Глава 2

Ричард сделал глоток бренди и положил голову на спинку кожаного кресла в библиотеке Лейтон-Корта.

Он заслужил порцию хорошего алкоголя: не так уж часто приходится вламываться в чужой дом под видом грабителя в маске. Черная шелковая тряпица валялась на столике. Попытка ограбления вышла неудачной, однако он узнал самое главное. После шести месяцев детективной работы Ричард нашел свое сокровище.

– Подвеска у нее, и это важнее всего. Я рад, что провел расследование. Кто же мог знать, что эта чертова тетка Амелия так странно распорядится семейной реликвией. Когда я оказался в кладовой, подвеска просто лежала на бюро! Я видел ее так же явственно, как огромный нос на твоем лице!

– Зачем сразу переходить на личности? – проворчал Кэмерон Ротермер, герцог Седжмур, и поднялся со своего высокого стула, чтобы пополнить стакан Ричарда. Зеленые глаза герцога казались суровыми, однако близкие друзья часто могли разглядеть в них искорки смеха.

Ричард понимал, что несколько злоупотребил дружбой. Только настоящий друг мог приехать в самое дальнее из своих владений и поддержать приятеля, вместо того чтобы наслаждаться жизнью в Дербишире или Лондоне. Но Ричарду требовалось тайное укрытие недалеко от дома Барреттов, а поместье Кэмерона в Литтл-Деррике подходило для этого как нельзя лучше.

Кэмерон зацокал языком от нетерпения.

– Так почему, черт возьми, ты не забрал подвеску, если она была под самым твоим носом? Хорошая работа, быстрый результат. Ты бы получил фамильную драгоценность, а я бы отправился домой, к родным лугам и не менее родным конюшням.

– Кража не лучшая идея, дружище.

Улыбка коснулась губ Ричарда, когда он протянул руку, почесал голову и потеребил уши мохнатого Сириуса. Эта собака была неопределенной породы, но довольно дружелюбного нрава. Пес вздохнул и развалился на полу рядом с креслом, его длинный нос уткнулся в передние лапы. Его совершенно не волновала фамильная подвеска.

– Краденую вещь нельзя назвать своей. Как я смогу предъявлять всем и каждому эту подвеску, чтобы продемонстрировать, что имею право на титул, если опущусь до воровства? Полагаю, для начала надо попытаться выкупить это безделицу у нынешних владельцев.

Хотя Ричард Хармзуорт и говорил небрежным тоном, но предмет обсуждения имел для него колоссальное значение. До сегодняшнего вечера он видел драгоценность барона Лестера лишь на старинных акварелях. Желание заполучить вещицу было невероятно сильным, но попытка кражи была просто разведывательной миссией.

Его агенты несколько раз связывались с мисс Барретт, предлагая купить драгоценность, но она утверждала, что даже не слышала о сокровище. Однако, что бы ни говорила Дженевив Барретт, любая ниточка расследования неизменно вела в дом викария Литтл-Деррика. Проникновение в дом было последней попыткой выяснить, не ложный ли след взял Ричард.

Ярость, охватившая его в бальном зале лорда Пэкхема, все еще клокотала глубоко внутри. Заполучить подвеску стало самым важным делом его жизни. Только так Хармзуорт мог вернуть себе достоинство и прекратить всяческие кривотолки на свой счет.

– Что ж, я рад, что мне не придется укрывать от закона бесчестного человека, – усмехнулся Кэмерон.

– Да. Сначала только честные методы. – Ричард отхлебнул превосходного бренди и внезапно вспомнил, каким горячим нравом обладает дочь викария. С такой трудно торговаться. Однако на карту были поставлены честь и достоинство, поэтому он выиграет эту партию. – Представляешь, мисс Барретт угрожала мне пистолетом!

Кэмерон удивленно рассмеялся.

– Неужто? Что ж, и правильно делала. Когда викарий Барретт и его сестра приехали без Дженевив, было поздно предупреждать тебя об опасности, ты уже бросился продолжить свое расследование. Клянусь, я весь вечер чувствовал себя как на иголках. Да еще эти скучные провинциальные разговоры. Это был чудовищный ужин.

