Три метра до ближайшего дома… Топот сзади… Стена перед глазами, шаг – и мирный, залитый весенним солнцем сквер. За спиной – заброшенный ларёк с выбитыми стёклами, рядом – любимый человек. Я сильнее вцепилась в его руку.

Во время брачного ритуала мы видели картины мирной жизни после волнений на земле ригов. Теперь я знала: всего этого не будет, и нашим детям не суждено родиться.

– Я должен вернуться и отдать перстень Каирну, – тихо сказал Оин. – Перстень, свою жизнь, но не тебя. Ты останешься здесь. Я дам денег, тебе этого хватит…

Я молча прижалась губами к его губам. Поцелуй был горький, прощальный, и мы оба знали, что это – наши последние мгновения. Я всё так же сжимала руку Оина, переплетая наши пальцы, ощущая перстень, немного большой, чуть болтающийся на безымянном пальце мужа.

Это нужно сделать, у меня есть всего одна попытка. В тот миг, когда Оин ослабил объятия и отстранился, я рванула перстень с его пальца. Одновременно всем телом подалась к стене ларька. Назад, на землю ригов! Рука Оина схватила пустоту рядом со мной.

– Стой! Наташа!

Помнится, риги могли запретить любому из подданных проходить между мирами. Надеюсь, что дело в перстне.

– Запрещаю тебе возвращаться, – скороговоркой выпалила я, выходя из стены навстречу Грэрину.

Рядом с луром стоял хмурый Дваар. Выбил дверь подвала или выпустили? Неважно. Его-то точно не тронут. Он ведь – воин рига Каирна, пострадавший от новых законов.

– Обдурила-таки и Оина, и луров? – мрачно сказал Дваар. – Ты хоть представляешь, что тебя ждёт?

– Представляю, – мой голос прозвучал безжизненно. – Я уже была наложницей рига Каирна.

Оин из стены не выходил, и я вздохнула с облегчением – кажется, всё получилось.

– Тогда ты ещё не предала его, – голос Дваара зазвучал жёстко, взгляд воина остановился на перстне. – Риг может быть жесток, очень жесток. А таких, как ты, и за меньшие провинности отдавали толпе на забаву.

Неужели воин намекает, что я могу бросить перстень и уйти к Оину? Я бы сделала это, не задумываясь, если бы не народ ириу. Оин не бросил бы своих, пошёл бы на смерть, стараясь выторговать их жизни у Каирна. Кто-то из нас двоих должен остаться здесь.

– Других вариантов нет, – я посмотрела воину прямо в глаза. – Каирн ждёт, что перстень рига принесу именно я. Роан жива?

– Жива, – бросил Дваар.

– Если ещё вздумает отвлечь нас молниями – убью, – рыкнул Грэрин.

– Ригу нужны маги, – сдержанно напомнил воин.

– Ригу нужен перстень, – гаркнул лур, уставив на меня тяжёлый взгляд.

Что ж, мне действительно пора. Всё, что меня беспокоило, узнала. Оин не может вернуться, иначе уже был бы здесь. Роан не тронули, хотя могли и шею свернуть за ту молнию. Ириу ушли под землю, а с ними – и большая часть райгов.

– Если риг Каирн не вернётся через пятнадцать минут – мы спустимся под землю, – пробасил Грэрин.

Я отвернулась к стене. Больше всего хотелось отшвырнуть перстень подальше и сбежать к Оину. Счастливая семейная жизнь, смуглый мальчик, похожий на моего мужа, и хорошенькая девочка, звёздное небо над головой, жаркие объятия… Всего этого у меня не будет. Останутся только бордовые розы на кистях рук на память о самых счастливых месяцах моей жизни. Один шаг – и ничего нельзя будет ни вернуть, ни исправить. По крайней мере, я буду знать, что Оин жив.

Я шагнула в стену, крепко сжимая в руке перстень рига.

В коридоре маминой квартиры никого не было. У меня подкашивались ноги. Больше всего хотелось кричать, выть в голос, биться головой о стену. Это как раз те эмоции, которые любит Каирн и которых я так старалась ему не дать. Я привалилась спиной к стенке и сползла на пол, на корточки. Времени немного, но минута-две ничего не решат. У меня нет сил говорить с Каирном.

