© Князева А., 2014

* * *

Есть нечто, стоящее над ними и позади них, и оно покажет свое лицо…

Генри Э. Маннинг

Пролог

Недавно ставший еще прозрачнее, лед потрескивал под ногами. Студеный ветер поземкой вылизывал гладь реки. Рассвет наступал медленно, с края неба, а потом еще и еще.

Старик остановился, стянул со спины короб, взял в руки пешню^[1].

Примерившись, пробил небольшую лунку. Вздохнул, достал из-за пазухи фляжку и несколько раз глотнул.

К нему подбежала собака. Он вынул из сумки хлеб и кинул его в сторону. В ту же минуту раздался тревожный, плачущий лай. Не обращая внимания на брошенный кусок хлеба, собака остервенело царапала когтями прозрачный лед.

– Черт, а не кобель…

Старик подошел ближе и глянул под ноги. Из-подо льда на него грустно смотрела женщина. Разметав длинные волосы, течение медленно тащило ее за собой. Старик безвольно осел. Уткнувшись лицом в лед, он сначала видел ее широко раскрытые, удивленные глаза.

Потом плечи, укутанные цветастой тканью…

Потом кисть руки…

Потом маленькие босые ноги…

Глава 1
Два лаптя по карте

– Полина Сергеевна?

– Да.

– Дежурный администратор… Вы можете забрать паспорт.

– Который теперь час?

– Два.

– Звонить в два часа ночи, чтобы сказать про этот ваш паспорт?

– Во-первых, не мой, а ваш. Во-вторых, сейчас два часа дня, – девушка усмехнулась.

– Тогда почему так темно?

– А вы не пробовали открыть шторы? – Администратор предусмотрительно зажала рукой трубку.

Полина дала отбой.

«Вести себя так могут только в провинциальных гостиницах! Где, собственно, я и нахожусь…»

Она вылезла из постели, раздернула шторы и обернулась. Стандартный набор мебели: телевизор, холодильник, кровать. Дешевые обои, тонкая, почти картонная дверь. Ночью, при заселении, ей объяснили, что свободным остался единственный в гостинице евролюкс.

«Можно себе представить стандартный номер…»

Полина сняла футболку и отправилась в ванную. Шагнула в душевую кабину, задвинула за собой дверь, включила горячую воду. Стекло покрылось мутной испариной. В груди шевельнулся тяжелый ком. Теряя сознание, Полина припала к боковой стенке…

Струя воды сделалась ледяной, и это мгновенно привело ее в чувство. Она рывком сдвинула дверь и только тогда вздохнула свободно.

Швырнув полотенце на растекшуюся под ногами лужу, подошла к овальному зеркалу. Со скрипом провела ладонью по запотевшей поверхности и увидела свое осунувшееся лицо.

Еще вчера Полина не знала, что сегодня окажется в провинциальном городке за сотню километров от своей московской квартиры.

Все началось с того, что, вернувшись с работы, она слегла в постель со всеми признаками сильнейшей простуды. Пристроив рядом ноутбук, проверила электронную почту. Увидела рассылку с сайта «Минус десять килограмм за один месяц» и, не раздумывая, щелкнула мышкой, открыв вложенный файл.

Сначала на экране возник текст. Полина в недоумении пробежала его глазами. Затем появилась фотография…

Это было такое потрясение, что сначала она ощутила сильнейший толчок в груди. Потом закружилась голова, и похолодели руки.

Избавившись от оцепенения, кинулась к письменному столу. Пересмотрев один за другим ящики, переключилась на книжный шкаф, стала рыться на полках.

– Да где же она…

Спустя несколько минут Полина стояла, склонившись над столом, на котором лежала карта. Отыскав небольшую точку, ткнула в нее пальцем:

– Два лаптя по карте…

Именно таковым, по ее мнению, было расстояние от Москвы до Прилуцка.

