Пролог

– Заходи, Билл.

– Добрый вечер, босс. Вот то, что вы просили.

– Спасибо, Билл. Можешь быть свободен.

Мужчина докурил сигарету, потушил окурок, откинулся в кресле и открыл принесенную ему папку. Внутри было досье, фотография молодой девушки и имя Карен Пирс.

– Наконец-то я тебя нашел, – мужчина убрал паку в ящик стола, закрыл его на ключ и довольно улыбнулся.

Глава 1. Карен

– Карен, уже час дня. Ты собираешься вставать? – мама стучит в мою дверь.

– Да, – сонно отвечаю я, встаю с постели и иду в ванную.

Вид у меня ужасный, я снова проплакала всю ночь и уснула только под утро. Умываюсь ледяной водой, наношу макияж, чтобы скрыть следы бессонной ночи, и спускаюсь на кухню. Мама готовит блинчики.

– Уууу, ты меня балуешь, – протяжно говорю я и сажусь за стол. В Швейцарии я уже неделю.

– Карен, на улице жара, а ты снова в джинсах и закрытой кофте. Может тебе показаться врачу, это не нормально, что ты постоянно мерзнешь, – мама ставит на стол блинчики и травяной чай.

– Все в порядке, ты давно здесь живешь, а я после жаркого климата Майами никак не привыкну. Хватит кружиться у плиты, садись.

На самом деле я изнываю от жары, но если надену открытую одежду, мама увидит раны и побои. Когда я приехала, то постоянно хваталась за ребра, пришлось соврать маме, что попала в небольшую аварию и ударилась о руль. Хорошо, что она не кинулась меня осматривать. Перед тем как спуститься я разглядывала себя в зеркало: часть синяков прошла, а вот с ранами было сложнее, они постепенно затягивались, но некоторые были глубокими и наверняка на спине останутся шрамы.

– Карен, ты опять плакала, – я отвернулась и уставилась в окно. – Думаешь, я ничего не замечаю. Не нужно так переживать из-за проблем на работе.

– У меня больше нет работы. Я не в отпуск, я насовсем.

– Карен, не расстраивайся сейчас везде сокращения, но ты умная девушка найдешь другую работу. У нас достаточно денег и мы не умрем с голоду. Хватит переживать. Ты ведь работала в крупной компании с их рекомендациями…

– Не будет никаких рекомендаций. Меня уволили.

– Ты можешь обратиться в суд?

– Мама, какой суд. Я совершила ошибку, большую ошибку. Из-за меня компания потеряла деньги, огромные деньги, – я выкрикиваю это со слезами на глазах. Я не хотела посвящать ее в свои проблемы, но на душе настолько тяжело, что мне необходимо выговориться. Я больше не могу держать это в себе.

– Карен, насколько огромные? Руководство требует их вернуть? – мама напугана.

– Нет, не требует. Меня просто вышвырнули как ненужную вещь. Я сама виновата во всем, это моя ошибка.

– Доченька, все ошибаются. На тебя слишком много взвалили, ты приезжаешь уставшая и измотанная. В таком состоянии легко допустить ошибку. Не расстраивайся так из-за работы, – мама подходит и обнимает меня. – Или дело не только в работе?

От этого вопроса я совсем раскисаю и начинаю плакать.

– Это из-за того парня, который тебе звонил? Влюбилась. Он твой начальник?

– Он владелец компании, – отвечаю сквозь всхлипывания.

– Карен, – мама тяжело вздыхает. – Такие мужчины привыкли только пользоваться. Мы богатым не ровня. Ты найдешь парня из своего круга, и у вас все сложится.

Объяснять маме про то, кто и кому ровня я не собиралась.

Следующую неделю я провела как на иголках. В Колорадо мы предохранялись, но после того, что случилось в гардеробной, я слишком поздно вспомнила о «пожарной» контрацепции, и молилась об одном: «Только бы я не забеременела». Наконец-то, я чуть не прыгала от счастья после нескольких дней задержки.

Еще перед поездкой в Колорадо я обратилась к риелтору, чтобы выкупить наш дом в Санта-Монике. Я легла на кровать и набрала номер, нужно сообщить ей, что все отменяется.

– Мисс МакКоннел, я договорилась о сделке. На какой день назначить встречу с продавцом? – она сходу выкладывает информацию, и я теряюсь от неожиданности. Депрессивное состояние сильно сказывается на способности мозга соображать.

– Я в другой стране. Можно решить вопросы без моего присутствия? Я переведу деньги.

Риелтор позвонила через два дня.

– Продавец не получил перевод и очень недоволен. Если не собираетесь покупать, я найду другого.

– Я перевела деньги. Я позвоню в банк и все выясню.

Звоню в банк. Проклятые бюрократы из-за сбоя в системе, я не могу получить деньги. Это какой-то идиотизм лететь через полмира доказывать, что я это я. Можно, конечно, плюнуть на все, но я так поспешно сбежала, что в банке Майами осталась приличная сумма, а также некоторые вещи и документы в банковской ячейке, в частности те, без которых я не смогу добраться до пяти миллионов, украденных у Дэвида.

