– Если не секрет, зачем тебе много денег? – он с любопытством смотрел на меня.

– Не много, а столько, чтобы хватило на оплату обучения. Хочу получить нормальное образование.

– Кем ты хочешь стать?

– Когда были живы родители, я мечтала стать ветеринаром, и они всячески меня поддерживали. Я очень люблю животных. (Вероника училась на факультете ветеринарии). А потом…потом… они погибли, – в этот момент я вспомнила о своей семье, так что слезы были настоящими.

Дэвид протянул салфетку.

– Опеку надо мной взяла тетя. Я была в такой депрессии, что с трудом окончила школу и не смогла поступить в колледж, а с курсами секретаря на работу не устроиться. Год назад тетя умерла, и я осталась совсем одна. Других родственников у меня нет. Сейчас я думаю о специальности менеджера, тех денег, что у меня есть, хватит на оплату обучения, но нужно еще снимать квартиру и на что-то жить. Зарплату я почти не трачу, так что, думаю, через год моя мечта осуществится.

Когда есть деньги, многие проблемы легко решаются. Я задним числом оформила свидетельство о смерти Аманды Стронг, а моя мама с новыми документами отправилась на лечение в Швейцарию. Теперь между нами не было никаких родственных связей.

Я доела лазанью и ушла. Пит очень удивился, когда понял, что в особняк нужно отвезти меня.

– Голова сильно кружится, мистер Джонсон побоялся, что сама я не доберусь, – не хотелось, чтобы он напридумывал лишнего, и что еще хуже стал об этом болтать.

Всю дорогу мы ехали молча. Я не знала как себя с ним вести после истории в доке.

Два дня спустя я заканчивала убирать кабинет Уолтера, когда зашел Дэвид.

– Собирайся, мы едем на прием.

– Куда? – я подумала, что ослышалась.

– Мой бизнес партнер устраивает прием, ты едешь со мной.

– Ха, ха, ха. Глупая шутка в стиле Брайана, – я рассмеялась.

– Это не шутка. Переоденься, жду в машине, – снова приказной тон, он вроде соблазнять меня собирался.

Пришлось послушаться, я пошла в комнату, натянула джинсы, футболку и направилась к воротам особняка.

Дэвид несколько секунд пристально смотрел на меня:

– У тебя, что платьев нет?

– У меня никакой другой одежды нет. Забыли? Все сгорело при пожаре.

– Сэм, сначала в торговый центр. Какой у тебя размер?

– S.

Дэвид стал кому-то звонить. Мы подъехали к торговому центру и поднялись в один из бутиков на втором этаже. Навстречу вышла симпатичная блондинка.

– Знакомься, это Мелисса, мой стилист.

– Очень приятно, – я протянула руку.

– Рада знакомству. Я уже подобрала несколько платьев. Примерь.

Подошло легкое шифоновое платье светло-голубого, небесного цвета, длиной до колен. Глубокий V-образный вырез подчеркивал грудь, а спину прикрывало тонкое кружево. К нему Мелисса посоветовала босоножки на пару тонов светлее, с тонким плетением на высокой шпильке.

– Чего-то не хватает, – Дэвид внимательно меня рассматривал.

– У меня есть украшения для завтрашнего показа. Одолжу на вечер, – Мелисса протянула тонкую золотую цепочку с изящным кулоном.

– Нет, а вдруг я потеряю.

– Застежка крепкая и ты ведь не собираешься напиваться в стельку, – Мелисса улыбнулась.

– Нет, – растеряно произнесла я.

– Нужно освежить макияж и уложить волосы. Дэвид подожди в машине.

Мелисса принялась приводить меня в порядок.

– Мужчинам не нужно видеть весь процесс, пусть любуются результатом, – она болтала без умолку, и оказалась очень милой.

Я посмотрела на себя в зеркало. Роскошные, слегка вьющиеся каштановые волосы были аккуратно уложены, профессиональный макияж скрывал следы усталости на лице, платье идеально подчеркивало фигуру.

– Красотка.

– Как раньше, – я улыбнулась. – Спасибо Мелисса.

По дороге Дэвид стал приставать ко мне с вопросами.

– Карен, ты молодая девушка, тебе не хочется общаться с друзьями, ходить на вечеринки?

– Вы же знаете, у меня на это нет времени.

– Но у тебя и в социальных сетях аккаунтов нет. Неужели ты даже с бывшими одноклассниками не общаешься.

– А у вас есть?

