Глава 5. Меж трех огней

Николай вечером вернулся домой и направился в свою комнату. Слуга тотчас принес ему дожидавшуюся его записку. Албашев увидел печать Полянских и удивился. Не раздумывая, он быстро сорвал ее и развернул письмо. Содержание заставило молодого человека задуматься.

«Дорогой мой друг!

Ожидаю вас завтра к обеду у нас в поместье. Нехорошие дела творятся за нашими спинами. Есть у меня подозрения, что Ольга, вопреки общим чаяньям, не собирается за тебя замуж. Она явно заинтересовалась одним из ваших знакомых, которые находятся здесь по долгу службы. Виду она, конечно, не подает, но думаю, что мои отцовские чувства меня не обманывают. Если не хочешь ее потерять, будь завтра обязательно! Два твоих друга, которых ты представил мне на званом ужине, тоже будут. Прошу тебя взглянуть на них, а точнее на Войковского, с пристрастием, и, коли чего углядишь, объясниться с этим молодым человеком. Если тебе дорога моя дочь и мое уважение, ты решишь, как правильно поступить. Доверяю полностью твоей сообразительности и уму. Буду тебя ждать.

А.А. Полянский».

Николай, все это время силившийся придумать, чем бы привлечь Олино внимание, почувствовал себя полностью разбитым. Такие новости ошеломили его. И как такое могло случиться, когда еще только вчера они виделись, и ничего не предвещало бо́льшей беды, чем отсутствие у его невесты желания выходить замуж? Однако теперь Ольгины вопросы стали обретать особый смысл, который Албашеву все больше не нравился. Но Николай был не из людей, запросто поддающихся панике. Он оценил ситуацию. Решил, что до завтрашнего обеда поднимать тревогу бессмысленно, скомкал письмо Полянского и выбросил его в камин. Оно тут же взялось и загорелось. По крайней мере, теперь Николя предупрежден и, в случае чего, сможет действовать быстрее, чем того ожидает соперник.

Утро следующего дня Ольга провела в своей комнате. Княжна примеряла то один, то другой наряд и все не могла найти для себя достойный вариант. Она порхала, словно бабочка, от сундука к сундуку и удивляла своим поведением Алевтину.

– Неужто вы так силитесь понравиться вашему жениху? – спросила няня, когда очередное платье было скомкано и выброшено в сторону.

– Вот еще! – отозвалась Полянская. – У нас сегодня гости, должна же я выглядеть прилично.

– То, что гости у нас будут, я знаю, – сказала Алевтина, – да только стоят ли они того, чтобы вы так свою комнату захламляли?

Ольга не ответила. Она внимательно оглядела простое голубое платье с золотой окантовкой и широким квадратным вырезом и улыбнулась собственным мыслям.

– Помоги мне одеться! – приказала она, и няня, шаркая ногами по полу, поспешила к ней, приговаривая:

– Вон, что удумали. Неприличье это на себя решили надеть? В мое время в таких куртизанки ходили, а теперь барышни носят и не срамятся.

– Алевтина! Помолчи! – прикрикнула Ольга и стала натягивать на себя одеяние. Как только с ним покончили, девушка уселась перед зеркалом и, положив руки на колени, начала нетерпеливо крутиться на стуле, пока нянька прибирала ей волосы. После осмотрела себя с головы до ног и улыбнулась отражению. Подумала немного и нанесла на лицо пудру, чтобы выглядеть бледной и томной, точь-в-точь как героини романов, которые она читала. Потом встала и пошла к двери.

– Подождите, – кинула ей вслед старуха. – Накиньте платок. Если не ради приличия, так хоть чтобы не замерзнуть. А то я вас знаю. Кинетесь гостей встречать. А воздух нонче холодный. Того и гляди снова заболеете.

Оля на этот раз спорить не стала. Накинула на плечи теплый пуховый платок и побежала вниз. Отец ожидал ее в гостиной. Он окинул дочь хмурым взглядом, кивнул ей вместо приветствия и уставился в окно. Там, стуча копытами по протоптанной земле, подъезжал конь. В его седле сидел молодой человек. Одной рукой он придерживался за уздцы, а в другой держал большой красивый букет. Андрей Александрович увидел Албашева и вздохнул с облегчением. Жених неторопливо спешился, передал вожжи конюшему, а сам направился прямиком к дому. Зашел в гостиную, откланялся и вручил Оле букет. Та улыбнулась ему, протягивая руку для поцелуя, и отложила цветы в сторону, даже не рассмотрев. Служанка тотчас их забрала и, по приказу Полянского, принялась накрывать на стол.