Из Москвы она выехала в восемь часов вечера. До районного центра Александров добралась быстро, но как только свернула с трассы на Прилуцк, поблагодарила бога за то, что купила внедорожник – разбитая колея тащила автомобиль юзом.

Такую метель, что случилась прошедшей ночью, она видела только в кино. Снежные хлопья со стуком бились о лобовое стекло, серая мгла казалась непробиваемой бетонной стеной, и было странное ощущение сродни тому, что возникает на американских горках, когда очень страшно, но точно знаешь – дальше будет страшней.

Исполинская голова возникла из белой пелены, как черт из коробочки: навстречу мчалась запряженная лошадь. На мгновение почудилось, что животное невероятно больших размеров. Ошалевшие от испуга, выкатившиеся из орбит глаза, пар из ноздрей, белый клин посреди лба…

В последнее мгновение лошадь круто шарахнулась в сторону, таща за собой сани. Послышался скрежет. Ощутив толчок, Полина заметила женщину, которая, сгорбившись, сидела в промелькнувших санях.

Секунда – и все исчезло. Метель в одночасье стихла, и только сердце испуганно дрожало в груди.

Спустя несколько минут Полина была уверена в том, что все ей только привиделось. Однако, решив не вспоминать, мыслями снова и снова возвращалась к той женщине. Было в ней что-то пугающее и странное, что-то обманчивое и ненастоящее: одна, ночью, в пургу, в санях, запряженных обезумевшей лошадью…

Если бы в тот момент Полина увидела съемочную группу, горящие софиты и режиссера с мегафоном в руках, это как нельзя лучше бы все объяснило. Но ничего подобного не было. А была только пустая дорога впереди. И позади тоже…

Вскоре в свете фар показался голубой указатель с надписью «Прилуцк». Упрямая колея довела до первого здания, которое оказалось местной гостиницей.

Глава 2
Бессмысленная бутафория

Сергей Дуло распахнул дверь, навстречу ему рванул упругий поток воздуха. От едкого запаха формалина у следователя заслезились глаза. Колючий свет многократно отразился от металлических лотков и инструментов, похожих на орудия мясника или столяра-краснодеревщика.

На прозекторском столе лежал труп обнаженной женщины. Рядом стоял пожилой судмедэксперт. Дуло знал его много лет, начиная с первого дня своей службы, когда, впервые оказавшись в мертвецкой, свалился в обморок при виде расколотой черепной коробки. Старик Ошаров привел его в чувство и, как порядочный человек, сохранил «постыдную» тайну посвящения молодого сотрудника в реалии следовательской профессии.

Патологоанатом поднял голову и кивнул. По глазам было видно: он улыбается. Нижнюю половину лица скрывала зеленая медицинская маска.

Ошаров отложил в сторону циркулярную пилу и повернулся к медицинской сестре.

– Записывай, Варечка. Женщина, возраст тридцать – тридцать пять лет, нормостенического телосложения. Длина тела составляет… – судмедэксперт взял в руки рулетку, – сто семьдесят шесть сантиметров.

Дуло подошел к столу, сунул руки в карманы брюк и склонился над трупом.

– Латеральное ранение черепной коробки, в левой височной области… – продолжал диктовать патологоанатом.

Под ярким светом хирургической лампы можно было рассмотреть каждый волосок или пятнышко на теле мертвой женщины. Несмотря на большой опыт работы, Дуло вдруг ощутил легкое смущение.

– Колотая рана правого подреберья размером шесть на два… Ранение прижизненное…

Следователь перевел глаза на бледное лицо женщины. Изящный, изысканно очерченный, отнюдь не короткий нос. Красивые бледные губы, фарфоровое лицо, темно-каштановые волосы у самых корней были немного светлее.

– На самом деле она блондинка, – заметил Сергей.

– Отразим, будь спок, – Ошаров кривым пинцетом вытянул из нагрудного кармана сигарету. Затем снял с лица маску. – Варечка, огоньку…

Прикурив от зажигалки в руках медсестры, затянулся и сел на высокий крутящийся табурет.

