Итак, если посмотреть на плане, мы образовывали своего рода треугольник, почти равносторонний: в одном углу – жестяной сарай, в другом – двое наблюдающих мужиков, и я, созерцатель, – в третьем.

Долгое время ничего не происходило. Потом вдруг железная дверь растворилась, и на улице показалась тетенька в стерильном защитном халате – та ли, которую я видел позавчера, или нет, я не мог определить. Она устало села на деревянную скамейку у входа, сняла медицинскую маску, достала сигарету, прикурила и несколько раз жадно затянулась.

Я успел привести свой фотик в положение «к бою» и сделал серию снимков. Дамочка показалась мне южных кровей: из Турции? Сирии? С Кавказа? Впрочем, чернявые болгарки часто так же выглядят. Но тут из двери выскочил мужчина – не тот, что чинил дворники, совсем другой – и начал орать на дамочку, размахивая руками и указывая, где ее место: внутри.

Женщина не стала перечить, покорно выкинула сигарету себе под ноги и отправилась вовнутрь железного сарая.

Выход мужлана на поверхность мне тоже удалось заснять.

И только часа через два к сервису подъехала машина. Неприметная и неновая «Тойота RAV‑4» с запасным колесом сзади багажника. Я и снял ее, и номер запомнил: А 6242 МН – софийский, потому что первая буква номера совпадала с первой буквой алфавита.

Кто-то изнутри растворил ворота, и тачка заехала в ангар. Внутри машины сидели двое мужчин, но ни один даже не вышел, ни о чем с гаражниками не договаривался.

Я посмотрел направо, на других наблюдающих. Они стали проявлять активность, горячо заспорили между собой. Потом я увидел, как один из них едва ли не ползком пробирается сквозь колючие кусты к проселочной дороге. Присмотрелся – ба, да ведь там у них собственное авто!

И тут я подумал: что-то будет. Мне тоже надо оказаться вместе с моим железным конем поближе к месту событий.

Я собрался – фотик, объектив, термос, бутылка, – беззвучно убежал из-под акации, перескочил трассу и нашел свой (точнее, Лизин)«Ситроен».

Будем надеяться, к началу движухи успею.

Я доехал до разворота, который располагался на ответвлении в бургасский аэропорт, и через четверть часа вернулся.

Припарковался прямо на обочине метрах в пятидесяти от проселка, выходящего от автосервиса. Если мой расчет правилен, скоро отсюда должна выехать та самая «Тойота».

Ах, как жаль, что я не сумел срисовать машину, на которой путешествуют двое других – следящих. А может, это люди из ведомства старшего инспектора Ангела Йорданова? Но нет, спецслужбы если наблюдают, то, конечно, не так топорно и не столь малыми силами.

Я стоял на обочине и ждал, опустившись в кресле. С дороги, из проезжавших машин, меня вряд ли можно было разглядеть.

Мало ли зачем остановился «Ситроенчик» сбоку от трассы – хоть это тут и не принято: всюду полно площадок, карманов и проселочных дорог. А вот мне выезд с дороги, ведущий от автосервиса, виделся прекрасно.

Наконец, спустя примерно час на трассу вырулила искомая «Тойота RAV‑4» с софийскими номерами. За рулем и на переднем пассажирском сиденье виднелись двое мужчин.

Оставалось понять: это случайные люди – как мы с Лизой и Максом позавчера? Или это объект? Кто мог сказать заранее! Как говорится, упремся – разберемся.

Как и в том, едут ли за нами те двое, что торчали в кустах и тоже следили за железным ангаром. Оставалось вертеть головой на триста шестьдесят градусов и внимательно наблюдать за дорогой.

«Тойота» не спеша поехала в сторону Бургаса. Да, опять Бургас. Машина, за которой я следил, пересекла город. Объездной трассы тут не было, и на светофорах я легко настигал ее, но аккуратно соблюдал дистанцию в пять-семь автомобилей.

Наконец Бургас кончился, и трасса пошла вдоль побережья на юг, в сторону Турции (и маленького городка, где мы жили).

Несмотря на то что временами случались участки безо всяких камер и засад дорожной полиции, японская машинка с софийскими номерами, за которой я следовал, ехала очень спокойно – если превышала установленную скорость, то не больше чем на десять километров в час. Нас то и дело обгоняли резвые и горячие ездоки – в том числе с российскими номерами, которых в ту пору в Болгарии разъезжало множество.

И снова, как третьего дня, слева от меня тянулось-искрилось море и манили повороты на курортные городки: Созополь, Приморско, Китен…

Вскоре я заметил еще одно авто, которое двигалось в столь же спокойном режиме, как мы со «стальным цитроном» и «Тойота». То была неновая блекло-серая «Хонда». Номер у нее начинался с буковки «В» – то есть «Варна», а в салоне сидели двое больших брутальных чуваков. Мне, конечно, не хватало моего телеобъектива, но я готов был поклясться, что это те самые мужики, наблюдавшие параллельно со мною за гаражом.

