С ошейником тоже осторожничал, и это радовало. Когда первый раз прикоснулся к проклятой железке, я стиснула зубы, готовясь пронаблюдать красные круги и ощутить все оттенки боли, но дело ограничилось лёгким дискомфортом.

На всё про всё пять смен воды понадобилось, и кое-кто совсем расслабился и разомлел… Даже не возмутился, когда его подхватили на руки и на холодный мраморный пол поставили. И полотенчику совсем-совсем не противился.

Прислуги к этому моменту стало меньше – видать, совесть в людях проснулась, о служебных обязанностях вспомнили. Жакар громко пыхтел, противная Люсси шумно вздыхала, остальные умилялись молча.

– Ну вот, – заключила безмерно довольная своим подвигом светлость. – Совсем другое дело.

Чему радуется, поняла сразу и не могла не усмехнуться. Ну да, ну да… Я в курсе, что под слоем грязи, которую щёткой и мыльной пеной снимали, золотая чешуя с тёмным кантиком.

– А теперь гречки? – вопросил герцог.

Эх, куснуть бы тебя, но совесть временное вето наложила.

Не знаю, что такого особенного на моей морде отразилось, но светлость отчего-то пришла к выводу, что на гречку я согласна. Шустро ополоснула торс, вырвав ну очень громкий вздох из груди всех присутствующих служанок, накинула рубашку, и снова по своей ноге хлопать принялась.

– Астра, Астра, пойдём. Пойдём со мной.

Прислуга расступилась, пропуская блондинчика и господина. А я… я плюнула на чувство собственного достоинства и потопала следом. Ладно, пусть считает собакой. Один день вытерплю. Особенно, если вместо гречки предложишь копчёные колбаски и малосольный огурчик.

Сплю. Сплю и отчётливо понимаю, что четвёртая порция копчёных колбасок была лишней. А ещё понимаю, что вырубилась я всего в трёх шагах от миски. Просто припала на брюхо, веки отяжелевшие всего на миг прикрыла, и вот.

Сквозь сон ощущала, что меня поднимают на руки и куда-то тащат. Спасибо, что так, а не за хвост и волоком по паркету. Ещё ощущала, что кладут на жесткую, но довольно-таки тёплую подстилку. Потом по чешуйкам гладят и трогают ошейник. Последнее было поводом проснуться, но то ли трогали осторожно, то ли последняя порция колбасок свою роль сыграла… не проснулась я.

Глаза распахнула лишь тогда, когда над ухом принялись нудеть:

– Астра… Астра-а-а… Давай, просыпайся, чудо хвостатое. Просыпа-айся…

Как оказалось, положили меня в кабинете, явно принадлежащем светлости. На тряпки, у холодного камина. И именно светлость над ухом моим ныла. Вот так по-простецки сидела на корточках и звала.

– Астра, девочка… Гулять хочешь?

Гулять я вообще-то хотела, но не так сильно, чтобы встать и куда-то пойти. О чём и сообщила демонстративным переворотом на другой бок – мордой к камину, к светлости всем остальным.

И тут же услышала вопиющее по своей наглости заявление:

– Слушай, попа с хвостом, я всё понимаю, но мне лужи на коврах не нужны. – И голос уже не ласковый, а строгий такой, серьёзный.

Я честно не выдержала – повернула голову и одарила блондинчика презрительным взглядом. Не, ну ясно, что я вроде как животное, но бес меня пожри… логика у нас где? Я же сплю. Сплю! А не на ковёр, извините за прямоту, присаживаюсь.

Но светлость посыл не осознала…

– Гулять, – скомандовала и показала поводок.

Остатки сна слетели в момент. Сама не поняла, как умудрилась вывернуться, вскочить на все четыре и оскалиться.

Светлость благоразумно отпрянула, воскликнула возмущённо:

– Астра!

Я же сделала храбрый шаг вперёд и забила хвостом. Ненавижу поводок! Слышишь, блондинко титулованное? Ненавижу!