Майами… Дэвид… В груди больно кольнуло, я постаралась прогнать депрессивные мысли. Я пережила смерть близких, разлуку с Роном и с этим как-нибудь справлюсь. Нужно еще придумать, что сказать маме.

– Мне придется слетать в Майами. Самолет послезавтра, – сообщаю ей за ужином.

– Надолго?

– На один день, – я подобрала рейсы таким образом, что прилечу утром, улажу все дела и вечером вылечу обратно.

– Что случилось? – мама снова в панике. – Лететь через полмира на один день. Карен, ты что-то не договариваешь. Это из-за работы? Они все-таки требуют деньги?

Она обрушивает на меня целый поток вопросов, не давая и слова сказать.

– Мама, – резко прерываю ее. – Возникли проблемы с банком. Я не могу воспользоваться счетами, чтобы все уладить нужно личное присутствие. Решу все вопросы и вернусь.

Говорить маме про покупку дома не хотелось. Она только восстановилась после операции, зачем бередить старые раны.

Глава 2. Дэвид

Пока я общался с инвесторами, Майлз несколько раз настойчиво звонил на сотовый. Извиняюсь и отвечаю:

– В чем дело?

– Она в городе.

– Кто? – не сразу понимаю, о ком идет речь.

– Карен.

– Где она? – прошло две недели, и я уже перестал надеяться, что Майлз найдет ее.

– Выходит из центрального банка.

Это в квартале от офиса. Хватаю ключи от машины и бегу вниз.

– Майлз, не выпускай ее из виду.

– Как скажете.

Останавливаюсь у банка и вижу, что Карен собирается садиться в такси. Выскакиваю из машины, подбегаю к ней и хватаю за дверь, не давая ее закрыть. Карен поднимает глаза и испуганно смотрит на меня.

– Выйди, нужно поговорить, – мой голос прозвучал слишком резко, отчего она съежилась, но все же вышла из машины.

– Вы едете или нет? – раздраженно спрашивает таксист.

– Да. Я оплачу простой, – сбивчиво говорит она. – Дэвид, я на один день. Я уеду вечером… клянусь тебе, исчезну, как ты и просил… не волнуйся, я больше не доставлю тебе проблем, – она хочет снова сесть в машину.

– Постой, – беру ее за руку. – Карен останься, – телефон разрывается. Я бросил в зале заседаний нескольких партнеров и помчался к ней. Ей тоже звонят, она быстро отвечает, что скоро приедет.

– Что ты сказал?

– Карен, – отключаю звук. – Нам нужно поговорить.

Ей снова звонят.

– Меня ждут. Я же сказала тебе не о чем волноваться. Вечером я улетаю.

– Во сколько?

– В десять.

– Встретимся в семь на причале. Нужно кое-что обсудить. Это в наших общих интересах, – говорю жестко и требовательно.

– Хорошо.

Карен садится в такси и уезжает. Звоню Майлзу:

– Глаз с нее не спускай. Попытается скрыться, можешь ее связать и доставить ко мне.

– Как скажете, – похоже, его это забавляет.

Крайние меры не потребовались, в семь Карен была на причале.

– Привет. Что случилось? – взволнованно спрашивает она.

– Давай пройдем на яхту и поговорим без посторонних.

Карен с опаской смотрит на меня, но, все же, поднимается на борт. Дин заводит мотор, и мы отправляемся.

– Ты сказал, только поговорим. Куда мы плывем? – она в панике оглядывается по сторонам.

– Не волнуйся, я не собираюсь топить тебя в заливе.

Карен не отреагировала на шутку. Я вплотную подхожу к ней:

– Чего ты боишься?

– О чем ты хотел поговорить? – голос звучит твердо, но я чувствую ее слабость. Почему ощущение власти над ней так меня заводит? Может все дело в отсутствии секса. После ее исчезновения я так ни с кем и не спал. Невероятно, что она смогла зацепить меня до такой степени, заставить думать только о ней, превратилась в мое наваждение, одержимость.

– Так о чем ты хотел поговорить? – она пристально смотрит на меня, ожидая ответа.

– Ты голодна? Поужинаем? Заодно все обсудим.

– Зачем спрашивать? Посреди океана у меня все равно нет выбора, – она садится за стол.

– Куда ты пропала?

– Разве не все равно? Дэвид, ближе к делу в десять у меня самолет.

– Я хочу, чтобы ты осталась. Не улетай.

– Мне не до шуток, – она снова напрягается. – Дэвид, если случилось что-то серьезное, рассказывай.

Набираюсь сил, чтобы это сказать.

– Ты нужна мне.

