Итак, я щелкнул мышкой по баннеру.
Я, в общем-то, понимал почему. Мне совершенно не хотелось рисовать источающую жажду пепси. А браться за только что придуманный натюрморт было совестно. Потому что за жаждущую пепси мне платили и зарплату, и премию. Я даже имел какой-то мизерный процент в прибыли рекламного агентства. А натюрморт… Бабушка надвое сказала, продам ли я его. Получу ли за него хоть копейку? Да и вообще – удастся ли он? Да и закончу ли я его? Не впустую ли будут мои хлопоты и творческая горячка?
Вечные страдания творца. Если он, конечно, творец – а не халтурщик с рыбьей кровью. Не какой-нибудь делатель сиквелов-приквелов. Не тиражер огромных чугунных статуй. Не рисовальщик многочисленных лакированных портретов, ужасно похожих на раскрашенные фотографии…
И, чтоб не писать ни натюрморт, ни пепси, я кликнул по первому попавшемуся баннеру. Эскапизм – бегство от действительности. Чтобы не выбирать между двумя возможностями, человек не выбирает ничего.
Баннер «Кукушка-два» открылся под звуки Девятой симфонии Бетховена. «Та-та-та там!!» Так судьба стучится в двери.
Кот, лежащий на мониторе, вздрогнул. На экране появился титр: «Мы знаем, сколько тебе осталось жить-поживать!» Затем вспыхнула другая надпись: «Хочешь узнать точную дату собственной смерти?»
Последний текст произносила сама Смерть с косой – в мини-юбочке, с грудями навыкате. Она кокетливо подмигивала: «Жми сюда!»
Ох, господи, что за дураки, подумал я. Значит, к кино «Кукушка» баннер отношения не имеет. И никакого продолжения фильма, слава богу, не затевается. Но что за подлые обманщики! Интернет в очередной раз надул меня.
«Кукушка-два», оказывается, обещает накуковать прогноз ожидаемой продолжительности моей жизни (если выражаться языком социологов). Приколисты фиговы. В Сети полным-полно подобных приколов. Интернет вообще любит шутничков и всяческих фриков.
Тебе, к примеру, предлагают заглянуть в «глазок» видеокамеры, установленной в общественном туалете. Или посмотреть на собственное лицо – каким оно станет лет через тридцать.
Непонятно зачем устраиваются подобные развлечения. Ведь это целая история: создать программу, сайт, еще и баннеры развесить. Требует кучу времени – да и денег. Неужели интернетчики занимаются этим из чистой любви к собственному искусству? Примерно потому, зачем я рисую свои натюрморты?
Ну, ладно, решил я, раз зашел – надо дорезвиться до конца.
Хоть порадуюсь. Программа наверняка основана на банальной статистике. Мне вот тридцать один. А средняя продолжительность жизни в России – где-то лет шестьдесят пять. Значит, мне нагадают еще тридцатник с хвостиком. Пустячок, а приятно. Как-то внутренне подзаряжает.
Огромным богатством, если вдуматься, я обладаю. Тридцать четыре непрожитых года.
И я снова щелкнул мышкой.
Появился запрос: «Введите дату своего рождения». Я смело отстучал «17 января 1972 года» – и нажал «продолжить». Я уже ожидал ответа от дурацкой кукушечки – типа: «Вы умрете 27 января 2037 года».
Однако на экране возник новый вопрос: «Ваш пол?»
Что ж, вопрос логичный.
Женщины живут, к сожалению, дольше, чем мы. Это им награда за то, что они меньше нервничают, меньше заняты карьерой и меньше (как правило) зарабатывают. Правда, надо признать, женщины к тому же пьют меньше водки, аккуратнее гоняют на автомобилях и реже ходят на стадионы, когда «Спартак» играет с «Барселоной».
Я решил не прикалываться и кликнул по буковке М.
Тут же появился новый вопрос:
«Вы проживаете…» – и три варианта ответа:
«В России»,
«В дальнем зарубежье»,
«В ближнем зарубежье».
Интерес вполне логичный. Не знаю, как обстоят дела в Белоруссии или Узбекистане, а в дальнем зарубежье народ, увы, живет сильно дольше нашего.
Я не стал изображать из себя японца, норвежца и разного там прочего шведа и честно щелкнул по плашке «Живу в России».
Но кукушечка со своими «ку-ку» опять не появилась.
Возник новый вопрос:
В каком населенном пункте вы проживаете? – и варианты:
Москва
Крупный город —и далее, вплоть до села.
Тоже разумно. Хотя и непонятно, в чью пользу – москвичей или деревенщиков – программа будет считать. С одной стороны, в столице – стрессы и экология. Плюс – сумасшедшее автодорожное движение и вероятность попасть под случайную перестрелку. К тому же поездки в метро опять же жизни не прибавляют.