– Я очень занятой человек, у меня нет времени на подобные переписки.

Я удалила все аккаунты Карен МакКоннел, а также все фотографии из интернета и с сайта школы, но Майлз летал в Сиэтл и нашел в архиве школы выпускной альбом. Фотография не сходилась с моим лицом, поэтому Дэвид и задавал такие вопросы.

– Я же говорила, что после гибели родителей была в сильной депрессии и в старшей школе ни с кем не дружила. Вы что искали мои аккаунты в социальных сетях? Зачем?

– Хотел посмотреть фотографии, интересно какой ты была раньше.

– Страшненькой. При аварии я сломала нос, из-за этого мне часто было трудно дышать. После окончания школы я делала ринопластику. Сейчас я понимаю, насколько это глупо, но тогда мне казалось, что если немного изменить внешность, станет легче справиться с депрессией. Я исправила форму носа, сделала коррекцию зрения, чтобы избавиться от линз, – цвет глаз у Карен был карий, а у меня голубой, пусть думает, что на фото я в линзах. – Смыла этот ужасный цвет, в который красилась. Каштановый мой естественный, – я взмахнула волосами. – Еще пошла на курсы, научилась ухаживать за кожей, делать макияж.

– Ты делала пластику в Сиэтле?

– Да. Это имеет какое-то значение?

– Нет. Просто спросил.

Теперь отправит Майлза искать клинику. Мы с мамой забрали из домика вещи и документы Карен и ее тети, но чтобы жить под их именами, нужно было заменить фотографии. Тогда я подкупила врача и подделала документы из клиники о пластической операции. Пусть проверяют. За год хирурги делают сотни операций, ничего удивительного, что он не вспомнит пациентку, наблюдавшуюся у него несколько лет назад.

Прием проходил на вилле. «Добро пожаловать в мир роскоши, хотя бы на один вечер», – мелькнуло в голове. Мы с Роном больше тусовались с «золотой молодежью», а на приемы попадали по поддельным пригласительным. Я всегда чувствовала себя уверенно на светских мероприятиях, но нужно было изображать наивную дурочку.

– Вкусненько, – сказала я, сделав пару глотков шампанского. – Интересно оказаться по другую сторону. Не с подносом в руке.

– Рад, что тебе здесь нравится. Стол с закусками там. Пойду, поздороваюсь с друзьями.

Минут через сорок он обратил на меня внимание и направился к столику. Я перекинулась парой фраз с проходившим мимо фотографом.

– Клеишься к папарацци? – Дэвид протянул бокал шампанского.

– Нет. Просила удалить снимки, на которых мы вместе.

– Зачем?

– Представляешь, что будет, если их опубликуют.

– Так волнует чужое мнение?

– Нет, но я не люблю быть в центре внимания.

По правде сказать, мы не попали в объектив фотокамер, но так поступила Вероника, когда они с Дэвидом только начинали встречаться. В дневнике было много подробностей их отношений, мне оставалось только копировать ее поведение.

Дэвид все-таки представил меня нескольким знакомым. Особо дотошным я сказала, что сирота, недавно приехала из Сиэтла и еще не успела ни с кем познакомиться.

Когда мы вернулись в особняк, я протянула ему цепочку, поблагодарила за приятный вечер и пошла к себе.

Следующим утром Дэвид собирался сесть в машину, когда я подбежала к нему и протянула пакет:

– Возьмите, здесь вещи.

– Какие вещи? – удивился он.

– Платье и туфли.

– Зачем они мне? Я такое не ношу.

– Купленные для приема, их нужно вернуть в магазин.

– Они тебе не понравились? – он удивился.

– Понравились.

– Тогда зачем возвращать?

– Но это так дорого. Ваши деньги.

– Карен, я не возвращаю вещи. Они твои, делай с ними что хочешь.

Дэвид сел в машину и уехал. На моем месте наивная дурочка уже бы прыгала от счастья, думая, что красавчик миллионер в нее влюбился, но я знала, почему он повел меня на прием. Накануне Хелен устроила ему скандал, узнала об измене, и заявила, что уходит. Думала он побежит за ней следом. Дэвид решил ее проучить, дав понять, что быстро найдет замену. Так что нужно быть готовой к гневу Хелен, который она на меня обрушит, узнав, что ее променяли на служанку.