Разговор в гостиной никак не клеился. Андрей Александрович нервничал, что было ему не свойственно, задавал вопросы невпопад, не дослушивал до конца ответы Албашева и, наконец, спросил:

– Николушка, что по поводу нашего с тобой разговора давеча? – издалека начал Полянский. – Ты подумал, как решить проблему?

– Что за разговор? – заинтересовалась Ольга и все посматривала то на часы, то на окно.

– Это мужское дело, Ольга Андреевна, не вмешивайся, – осадил ее отец.

Оля пожала плечами и снова отвернулась к окну. Николай заметил, что она ожидает приезда гостей, и, волей-неволей, поверил в опасения Полянского.

– Не волнуйтесь, Андрей Александрович, задачу, вами поставленную, я понял. Работаю над ней, – заверил Николай будущего тестя, и тот, впервые за это утро, улыбнулся.

– Едут! – Ольга всплеснула руками и хотела ринуться встречать гостей, но отец ее остановил.

– Оля! Что за детские выходки! Ты уже взрослая, почти замужняя дама! А ведешь себя неприлично. Гостей без тебя встретят.

Спустя несколько минут в гостиную вошли Антон и Борис. Николай поприветствовал друзей, а Полянский указал им на места за столом. Войковский в ответ протянул хозяину дома бутылку хорошего французского вина, а Борис, поцеловав руку княжне, подарил ей букетик из нежных подснежников.

– Все утро ходил по лесу, чтобы вас порадовать! – хвастался Борис, а Николай переводил взгляд с Ярового на Полянского и словно спрашивал последнего, не ошибся ли тот с подозреваемым. Андрей Александрович едва заметно покачал головой и возвел глаза к потолку, объясняя этим, что такой франт вряд ли произвел бы впечатление на Ольгу. И тогда Николай полностью сосредоточил внимание на Антоне.

Ели медленно, говорили много. Все больше о политике и новостях из столицы. Оля бы заскучала, если б не радость от того, что она опять видит Антона. Они, отмечая, что другие заняты беседой, переглядывались и улыбались друг другу. И если бы можно, то покинули бы эту комнату и умчались вдвоем куда глаза глядят, лишь бы побыть наедине. Они и понятия не имели, что за ними ведется пристальное наблюдение. И что трое других мужчин не упускают ни одного их взгляда друг другу и только делают вид, будто беседа им интересна.

– А что, Антон, – обратился к офицеру Полянский, перехватив очередной пылкий взгляд Войковского в сторону дочери, – говорят, что его Императорское Величество снова войну затевают?

– Слухами земля полнится, – ответил Антон, который до этого в общей беседе почти не участвовал, а только создавал видимость. – Что до меня, то я не против повоевать с Туретчиной.

– Значит, вы тоже считаете, что балканские земли должны принадлежать нам, а не османам? – настырно втягивал Андрей Александрович Антона в разговор.

– Насколько мне известно, императором такие цели не ставятся. – Теперь уже Антону было не до игр в гляделки. Он боялся прослыть профаном перед Ольгиным отцом и все внимание обратил в слух. Николай, чтобы отвлечь Антона от своей невесты, решил поддержать разговор:

– Думаю, такую войну мы запросто выиграем.

– И отчего же ты так уверен? – удивился Антон.

– Кто заступится за османов? Они будут одни против нас – сильнейшей державы в мире.

– Ну не скажи, – не согласился Войковский и не заметил, как забыл про Ольгу, которая потихоньку начинала злиться. – Англичане всегда будут за тех, кто поможет им вытеснить русских с черноморского побережья. Да и французы нынче нас не жалуют.

– Вы не забыли, господа, что среди вас женщина? – остановила Ольга дискуссию мужчин. – Не хочу и слышать ничего о войне или о чем-то подобном.

Борис, имея на то свои причины, поддержал девушку и предложил ей насладиться припекающим на террасе солнышком. Николай согласился.

– И правда, Оля, пройдитесь с Борисом, – сказал он, понимая, что так хоть на время отдалит ее от Антона. – Он тебе что-нибудь почитает. Обсудите современную поэзию. А мы договорим и выйдем к вам.

