой приподнимаю подол платья и, слегка касаясь, веду пальцами вверх по ее бедру.

– Не сопротивляйся. Я лишь пытаюсь напомнить, как нам было хорошо, – быстро укладываю ее на диван.

Она испугано смотрит на меня.

– Детка, я знаю каждую родинку на твоем теле, – шепчу ей на ухо, – знаю, какие ласки тебя заводят, знаю, какой нежной и страстной ты бываешь, – беру ее за ягодицу и плотно прижимаю к себе, давая почувствовать возбуждение.

– Дэвид, – она уворачивается от поцелуя и сильнее сжимает колени.

– Сладкая, – провожу языком по шее, и она покрывается мурашками.

– Нет, – выкрикивает Карен и на глазах появляются слезы. – Нет, прошу, – еще немного и у нее начнется истерика.

Отпускаю ее. Карен быстро встает с дивана и подходит к окну. Подхожу сзади и кладу руку ей на плечо.

– Почему?

– Потому что после этого я буду тебе не нужна.

– Что за бред. Нам не шестнадцать. Хватит вести себя как школьница, которую пытаются лишить девственности.

– Прости, – всхлипывая, шепчет она и уходит на балкон.

Беру спортивную сумку и спускаюсь в спортзал, чтобы снять напряжение. Пусть побудет одна и успокоится. Отправляю СМС, что останусь ночевать в доме отца.

Тайм аут не помог. Следующим вечером мы пытаемся делать вид, что ничего не произошло, но обстановка накалена до предела. Сообщаю, что в пятницу прием у сенатора и настаиваю на том, чтобы она воспользовалась услугами стилиста.

Что ж уже лучше – легкое вечернее платье без рукавов с небольшим вырезом на спине. Вижу, что Карен чувствует себя неуверенно и теряется среди роскоши и великолепия. Она ни на шаг не отходит от меня, боясь остаться одна среди гостей.

– Это так странно. Здесь столько людей, а я понятия не имею, кто из них знает меня, а кто нет.

– Половину из приглашенных ты точно знала. Пойдем поздороваемся.

– Что мне им говорить, если меня о чем-то спросят.

– Правду, что ничего не помнишь.

За вечер Карен немного освоилась и расслабилась. Отхожу в сторону обсудить некоторые вопросы с сенатором.

– Какие люди! Привет, крошка, – слышу знакомый голос, – хотя нет скорее кошка у которой девять жизней, – Питер Валентайн подходит к Карен и пожирает ее глазами.

– Добрый вечер. Мы знакомы?

– Хм. Ах да амнезия. Ты даже не представляешь насколько близко…

– Что тебе нужно? – подхожу к ним и сжимаю кулаки.

– Привет, Дэвид. Решил поприветствовать старых друзей.

– Проваливай, – Карен хватает меня за руку, видя, что я готов наброситься на него.

– До встречи, крошка, – Валентайн подмигивает ей и уходит.

– Кто он? – Карен напряжена.

– Один урод. Просто решил нас позлить. Забудь.

– Он не единственный. Какой-то мужчина – Эрик, тоже намекал на близкие отношения.

– Вот… – произношу несколько ругательств. Я ведь так и не рассказал тогда Эрику, что в его постели была не Карен, а девица из эскорта. Да и дел с ним больше не вел.

– Почему они обращаются со мной так, словно я дешевая шлюха?

– Карен, у меня много конкурентов. Они не могут добраться до меня и пытаются задеть тебя. Не обращай внимания.

– Как я раньше это терпела?

– Раньше ты умела давать отпор.

Я надеялся, что после инцидентов на приеме все уляжется, но главные сюрпризы были еще впереди. Через пару дней Карен врывается в мой кабинет и бросает на стол газетные статьи.

– Авария? Кто первый придумал эту ложь? Ты или моя мать? – кричит она в гневе.

– Где ты их взяла? – пробегаю взглядом по заголовкам. Теперь она знает о нападении.

– Нашла под дверью.

– Чертов урод, – я даже не сомневаюсь что это дело рук Валентайна. Встаю из-за стола и подхожу к ней – Карен садись.

– Не трогай меня.

– Сядь, – говорю жестко, и она подчиняется.

– Сплошное вранье. Ты говоришь, что любишь меня, но все, что я вижу – ложь, обман, лицемерие.

– Карен, я пытаюсь тебя защитить.

– От людей, которые могут рассказать правду? Похоже даже твои враги честнее тебя. С меня хватит.

Карен направляется в гардеробную и начинает собирать вещи, вскрикивает от резкой боли и хватается за поясницу. Укладываю ее в постель и вызываю врача.

– Что с ней?

– Небольшое защемление. Это не опасно. Но при ее проблемах я предупреждал никаких резких движений и подъема тяжестей.

– Вы заберете ее в больницу?

– Не вижу необходимости. Я выписал обезболивающее и назначил массаж. Массажист будет приезжать домой. И пока ей не станет лучше наймите дополнительную прислугу или сиделку должен же кто-то следить, чтобы она не нарушала постельный режим.

Режим она не нарушала, но вот сюрприз мне подкинула. Просматриваю историю в браузере и прихожу в ярость.

