Добрые дела

Однажды в восьмом классе мы с подружкой Олей Красниковой решили делать добрые дела. Помаялись в поисках подходящих добрых дел и решили: будем пристраивать бездомных собак. Находить им хозяев. Мы стали собирать собак по дворам, звонить с ними во все двери и спрашивать: вам не нужно дома лучшего друга?

Собаки немного удивлялись нашим усилиям, потому что они привыкли жить во дворах, но в целом не возражали. В общем, путем неимоверных трудов нам удалось пристроить от силы парочку лучших друзей. Занятие это оказалось утомительным, и мы перестроились на перевод через дорогу старушек.

Со старушками было приятнее общаться и в целом дело это было нехлопотным. Главное – дождаться нужной старушки на светофоре и уговорить ее перейти дорогу. Старушки, как правило, были добрые и шли нам навстречу, видимо, понимая, что двум школьницам хочется сделать что-то полезное.

Самые сложные приключения начались у нас, когда мы решили помогать нетрезвым дяденькам нашего городка добираться домой. Мы многое узнали о непростых взаимоотношениях с женами и другими родственниками, и не всегда благодарность сияла на лицах этих жен и других родственников, когда мы доставляли им наших подопечных…

Смешно вспоминать все это! С тех пор прошло много лет. Много добрых дел было задумано, мало что из них реализовано. Как написал Достоевский, формула ада может быть выражена словом «поздно».

Я не сказала Нику, моему коллеге по работе, что он очень талантливый. Ник разбился в машине под Новый год.

Я не отвезла в Японию бабушку, хотя она так любила японскую культуру. И хокку любила. И теперь я тихо молюсь за нее: «Господи! Я просто уверена, что там, где она есть, гораздо лучше Японии. Хотя, может быть, нет таких небоскребов».

Я не отдала подруге Лельке свое платье, которое ей очень нравилось. Это платье я теперь не могу носить, вспоминаю лицо Лельки и ее зависть.

Я прошла мимо многих страждущих, которым можно было бы помочь, и они исчезли с моего горизонта – что с ними теперь?

Я не…

В общем, наверное, мы с Олей Красниковой были немного навязчивы по отношению к бабушкам и беспризорным собакам, но, возможно, именно тогда мы были правы…

Баба Вера

«Я встречалась с подружками, Ванечка!» – говорила баба Вера внуку, когда слишком долго брела домой из магазина.

«Я так долго разговаривала с родственницей, Ванечка!» – сетовала она, когда случайно забывала вешать телефонную трубку.

«Я встретила, Ванечка, такого интересного человека в парке!» – восклицала баба Вера, когда терялась в своих мыслях, а потом и в парке на прогулке.

Теперь еще ей приходилось, когда она слишком долго не могла проснуться и сын с внуком не могли до нее дозвониться, говорить: «Я давно не сплю, просто было некогда: я проверяла свою электронную почту!»

Ее подружек много лет уже не было в живых. Ее родственники – сын и внук – были ее единственными и нечастыми телефонными абонентами. Она не могла надолго зацепить никого в парке. И у нее никогда не было электронной почты. Но мы помним тебя, баба Вера!

И тебе больше не нужно оправдываться…

Зоопарк

Когда у тебя трое детей – думаю, никому не надо объяснять, что ты очень часто попадаешь в такое прекрасное место, как зоопарк. Первый раз я шла, смутно вспоминая, как в детстве мне было жалко верблюдов за то, что они нечесаные и грязные. Льва – за то, что он бегает вдоль маленького вольера и хочет из-за этого всех съесть, всех, кто на воле. Птичек – за то, что их небо стало таким низким.

Однако попав туда много лет спустя, я увидела более жизнерадостную картину. Вольеры стали больше, условия – лучше, белые медведи могли уже развернуться в своих водоемах, верблюдов расчесали, птички тоже расширили жилплощадь. В общем, все животные стали как-то ухоженнее, видимо, потому, что у каждой клетки появился свой благотворитель. А может быть, еще почему-то. Не изменилась только одна досадная вещь: многие сердобольные посетители зоопарка по-прежнему с добросердечием, достойным лучшего применения, пытались накормить животных колбасой, чипсами и мороженым. Мы с мужем очень строго относились к этим добрым порывам. Журили. Показывали на таблички с предупреждениями о том, что животные от этих даров болеют и умирают. Эй, уважаемый, положите, пожалуйста, обратно в сумку ваш сервелат! Этот мишка попрошайничает, потому что не знает, что мишки не едят сервелата!

Но как же интересно оказалось во взрослом возрасте смотреть на всю эту живность! Какое восхищение она вызывает! Дети на самом деле только мешали нашим восторгам. «Мы хотим на пони кататься! – ныли дети. – Нет, слона посмотреть! Нет, на карусели!»

А мы, два взрослых уже ребенка, твердили: «Господи, как Ты смог так выкрасить этих птиц? Сочетать в их нарядах несочетаемые цвета – так, чтобы это было так гармонично и с таким вкусом!» «Дети, – твердили мы, – если вы станете дизайнерами – вот у Кого вам надо учиться». Всех дизайнеров на обучение – немедленно в зоопарк!

Мы много путешествовали и во многих городах мира, как маленькие, тянули детей в зоопарки – ведь во всех городах мира они разные, и там можно увидеть разных зверей и птиц! И когда у детей возникали вопросы, а точно ли Бог есть, – часто мы говорили: «В зоопарк! Срочно!»

Мужа больше нет в живых, а дети заняты взрослыми делами. Уверена, что и они приведут сюда когда-нибудь своих деток и вспомнят наши слова о Творце всего этого неповторимого великолепия. А пока я одна хожу в зоопарк. Катаюсь на пони. Делаю замечания сердобольным кормителям. Любуюсь на окраску диковинных дизайнерских птиц. Восхищаюсь вкусом Создателя. Укрепляюсь в вере.