– Я у тебя в долгу. – Ричард вытянул длинные ноги на сине-красном турецком ковре. Он чувствовал усталость пополам с удовлетворением.

– Это точно. Но я вынужден признать, что не зря приехал посмотреть поместье. Следовало наведаться сюда гораздо раньше, сразу после смерти дяди Генри, чтобы понять, в каком ужасном состоянии сейчас – дом и земли. – Кэмерон опустился на стул. – Кстати, об ужасном состоянии. Эта ученая дева, мисс Барретт, в самом деле похожа на книжного червя? Как она выглядит? Плохая кожа? Круглые плечи? Плоская грудь? Косоглазие от прочтения пыльных фолиантов?

Ричард хмыкнул. Тело, которое он прижимал к себе, определенно было округлым в нужных местах. Как ценитель женщин, Ричард Хармзуорт мог дать Дженевив Барретт весьма высокую оценку.

– Она… интересная, – задумчиво произнес он, потрепав мохнатое ухо Сириуса. Пес возмущенно чихнул, не слишком довольный такой бесцеремонностью.

– Ну, если она умеет пользоваться оружием и способна угрожать мужчине в маске, ничуть не сомневаюсь в твоей оценке.

Ричард улыбнулся, вспомнив, каким резким и требовательным тоном говорила с ним Дженевив, наведя на него пистолет. Вместо иссушенной науками старой девы он встретил воинственную амазонку. Высокую темноволосую красотку с внимательными серыми глазами. Сильную, непокорную и…

– Ричард, – окликнул друга Кэмерон.

– Да?

– Судя по твоей странной улыбке и блуждающему взгляду, рискну предположить, что мисс Барретт хороша собой. Однако что ты собираешься делать дальше?

– Да, она хороша собой, но это ничего не меняет. Мисс Барретт должна расстаться с подвеской в любом случае. – Хармзуорт встал и без приглашения наполнил свой бокал. Он приподнял графин, предлагая налить и Кэмерону, но тот покачал головой. – У меня просто нет выбора. Я мог бы попытать счастье в суде и доказать, что тетя Амелия не имела законного права отдавать драгоценность мисс Барретт, но такое дело будут рассматривать годами. И кто знает, сколько еще помоев выльется на мою голову. Мисс Барретт ясно дала понять, что не хочет продавать подвеску даже после того, как мои представители предложили за нее десять тысяч! Похоже, деньги не особо ее интересуют.

– И каков твой план?

– Есть одна шальная мысль. К счастью для меня, ее отец берет на подселение практикантов-историков. Я могу проникнуть в семью и втереться в доверие, узнаю, что нужно этой Дженевив. У всего есть своя цена.

Герцог Седжмур посмотрел на друга с сомнением.

– Едва узнав, кто ты, мисс Барретт обо всем догадается. Какой из тебя историк?

Губы Ричарда изогнулись в лукавой улыбке.

– Встречайте Кристофера Эванса, богатого дилетанта из Шропшира.

Кэмерон нахмурился.

– И что дальше? Попытаешься ее соблазнить?

На мгновение мысль о тайной связи с Дженевив Барретт зацепила Ричарда, однако он неохотно возразил:

– Ты обо мне не слишком высокого мнения, мой друг. Я всего лишь влюблю ее в себя, но не испорчу. Я подарю ей несколько недель мужского внимания, стану делать подарки и говорить весь этот глупый вздор, о котором она читала в своих книжках, уговорю продать подвеску, а затем… исчезну.

– Женщина, которая способна навести на тебя пистолет, может оказаться нелегкой добычей.

Ричард пожал плечами.

– Я знаю, чего хотят женщины, Кэм. Поверь, очень скоро эта недотрога будет есть из моих рук.

– Если вспомнить, какой отпор мисс Барретт дала тебе накануне, эта малышка скорее откусит тебе пальцы. Но ты так увлечен своей затеей, что я готов сделать ставку.