Мать что-то чирикала в комнате, он отмалчивался. Дверь распахнулась неожиданно и резко. Каирн в джинсах и футболке встал на пороге, его внимательный взгляд остановился на моём лице. Ну конечно, "хозяин" не мог не почуять таких ярких эмоций.

– Риг Каирн… – мой голос сорвался, я кашлянула. – Я пришла просить вас вернуться к власти.

Крвен говорил, что положено встать на колени. Я бы и встала: незачем злить Каирна, когда от него зависит столько жизней. Но меня словно парализовало, я могла только сидеть на полу на корточках и смотреть снизу вверх на приближающегося рига – теперь уже не бывшего.

– Я ведь говорил, что так будет, – Каирн наклонился и рывком поставил меня на ноги. – А ты упрямилась, не верила.

Его руки были почти обжигающе горячими. Или это мне вдруг стало холодно?

– Кто несколько часов назад сказал, что больше сюда не придёт? – хмыкнул риг. Он осторожно разжал мои пальцы и взял перстень.

Другой рукой Каирн твёрдо поддерживал меня. Неужели настолько видно, что меня не держат ноги?

– Что случилось? – мать выглянула из комнаты. – Что ты здесь делаешь?

– Здравствуй, мама, – через силу усмехнулась я. – Не волнуйся, я ненадолго.

– Ты ведь говорила, что… – противным голосом начала родительница.

– Быстро – какое-нибудь успокоительное! – перебил Каирн. – И вина нагрей, её трясёт.

– Значит, когда всё было хорошо, мать не нужна была… – патетически продолжала она.

– Ты слышишь? – рявкнул риг. – Я сказал – быстро! Бегом, …!

Мать ринулась на кухню. Каирн, слегка подталкивая, довёл меня до дивана.

– Сядь! – приказал он и скрылся в комнате, которая раньше была моей.

Оттуда риг вышел с пледом и бросил его рядом со мной. Дрожь не проходила. У меня никогда в жизни не было истерики. Даже когда я попала в безумный мир райгов, я держалась, на что-то надеялась. Сейчас надеяться было не на что. Я трясущимися руками накинула на плечи плед. Каирн сел рядом, тяжёлая рука легла на моё плечо.

– Рассказывай, – спокойно произнёс риг. – Что там происходит?

– По вашей земле ходят ожившие луры и воины, – с трудом выдавила я.

– Оин убит?

– Я помогла ему сбежать.

Я сжалась в ожидании. Ударит? Или завалит на этот диван, срывая одежду? Нет, сидит как ни в чём не бывало и чуть насмешливо смотрит на меня.

– Предсказуемо, – протянул Каирн. – Сейчас немного успокоишься, и пойдём назад.

Эти слова подействовали лучше любого лекарства.

– Надо идти сейчас! – я чуть подалась к нему. – Риг, через несколько минут они пойдут в пещеры, если вы не придёте! Может погибнуть много людей…

– Хорошо, посиди тут, – Каирн решительно поднялся. – Я скоро вернусь.

Он шагнул к стене и исчез. Я потёрла горло. Надо успокоиться. Я только что могла погубить и ириу, и часть райгов из-за своих эмоций. Надо было сразу сказать об условии лура, а я не вовремя поддалась панике.

– Ты пришла, чтобы его у меня забрать!

Голос матери окончательно вернул меня к реальности. Я равнодушно смотрела, как уже чужая мне женщина подходит к дивану с чашечкой в руке. В комнате противно запахло какой-то настойкой.

– Когда-нибудь ты узнаешь, что такое потерять любимого человека! – патетически воскликнула мать. – И ты вспомнишь, как со мной поступила.

– Мам, ты ничего не перепутала? – устало спросила я. – Это же ты продала меня Каирну. Могла бы остаться там и наслаждаться всеми прелестями жизни с ригом, раз он тебе так нравится.