Гром грянул довольно быстро. Хелен расспросила присутствовавших на приеме знакомых, с кем пришел Дэвид, кто-то из охраны проболтался, что вечером он уезжал со мной, она сложила 1+1 и уже вечером приехала в особняк, будто бы в гости к Элен. Я убиралась в столовой, когда она зашла.

– Паршивая дрянь, еще раз увижу рядом с Дэвидом, пожалеешь.

– Что ты мне сделаешь? – я специально ее провоцировала.

– Позабочусь, чтобы ты здесь больше не работала.

– Не ты меня нанимала.

– Дешевая подстилка, думаешь, если пару раз залезла к нему в постель, сможешь его отбить.

– Нужно лучше ублажать, чтоб к другим не бегал, – я хотела спровоцировать Хелен на драку и мне это удалось.

Она вцепилась мне в волосы и попыталась расцарапать лицо.

– Помогите, помогите, – я кричала во весь голос, чтобы привлечь внимание.

Первым на крик прибежал Брайан.

– О! Девочки дерутся. Класс!

Следом прибежал Дэвид и оттащил Хелен:

– С ума сошла, истеричка.

– Эта дрянь меня оскорбила, – визжала Хелен.

– Это не правда, – я стирала с лица слезы.

Уолтер и Элен пришли позже и не сразу поняли, что произошло. Я убежала в свою комнату, пусть сами разбираются.

Через пару часов я уже подслушивала разговор в гостиной.

– Ты взрослый мужчина и можешь спать с кем хочешь, но устраивать из своего дома бордель я не позволю. Тебе женщин мало, спутался с прислугой, от Брайана еще можно ожидать подобного, – Уолтер отчитывал Дэвида.

– Ни с кем я не путался. Решил проучить Хелен.

– Проучил? Выясняй отношения за пределами особняка.

– Хорошо папа.

Поздно вечером Дэвид сидел в дальнем углу гостиной. Я сделала вид, что не заметила его и тайком прошла в кабинет, он естественно последовал за мной.

– Что ты здесь делаешь? Что прячешь за спиной?

Я протянула ему книгу.

– Я …я… я брала почитать. Простите, этого больше не повторится. Я…я должна была спросить разрешения. Извините, у вас столько книг я подумала, никто не заметит.

– Гарсиа Лорка. – Дэвид удивленно смотрел на меня. – Нравятся его стихи?

– Очень.

– Какой любимый?

– Дождь. Есть в дожде откровенье – потаенная нежность.

И старинная сладость примиренной дремоты,

пробуждается с ним безыскусная песня,

и трепещет душа усыпленной природы.

Это землю лобзают поцелуем лазурным,

первобытное снова оживает поверье.

Сочетаются Небо и Земля, как впервые,

и великая кротость разлита в предвечерье.

Дождь – заря для плодов. Он приносит цветы нам,

овевает священным дуновением моря,

вызывает внезапно бытие на погостах,

а в душе сожаленье о немыслимых зорях,

роковое томленье по загубленной жизни,

неотступную думу: «Все напрасно, все поздно!»

Или призрак тревожный невозможного утра

и страдание плоти, где таится угроза.

К своему стыду, до дневника Вероники про Гарсиа Лорка я даже не слышала, но раз уж решила играть этот спектакль, пришлось выучить ее любимое стихотворение. Я поставила книгу на полку и поспешила удалиться.

Следующим вечером он снова появился в особняке. Похоже, решил взяться за меня всерьез. Ну что ж буду продолжать спектакль. Майлз периодически проводил проверку на прослушку, так что «жучки» пришлось на время убрать.

Я сидела в беседке и читала книгу, когда подошел Дэвид.

– Добрый вечер, Мистер Джонсон, – я встала, чтобы уйти, но он преградил дорогу.

– Что читаешь?

– Шарлотта Броне «Джейн Эйр». Это не из вашей библиотеки. Купила.

– Нравится?

– Да, – сухо ответила я. – А вот Хелен вряд ли понравится видеть нас вместе.

– Хелен здесь нет.

– Ей могут доложить. Ваша невеста …

– Она мне не невеста, – Дэвид резко прервал меня.

– Я думала, раз вы столько встречаетесь…

– Это не значит, что я люблю ее и собираюсь жениться, – тон был довольно грубым.

– Тогда почему вы с ней?

– Она удобная.

– Говорите как о кровати или подушке.

– В твоем сравнении что-то есть, – Дэвид улыбнулся. – Она действительно подходит для постели, но не для жизни.

– А вы не думали, что таким отношением причиняете боль женщине, которая вас любит?