С другой стороны – в провинции пьют больше, чем в Москве. И меньше зарабатывают. И хуже питаются.
Я честно выбрал «Москву» и, как дурак, нажал «продолжить».
Я уже стал подумывать, не бросить ли дурацкий опросник. Что за бессмысленный способ тратить собственное время и деньги!
Однако следующий вопрос «кукушечки» меня немало повеселил. Все-таки в Сети гужуется народ с отменным чувством юмора.
На экране появилось:
Вы Кощей?
Я вслух засмеялся (Дуся на мониторе открыл один глаз) и кликнул по варианту «нет». А потом подумал: а что было бы, если б я выбрал «да»?
Далее – шутки в сторону! – меня снова спросили серьезно:
Вы курите?
Я с чистым сердцем ответил «нет» – и порадовался, что прибавил себе лет пять-шесть ожидаемой жизни.
Затем последовал вопрос:
Вы женаты?
Я ответил «нет». Этим я убавил себе годы, выигранные на курении. Странно: жены пьют из мужей кровь стаканами – но при этом женатики, по статистике, живут дольше, чем холостяки.
Далее программа спросила меня: сколько я пью?
Я написал самый здоровый и одновременно правдивый ответ: бокала два-три хорошего сухого вина.
Затем – занимаюсь ли я спортом?
Я открестился – хотя, подозреваю, это стоило мне лишних трех-четырех лет. И, наконец, сколько я зарабатываю.
Последний вопрос меня, признаться, насторожил. Может, им еще нужен номер моей кредитки? И пин-код в придачу? Может, «Кукушечка-два» в реале – мощная маркетинговая социологическая служба? И они промышляют тем, что исподволь собирают информацию о потенциальных
потребителях? И, по-честному ответив на их дурацкую анкету, я навечно попаду, как вероятный клиент, в базы данных «Рибока» и «Фольксвагена», «Коки» и «Адидаса», «Хьюго Босса» и «Форда», «Кардена» и «Нивеа», «Проктер энд Гэмбл» и «Найка». И эти международные капиталистические монстры доверху забьют мой почтовый ящик директ-мэйлом?
Словно в ответ на мои опасения на экране зажегся титр:
«Кукушка-два» гарантирует строгую конфиденциальность сообщенных вами сведений. Мы обязуемся не передавать их никогда, никому и ни на каких условиях. Мы не собираем какие бы то ни было данные, позволяющие идентифицировать вашу личность и нарушить ваше право на личную жизнь».
Это заявление заставило меня еще пару минут не отрубаться от забавного сайта. Надо все-таки довести игру до конца – каким бы он ни был.
Тем более что мне не хотелось писать натюрморт, а изображать с помощью программы «АдобФотошоп» изнывающую от жажды банку пепси – особенно не хотелось.
Сеть затягивала меня все глубже. Я щелкал и щелкал мышкой, отвечая на вопросы дурацкой анкеты. Оторваться было невозможно – как от семечек или попкорна.
Я ответил еще на пару пунктов: есть ли у меня машины, дети и домашние животные. Мне даже предложили цветовой тест Люшера: «Расставьте эти цвета в наиболее предпочтительном для вас порядке…» Первым я выбрал голубой – не знаю, что уж это означало. Наверное, то, что у меня, как у Пикассо, сейчас голубой период.
«А теперь – расставьте еще раз…»
Однако от анкеты «Кукушечки» оказался неожиданный толк. Где-то посреди нее мне вдруг пришло в голову абсолютное точное видение своего будущего натюрморта. Анкета (или то время, что я на нее потратил) как бы кристаллизировала его.
Я увидел перед своим, что называется, внутренним взором: вот стол на кухне. На обычной советской, московской кухне. На заднем плане – окно. Где-то в окне, невдалеке видны другие многоэтажные дома, заснеженные тротуары и засыпанные снегом машины.
А на переднем плане, на столе, разложены цветы. Стандартные букеты и отдельные цветочки. Букеты самые разные. Контрастирующие друг с другом. К примеру, три ириса. А рядом – одинокая гвоздика. А подле – две веточки мимозы. И букет из трех длинных полуувядших роз. А рядом с цветами на столе лежат полураскрытые ножницы. Центром композиции является ваза с семью (или девятью) желтыми тюльпанами.
И зрителю становится очевидно: дело происходит в какой-то праздник. В день рождения или на Восьмое марта. Скорее, на Восьмое марта. И эти цветы женщине надарили на работе. Вот эта одинокая гвоздика, к примеру, – формальный подарок от начальника. Три дорогие, но полужухлые розы – подношение от благодарного клиента. Дешевенькие мимозики – сувенирчики от женщин-коллег.
Букетик ирисов – дар тайного застенчивого воздыхателя. Например, какого-нибудь юного прибабахнутого компьютерщика. Или, напротив, кадровика-отставника предпенсионного возраста.