Герцог, разумеется, уже не на корточках сидел, а возвышался во весь рост. На морде лица отражалось напряжение – губы поджаты, брови сведены, в глазах сталь.

– Астра, сидеть! – рыкнул этот с виду умный мужчина.

Я оскалилась сильней.

Ну что? Доволен? Ты ж до меня просто так, из любопытства, доковырялся. Да? Ну так запомни раз и навсегда – любопытство до добра не доводит!

– Астра… – очень опасно прозвучало, очень строго.

Так строго, что я даже прикусила удила и прислушалась к себе. И мысленно поперхнулась, потому что драконье чутьё сообщило невероятную новость – Дантос не боится. То есть вся эта поза, блеск глаз и тон… настоящие.

Хищник в моём лице несколько (совсем чуть-чуть!) смутился. Ведь, если смотреть на ситуацию глазами человека, повод испугаться есть, и не хилый. Пусть в холке я едва достаю светлости до колена, но… в гневе я страшна! Точно говорю – страшна!

Зубы, конечно, местами сколоты и стёсаны, но оскал-то ого-го! И хвост с шипами не только для красоты, и когти, и острый гребень. Во времена, когда я ещё могла расправить крылья, при виде моей боевой стойки вся цирковая труппа штаны пачкала!

– Астра, сидеть, – повторил Дантос ровно.

Я подумала, спрятала зубы и села. И едва не уронила челюсть, услышав тихое:

– Извини. Не хотел тебя напугать.

Мм-м… мне послышалось?

Губы светлости дрогнули в виноватой улыбке, на холёной мордашке появилась мина… ну не то чтоб раскаяния, но блондинчик явно чувствовал неловкость.

– Извини, – продолжал вгонять в ступор он. – Если тебе так не нравится этот поводок, можем погулять без него.

У… а мы умеем быть проницательными…

В том, что разбудил меня просто так, из мальчишеского желания поиграть с диковинной зверушкой, Дантос так и не признался. Но я-то всё просекла! И задумалась… Мы в ответе за тех, кого приручили, да? Ну ладно, если так, то приручусь. Чуть-чуть! На полчешуйки, но приручусь.

– Гулять? – Герцог уже не приказывал, действительно спрашивал. – Без поводка?

Я приняла приличный вид, даже лапы хвостиком обвила – ну вроде как снова послушная девочка.

– Но только без глупостей, ладно?

Не, ну чё за вопрос? Ты эти честные янтарные глаза видел? Ну вот и всё!

– Пойдём, – сказала светлость. – Пойдём, моя хорошая.

Хорошая я, разумеется, пошла.

В бытность свою… ну почти человеком, я не раз и не два в богатых домах бывала. Так что все эти позолоченные фитюльки, паркеты и гобелены меня ничуточки не тронули. Равно как и картины в тяжёлых рамах, мраморные медальоны и прочая муть. Сад, который располагался за домом, тоже не впечатлил.

Фигня какая-то, а не сад.

То там, то тут розовые кустики. Невысокие деревья со следами весенней побелки на стволах. Вдалеке, у глухого каменного забора, отделяющего от соседей, небольшая открытая беседка. А по центру всего этого безобразия – фонтан со скульптурой, стоящей на хвосте рыбы. Вернее, двух рыб.

Ах да! Ещё высокий, идеально подстриженный кустарник по периметру – ну там, где забор не каменный, а кованый и ничего не скрывающий.

– Вперёд, – с улыбкой сообщила светлость, приглашающе махнула рукой.

То есть этим жестом герцог Кернский предлагал маленькому дракону воспользоваться садом в своих… естественных, но не слишком гигиеничных целях. М-да… повезло мне.

Я неуверенно взглянула на лестницу, ведущую обратно на террасу, потом ещё более неуверенно глянула на сад. Не, ну ясно, что я – животное и все дела, но… тут же совершенно негде уединиться. А при свидетелях я не могу, воспитание не позволяет.

Ещё один взгляд – уже вопросительный и на Дантоса.

– Ну чего стоишь? – хмыкнул мой благодетель. – Иди.