– Дэвид, прости. Я знаю, что должна тебе очень много и обещала, что отработаю, но я больше не могу этим заниматься. У меня есть деньги – это мелочь по сравнению с тем, что ты потерял, но прошу, возьми их и не заставляй меня. Я хочу начать новую жизнь без афер и шпионажа.

– Думаешь, я позвал тебя сюда из-за денег? – я надеялся, она сразу поймет меня. – В сообщении ты написала, что в Колорадо все было по-настоящему, без интриг и масок. Это правда?

Карен тянется к бокалу с вином, и я вижу, как дрожит ее рука. Она отпивает, ставит его обратно и начинает теребить вилку. Глаза бегают, взгляд направлен куда угодно, только не на меня.

– Зачем ты позвал меня сюда? – она произносит это едва слышно.

– Посмотри на меня и скажи, что ничего ко мне не чувствуешь, – я говорю это с небольшим нажимом.

Карен кусает губы и закрывает глаза.

– Дэвид, не нужно играть со мной… мне и так больно.

– Открой глаза, – наконец-то ее взгляд прикован ко мне. – Думаешь это игра?

– Как плечо? – она быстро меняет тему разговора.

– Нормально. Уже не болит. Врачи быстро вытащили пулю, – на последней фразе она вздрагивает.

– Я думала, тебя только зацепило, – Карен отводит взгляд в сторону, затем снова переводит на меня, ее гложет чувство вины. – Прости. Прости за все, что я сделала.

– Мы оба много чего натворили, – глубоко вдыхаю, собираясь с силами. – Прости за то, что сделал с тобой.

Она съеживается, затем резко встает и отходит в другой конец палубы. Я подхожу к ней.

– Карен.

Она поворачивается ко мне, наклоняюсь, чтобы поцеловать.

– Что ты делаешь? – Карен упирается ладонями в мою грудь и отстраняется от меня. В ее взгляде нет страха, ненависти, злости, в нем лишь непонимание и растерянность. – Зачем? – тихо шепчет она.

– Прости, не подумал, насколько я тебе противен.

Она стоит словно окаменевшая. Я резко выдыхаю, отхожу к бортику и впиваюсь пальцами в перила. Я не вижу ее, но понимаю, что она плачет. Тихо, беззвучно, чувствую, что слезинки скатываются по ее щекам. Она не заслужила такого насилия. Я почти ничего не помню, но она… она помнит все, что я сделал. «Я не прощаю тех, кто поднял на меня руку», – ее слова звучат в моей голове. Опираюсь локтями на бортик и запускаю руки себе в волосы. Я не знаю, как вымолить у нее прощение.

– Скажу Дину, что мы возвращаемся, – твердо говорю я, повернувшись к ней. Карен закрывает глаза, поджимает губы и слегка кивает. На что я надеялся, что она останется со мной.

Отдаю распоряжение Дину и возвращаюсь. Она стоит на том же месте, голова слегка опущена. Я подхожу сзади, обнимаю ее за плечи и слегка сжимаю пальцы, чувствую запах духов, сладковатый с нотками цитрусов, ее вьющиеся каштановые волосы касаются моего лица. Я не хочу ее отпускать.

– Карен, – шепчу я ей на ухо и прижимаю к себе, – не молчи, прошу тебя. Скажи хоть что-нибудь, – я резко разворачиваю ее лицом к себе. На щеках еще блестят невысохшие слезы, взгляд настолько отсутствующий, что складывается впечатление, будто она смотрит сквозь меня. Я запускаю пальцы в ее волосы и прислоняюсь лбом к ее лбу. Она напрягается, и я чувствую, как ее пробирает мелкая дрожь.

– Никогда… не смей… поднимать на меня руку, – ей тяжело даются эти слова, она словно выдавливает их из себя. – Если ты это сделаешь, я уйду.

Я тяжело вздыхаю, не в силах поверит в то, что она сказала. Ее слова означают, что она остается.

– Я никогда тебя не ударю, обещаю.

– Как мы будем жить, после всего, что случилось? – растерянно говорит она, сомневаясь в своем решении.

Я слегка откидываю назад ее голову, чтобы посмотреть в глаза:

– Мы никогда не узнаем, если не попробуем. Спасибо, что даешь мне шанс.

Она смотрит на меня, тяжело дышит и от волнения покусывает губы. По телам побегает электрический разряд. Я хочу наброситься на нее, впиться в губы, сорвать одежду и обладать дико, долго, страстно, но боюсь, что грубость ее оттолкнет.

– Идем, – я беру ее за руку и увожу в каюту. Подхожу сзади, расстегиваю пуговицы на платье, снимаю его с плеч, и оно падает к ее ногам, затем расстегиваю бюстгальтер и опускаю бретельки. Провожу пальцами по спине, едва касаясь ее кожи. Она вздрагивает, когда я прикасаюсь к маленькому шраму чуть ниже лопатки. Неужели он останется навсегда. Я должен заставить ее забыть. Она стоит посреди каюты, прерывисто дышит и сжимает кулаки, впиваясь ногтям в ладони.