– Вы прекрасные сильные воины, и любая, простите, «баба» из Ноош-Тейна сочтёт за счастье разделить с вами судьбу, но те девушки, к сожалению, не для вас. Ведь ваше первое свидание с ними, скорее всего, станет последним. Если вы их не впечатлите – а вы, уважаемые дэвры, их просто напугаете! – то следующих встреч не будет. А ещё наши девушки хранят себя для супруга, так что поразить их вашими статями и… хм… другими размерами до свадьбы тоже не выйдет. Поэтому я и не собираюсь вас ничему учить – это бессмысленно. Господин Риедарс, мне очень жаль, но для Дэврети породниться с Вельтарингией на высшем уровне мне представляется совершенно невыполнимой задачей. Так что повторюсь, господа дэвры: я не собираюсь ничему вас учить. А сейчас позвольте пожелать вам хорошего дня, и более я вас задерживать не смею.

Дэвры притихли и задумчиво чесали бороды, недоумённо переглядываясь.

– Так это что получается… Это нам типа красотку навроде тебя охмурить слабо́, хочешь сказать?

– Выражаясь вашим языком, господин Кныра, – да. Слабо́, – с сочувственным вздохом ответила я. – Госпожа Имельда, я собираюсь прогуляться по городу, вы составите мне компанию? Всё же по контракту я буду вынуждена провести здесь два месяца; надо придумать, чем занять свободное время.

Я решительно поднялась, одарив дэвров сострадательным взглядом. На обоих концах длинного стола поднялся гул, но я уже подхватила Мелли под локоть, уважительно поклонилась Чёрному Вепрю, шепнув ему пару слов, и покинула собрание.

* * *

– Ари, девочка, – горячо зашептала мне Имельда. – Я, конечно, согласна с тобой, варвара только могила исправит, но так категорично отказываться? Даже не попытавшись? А контракт? По нему ведь у тебя обязательства…

– Дорогая Мелли, – улыбнулась я. – Вы действительно подумали, что я так сразу опущу руки и сдамся? Да разве наставник сможет пройти мимо такого вызова? Вот и пришлось сначала бросить свой ученикам.

– Так ты это не всерьёз?.. А даже я поверила… Тебе, конечно, как тессе виднее. Но как по мне – метод больно сомнительный…

– Не переживайте, дорогая. Не позднее следующей недели эти дикари уже будут разучивать слова «здравствуйте» и «рад знакомству». А вы, господа, – я остановилась, подождала и обернулась на двоих дэвров, что Чёрный Вепрь коротким свистом отрядил нам в охрану, – пожалуйста, не преследуйте нас тенями, вы пугаете горожан. Лучше составьте дамам компанию.

Топающих позади на коротком расстоянии великанов и тихие визги прохожих сложно было не заметить.

– Согните в локте правую руку и предложите её мне с лёгким наклоном головы, – подсказала я одному.

Дэвр, кажется, немного опешил, но уже в следующую секунду мне чуть по носу не заехала татуированная громадная лапища, а сверху завис грозный оскал.

– Благодарю, – я невозмутимо уцепилась пальчиками за это полено. – В сопровождении такого доблестного и бесстрашного джентльмена гулять даже по незнакомому городу – одно удовольствие. Скажите, здесь всегда такая чудесная погода?

– Так это… Распогодилось, стал-быть, – растерянно пробасил мой кавалер. – А так-то дожди были.

– И как чудесно, что именно к нашему приезду закончились. А на островах Дэврети, говорят, царит вечное лето?

– Ага, – буркнул дикарь.

– Поразительно! Это так интересно! Ах, вы просто обязаны рассказать мне о природе ваших мест! Уверена, она очень живописна… Но ведите же, прошу вас.

Дикарь с ужасом осмотрел свою руку, на которую будто села редкая трепетная бабочка, и, кажется, боялся ею пошевелить. Но размашисто зашагал вперёд, заставив меня мелко перебирать ногами, чтобы не упасть. Я чуть сжала пальчиками разрисованное предплечье, дэвр тут же вздрогнул, округлил дикие глаза, а уши его стали багровыми. Но замедлил ход. Я благодарно улыбнулась ему.

Рядом семенила близкая к обмороку Имельда, держа под руку закаменевшего спутника. Городок оказался очаровательно провинциальным, дома невысокими, а улочки пестрили зеленью и цветами.