– Какого черта ты искала Рональда Мэтьюса? – срываюсь на крик.

– Как ты узнал, что я искала его? – замечаю легкую нервозность.

– Историю в компьютере нужно удалять.

– Ты шпионишь за мной? Проверяешь даже то, на какие сайты я захожу? – в голосе смешиваются обида и злоба.

– Ты не ответила на вопрос. Зачем ты его искала? – спрашиваю уже спокойнее.

– Надеялась, он поможет мне что-то вспомнить.

– Что вспомнить? Как хорошо вам было вместе? – пытаюсь придать голосу спокойствие, но внутри все кипит.

– Ты ревнуешь? Врач сказал, что общаясь с теми, кто меня знал, я быстрее вспомню прошлое.

– Мэтьюс не то прошлое, которое нужно вспоминать.

– Почему? Как я могу что-то вспомнить, если все мне лгут?

–О чем ты? – делаю вид, что не понял намек. Карен злобно смотрит на меня встает с дивана и идет в спальню и возвращается с какими-то листами.

–Я нашла это под сиденьем Ламборджини.

Просматриваю бумаги. Я знал, что полиция нашла в доме Криса Лоуренса досье на Карен и Рона. Мэтьюса много раз допрашивали, но уверял что всего лишь жертва. Похоже, Карен прихватила часть досье с собой, чтобы информация не попала в полицию. Доказательств их махинаций было достаточно, чтобы ей и Мэтьюсу светил реальный срок.

–Что все это значит?– в ее голосе появляется жесткость. Почему ты не хочешь, чтобы я встретилась с Мэтьюсом?

– Потому что по его вине ты оказалась прикована к постели. Если бы не твой бывший, мы бы жили счастливо. Сядь. Тебе не понравится то, что я расскажу.

Меня настолько раздражает даже упоминание об этом уроде, что я, не сдержавшись, выкладываю ей правду. Не знаю, выдержит ли ее психика, но Карен права, нельзя ничего вспомнить, когда все вокруг постоянно лгут. Она меняется в лице, кусает губы, нервничает настолько, что у нее начинают дрожать руки, когда я рассказываю, почему Лоуренс напал на нее. К концу рассказа она сидит, молча, уставившись в одну точку.

– Мне нужно побыть одной, – Карен говорит монотонно, но я вижу, что она в состоянии шока.

– Прости, я не должен был обрушить на тебя все это.

Карен уходит на балкон и закрывает за собой дверь. Ей действительно лучше побыть одной. Звоню Нику и приглашаю его в бар.

– Ник, ей двадцать семь, а она ведет себя так, будто ей не больше семнадцати. У меня ощущение, что я живу со школьницей.

– Чего ты хочешь от меня?

– Есть способ вернуть ее личность?

– Какую? Ту, что взрывала машины и стреляла в людей?

Вопрос Ника поверг меня в замешательство.

– Помнится от этой части ее личности ты и хотел избавиться. Сейчас она нормальная, простая обычная девушка, милая и добрая. Что тебя не устраивает?

– Слишком нормальная, слишком правильная, слишком слабая.

– Хочешь вернуть демона? – усмехается Ник.

– Хочу, чтобы она меня вспомнила.

– Дэвид, это не частичная амнезия, это блокировка, психологическая защита. Это снимается, но может потребоваться много времени.

– Сколько.

– Хватить жить прошлым в ожидании счастливого будущего. Начни жить в настоящем. Принимай ее такой, какая она есть.

Прошло несколько дней, в общении с Карен чувствовалось напряжение, но, ни она, ни я больше не возвращались к тому неприятному разговору.

– В субботу прокатимся на яхте. Покажу один пустынный пляж, – необходимо как-то развеять накаляющуюся атмосферу.

– В Майами есть такие? – удивляется она.

– Да, мы уже бывали на нем.

– Мне нужно купить купальник.

– Мелисса же прислала несколько? Выбери любой.

– Они мне не подходят… размер не тот.

– Странно. Раньше она не ошибалась.

Когда Карен появляется на палубе, застываю с открытым ртом.

Боже, где она нашла этот купальник. Монашки в рясах выглядят сексуальнее. Ее манера одеваться стала порядком раздражать. Закрытые платья под самое горло, никаких соблазнительных декольте. Даже Мелисса не может на нее повлиять.

Думает отбить у меня желание, но чем больше она закрывается, тем сильнее я воспаляюсь.

– Ты бы еще паранджу одела.

– В ней купаться неудобно, – отвечает равнодушно и спускается в воду.

Время пролетает незаметно, поднимаемся на борт яхты, когда начинает темнеть.

– Приму душ и переоденусь к ужину, – сообщает она.

Я захожу в каюту без стука, Карен вздрагивает и резко разворачивается, сжимая на груди отвороты халата. Взгляд растерянный и слегка испуганный. Женщины часто ломаются, когда пытаешься их соблазнить, но быстро сдаются под небольшим нажимом, стоит только взять ситуацию в свои руки. Скидываю футболку и подхожу вплотную.