Но вот тот букет тюльпанов, что уже поставлен в вазу – поставлен женщиной самым первым, нежно, любовно, – это подарок ей от возлюбленного.
А самой женщины, современной москвички, на картине нет. Она где-то за рамкой. Наверное, наполняет водой очередную вазу. Но разложенные на столе цветы многое рассказывают нам о ней: как она ехала с работы домой – чуть подвыпившая, довольная, восторженная, – прижимая к груди разнокалиберные букеты. Как завистливо смотрели на нее пассажирки в метро. Как она, войдя в дом, сразу же бросилась подрезать и расставлять цветочки. И первым установила в вазу самый дорогой для нее букет – желтые тюльпаны от возлюбленного.
Я знал: в натюрморте должна почувствоваться моя любовь к этой неведомой (и невидимой зрителю) женщине. И даже легкая ревность к ее гипотетическому возлюбленному с желтыми тюльпанами. И моя ностальгия.
По кому ностальгия – не знаю. Может, по некой несуществующей, но прекрасной девушке. А может, по любви вообще – ведь я этого чувства не испытывал страшно давно.
И мне чертовски захотелось взяться за натюрморт прямо сейчас. К черту пепси-колу. К черту прочие халтурки. Вот сейчас покончу с анкетой, раз уж ввязался, – и за работу.
Я, конечно, знал, что разница между той задумкой, что с ослепительной яркостью вспыхивает в мозгу художника, и результатом порой бывает колоссальна. И никогда не удается выразить то, что ты изначально видел внутри себя, со всею точностью. Порой (очень редко!) результат неожиданно оказывается даже лучше того, о чем мечталось. (Но все равно, как ни крути, иным!) Однако чаще итог получается хуже – гораздо хуже! – того идеального образа, явившегося однажды в твоем сознании. И пусть зрители хвалят – часто искренне – твою картину, все равно ты видишь, где недотянул. И благодаря каким доделкам и переделкам результат мог быть иным. Лучше. Совершенней. Прекрасней. Ты видишь эту разницу – и тоскуешь оттого, что она существует. Оттого, что ты опять недотянул. В очередной раз не достиг идеала.
А потом, в один прекрасный день, новый образ влезает в голову и весь заполняет тебя. И ты снова (несмотря на все неудачи) берешься за работу. Потому что иначе отделаться от того, что вступило в башку, невозможно…
Думая обо всем этом, я наконец механически закончил отвечать на дурацкую интернетскую анкету. Щелкнул мышкой по клавише на экране «Показать результаты». Вспыхнул титр: «Ждите. Идет обработка данных…»
Я откинулся в кресле. Мой Дуся спал, свернувшись клубком на мониторе.
На экране появилась мультипликационная кукушка. Она помигала в мою сторону глазком-бусинкой. Потом вдруг разочарованно развела крыльями и улетела за обрез экрана.
Посреди экрана вспыхнула надпись:
Sorry…
А затем ее сменила другая:
Вам осталось жить-поживать 8 дней 2 часа и 28 минут.
Я вперился в титр. Ну ни фига ж себе!
Я битый час угрохал на дурацкую анкету – и ради чего! Чтобы меня так мерзко, предательски разыграли! Подумать только – мне осталось жить восемь дней с минутами!
Тут на мониторе появился новый титр:
Причина смерти – несчастный случай.
Не успел я вглядеться в него, как возникла новая надпись:
Время пошло!
А ниже появился цифровой хронометр.
08 дней 02 часа 28 минут 36 секунд.
Часы вели обратный отсчет.
Последнее число стремительно убывало:
35 секунд… 34… 33… 32…
Пока я, ошеломленный, пялился на экран, счетчик секунд обнулился, а потом снова пошел по убывающей:
08 дней 02 часа 27 минут 59 секунд… 58 секунд… 57… 56… 55…
Вот твари! Ну шутнички!
Раздосадованный, я тут же нажал мышкой клавишу Завершить работу.
Экран мигнул и потух. Я с шумом отодвинул от компьютерного стола кресло. Дуся приоткрыл на меня один глаз, словно проверяя: что случилось? Я усмехнулся и выбежал на кухню. Залпом выпил стакан холодной воды.
«Ну идиоты! – вознегодовал я на создателей «Кукушки». – Это же надо так пошло шутить! Мало того, что я потратил битый час на их анкету, – они еще на полном серьезе дают дурацкие предсказания!»
И главное, ведь ничего нового. Что-то подобное я уже видел. В каком-то фильме ужасов. Кажется, он назывался «Звонок». Сначала он был японским, а потом еще и американцы римейк сняли. Ну, а то, что бывает в «ужастике», – никогда не случается в жизни. Кстати, и у Мураками в одном из романов герой знал точное время собственной смерти…
О проекте
О подписке