– Поверьте, слухи о дэврах сильно преувеличены. Действительно, у них острая нехватка женщин, но по другой причине – девочки там очень редко рождаются. Зато каждую носят на руках. И принуждение – при всей их воинственности – вовсе не в их традиции. Дамы из пограничных земель, – тут королева Рания не сдержала лёгкий смешок, – зачастую сами не против таких «похищений». Более того, у дэвров, я бы сказала, даже некий культ женщин. Хотя свою любовь к ним они выражают своеобразно и даже порой пугающе… Но чаще просто молчат или рычат. Но поверьте, тесса Аурелия, вас там никто не обидит. Более того – кайарахи Риедарс Чёрный Вепрь, правитель Островов Дэврети, пообещал личную защиту всем послам Вельтарингии.

Всё это было так быстро, так неожиданно… Я взглянула на Ника в поисках поддержки, а тот только вскинул брови: мол, чего ещё думаешь? А действительно…

Королева Рания, и так уже прочитав ответ на моём лице, протянула страницу договора. И рядом с замысловатой подписью короля Кервена и неизвестной корявой загогулиной я вывела изящной завитушкой: «Аурелия Минци».

* * *

Двое суток я была сама не своя. То судорожно собиралась, не зная, за какие вещи хвататься, то впадала в какую-то прострацию. Уехать на край света, в чужие земли… Нет, не совсем чужие, конечно. Свой новый контракт я перечитала раз двадцать, вглядываясь в каждую запятую. Срок его действия составлял два месяца с заранее подтвержденным продлением высочайшими сторонами в случае, если я, простая тесса, соглашусь работать сверх обозначенного срока.

Местом моего назначения был избран Ноош-Тейн, прибрежный город на самом юге Вельтарингии. В полумиле от него по морю проходила граница с отныне дружественным нам государством Дэврети. Его, по сути, и государством-то назвать нельзя. Издревле россыпь островов населяли дикие племена, искусные только в мореплавании, набегах и кузнечном деле. На самом крупном из них – Мота Нуи – сложилось централизованное сообщество, которое со временем подмяло под себя мелкие острова.

Постепенно выстроилась и военная иерархия во главе с кайарахи – верховным воином. А стоило островам объединиться под единой властью, как Дэврети быстро стал головной болью для соседних государств. Быстроходные корабли дэвров чётко очертили свои морские границы, лишив Вельтарингию самого короткого пути к южным странам. А ещё были многочисленные набеги, массовые похищения женщин… Не один вельтарингец облегчённо выдохнул, когда наконец был заключён мир.

Плыть мне предстояло в компании семейства Ригель-Войц и ещё нескольких высокопоставленных лиц, и это радовало и убеждало в верности принятого решения. Я не готова была так быстро расстаться с ученицами, а так у нас будет ещё целая неделя! И хотя я останусь в Ноош-Тейне, а лорд с семьёй отправится дальше, на Мота Нуи, но расстояние между нами будет не таким огромным. Может, я даже смогу их навестить в землях Дэврети.

И всё же я постоянно задавалась вопросом: почему я? После того, как королева Рания выскользнула потайным ходом из кофейни, смущённо прихватив поднос с оставшимся печеньем, я прямо спросила об этом Николаса.

– Детка, ты просто лучшая, – без тени улыбки ответил Ник. – Я так и сказал её величеству. А то, что не ты сейчас воспитываешь её внучку… Ну так сама ведь всё знаешь, мне ли тебе объяснять.

Знаю, конечно.

Наша семья Минци – наставники в пяти поколениях. Дед создал единый свод придворного этикета, по этому регламенту дворец и жил последние шестьдесят лет. Мой отец был личным наставником принца Альберта, наследника короля Кервена и моего ровесника. Неудивительно, что я с детства впитала в себя все премудрости этой нелёгкой профессии.

Не знаю, что подкосило отца семь лет назад. Возможно, он всю свою любовь, всю страсть к воспитанию вложил в последнего ученика. Его болезнь началась одновременно с совершеннолетием принца Альберта и окончанием контракта. Её величество Рания была бесконечно добра, когда предложила поистине королевский уход за теви Минци. Но и бесконечно деликатна. Ведь от его болезни нет лечения, и наверняка ей это было известно. Телесному здоровью отца позавидовал бы любой в его возрасте, а вот здоровью душевному…

Теви Минци угасал разумом. Будто весь его жизненный опыт обернулся вспять: отец, всегда такой остроумный и корректный, потихоньку забывал слова. Путал дальних родственников, обладая прежде исключительной памятью. Это поначалу… Сейчас он даже не всегда понимает, что нужно пользоваться приборами за обедом.

По мере того, как отец впадал в детство, мама впадала в отчаяние. А я… Что я. Родители всегда мечтали, чтобы я нашла своё счастье в браке. Я же расторгла помолвку в девятнадцать, когда жених, которого, как мне казалось, я любила, между делом сообщил, что душевнобольным родителям место в соответствующем учреждении.

А в двадцать, шокировав весь преподавательский состав общества наставников Астеви-Раша, уже держала экзамен на звание тессы. И стала ею – самой молодой наставницей за всю историю.

Принц Альберт жениться пока не торопился, а вот принцесса Каролина, его младшая сестра, как раз к тому времени родила дочь. Через три года, уже имея опыт преподавания в лучших семьях королевства, я подала заявку на конкурсный отбор наставницы для королевской внучки.

И проиграла его. Семидесятилетней тессе, что единственным методом воспитания признавала бездумное заучивание правил. А если бы кто позволил применять к королевской внучке розги, она бы использовала и их.

– Ари, – отвёл меня тогда в сторонку Николас. – Ты – лучшая. Но тебе всего двадцать три. И никакой багаж знаний, накопленный в твоей семье, не перевесит взятку, что дала эта кошмарная тётка комиссии. Понимаешь меня? А ещё тесса Нервтениц давила на классику, причём без зазрения совести опираясь на труды твоего же деда. А к твоим новаторским методам королевская семья, боюсь, пока не готова. Так что выбрось из головы. Тем более тобой уже интересуются очень хорошие семьи… Где тебе точно слова поперёк не скажут.

Мы – я и Николас – являли собой некую особую прослойку людей. Не слуги, не простолюдины, но и не аристократы. Мы были профессионалами в своей области, нас уважали, нам хорошо платили, к нам прислушивались. Николас сдружился с моим отцом двадцать лет назад, когда они оба работали во дворце. Я с ним познакомилась в свои пятнадцать, и с тех пор Ник взял меня под своё крыло. А в последние годы и вовсе заменил отца, чей разум сейчас был ближе к разуму ребёнка.

– И всё равно… Что-то меня смущает, Ник. Её величество ведь даже не сказала, сколько этим мальчикам лет, сколько их вообще будет…

– Ари, девочка моя, будто ты не найдёшь общий язык с учениками, – отвёл глаза Ник. – Ну, помладше, постарше – какая разница… Я же знаю, что ты и с трёхлеткой справишься, и с подростком. А за безопасность не переживай – видел я этого Чёрного Вепря. Он лично кулаком в грудь бил, что никого из послов в обиду не даст. А кулачище там такой, что чуть собственные рёбра не пробил…

– А правду говорят, что он один приехал? Даже без сопровождения? Очень смело и самонадеянно.

– Пф-ф!.. Детка, поверь, такой и голыми руками целое войско раскидает…

– Надеюсь, что никогда этого Вепря не встречу лично. Как и прочих дикарей дэвров. Взрослых, я имею в виду. А мальчиков – моих учеников – получается, заранее в Ноош-Тейн привезут?

Ник снова отвёл глаза, но я, взволнованная встречей с королевой, тогда не придала этому значения.

– Ну да… привезут… мальчиков… Ну, может, по пути и придётся пересечься с дэврами пару раз… Ой, Ари! Бзззз!.. Всё! Домой! Собирайся!

За день до отплытия случилось и вовсе из ряда вон выходящее событие. В наш скромный дом пожаловал вместе с королевским лекарем сам наследный принц Альберт. Я в его присутствии всегда тушевалась, да и кто бы на моём месте не растерялся? Неизменно вежливый, деликатный, но с яркой харизмой будущего правителя. Отец несколько раз брал меня во дворец ещё ребёнком, где я могла наблюдать его уроки из-за шторы. Альберт мне всегда нравился. К отцу он относился с большим уважением и даже пригласил почётным гостем на совершеннолетие, где и мы с мамой сидели среди высокородных гостей. В задних рядах, правда, но сам факт.

– Ваше высочество, – я склонилась перед принцем, как только служанка проводила его в гостиную. И еле подавила в себе желание рассмотреть наследника. Семь лет не видела. Интересно, он уже отрастил бородку на манер всех Рейнетсдаров?