– Хамишь? Издеваешься? И это твоя благодарность за то, что я тебя родила?! Да если бы не Каирн, я бы тебя сейчас за порог не пустила. Но раз он сказал, мне придётся ещё и успокаивать тебя.

– Это необязательно.

Бредовые упрёки отвлекали, заставляли встряхнуться. Мать, сама того не желая, действительно немного меня успокоила.

– Выпей, – она так пихнула мне в руки чашечку, что вонючая зеленоватая жидкость частично выплеснулась на диван.

Я с отвращением проглотила успокоительное.

– И прекрати трястись, актриса! – продолжала мать. – Ты же особь безэмоциональная! Тебе не понять, каково мне сейчас. Но надеюсь, ты скоро узнаешь, что значит потерять любимого человека, и тебе будет больно!

Я поставила чашку на столик.

– Если тебя это утешит, я потеряла мужа, и мне уже больно, – голос слушался с трудом, срываясь на хрип. – Теперь мне придётся ублажать в постели твоего горячо любимого садиста.

– И ты ещё смеешь мне об этом напоминать! Каирн уходит от меня к моей собственной дочери!..

– Да забирай своего Каирна! – я сорвалась на крик. – Уходи с ним сама, пусть он делится тобой с кем попало и пробует все извращения, какие в голову взбредут! Только оставьте меня в покое! Оба!

Мать торопливо попятилась, с опаской глядя на что-то за моей спиной. Оборачиваться не хотелось, я прекрасно понимала, кого там увижу.

– Ты мать или …? – ровным голосом проговорил Каирн. – Что за дешёвые сцены? Я сказал, нагрей вино. Сделай глинтвейн и тащи сюда.

Мать вылетела в коридор. Риг тяжело опустился на диван.

– Посмотри на меня, – спокойно сказал он.

Я нехотя подняла взгляд и встретилась глазами с Каирном.

– Ты уйдёшь со мной. Это не обсуждается.

– Знаю. Я не должна была так говорить, риг. Этого больше не повторится.

– С чего вдруг такая покорность? – он прищурился.

– Вам ведь нужна покорная наложница, – голос не дрогнул, просто снова стал безжизненным.

– Может, и на колени встанешь? – усмехнулся Каирн.

– Если скажете – встану. У вас ведь принято на коленях обращаться с просьбами к ригу?

Каирн протянул руку и медленно провёл ладонью по моим волосам, затем прижал руку к моей щеке. Я настороженно ждала грубости и боли.

– Ты называла меня на "ты", когда я лишился власти, – напомнил он.

– Я прошу прощения за эту дерзость.

Каирн выругался.

– Перестань! – он слегка встряхнул меня за плечи. – Прекрати изображать почтение, тебе это не идёт. Скажи лучше, что там за просьба, ради которой ты готова встать на колени?

– Не трогайте ириу, пожалуйста… Не убивайте их!

– Из тебя получилась неплохая жена для рига, – в голосе Каирна неожиданно прозвучало одобрение. – Почти уверен, что райги ужились с ириу именно благодаря тебе. Я подумаю, что делать. Если ириу согласятся присягнуть мне на верность – они продолжат жить на моей земле. Мне не помешают новые подданные – блестящие воины. Мы вернёмся в замок, я поговорю с несколькими людьми, а завтра соберу всех на площади. Иди ко мне, – риг обнял меня, вжимая в своё горячее тело. – Я говорил, что не отказываюсь от тебя. Ты знала, что вернёшься ко мне. Чего ты сейчас трясёшься?

– Вы любите такие эмоции, риг.

– Каирн. И на ты, – спокойно проговорил он. – Я найду, с кого получить эмоции. В конце концов, могу заглядывать за ними в этот гостеприимный дом. От тебя мне нужно кое-что другое.

Каирн неторопливо принялся растирать мои ладони, согревая их.

– Ты додумалась закрыть Оину путь на землю ригов? – ровным голосом поинтересовался он.

– Да.