Я вела непринуждённую светскую беседу, вполне удовлетворяясь односложными ответами, а то и просто отрывистым рычанием мужчин. Вскоре выяснилось, что наших провожатых звали О́йтал Лютый и Кайва́и Медоед.

– Это так мило, – робко решила вставить слово Мелли. – Верно, вы очень любите мёд, господин Кайваи?

Её кавалер что-то неразборчиво рыкнул, зато немного оттаявший Ойтал пояснил:

– Медоед – это зверь у нас такой водится. Отбитый на всю бошку. Вот и Кай у нас такой же, – заржал он.

Мелли бросила на меня испуганный умоляющий взгляд. Зато я была очень довольна: всё шло по плану. И снова начала болтать о самых разных вещах, вовлекая дэвров в нехитрый диалог.

– Так это, тесса… – вдруг неуверенно пробасил Ойтал Лютый. – Ежели тебе, такому цветочку, вот так на людях ходить с нами не запад… не стыдно, в общем… Так и те ваши леди, может, не испугаются? Так-то оно очень здорово с такой красоткой под ручку гулять.

Я улыбнулась и загадочно промолчала. Часовой променад подошёл к концу, мы вернулись на территорию казармы. На плацу стоял невероятный гомон и лязг оружия – это воины развлекались тренировочными боями. Зато стоило нам появиться в воротах, как все занятия прекратились. Наши же кавалеры приосанились, с превосходством поглядывая на товарищей.

– Благодарю за приятную компанию, это была увлекательная прогулка и очень познавательная беседа, господин Лютый, – я чуть присела перед своим спутником.

– Эта. Завтра пойдёте куда – свистни, – сурово ответил Кайваи Медоед. – Чо вам одним-то по чужому городу шляться.

– Непременно воспользуемся вашим предложением, – обрадовалась я. – Хорошего вечера, господа.

Я потянула Имельду к домику, мило улыбаясь настороженно застывшим дэврам. А обернувшись у двери, заметила, как наших кавалеров окружили товарищи, с жаром и завистью в глазах расспрашивая о чём-то.

Ужин мне показался роскошным, хотя кухарка подала всего лишь жареную рыбу, запечённые под сыром мидии и овощной салат. Это в столице дары моря очень дорогие, не часто себе можно позволить, а тут это основная пища.

– Клара, а ты готовишь для дэвров тоже? – поинтересовалась я у кухарки, поблагодарив за вкусную еду.

– Нет, госпожа, тут уж они и сами горазды. И то сказать: до пяти поросят да мешок картошки им за раз сготовь… С хозяйками-то беда у них, вот и наловчились сами все бабские дела делать.

– Они тебя не пугают?

– Немного есть, госпожа. Дикие они, конечно, но женщину не обидят, это уж всякому на побережье известно. А что пошлости всякие рычат вслед да глаз не сводят, это уж вы не обращайте внимания – мужланы, что с них взять.

– Да, своё восхищение они выражают весьма своеобразно, – поджала губы Имельда. Ей тоже ещё на пристани прилетел сомнительный комплимент от одного матёрого немолодого дикаря. И «ягодка» и «самый сок баба» там было самое безобидное.

Не успели мы устроиться с чаем в гостиной, как раздался стук в дверь. Клара проводила в комнату мнущегося подростка с льняной гривой.

– Да, господин Юн? – хитро улыбнулась я.

– Тесса Аурелия, – он крутил в лапищах измочаленную полоску кожи, бывшую, видимо, ещё недавно ремнём или поводьями. – Я это… Жениться хочу. Чо скажете?

– Боги милостивые, не на мне же?

– Нет! – округлил он глаза. – Ну, то есть да! В смысле, вы ж тесса, я в вашу сторону и смотреть не смею… А вот те ваши леди из большого города… Я что подумал. А вдруг приглянусь кому?.. Только вы уж меня научите, чего там им говорить надо да как смотреть, а? Юн-то в долгу не останется.

– А вы не боитесь, господин Юн, что собственные товарищи вас за такое решение засмеют?

– Дак поржала уже парочка, – хрустнул он шеей. – Бегают вон, подпояски себе новые ищут, штаны теряют. А коли с жёнкой вернусь, так и остальные заткнутся. Кликуху нормальную дадут. Так-то я Тийге вообще-то. Это меня сейчас Юным кличут, малой ещё типа.

– Знаете, господин Тийге, только за одно это решение – такое взрослое и взвешенное – я бы уже дала вам новое прозвище. Что ж… Госпожа Имельда, вы не возражаете, если наше дамское чаепитие сегодня вечером украсит своим присутствием один будущий джентльмен?