Полянская как бы невзначай посмотрела на Антона, словно спрашивая его, согласен ли он с этим решением. Тот не отреагировал. Ольгу раздосадовало такое поведение. Она, не взглянув больше в его сторону, встала с места. Мужчины поднялись, дождались, когда Борис уведет ее на улицу, и опять сели за стол, чтобы за бокалом вина обсудить собственные мнения.

Борис, довольный, что все складывается ему на руку, усадил барышню на скамью открытой террасы и сам присел рядом. Оля не знала, о чем говорить с Яровым, она и вышла-то сюда с тем только ожиданием, что заставит понервничать Антона. Он же, если и приревновал, то виду никому не показывал.

– Ольга Андреевна, вы так прекрасны, – признался Борис. – Если бы не скорое замужество, я бы сам просил вашей руки.

– Что ж, попросите, коли так, – громко засмеялась Оля, чтобы ее могли услышать в доме.

– Неужто вы не против?

– А почему бы мне быть против? Я все равно не решаю, за кого идти. Может, вы отцу приглянетесь больше, чем Николя.

– Но ваш отец не раскроет мне вашего сердца. А мне нужна скорее ваша благосклонность, чем его.

Речи Бориса показались Ольге чересчур сладкими и приторными. Она любила сдержанных мужчин, чем таких, которые всем и каждому раскрывают свои чувства. Но сейчас ей было скучно, и она не нашла ничего лучшего, как позабавить себя.

– Когда же вы успели проникнуться ко мне? – задала Ольга справедливый вопрос.

– Да с первой минуты, как увидел! Я из-за вас одной выписал себе отпускные дни и остаюсь, тогда как весь мой полк покидает эти места.

Ольга удивленно посмотрела на Бориса, такого поворота она никак не ожидала. С одной стороны, ей льстило признание ее красоты, с другой – оно было ей не нужно. К тому же что-то во взгляде офицера заставляло ее усомниться в его словах. Она молчала, не зная, что и ответить на его чувства, но ему ее слова и не требовались. Он, слегка вздрогнув, набрался смелости и взял девушку за руку.

– Я даже намедни написал вам несколько поэтических строк, – сказал Борис.

Ольга спохватилась и отняла руку. Ей не только было это неприятно, но еще и воспитание напомнило о себе. Сидеть здесь вдвоем с ним, в тишине летней террасы, тогда как отец, жених и человек, которому готово раскрыться ее сердце, находились в двух шагах, показалось ей неразумным.

– Борис Аркадьевич, прошу вас, – попросила она. – Боюсь, я не смогу ответить вам взаимностью.

– Вы просто не знаете меня, – уговаривал Яровой. – Дайте мне шанс и время.

Оля теперь пожалела, что поддалась внезапной обиде и вышла с ним. А он продолжал смотреть на нее с обожанием и надеждой. Полянская отвела взгляд. Из окна послышались отчаянные споры мужчин о войне. Девушка снова надула губы. Она так радовалась, что Антон приглашен в их дом, и никак не рассчитывала, что он будет проводить время с ее отцом и женихом. Из-за разочарования Ольга не заметила, как ее рука опять очутилась в руке Бориса. Он уже читал ей свое новое произведение:

– Богатый двор, степенный вечер,

Не ожидал, что вас там встречу.

Любой, кто раз увидел вас,

Забыть не сможет ваших глаз…

Со стороны дома раздались шаги, и Борис остановился. Ольга надеялась, что это мужчины договорили и идут к ним, но услышала из окон гостиной их смех и поняла – кто-то из слуг понес им очередное кушанье. Яровой тоже это сообразил и продолжил:

– Мне не забыть ваш стройный стан.

Ваш звонкий голос негой стал.

Под солнцем, зноем иль дождем

Вы для меня, как сладкий сон…

– Постойте, – нашла в себе силы прервать его стенания Ольга, – я говорила вам ранее, что оценить поэзию мне тяжело. Прошу вас… не нужно.

