Цитаты из книги «Большая и грязная любовь»

Очень противоречивое заявление, если вспомнить, чем питаются инкубы. Не знаю, как еда, а лично я подогреваюсь, причем конкретно.

В жизни всегда есть место чуду, просто чем дальше, тем сложней в это чудо поверить. А уж побороться за него…

Именно об этом размышляла я, сидя на лавочке с бутылкой теплого «брюта». Вальтез назвал то мое состояние близким к депрессии, он был прав.

Еще, в особо острые моменты, начинаешь жалеть, что за все эти годы умудрилась не залететь от какого-нибудь придурка. Почему придурка? Да потому что все бывшие – придурки, и это не обсуждается.

Едва переступил порог, едва шагнул на крыльцо, в лицо ударил порыв ледяного ветра. Я задрожала и на несколько бесконечно долгих секунд пришла в себя. Протрезвела, чтобы осознать – все гораздо серьезней, чем думалось. Вокруг логова плотное кольцо оцепления, причем это не разномастная толпа – мужчины поголовно в камуфляже, с милицейскими щитами и дубинками. На подъездной дорожке замерли несколько зловещего вида машин. Где-то вдалеке слышался шум вертолетного винта.

– Шеф, а этих вязать или прибить? – ворвался в наш тесный мирок голос Геры.

Зато точно знаю, что буду делать, когда истерика схлынет – не целоваться, нет! Ябедничать! Все Глебу расскажу! Все-все!

Поздно. Я вцепилась в мощные плечи, уткнулась носом в его шею и разревелась самым позорным образом. Со всхлипами, рыками и неосознанными попытками задушить эту огромную, теплую «жилетку».

– Розочка, ну скажи… – хитро потянул он. – Ну пожалуйста…

Но все это ерунда в сравнении с улыбкой. Шальная – мягко сказано. Инкуб словно светится изнутри.