– Считай, что шкуру этому предателю ты спасла. Я не смогу его найти. Мог бы, если бы ты вывела к нему воинов, но для этого тебя пришлось бы ломать и довольно долго. Не уверен, что ты осталась бы жива и здорова, так что пусть Оин пока гуляет на свободе и вспоминает несколько месяцев власти.

Я настороженно слушала Каирна. Ну и зачем я ему живая и здоровая? Помнится, риг говорил, что берёт наложниц года на два-три, а от меня вообще отказался через несколько недель, так как не получал желанных эмоций. Зато теперь, когда эмоций у меня перебор, Каирн заявляет, что они ему не нужны. Так что ему надо? Не мог же риг всерьёз говорить, что подумывает на мне жениться. В конце концов, у меня есть муж – пусть даже и далеко.

– Забеременеть не успела, надеюсь? – риг внимательно посмотрел мне в лицо.

– Нет.

Я почувствовала огромное облегчение. Попасть к Каирну беременной было бы намного хуже.

– Хорошо. На всякий случай, проверим, но у Оина должно было хватить мозгов и опыта целителя, чтобы избежать такого сюрприза.

– А если бы… – начала я и осеклась.

Есть вещи, которых лучше не знать.

– Если бы ты ждала ребёнка, от него пришлось бы избавиться, – ровным голосом произнёс Каирн. – Обычно – ударами в живот. Но для тебя я сделал бы исключение: травник райгов или какой-нибудь целитель-ириу помогли бы провести эту процедуру сравнительно безболезненно.

Да, что-то в таком духе я и предполагала. Скоро мир райгов станет прежним. Каирн восстановит кошмарные законы и обычаи своей земли.

Мной овладевало странное безразличие ко всему – к моей судьбе, к миру райгов, к ожившим лурам и воинам. Хотелось одного – закрыть глаза и перестать существовать. Мать молча подошла и подала Каирну чашку с дымящейся, пахнущей апельсинами и специями жидкостью.

– Садись нормально, – сказал риг. – Это надо выпить.

– И зачем я тебе пьяная? – безразлично поинтересовалась я.

– Не волнуйся, не опьянеешь, – хмыкнул Каирн. – Спирт отсюда выпарился. Считай, что пьёшь горячий сок.

Риг заставил меня сесть прямо, придерживая за плечи, поднёс чашку к моим губам. Мать возмущённо фыркнула и ушла на кухню. Я осторожно глотнула терпко-сладкую горячую жидкость. Тепло начало приятно разливаться по телу.

Каирн попробовал глинтвейн и одобрительно кивнул.

– Выпей всё, – сказал риг. – Сейчас согреешься.

Я мелкими глотками выпила всю чашку до дна. Трястись действительно перестала. Каирн оценивающе посмотрел на меня.

– Кожа порозовела – уже хорошо. Когда ты сюда явилась, сама была похожа на оживших мертвецов, – он улыбнулся.

Надо же, это чудовище умеет улыбаться! Не ухмыляться, не усмехаться, а именно улыбаться.

– Пора возвращаться в замок. Хочешь что-нибудь забрать отсюда?

– Нет.

– Какую-то одежду? Книги?

– Мне ничего не нужно.

Каирн снял с меня плед и отложил в сторону. Вовремя – я и сама собиралась это сделать. От глинтвейна становилось жарко, щёки пылали, меня окутывало тепло.

– Тогда пойдём, – риг резко поднялся и потянул меня за собой.

– Попрощаться не хочешь? – я взглянула в сторону кухни, где мать раздражённо гремела посудой.

– Долгие проводы – лишние слёзы, – хмыкнул Каирн. – Мне не нужна прощальная истерика. К тому же, я ещё сюда наведаюсь.

Меня замутило. Риг подтолкнул меня к стене.

Тоска нахлынула, накрывая с головой. Я снова окажусь наложницей Каирна. Только теперь станет гораздо тяжелее: слишком много воспоминаний связано с замком рига. Там больше не будет Оина и Вероники, никогда не появится в коридорах маг Гэркон. И неизвестно, что сделают с Эйгом: вряд ли Каирн хорошо отнесётся к ближайшему стороннику Оина и убийце двух луров.