Полянская встала с места и поспешила в дом. Борис усмехнулся в сторону. Он решил себе, что она обязательно когда-нибудь сдастся. Ведь никакая дама, по его мнению, не в силах устоять перед поэмами в ее честь. Теперь нужно только дождаться, когда уедет Антон. Сейчас Полянская очарована его другом, но, как выражался сам Войковский, стоит девушке углядеть кого краше, и предыдущий любимый идет в топку. Борису вовсе не нужна была ее благосклонность, но уж больно раздражало, что друг, как только увидел Ольгу, мгновенно пересмотрел взгляды. От чего-то захотелось доказать Антону, что он был прав тогда и, внезапно переменившись, ошибся. Женщины действительно редко остаются верными. Разве что неуверенные в себе дурнушки, которых настоящий мужчина из принципа не станет соблазнять.

Ольга шагнула в прихожую и, к своему удовлетворению, увидела, что туда выходят мужчины.

– Неужели уже надышались весенним воздухом? – спросил Николя. – Окажите нам честь, прогуляйтесь с нами по саду.

Полянская, затаив на Антона обиду, взяла Николая под руку и мягко ему улыбнулась.

– Ну конечно! Я совершенно не против пройтись.

Спустившись с террасы, небольшая компания двинулась вперед по дороге, пролегающей средь невысоких вишен. Почки на деревьях наполнились жизнью и набухли так, что того и гляди поползут первые нежно-зеленые листочки. В воздухе стояла прохладная свежесть. Ольга куталась в белую шаль и жалась к Николаю, чтобы не замерзнуть. Откуда-то издали раздавались трели первого весеннего соловья. Грачики вернулись из-за морей на родную сторонку и оглашали округу своими криками. Сквозь черную землю пробивались свежие травинки и окутывали ее, словно покрывало. Далеко в полях работники принялись за пахоту, и оттуда доносился густой запах чернозема. Ольга любила это время года за необыкновенно свежий воздух и за восторженные чувства в сердце, которые рождал в ней каждый приход весны.

Антон душой почувствовал ее настроение и сам проникся им. Он захотел пройтись с ней рядом, обсудить это и поспешил поравняться с княжной. Сейчас его не смущало ни присутствие Николая, ни оставшиеся позади князья Полянский и Яровой. Ольга увидела его краем глаза и, обрадованная, не заметила под ногами выпирающие корни деревьев. Споткнулась. Антон, не без смущения, подставил ей свой локоть. Она взяла под руку и его, не замечая вмиг изменившегося настроения Николя.

– Ольга Андреевна, вы любите весну? – спросил Антон, чтобы начать разговор.

– Конечно! Кто ее может не любить?

– За что же ее любить? – скорее, чтобы скрыть раздражение, чем всерьез думая так, сказал Албашев. – Сплошные дожди, слякоть и чернота.

– Николя! Что ты такое говоришь? – удивилась девушка, приостановилась и посмотрела на жениха. – Весна – это рождение новой жизни. Разве можно так думать о ней?

– Мы с тобой видим разную весну, я полагаю.

– Может, оттого я и не хочу за тебя замуж?

– Ольга Андреевна! – повысил голос Албашев. – Разве принято при посторонних обсуждать подобные вещи?

– Почему, интересно, подобные вещи обсуждать не принято, а жениться без любви в нашем обществе дело обычное? – не желала отступать Ольга.

Она остановилась. Мужчины тоже затормозили. Девушка убрала руки с их локтей и уставилась на Николя, ожидая ответа. Албашев и Войковский переглянулись. Второй не знал, куда себя деть. Антону не хотелось присутствовать при подобном споре. Полянский услыхал, о чем ведется беседа, и позвал Антона к себе, чтобы избавить его от необдуманных речей дочери. Княжич, без промедления, присоединился к отставшим. Ольга прикусила губу и насупилась. Разговор дальше не клеился. Полянский, понимая, что легкую беседу не возобновить, заторопился назад. Николя, напротив, испросив у князя разрешения, повел Ольгу дальше, желая обсудить с ней ее тревоги. Андрей Александрович был не только не против, но и всеми руками за. Поэтому Ольге ничего не оставалось, как только смириться. Она, бросив в сторону гвардейцев тихое «прошу меня простить», отправилась на послеобеденную прогулку вдвоем с женихом.

Вернулись они в поместье по прошествии часа, полного взаимными обвинениями и объяснениями, но так между собой ничего и не решив. К своей печали, гостей Ольга в доме уже не застала. Николай, перекинувшись несколькими словами наедине с Андреем Александровичем, тоже покинул Полянских. Ольгу ждал долгий и неприятный разговор с отцом.