Ну я и пошла. А этот вуайерист недоделанный за мной.

Я к розовому кустику – и он следом. Я к раскидистой сирени, и этот туда же. Я к тем кустам, что по периметру, и Дантос не отстаёт.

Пришлось обернуться, подарить блонди исполненный негодования взгляд. Но светлость намёк не поняла, и едва я направилась к примеченному вдалеке жасмину, поспешила туда же.

И всё это при том, что мне уже в самом деле в кусты охота!

Если бы я могла говорить, я б ему сказала. Я б ему такое сказала!!! А так пришлось в который раз остановиться, обернуться и подарить блонди очередной взгляд. Такой, под действием которого совесть ну просто не может не проснуться!

Вот тут стало ясно, что герцогская совесть не спит – она давным-давно сдохла.

– Ну? – позвал сероглазый. – К во-он тому кусту пойдём, а?

Ага. Два раза.

Я гордо тряхнула головой и шустро направилась не к «во-он тому», а к ближайшему. Остановилась, сделала вид, будто принюхиваюсь. Обогнула куст, копнула лапой. Дантос, уверенно и невозмутимо следовал за мной.

Я снова куст обошла, опять притворилась, будто нюхаю. А когда герцог появился в поле зрения и громко сказал: «Молодец, девочка», плюнула на всё и сорвалась с места.

– Астра! – прилетело в спину. – Астра, стоять!

«Вот так я и послушалась».

Куст. Ещё один. Деревце. Герцог бежит следом, но у него только две ноги, а у меня четыре! Правда короткие…

Оббежать вокруг фонтана, промчаться под садовой скамейкой, притаиться за очередным розовым кустом и рвануть прочь, когда Дантос появится поблизости.

И так пять раз! По одному и тому же маршруту.

На шестом круге, когда упоминания матери сменились упоминаниями процесса зачатия, благородное лицо раскраснелось, а у ворота белоснежной шелковой рубашки появилось красноречивое пятно, я вильнула хвостом и маршрут сменила.

– Астра!

Я бодро пробежала по клумбе с однолетниками, обогнула очередное деревце и со всех ног помчалась к далёкому прямоугольнику конюшни. Леди Удача была милостива – вот там такой шикарный кустарник обнаружился, что ни одна светлость не пролезет и не подсмотрит!

– Астра! – прорычал герцог, но всё так же бодренько ринулся за мной.

Но я была быстрей! Просто меня уже совсем поджимать стало – слишком много воды, чтобы икоту запить, вылакала.

– Астра!

Я промчалась по ещё одной клумбе, перемахнула позабытое садовником ведро, стрелой пролетела голый участок газона и арбалетным болтом влетела в кусты. Пробравшись чуточку подальше, ну чтобы точно никто не подглядел, села и расслабилась.

О… непередаваемое удовольствие! Даже лучше, чем гречка…

– Астра! – проревели почти над ухом.

Я вздрогнула, но с мысли не сбилась. Хорошо-то как! Ой как хорошо…

– Астра, мы же договаривались – без глупостей! Вылезла оттуда! Быстро!

Нет, кажется, подружиться нам всё-таки не удастся. Я не умею испытывать симпатию к пустоголовым мужчинам, а без симпатии дружба, как известно, невозможна.

В смысле – я ж ещё и виновата!

Пока светлость фыркала и брызгала слюной на несчастную растительность, я скромно прикопала всё, что сотворила, и юркой змейкой скользнула дальше. Благо внутри кустарник не такой уж и густой, так что никаких трудностей.

– Твою ж… – Шипение светлости раздавалось очень близко.

Блондинко титулованное шагало рядом, чётко отслеживая мой путь по шевелению веток. Тот самый случай, когда толстая попа – плохо. Сама-то я шла грациозно и изящно, ничего не задевая, а вот попа…

– Слушай, ты, животное, – вновь позвал Дантос, – у тебя совесть есть или как?

Ну вот. Он ещё и склеротик. Ведь только утром этот вопрос задавал.