– Хелен? – Дэвид рассмеялся. – Она любит мои деньги.

– Тогда я совсем ничего не понимаю.

– У тебя мало жизненного опыта, со временем поймешь. Карен, я хотел извиниться за ее поведение. Обещаю, подобное больше не повторится.

– Чтобы подобное не повторилось, мне нужно держаться от вас подальше, – после этих слов я направилась в дом.

Дэвид не привык, чтобы его отшивали. Тем более кто? Служанка. Еще со школы он понял, что девушки готовы на все, лишь бы заслужить его внимание. Пока не появилась Вероника. Милая, добрая, недоступная. Она разожгла в нем инстинкт охотника. Пусть вспоминает молодость. Как это снова добиваться девушку.

На следующий день в особняк прислали огромный букет цветов на мое имя. Отправитель в карточке не значился. Дэвид знал, что я не люблю привлекать к себе внимание. Весь день Меган и другая прислуга расспрашивали о таинственном поклоннике.

– Зачем вы это сделали? Обо мне весь день говорят, – я позвонила ему вечером.

– Это в качестве извинений.

– Вы не виноваты, что Хелен немного того, – сказать Дэвиду, что его подружка истеричка было слишком.

– Предлагаю забыть о Хелен и прогуляться по пляжу.

– Вы ведь все равно не отстанете. Завтра у меня выходной, встретимся в семь на пирсе, – я отключилась.

Необходимо еще раз перечитать дневник Вероники.

Как бывает обманчиво первое впечатление о человеке. После подслушанного разговора, общение с Дэвидом вызывало шквал негативных эмоций: ненависть, раздражение, внутри все кипело, но нужно было держать себя в руках. Думаю, со стороны мы были похожи на влюбленную пару, мило болтали, ели мороженое.

– Расскажи о себе. Я обратила внимание, что ты часто заходишь на кухню к Меган, – когда не хочется отвечать на вопросы нужно задавать их самой.

– Мама заболела сразу после рождения Брайана, когда она умерла, мне было десять, а ему два. Меган фактически заменила нам мать.

– Я заметила, что у тебя с ней теплые отношения, чего не скажешь о Брайане.

– Он был совсем маленький, и большую часть времени проводил с бабушкой и дедушкой, мамиными родителями, в то время как я жил с отцом. Папа был постоянно занят, создавал компанию. У меня были няньки, но по-настоящему обо мне заботилась только Меган. Через несколько лет в жизни отца появилась Элен. Никто не верил, что двадцатилетняя модель может всерьез увлечься мужчиной на семнадцать лет старше, но как оказалось ее чувства были искренними. Мы долго не хотели ее принимать, Брайан закатывал истерики, я строил козни. Отец пытался объяснить нам, что хочет быть счастливым, но мы были слишком маленькими, чтобы это понять. Тогда он пригрозил, что если мы не успокоимся, отправит нас в закрытую частную школу.

– Жестоко, – сочувственно произнесла я.

– Сейчас понимаю, что он никогда бы этого не сделал, но в тот момент угроза подействовала. Первое время мы просто терпели Элен, а потом стали к ней привыкать. У меня с Элен разница всего шесть лет, так что она никогда не пыталась заменить мне мать, зато стала хорошей подругой. Прикрывала перед отцом, когда я устраивал хулиганские выходки: доводил учителей, дрался, участвовал в гонках на мотоциклах. Учила общаться с девушками.

– Поэтому ты так хорошо разбираешься в женщинах?

Дэвид улыбнулся.

– Через несколько лет Элен ушла из модельного бизнеса и родила Дженнифер. Дженни одиннадцать и она проводит каникулы у родителей Элен. Год назад отец передал мне управление компанией. Он хочет больше времени уделять семье, жалеет, что не смог дать нам с Брайаном достаточно заботы и внимания и компенсирует это с Дженнифер.

– Я так поняла Хелен подруга Элен?

– Да. Они познакомились на каком-то показе, Хелен только начинала делать карьеру, а Элен собиралась уходить из модельного бизнеса. С тех пор они дружат.

– Ты давно с ней встречаешься?

– Пару лет назад все как-то само закрутилось.

Пока мы гуляли по пляжу, я делилась с Дэвидом мыслями, чувствами, переживаниями Вероники, говорила ее словами, рассуждая о книгах и фильмах, и постепенно возвращала его в прошлое, к женщине, которую он любил. План заработал. Следующим вечером Дэвид неслышно подкрался сзади: