Яков решил взяться за дело серьезно и просто не давал прохода Катерине. Из дома она теперь выходила только с матерью. Но он стал ходить в дом. Филиппов избегал прямого ответа, ссылаясь на то, что если чувства их с Катенькой будут взаимны, то мешать он счастью молодых не станет.
Степан метался по комнате в доме Алексея и Лизы.
– Степан, охолонись немного, – вздохнул Алексей, – не смей приближаться к Калюжному. Он та еще паскуда.
– Как, Алексей, как?! Он Кате просто прохода не дает, как я за собственную невесту не вступлюсь?!
– А вот терпи! – неожиданно крикнул Алексей и ударил кулаком по столу, Лиза подскочила от неожиданности.
Степан замер на месте.
– Терпи, – уже спокойнее повторил Алексей, – что тут до венчания осталось? Всего ничего. А так и себе навредишь, и Кате не поможешь.
Степан покачал головой.
– Повенчаетесь, с Божьей помощью, да поостынет этот Калюжный, авось не полезет к чужой жене, – Алексей похлопал Степана по плечу.
Мужчины вышли, а Лиза занялась хозяйством.
Алешенька мирно возился в сторонке и в душе Лизы разливалась бабья благодать. Как же бывает хорошо, вот просто хорошо, понимать, что ты живешь. И Богом храним.
Неожиданно во двор забежала соседка.
– Лиза, Лиза, скорей! – запыхавшись, кричала она, – Там Яшка Ирод Алексея задирает!
Лиза как была с тряпкой в руках, да в переднике, так и побежала за ней.
Издалека заметив толпу на площади, Лиза решительно растолкала народ и протиснулась вперед.
Пьяный Яков стоял, шатаясь, напротив Алексея и с ненавистью глядел на него.
– Ты чего, морда офицерская, страха не ведаешь?! Да я тебя в порошок сотру!
– А чего мне страх ведать? И не таких видали, – спокойно отвечал Алексей.
Сердце Лизы обмирало от страха, но подойти и потянуть мужа за рукав, чего ей так хотелось, она не решалась.
– Ты, что, гнида?! Думаешь меня твои побрякушки впечатлят? Привык господам пятки лизать при старом режиме? Все, наша власть пришла! Народная!
Алексей уже хотел уйти, но обернулся и ответил:
– Я, товарищ старший оперуполномоченный, свои, как Вы их назвали, побрякушки, в окопах заработал, и я, как Вы изволили выразиться, при старом режиме, присягал на верность своему Отечеству и его я защищал своей кровью, а Вы, товарищ Калюжный, при старом режиме, чем заняты были?
Яков стоял красный, его ноздри раздувались от ярости, он походил на взбешенного быка.
Алексей развернулся, заметил Лизу и слегка улыбнулся ей, увидев ее перепуганное лицо. Сделал шаг ей навстречу.
Яков метнулся в сторону, выхватил шашку и бросился на Алексея.
– Ах ты, сволочь белогвардейская, ненавижу! – прокричал он, занося шашку.
Алексей обернулся и инстинктивно прикрылся рукой, но шашка в руке Якова уже опустилась, разрубая Алексея Ермилова на глазах у толпы и обмертвевшей Лизы. Как в страшном сне, она смотрела как Яшка Ирод превращает любимого Алешеньку в рубленное мясо. Она услышала страшный крик и даже не сразу поняла, что кричит она сама.
Яшка посмотрел на нее, перевел взгляд на изувеченное тело Алексея у его ног и отбросил шашку. Стояла звенящая тишина. Яшка Ирод подошел к своему спутнику, вытер об его гимнастерку кровь с рук своих и нетвердой походкой пошел прочь.
Лиза осела наземь. Воя, как раненый зверь, на четвереньках подползла она к мужу. Изувеченное, забрызганное кровью лицо Алексея Ермилова было мужественно и удивительно спокойное. Даже в последний миг он не убоялся смерти.
Лиза смотрела на него и почему-то перед глазами встал день венчания: как собирались входить они в церковь уже, а на козырек села ворона. Алексей тогда покачал головой и сказал:
– Эх, видно не встретим мы старость вместе, Лизонька. Ну, да впрочем, чему быть, того не миновать.
Алексея хоронили всей деревней. Калюжного и его банды в тот день не было видно, ходили слухи, что уехал в город. Мать вели под руки, сама Лиза находилась в странном оцепенении, будто смотрела свой самый страшный кошмар, да никак не могла проснуться. Она стояла над могилой пока не кинули на холм последнюю лопату земли и только крепко прижимала к себе сына. И только после того, как отошли мужики с лопатами, которые торопились и старались не смотреть на молодую вдову, по щекам ее заструились слезы.
Сороковины минули и Лиза будто бы очнулась. Все это время она не выходила дальше двора и не отпускала от себя Алешку. Они практически не разговаривали с Пелагеей Ивановной, да и о чем тут говорить, без слов друг друга понимали две женщины, убитые общим горем.
В дом постучали. Женщины испуганно переглянулись, почти ночь на дворе, кого несет там?
Вошел Кондратий Петрович.
Лиза встала, приветствуя гостя. Пелагея Ивановна начала торопливо собирать на стол.
– Не суетись, Пелагея, не нужно…Ты, Лиза, крепись, Алексей, да упокоит Господь его душу, хороший мужик был, – как-то растерянно пробормотал Кондратий.
Лиза кивнула, не поднимая головы. Повисло неловкое молчание, и Лиза взглянула в глаза гостю.
– Так ведь не за этим пришел, Кондратий Петрович, – проговорила она, сверля его взглядом, – что тебя томит, с чем пришел?
– Ты знаешь, что на днях свадьба Катерины, – начал Кондратий как-то смущаясь.
Лиза кивнула. Она только сейчас поняла, что все это время не видела Катю. Может она и приходила, да только в том тумане, в котором находилась Лиза, ничего разобрать было невозможно.
– Ты знаешь, что я рада за Катю со Степой, так что же?
– Тут такое дело, Лизавета, – Кондратий прятал глаза от нее, – свадебка переигралась немного. Не за Степку Катюша идет.
– Как так? А за кого же? – удивилась Пелагея, подходя к столу и присаживаясь.
А Елизавету будто ударили кнутом. Она сложила в уме все очень быстро.
– Да не хочешь ли ты сказать, Кондратий Петрович, что отдаешь Катерину за Калюжного? – боясь поверить в то, что говорит, спросила Лиза.
И по тому, как спрятал снова взгляд, да тяжело вздохнул Кондратий, поняла – она права.
– Да Господь с тобой, Кондратий, да как можно? За Ирода этого проклятого? – Пелагея беззвучно плакала, ища ответа на лице Кондратия, но его там не было. Не было и быть не могло.
Лиза же только сурово поджала губы.
– Лизавета, ты пойми, – начал отец Кати, – он меня за горло взял. Пособничество белогвардейскому движению шьет, ты же знаешь, за такое к стенке и все…
О проекте
О подписке