Доктор

У меня есть знакомый доктор, он двадцать лет лечил моих детей. И я двадцать лет не знала проблем с их здоровьем. Он работал в детской реанимации. Реанимация, как вы понимаете, – это такое место, куда привозят тяжелых детишек, их надо быстро спасать, надо быстро принимать решения. Наверное, это оттачивает докторскую интуицию.

Доктор после суток в реанимации приезжал домой и долго приходил в себя. А потом ехал по Москве и спасал всех остальных детишек, своих пациентов.

И вот как-то доктор звонит мне и рассказывает. «Мой брат, – говорит, – осуществил мечту всей своей жизни – купил яхту на Гоа. Теперь он живет там, путешествует на яхте. Ну ты понимаешь – соленый ветер в лицо… В общем, он полностью перешел в другую реальность. Как и хотел. А я, понимаешь, живу какой-то зашоренной жизнью. Иду по одной и той же дороге. Ничего нового: работа-дом-еда-сон-работа. И я никогда не вырвусь с нее, понимаешь? Даже если я съезжу отдохнуть на море, то потом ведь вернусь назад, и снова все то же самое. А он…»

Я задумалась. Я представила себе доктора в яхте на Гоа. «Нет, – говорю, – соленый ветер в лицо – это здорово, но ты быстро вернешься на своей яхте на берег, найдешь местных больных аборигенов и начнешь их лечить. У тебя по-другому не получится. И яхта твоя будет простаивать». «И точно, – удивился доктор. – Откуда ты знаешь?»

«И потом, – говорю, – представь, что в конце концов мы придем, так сказать, с отчетом о проделанной работе к Самому Главному. О работе всей жизни. Ты понимаешь, о чем я? И представь, какой длинный список вылеченных и спасенных детишек ты Ему предъявишь. Думаешь, Ему была бы интереснее твоя яхта на Гоа?» «И точно, – оживился доктор. – Я не могу иначе, я должен все время кого-то спасать… это моя мечта и есть».

Должна сказать, что это со стороны я такая мудрая. И в мое сознание – или подсознание? – тоже проникли клише типа «серые будни» (это обычно говорят про работу и тихую мирную семейную жизнь), «поверь в мечту» – а это говорят как раз о яхтах, путешествиях, экзотических странах, пенистых напитках в высоких бокалах, соленом ветре в лицо – и прочая и прочая… Очень хочется вынуть из головы этот мусор, сложить в непромокаемый пакет и сдать куда-нибудь. После чего – вернуться к любимой работе и мирной семейной жизни!

…А доктор ушел от нас, так и не вдохнув соленого ветра с палубы своей яхты. Он подхватил атипичную пневмонию на последнем дежурстве, и сердечко его, уже расшатанное страданиями маленьких пациентов, не выдержало. Чем наградил его Самый Главный Доктор нашей большой человеческой больницы? Наверное, у него есть все, что он хотел: брызги в лицо и все остальное. Но мне кажется, он и оттуда, со своего нового дежурства, все еще обходит палаты и спасает, спасает кого-то!

Дети и зло

Вы, наверное, тоже наблюдали такие сцены. Едет мамочка или папочка с ребенком. Дите внимательно вглядывается в лица окружающих. Почти всегда отмечает какие-то необычные особенности и всегда оперативно и громко комментирует: «Ой, мам, а почему вон та тетенька так мне странно улыбается?» (Тетенька и не собиралась улыбаться странно, просто в процессе жизни тетенька немного улыбаться разучилась. Мимика лица подвела именно в тот момент, когда она хотела улыбнуться этому очаровательному малышке. Но мускулы на лице, отвечающие за приветливую улыбку, увы, за ненадобностью немного ослабли – и вот ребенку кажется, что тетя улыбается странно.)

«Ой, пап, а почему вон тот дяденька целуется с тетенькой? Ты же говорил, что целоваться при всех неприлично!» Дяденька с тетенькой лет двадцати, краснея, перестают целоваться и мило машут ребенку, который, не реагируя на подкуп, режет правду-матку. «Ой, пап, а почему вон тот дяденька спит? Сейчас же не тихий час? Он устал? Ты говорил, надо бабушкам уступать место! А он спит, он устал, значит, можно не уступать». И дяденьке лет шестнадцати приходится проснуться и увидеть, что над ним действительно нависает очень старенькая с опухшими ножками бабушка. И он поспешно встает, его тихий час на этом закончен.

Это просто иллюстрации того, как просто и бескомпромиссно рассуждают дети. Добро и зло присутствуют в их душе в чистом виде, и вопросы ставятся всегда по существу.

Разве вы не говорили, родители, что нельзя злословить о людях? Почему вы только что назвали нашу тетю жадной? Разве неправда, что нельзя обижать маленьких? Почему тогда учительница назвала моего друга тупицей? Я просто сказал ей, что нельзя называть… и так далее. А вот это: «Мама! Мне в магазине сказали, что наши котлеты сделаны из коров и свинюшек!! Мы что – их убили и сделали из них котлеты?»

Логика детей очень часто ставит нас в тупик.

Да, я вчера говорила подруге, что моя тетя скряга. Да, я ем убитых зверюшек. Да, мне нужно пойти к учительнице и побороться за права Вани, которого назвали тупицей. Но у меня нет на это сил, я работаю, малыш! Я прихожу домой, а там – котлетки из этих самых зверюшек – а я хочу есть. И учительница скоро ляжет спать. И с тетей ничего не случится оттого, что мы с подругой немного о ней посудачили.