– Как раз в серванте подходящую чашку видела, – хмыкнула Мелли. – Ещё думала, ночной горшок по ошибке поставили.

Не успел смущённый Юн втиснуться в кресло, как в дверь постучали ещё раз, на этот раз требовательно. Я открыла сама и обнаружила хмурого дэвра с наливающимся кровоподтёком на скуле и скошенным носом. Матёрый, немолодой, весь в шрамах, в косичке на бороде седина серебрится.

– Значит, так, – рыкнул он. – Мы тут типа жребий бросили. Медоед с Лютым отдыхать, значится, завтра будут. Пока рёбра не заживут. А в город выгуливать вас другие будут. Так Ягодке и скажи – Ванга́пу Ярый за ней завтра присмотрит, чтоб, значит, не волновалась.

– Непременно передам, господин Вангапу, – кивнула я. – Простите, а на следующие дни график прогулок между остальными дэврами уже согласован? И кто завтра будет сопровождать меня?

– Там видно будет, – грозно сверкнул он чёрным глазом. – За тебя там ещё рубилово не закончи… Голосуют пока, в общем. И это, тесса… Чего там Ягодке говорить-то завтра, чтоб, значит, отмякла? А то кабана к утру приволочь ей могу, они тут жирненькие, вкусные.

– Не стоит, – я поспешно избавила Мелли от таких сюрпризов. – Господин Ярый, вы поразите мою компаньонку до глубины души, если завтра станете обращаться к ней на «вы» и по имени. Её зовут Имельда Ризе. Можно Мелли, но только если она сама вам это позволит.

– Мелли… – хмыкнул дэвр. – «Медовая». Ну, вот же, нормальное имя, а то навыдумывают Мельд всяких…

– Только если сама разрешит, – непреклонно подняла я палец вверх. Ответом мне был довольный неразборчивый рык.

Далеко от двери я отойти не успела. На этот раз пожаловал сам кайарахи. Перед прогулкой я лишь попросила не вмешиваться в мою работу, но сейчас, наверное, стоит объяснить свой категоричный отказ. Но, кажется, Чёрного Вепря интересовало вовсе не это. Он с порога широко оскалился и выглядел разгорячённым и очень довольным собой.

– Господин Риедарс? – склонила я голову.

– Я тут чего подумал, тесса Аурелия. Вы бы инструмент-то проверили. Тащил я его аккуратно, но мало ли чего…

Что ж, достойный повод для визита. Да и Юну не помешает настроиться на нужный лад. А после обсудим, какими словами уместно будет похвалить игру леди, если та решит проявить свой талант при знакомстве. Окна в гостиной, куда мы вернулись, были распахнуты настежь, и мне почудилось в кустах снаружи какое-то подозрительное шевеление. Юн при виде кайарахи подскочил вместе с креслом, застрявшим на бёдрах.

– Господин Юн, – успокоила я детину, – я собираюсь немного поиграть, а вы пока сосредоточьтесь на том, какие чувства вызывает эта музыка в вашем сердце. После мы с вами постараемся облечь это в слова, и это будет вашим первым уроком. Наши благородные леди сильны в изящных искусствах, и правильная реакция на их талант сильно повысит ваши шансы им понравиться.

– Ага, – жалобно произнёс юноша. – А вы, тесса, можете попроще говорить? Я чот не всегда догоняю, чего вы там щебечете.

Вздохнув, я просто села за рояль спиной к окнам, попросив Юна подвинуть кресло так, чтобы я могла видеть его реакцию. И она превзошла все мои ожидания. С первыми звуками «Вечерней сонаты» юный дикарь закаменел, а подлокотники затрещали – с такой силой он в них вцепился. Надо будет выяснить, какие музыкальные инструменты в ходу в Дэврети и почему у дикарей такая реакция на струнно-клавишные.

С последних аккордов прошло уже секунд двадцать, а Юн так и сидел каменным изваянием, выпучив глаза. Наконец лапища его потянулась к уху, и не успела я возразить, как Юн с тихим рычанием сдёрнул серьгу из мочки. А следом из раскрытых окон звенящим градом на пол гостиной посыпалось золото. От гортанного рокота снаружи затряслись стены.

Впервые позволив себе такой непедагогический жест при учениках, я всё же не удержалась и закрыла лицо рукой, качая головой.

Наутро два десятка дэвров молча выстроились под дверью домика.