– Тесса Аурелия, – мягко ответил принц и только тогда я смогла поднять глаза. Альберт улыбался. Немного подрос. И стал ещё красивее. Любая девушка будет счастлива стать его женой, ещё бы: ведь его воспитывал мой отец. Благородство и так у него в крови, но огранённое тонким искусством теви Минци…

Была ли я в него влюблена? Пожалуй, да. Как любая девушка королевства. Но ни одна аристократка не переживала с ним каждый урок, что отец прежде отрабатывал на мне. А я будто росла с ним вместе. Только он об этом не знал.

– Вы повзрослели, тесса Аурелия. Что неудивительно, учитывая, сколько забот легло на ваши хрупкие плечи. Вы позволите увидеться с вашим отцом?

– Боюсь, ваше высочество, вы не узнаете в нём своего прежнего учителя, – тихо, но откровенно ответила я.

– Он всегда останется им, тесса Аурелия. То, что его сознание претерпело изменения, будет для меня лишь новым уроком: что каждого из нас может ждать печальная участь независимо от наших заслуг или происхождения. Это будет урок смирения для меня. Пускай теви Минци и не способен больше обучать словами, но он научил меня гораздо большему – видеть жизнь во всей её печали и радости. Поверьте, ваш отец и в таком состоянии остаётся лучшим учителем.

Второй раз за двое суток у меня навернулись слёзы на глазах. Непозволительная роскошь для тессы. Непозволительная слабость в присутствии высочайшего лица. Но его высочество этого деликатно не заметил.

– Говорят, вы едете послом в Дэврети, – сказал принц, согласившись на чашку чая, что я не могла не предложить ему после тягостной встречи с отцом. Я по лицу видела, насколько тяжело ему это далось. На эту дежурную вежливость Альберт мог так же деликатно отказать, но неожиданно согласился.

– Да, ваше высочество. Вернее, я еду на пограничье, в Ноош-Тейн. Надеюсь, я смогу быть полезной для королевства.

– Несомненно, будете. В вас верит королева. А я, тесса Аурелия, в вас вообще никогда не сомневался.

Альберт пристально посмотрел на меня. А я снова смутилась. Что это значит? Наверное, просто вежливый оборот, комплимент мне, как наставнице. Вряд ли он до этого визита вообще помнил о моём существовании. Но сказал так, будто хорошо меня знал.

– Знаете, теви Минци ведь часто говорил о вас. Особенно когда у меня что-то не получалось, – улыбнулся принц. – А я всегда думал: ну неужели какая-то девчонка способна запомнить все эти каверзные выверты, а я нет?

– О, так этот метод соревнования он не только на мне отрабатывал, – не удержалась я от тихого смеха, и его высочество присоединился ко мне.

– Но и на заслуженную похвалу он всегда был щедр.

Лекарь уже закончил осмотр и тихо говорил о чём-то с матушкой. Его высочество поднялся из-за стола, я следом.

– Девушка, воспитанная в лучших традициях знатной семьи, достойно представит наше государство на чужбине. Вы посвятили себя благородному делу. Хотя при вашей красоте и уме… Простите за такую дерзость, Аурелия, но я желал бы вам совсем иного счастья, нежели воспитывать чужих детей. Вы заслуживаете большего. Удачи вам на новом месте.

Принц Альберт подхватил мою руку явно для того, чтобы поцеловать её, и тут произошла неловкая заминка. Мы оба прекрасно знали, что со стороны принца такой жест недопустим по отношению ко мне. Я не благородного происхождения, к тому же незамужняя. В моём доме, да ещё в присутствии матушки это равносильно очень смелой заявке и даже оскорблению семьи. Ведь проявление личных интересов у неженатого наследника строго регламентировано. А этот поцелуй означал бы намерение продолжить общение в более тесном кругу, но без обязательств, коих принц простолюдинке дать не мог…

Да, даже для «временных дам сердца» мой дед в своё время написал отдельный протокол.

И пусть порыв этот был искренним, но мог иметь дурные последствия, так что его высочество только аккуратно пожал мне руку и покинул наш дом. Не знаю, что сказал маме лекарь, но сегодня она выглядела на редкость умиротворённой.

– Мам, это ненадолго, – обняла я её. – Если там всё будет плохо, я вернусь уже через два месяца. Прошу тебя, только не думай, что я вас с отцом бросаю…

– Никто такого не думает, милая. Ты прекрасная дочь. А как бы Софус гордился тобой, если бы только способен был понять… Храни тебя боги, девочка моя.

Полученный аванс и очень щедрую премию от Ригель-Войцев я отдала ей, этих денег хватит на полгода безбедного существования. Несмотря на подавленное состояние, мама оставалась рачительной хозяйкой, и хотя бы за это я была спокойна, покидая родное гнездо.