Хармзуорт рассмеялся.

– Поверь, я могу быть очень убедительным, если того требует дело. Боже мой, да я могу давать уроки! Я так хорошо научился скрывать свои эмоции и притворяться в свете, что в сердечных играх мне нет равных. Вспомни, как часто притворство выручало меня в трудных ситуациях. Моя любезность в ответ на оскорбления не раз спасала меня от наказаний в колледже.

Ричард передернул плечами, вспоминая, что перенес их друг Джозеф Меррик, также незаконнорожденный, в Итоне, потому что был слишком прямолинейным и упрямым. Впрочем, в прошлом году Джозеф был отмщен – получил титул виконта Холбрука. Ричард тоже намеревался посмеяться последним, когда на его булавке будет сверкать легендарная подвеска Хармзуортов.

Кэмерон по-прежнему смотрел с сомнением.

– Но ведь ничто не изменит обстоятельств твоего рождения. Даже фамильная безделушка.

– Возможно, и нет, – произнес Ричард с горечью. – Но законы светской морали – штука тонкая.

Об этом Кэмерону было известно не понаслышке. Его мать герцогиня делила ложе не только с мужем, но и с его братом. Кто был настоящим отцом Кэмерона, похоже, не знала и она сама. Скандалы такого рода всегда ложатся пятном на фамильную историю. Однако герцог Седжмур с достоинством носил семейный титул и посещал все приемы и балы с гордо поднятой головой.

Еще в школе подпорченная репутация сдружила Ричарда, Кэмерона и Джозефа. Каждый выбрал свой способ защиты от унижений и издевок, но дружбу, окрепшую в невзгодах, они пронесли через годы. И теперь Кэмерон, ни в чем не сомневаясь, стал соучастником аферы, в которую втянул его Ричард.

– Любая победа будет носить лишь символический характер, – сказал Кэмерон Ротермер.

– Иногда этого достаточно. – Ричард вернулся к своему креслу. – Брось, дружище. Позволь мне развлечься напоследок, ведь очень скоро моя жизнь станет предсказуемой и скучной. Ты же помнишь, что в следующем сезоне я намерен стать респектабельным женатым мужчиной. Я долго выбирал юную леди, чья безупречная родословная вернет престиж опороченному роду Хармзуортов.

Кэмерон смотрел на него со странным сочувствием.

– Жениться на любимой женщине гораздо приятнее.

– Любовь, мой дорогой друг? – Смех Хармзуорта был циничным. – Я планирую брак по расчету. Все, что я потребую от будущей жены, это подарить мне законного наследника. В остальном пусть делает, что хочет.

– Ты совершаешь ошибку. Любой человек заслуживает счастливой семейной жизни, а ты особенно.

Ричард поежился. В чувствах они с Кэмероном всегда придерживались диаметрально противоположных взглядов. Его друг желал ему добра, но Ричард был не уверен, что заслуживает счастья.

– Ты несешь вздор, Кэм! Вот уж не думал, что с годами ты станешь таким сентиментальным.

– Разве ты не хочешь такого брака, как у Джозефа и Сидони? Меррик нашел себе идеальную пару. Они делают друг друга счастливыми. Это заставляет меня думать, что любовь стоит ждать, за нее стоит бороться.

Ричард знал, что Джозеф действительно любит жену и что любовь эта взаимна, а после рождения дочери его брак с Сидони стал еще крепче.

– Джозефу несказанно повезло. Но такой брак скорее исключение. Женщины, подобные Сидони, встречаются одна на миллион. И я бы не поставил и пенни на то, что мне суждено встретить такую, как Сидони.

Но уже лежа в постели, в полусне Ричард вспоминал о другой женщине. О той, в чей дом вероломно вторгся. Дерзкая, умная и красивая Дженевив Барретт со сверкающими гневом глазами и чувственным телом. Он вдруг обнаружил, что ждет предстоящих дней с нетерпением. Что ж, его хитроумная затея предвещала весьма недурное развлечение.