Проехали близлежащий к нашему поселку райцентр – Царево, затем миновали и его. Дело шло к пяти вечера – как там, интересно, на пляже Лиза с Максиком? Ну ничего, если что, дойдут пешком или доедут на такси. Я не мог бросить слежку в столь увлекательный момент.

Все ближе была болгарско-турецкая граница. От поселка, где мы с Лизой обитали, до нее восемнадцать километров.

Никакого погранперехода там нет. Официально пересечь ее нельзя. Просто протекает река. С одной стороны – мини-поселок с болгарской таверной и православной церковью. С другой – огромный турецкий флаг на высоченном флагштоке.

На нашем берегу – пограничная вышка. По морю и по реке снуют рыбацкие лодки – в основном турецкие.

Проехали поворот на поселок Синеморец.

А вот и пограничная зона. Первой шла «Тойота». На мосту ее тормознула «гранична полиция» на черном «Лэндровере». Следом шла «Хонда» – в какой-то момент она обогнала меня.

Водитель «Тойоты» позубоскалил с пограничниками, поулыбался и поехал дальше. Так же, без напряга, пропустили «Хонду».

К КПП на мосту подъехал и я.

– Турист! – сказал я погранцам. – Тревеллер!

Они даже не стали смотреть ни паспорт мой, ни документы на машину. Только рукой махнули: проезжай, мол.

«Тойоту» я потом обнаружил на площадке перед таверной. Двое мужиков, явные ее седоки, пили кофе и пиво на террасе – а больше и посетителей тут никого не было.

Кто знает, какие у них были дальнейшие планы? Дождаться ночи и лодки контрабандистов, которая пристанет в темноте в неприметной бухточке?

Вдруг, откуда ни возьмись, на террасу кафе вошли двое амбалов. Судя по всему – пассажиры «Хонды». Те, кто сегодня рядом со мной в кустах выслеживали автосервис.

Оба вытащили из карманов пистолеты. Направили на пьющих пиво-кофе. Что-то прокричали.

Первый «тойотовец» полез в карман и отдал нападавшим ключ с брелоком. Второй медленно сполз на землю, под стол и закрыл затылок руками. Через минуту к нему присоединился первый.

Двое преследователей схватили ключи от «Тойоты» и кинулись к машине. Первый сел за руль, второй – рядом. Завели мотор.

И вдруг со всех сторон налетел болгарский спецназ: шлемы, забрала, короткие автоматы.

Мужиков повытаскивали из «Тойоты», уложили лицами в землю. Подлинным хозяевам тачки тоже досталось – их попросту оставили лежать под столиком в таверне.

А ко мне через минуту подошел старший инспектор Йорданов, в гражданке. Протянул руку и сказал, по-болгарски огрубляя согласные:

– Частные сыщики вечно вертятся под ногами у настоящей полиции.

– И дают полиции наводки на преступления.

Я забрал Максика и Лизу с пляжа только в полвосьмого, когда солнце уже закатывалось за гору. Лизхен дулась, и мне пришлось придумывать историю, что я пошел в Бургасе на пляж и уснул там самым подлым образом.

Потом они в своих пентхаусах смыли с себя дневную соль, я тоже принял душ, и мы решили сходить поужинать в близлежащее «Калипсо».

Там заказали «шопский» салат и традиционное приморское блюдо – разнообразную жареную рыбу. На террасе стало холодно, и мы перебрались внутрь.

Над стойкой без звука работал телевизор – показывали местные новости.

Мы с Лизой сидели к нему спиной, но Максик, как обычно, впитывал, попутно с едой, разнообразную информацию. Вдруг он вскричал:

– Смотрите! Смотрите!

Мы обернулись.

На экране появилось здание автосервиса, в котором нам позавчера меняли «прыскалки» и «чистачки» и за которым я полдня следил сегодня.

Двери в него были распахнуты. Из железного ангара выводили людей, одетых в санитарные халаты, бахилы, шапочки и маски, и паковали в полицейский микроавтобус.

– Звук! Звук! – закричала Лиза бармену.

– Зачем тебе, мама, звук? – снисходительно промолвил Максим. – Ты ведь все равно по-болгарски не понимаешь.

Но передача, как и многие за границей, снабжалась переводом в виде субтитров. А письменный болгарский разбирать гораздо проще. Я его даже Лизхен переводил:

«…В ходе масштабной спецоперации болгарской полиции и подразделений Интерпола сегодня в районе города Бургаса было задержано более двадцати человек. Источник в директорате по борьбе с организованной преступностью сообщил, что преступники получали незаконный товар большими партиями из-за границы в Бургасском порту, фасовали его, а в дальнейшем переправляли по Болгарии, странам ЕС и Турции…»

Сюжет закончился, начались спортивные новости.