– Детка, сладкая моя, иди ко мне, – притягиваю ее за талию, запускаю руку в волосы и накрываю рот страстным поцелуем.

– Уууу, – Карен пытается высвободиться из моих объятий. – Дэвид, не надо, отпусти, – она пытается вырваться, пока я целую ее в шею. Снова закрываю рот поцелуем и крепче прижимаю к себе. Она пытается заехать коленом мне между ног.

– Карен, хватит строить из себя девственницу, – от злости я срываю с нее халат и отшатываюсь назад. Она стоит передо мной в кружевных трусиках, прикрывая руками грудь. От левого плеча вдоль груди тянется извилистый шрам, еще один проходит справа по линии ребер, третий расположен в низу живота. Она смотрит на меня в страхе и чуть не плачет, затем хватает с пола халат и закрывается в ванной.

– Карен, – я стучу в дверь, но она не открывает. – Карен это всего лишь шрамы, их можно убрать.

– Нельзя, – выкрикивает она.

– Прости, я дурак, открой.

– Уходи, я видела, как ты на меня смотрел.

– Карен, открой, поговорим.

– Уходи, не хочу, чтобы ты видел меня такой, – кричит она сквозь слезы.

Зная, какой упертой она бывает, решаю дать ей время успокоиться и выхожу из каюты. Идиот. Она из-за них меня не подпускала. Нужно было действовать аккуратно, а не набрасываться как маньяк. Через час я все-таки вернулся в каюту, дверь в ванную по-прежнему была заперта.

– Карен, ужин готов. Жду тебя на палубе.

Чувство голода победило чувство обиды, и через полчаса она все же вышла.

– Садись, – я подвинул стул. – Пойду, подогрею, все уже остыло.

Я возвращаюсь через несколько минут, ставлю тарелки и сажусь напротив.

– Карен, прости, что был груб с тобой. Этого больше не повторится, – не хватало еще, чтобы она испугалась меня и переехала в свою квартиру.

Она, молча, смотрит в тарелку и ковыряет вилкой.

– Когда мы возвращаемся?

– Когда захочешь.

– Если я захочу сейчас?

– Отдам распоряжение Дину.

– Тогда возвращаемся.

Я встаю из-за стола и иду к шкиперу, ругая себя за идиотскую выходку. Повел себя как нетерпеливый школьник, знаю же, что чем сильнее на нее давишь, тем сильнее она сопротивляется, а тут еще эти чертовы шрамы. Я ужаснулся о неожиданности, а не потому, что они такие страшные, но разве ей это теперь объяснишь.

– Вы что-то хотели? – похоже, Дин уже несколько раз повторил этот вопрос, пока я был поглощен собственными размышлениями.

– Дин. Мы возвращаемся.

– Как скажете.

Когда я вернулся, Карен по-прежнему ковыряла вилкой в тарелке, к еде она так и не притронулась.

По возвращении она совсем закрылась от меня, обиженный взгляд и короткие фразы в ответ при каждой попытки начать диалог. Я надеялся провести на яхте все выходные, но неожиданное возвращение в тот же день разрушило весь романтический настрой. Находиться в одной квартире с обиженной на тебя женщиной, то еще удовольствие. В воскресенье вечером отправляюсь на пробежку.

Я возвращаюсь с пробежки, снимаю в гардеробной кроссовки и футболку, открываю дверь в ванную и замираю. Карен стоит спиной ко мне абсолютно голая. Она только что приняла душ и вытирается полотенцем, не замечая меня. Я не могу оторвать взгляд от ее обнаженного тела, от упругой и аппетитной попки и возбуждение нарастает с каждой секундой. Карен не мыла голову, и когда снимает заколку, волосы волнами рассыпаются по ее плечам. Как же она соблазнительна. Пытаюсь собрать всю свою волю, чтобы не поддаться искушению.

– Дэвид! – Карен замечает меня и заматывается в полотенце

Я снимаю с вешалки халат, подхожу и протягиваю ей.

– Может, выйдешь? – она все еще стоит спиной ко мне. Как же я хочу прижаться к ней и сорвать, это чертово, полотенце. Карен накидывает халат, завязывает пояс и поворачивается ко мне.

– Я же просила не подглядывать за мной, – она смотрит на меня с недовольством.

Мысль о том, что под халатом ничего нет, заводит меня еще больше. Несколько недель воздержания дают о себе знать. Мозг отключается, остается лишь страстное, дикое желание обладать ею.

– Я хочу тебя, – одной рукой обнимаю ее за талию и прижимаю к себе, другой придерживаю за затылок и страстно целую. Стоит ей приоткрыть рот, я врываюсь в него языком.

– Дэвид, подожди, стой, – просит она, когда я подхватываю ее, сажаю на туалетный столик и удобно устраиваюсь между разведенных в стороны бедер.

– Дэ… – я закрываю поцелуем ее рот и прикасаюсь к груди.

Карен извивается, пытается отстранить меня, высвободиться из объятий.

– Не надо так, прошу, я так не хочу, не трогай меня, – умоляет она, но мне все равно. Ее слабые попытки сопротивления заводят меня еще больше, я приспускаю спортивные штаны и беру ее.