Возвращаться к Дантосу, честно говоря, не хотелось. Но через десяток шагов заросли кончились, сквозь ветки проглядывала каменная кладка – моё убежище упиралось в стену конюшни. С другой стороны препятствий пока не наблюдалось, но я отлично помнила – там забор.

– Выходи, – сказала светлость уже спокойнее.

Я прислушалась к своим ощущениям и решила проявить благоразумие. Нашла свободный пятачок, села, обвила лапы хвостом, прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

Тут, в зарослях, было прохладно и сыровато. Сквозь листву пробивались лучи летнего солнца, но этого было недостаточно, чтобы иссушить землю. Зато благодаря зелёным листочкам создавалось премилое ощущение, будто сидишь не где-нибудь, а в этакой изумрудной зале. Где-то поблизости щебетали птицы. Драконий слух улавливал фырканье запертых на конюшне лошадей, скрип ползущих по улице экипажей и много чего ещё. Но никакой какофонии, всё очень гармонично и даже мило.

Идиллию нарушали лишь две вещи – запах конского навоза, который благодаря драконьему нюху чуяла, и недовольное сопение светлости.

– Астра… – в который раз протянул Дантос. – Астра, иди сюда, а?

И вновь я решила проявить благоразумие – я легла. А что? Ведь глупо сидеть, когда можно лежать!

– Да что за своенравная ящерица, – процедил герцог. Говорил тихо, но я, конечно, услышала.

Не, дружбы у нас точно не получится. Ибо хамло вы, ваша светлость. Как есть хамло!

Я положила морду на лапки, прикрыла глаза и расслабилась. В конце концов, я никуда не тороплюсь. И вообще… у меня ещё четвёртая порция копчёных колбасок не переварилась.

– Астра, ну пожалуйста…

Угу. Так я и вышла.

– Астрочка… – уже не рык, а почти стон. Почти натуральный!

Ну да, причины нервяка понятны – если бы по моим владениям нечто с зубищами и без намордника бегало, я бы тоже попереживала.

– Астра. Девочка. Выходи.

«Мм-м… а дальше?»

– Хорошая моя, – словно подглядев мысли, сообщила светлость. – Маленькая. Красивая.

«Да, я красивая. Более того – я офигенная! Особенно когда чистая».

– Иди ко мне. Иди ко мне, лапонька… – Голос светлости таким ласковым стал, что я аж подтаивать начала. – Девочка. Самый прекрасный дракончик на свете.

«Мм-м… а ведь может, когда захочет».

Да, блондинчик мог! Но мириться точно не хотел! Потому что тем же сладким голосом мне было сказано ещё кое-что:

– Чудовище маленькое. Обжора бессовестная. Ящерица безмозглая… Ну давай, вытаскивай уже свою толстую задницу из этих проклятых кустов.

Ну вот… вот что тут ответить? Я-то не удивилась, я с самого начала знала, что светлость врёт – драконье чутьё подсказывало. Но всё равно обидно стало.

Так обидно, что я повела носом, пытаясь определить, нет ли поблизости россыпи конских каштанов, в которые можно загнать не в меру языкастого блондина, и вздрогнула, уловив совершенно неожиданный запах.

Магия? Тут? Но как? Откуда?

Я нервно вскочила и, выбросив из головы все-все мысли, прислушалась к себе. Все чувства, все эмоции дракона чётко говорили об одном – совершенно верно! Рядом, всего в нескольких шагах, магия!

Нет-нет! Никакой банальщины, никакой мелочёвки. На те крупицы, которые вкладывают в амулеты и прочие личные вещички, драконья сущность не реагирует. Тут магия настоящая. Древняя! И очень-очень сильная!

– Астра… – Светлость вновь на змеиный язык перешла. В смысле – шипела.

Но мне уже было, мягко говоря, плевать. Просто для нас, драконов, запах древней магии сродни наркотику. Ну как запах валерианы для кошки, только стократ хуже. Я начала выбираться из кустарника раньше, чем сообразила, что делаю.

«Магия! Древняя! Дайте-дайте-дайте…»