– Паша?! – воскликнул Максик. – Это ты все раскрыл?! Сегодня?

– Да о чем ты говоришь, Максим! – воскликнул я лживым тоном. – Я ж говорю, на пляже спал.

– Так, Павел, – строго произнесла Елизавета. – Не кокетничай. Расскажи ребенку толком.

Я вздохнул:

– Понимаешь, Макс, почему не сработали твои версии, что резину порезал цыган, или сосед Пламен, или подружка моя бывшая? Они, эти гипотезы, все имевшиеся факторы не учитывали. А кроме порезанных четырех колес имелось еще одно – пятое: запасное. Добраться до него было гораздо сложнее, чем до тех, которые стоят на асфальте. Но его почему-то изрезали тоже. И, может, как раз в первую очередь его – а остальные оказались покоцаны просто для отвода глаз? Если б искромсали резину из хулиганских побуждений, не стали б взламывать багажник, подлезать к запаске. Зато возить запрещенные товары как раз в запасном у «Ситроена», которое черт-те где, под полом багажника, очень удобно. А дальше ход моих мыслей был такой: совершенно невероятно, что кто-то нам с тобой и твоей мамой по ошибке подложил в «Ситроен» запрещенное. Товара там могло быть на миллионы левов, какие ошибки! Но кто-то со стороны мог подумать, что мы и наше авто участвуем в бандитской схеме по доставке. А что, подросток и женщина – хорошее прикрытие. Поэтому главная моя догадка заключалась в следующем: другие бандиты этот фасовочный цех под маркой автосервиса раскрыли. И стали за ним следить, наркотик перехватывать. И вот они увидели, как мы позавчера в гараж заруливаем. Провели мы там внутри как раз около часа – времени достаточно, чтобы запрещенные вещества в машине попрятать. Вот они и предположили, что мы в «стальном цитроне» наркотики везем. Поэтому и проследили за нами до поселка.

– Как же ты, Паша, – вопросил умненький Максик, – позавчера хвост за нами досюда не заметил? Мы чуть не сто километров проехали!

– Виноват, товарищ майор! – вытянулся я в струнку. – Расслабился. Слишком сильно отдыхаю. Не ожидал подвоха.

– А дальше что было?

– А дальше они, эти бандиты-крысятники, «Ситроен» наш порезали, ничего не нашли. И снова взялись за гаражом следить. Тут-то, на следующей машине, их и повязали. И автосервис тоже.

– Круто! – восхитился Максик. – Павел, возьми меня в помощники! Я тоже хочу быть частным детективом!

– Добро пожаловать! – сказал я.

– Это мы еще посмотрим, Макс, на твое поведение, – сказала Лиза, – а пока давайте-ка отметим (я без иронии говорю) раскрытие дела и Пашин талант. – И заказала бутылку самого дорогого болгарского бренди, многозвездную «Плиску».

И ночью той она меня любила с особенною страстностью.

В сущности, на том история заканчивается, но я знаю, что читательницы женского пола более всего ценят, когда рассказы мои не только «детектив», но и «про любовь». И я предвижу от них неизбежные вопросы: «А что у вас дальше было с Лизаветой? Как складывались отношения? Долго ли вы были вместе? Как и почему расстались?»

Отвечаю просто и коротко: мы вернулись в Москву. Однажды я позвонил Лизе, пригласил в ресторан – она сказала, что не может, проблемы, дескать, на работе.

Я позвонил через неделю, она без особого энтузиазма согласилась. А когда мы изрядно наклюкались в странном кабачке у меня в Перове, она выдала следующую тираду:

– Паша, мы прекрасно провели время на юге, но ничего у нас, по большому счету, не вспыхнуло, так ведь? Ты по мне с ума не сходишь. Да и ты, конечно, приятный, милый, но я не уверена, чтобы прям мечтаю провести с тобой остаток своей жизни. А годы идут, часики тикают, мне пора искать постоянное пристанище, да и тебе определяться. Что мы будем кота за хвост тянуть, друг дружке голову морочить? Давай проведем сегодня последний, прощальный вечер – и разбежимся.

Мне немного была обидна эта тирада, я-то привык, что дамочки вечно охотятся за мной и добиваются. Однако сейчас, по прошествии времени, отчетливо понимаю: как же она была права! Какую же смелость иногда приходится проявлять, чтобы навсегда расстаться! И дамочки тут зачастую бывают решительнее любых мужчин.

Вот только жаль, что Максик мне больше так ни разу и не позвонил.

Помощник детектива из него получился бы толковый.