– Зачем явился? Не терпится?

– Не терпится. – Дуло тоже закурил. – Не знаю, с чего начать.

– Начни с главного. – Ошаров стряхнул пепел.

– Странная получается история, Виталий Ильич. Одежда, в которой была дамочка… В общем, все выглядело так, будто она утонула сразу после выступления народного хора. – Он вспомнил, о чем хотел спросить. – Слушай, а белье на ней было?

– Нет, Сережа, белья не было. Все, что было, сложил в пакет и отправил, как ты просил, прилуцкому участковому.

– В Прилуцке, в опорном пункте, размещен временный штаб.

– Одежонка, что и говорить, не приведи господи. Покуда снимали, намаялись. Варюха вот ноготь дорогостоящий обломала.

– Теперь опять наращивать, – проворчала медсестра. – А это – рублей двести!

– За все десять? – поинтересовался патологоанатом.

– Один!

– Мир сошел с ума… Свои уже не растут?

– Растут, Виталий Ильич, но не так красиво.

Ошаров затушил сигарету.

– Девочка, все это бессмысленная бутафория. Не трать понапрасну деньги, у тебя очаровательные ручки. Скажи ей, Сережа.

Медсестра кокетливо улыбнулась.

– Ну… – Дуло не нашелся что сказать.

– Так что там, говоришь, с одеждой? – Ошаров слез с табуретки и вернулся к своей работе.

– Бессмысленная бутафория. Именно что бутафория… Короче, пригласили костюмера из драмтеатра.

– Костюмер? Кто такая? – Ошаров приподнял руку женщины, осматривая кисть руки.

– Такой, – уточнил следователь Дуло.

– Мужчина-костюмер?

– Да. И тут нам повезло: человек с высшим образованием, двадцать лет в Московском историческом музее проработал. – Он помолчал. – Не нравится мне эта история. На прошлой неделе рапорт написал. Увольняюсь. Будто чувствовал. Теперь без меня…

Мертвая рука со стуком упала на стол. Ошаров поднял голову:

– Ты шутишь, Сережа?

– Не до шуток, Виталий Ильич.

– Конечно, тебе видней… Кто нашел труп?

– Первым заметил рыбак. К счастью, старик оказался продвинутым, имел при себе мобильник. Он и сообщил в дежурную часть. Пока отыскали водолаза, ее уже по течению вниз стащило. Достали еще свеженькую, без признаков разложения. Теперь вижу, пятна пошли… Знаете, ребята смеялись: вчера фильм по Первому каналу показывали, там труп средневековый в шотландском озере всплыл. Я, пока шел сюда, чего только не передумал.

– Смотри… – Патологоанатом ткнул пальцем в шрам под грудью женщины.

– Что это?

– Пластика груди. Не делали в Средневековье таких операций. И зубы у нее вставные, на штифтах, больших денег стоят. Что еще? Нос от пластического хирурга, коррекция лица. Короче, поработали над ней изрядно. Но случай действительно непростой…

– О чем вы?

– Сюда посмотри. Видишь, по всему телу проколы мелкие – на шее, на ногах… Ногти на пальцах обрезаны с мясом. Под коленями кровоподтеки, здесь было сильное сдавливание, скорей всего перетягивали жгутами. Но и это еще не все.

– Да уж куда больше!

– Труп криминальный, это и дураку ясно. Только будет маленькая поправочка к первичному протоколу осмотра. Похоже, что из нее, как из барана жертвенного, кровь выпускали. Так что причиной смерти могла быть кровопотеря.

– Вы предполагаете…

– Сережа, предполагать – твоя работа. Я говорю что вижу. Случай непростой. С отчетом не задержу. – Ошаров тяжело опустился на стул. – Ты прав, уходить с этой чертовой работы нужно. Страшные времена наступили. Мир сошел с ума… Варечка, принеси нам по пятьдесят. – Он поднял глаза. – Выпьешь со мной?