– Я не хочу тебя убить. Поэтому мне надо знать, было у вас всё, что положено после свадьбы, или нет?

– Было, – вяло буркнула я.

Отвечать не хотелось, но всё равно же не отвяжется.

– Поклянись памятью обоих рыцарей, – потребовал Герберт.

– Клянусь.

Он вздохнул с облегчением и снова провёл рукой по моим волосам, очень нежно, почти как Вильгельм. Я вздрогнула.

Как Вильгельм?! Я что, и правда, схожу с ума, как говорила Лиля? Моего мужа убили несколько минут назад у меня на глазах, а я сижу в обнимку с убийцей!

Я попыталась высвободиться. Герберт чуть ослабил объятия. Карие глаза бесстрастно наблюдали за мной. Наверное, так учёный смотрит на подопытных зверюшек во время не слишком важного эксперимента.

Дверца машины приоткрылась, и Лиля протянула Герберту две куртки.

– Пичужка, снимай плащ, он весь в крови. Можно, конечно, попробовать отстирать, но, по-моему, будет проще выбросить это старьё, – быстро, отрывисто заговорила она. – Герб, отпусти девчонку, незачем сейчас лишний раз её нервировать. Пичужка никуда от тебя не денется. Продолжишь в квартире.

Руки Герберта, наконец, разжались. Он скинул окровавленную светлую ветровку и, слегка морщась, надел кожаный пиджак.

Странно – разве такие, как Герберт, чувствуют боль? Они же не люди.

– Пичужка, слышишь меня? – назойливо повторила Лиля. – Можешь надеть мою куртку, можешь так выскочить – замёрзнуть не успеешь. Главное, плащ сними.

В следующую секунду я поняла, что Герберт расстёгивает пуговицы моего плаща.

– Я сама!

– Хорошо, хорошо, сама, – успокаивающе сказал он. – Оставь его здесь и выходи из машины.

Герберт встал рядом с Лилей. Судья хмуро смотрела на меня. Я медленно расстёгивала плащ. Если бы только эти двое хоть ненадолго на что-то отвлеклись. Лиля оставила ключи в машине. За несколько секунд я бы успела…

– Герб, может, заодно захватим то, что я купила на вечер? – спросила Лиля.

Она подошла к багажнику. Герберт отвернулся и сделал шаг в сторону бывшей жены.

Я вышла из машины, захлопнула заднюю дверцу и тут же рванула на себя переднюю, готовясь повернуть ключ и нажать на газ.

Мотор зафырчал, Герберт кинулся к двери, его рука скользнула по металлу.

– Герб, стой! – рявкнула Лиля.

Машина тронулась с места, я нажала на кнопку с замочком, блокирующую двери. Вика что-то закричала, в зеркале я увидела, как Герберт бешено жестикулирует, а Лиля спокойно что-то ему говорит. Слуги Грарга, конечно, скоро найдут меня, совсем несложно догадаться, куда я поеду. Но, если повезёт, я всё же успею раньше них добраться до парка и увидеть Вильгельма в последний раз. Понимаю, что он не мог выжить, но никак не могу поверить, что мой муж мёртв. Я должна хотя бы попрощаться с ним.

Может, он жив, надо верить, что жив.

Машина двигалась рывками, пару раз ткнулась в бордюр на выезде со двора. Мелькнула мысль, что на дороге я разобьюсь в лепёшку о первый же столб. Неважно, в этом мире не осталось ничего важного.

"Вот как? – с иронией осведомился внутренний голос. – А если ты попадёшь в аварию и убьёшь нескольких человек – это тоже для тебя неважно?"

Моя нога сама собой ослабила давление на педаль газа.

– Ручник снимай, на нём не ездят, – командовал голос. – Газу! Сцепление! Вторая передача!

Моя правая рука при этом сама уверенно двигала рычаг переключения передач, а ноги жали педали. Это ещё что? Неужели вселение? Защита пала, теперь всё может быть. Но ведь муж говорил, что в таких, как я, обычно не вселяются.

– Вселение, – спокойно подтвердил голос. – Таких, как ты, действительно не трогают: объект из тебя никакой. Сейчас я тебе помогаю, так что не вздумай сопротивляться. Если разобьёшь машину, нас всех ждёт масса неприятностей. Будем считать, что Герб отпустил тебя покататься. Эй, Пичужка, глаза от дороги не отводи! Мне нужно видеть, куда ты едешь. Кстати, куда собралась? В парк, что ли? Газ отпустила, сцепление выжала, третья передача – и хватит. Быстрее мы с тобой ехать не будем.

Я стиснула зубы. Звучащий в моей голове голос судьи Лилианы становился всё более узнаваемым.

– Ну и что ты там хочешь найти, в парке? Впрочем, твоя воля – езжай. Могу даже помолчать, только не сопротивляйся. Без меня всё равно не доедешь. Гонщица, …!

Больше голос я действительно не слышала. Руки и ноги двигались сами, словно кто-то дёргал меня за ниточки, как куклу-марионетку. Машина неторопливо вклинилась между двумя припаркованными автомобилями недалеко от входа в парк.

– Подожди, – ожил в моей голове ненавистный властный голос. – Нейтралка, ручник, ключ поверни, но не вытаскивай. Теперь всё.

Через пару минут я уже мчалась по дорожке парка. Несколько парней сидели на скамейке у входа. Появись они тут на полчаса раньше, всё было бы иначе. И мой любимый, и Иоганн остались бы живы. По парку разносился беззаботный смех. Судя по репликам ребят, у этой компании из-за чего-то были отменены занятия в университете.

Черноволосая девушка в длинном тёмном плаще и синем берете, опустив голову и смахивая слёзы, бродила по опавшим листьям там, где погиб Иоганн. Неужели она не видит тела? Наверняка расстроена из-за какой-нибудь ерунды вроде парня или учёбы. Ещё полчаса назад я сама была такая же – могла переживать из-за чепухи и радоваться мелочам. А сейчас чувства словно заморожены, и кажется, что так будет всегда.

Я остановилась посреди дороги. Вильгельма не было, даже следов боя не осталось. Как это возможно? Если его сразу нашли и вызвали "скорую", машина не прибыла бы сюда так быстро. Да и кровь на земле должна была остаться. Я на негнущихся ногах сделала ещё несколько шагов. Отсюда должен быть виден лежавший в траве Иоганн. Но его там нет, лишь трава немного смята.

Девушка в берете направилась в мою сторону. Чувствуя взгляд брюнетки, я отвернулась и опустилась на скамейку. Ту самую, на которой мы с Лилей и Викой ждали окончания поединка. Это было всего-то минут двадцать назад. Невозможно, всё это просто невозможно.

Я слышала, как неподалёку шуршит трава. Наверное, её задевали края плаща черноволосой девушки.

– Пичужка, – голос Лили прозвучал совсем рядом. – Ну и что ты тут сидишь, мёрзнешь?

Я и не заметила, как и откуда она появилась. Лиля опустилась на лавочку и накинула мне на плечи ветровку. Кажется, её мне и предлагали надеть вместо плаща.

До этого я не замечала холода, но теперь меня начало трясти. Лиля порылась во вместительной сумке и достала пачку сигарет.

– Их здесь нет, – я сама не понимала, говорю это себе или бывшей жене Герберта.

– Нет, – согласилась она. – Хочешь?

Лиля повертела в тонких пальцах сигарету. Я молча качнула головой.

– Зря, иногда помогает расслабиться, – судья закурила. – Напрасно ты это сделала, маленькая дурочка. Искать их бессмысленно. Погибших рыцарей Грааля забирает их земля. Я пару раз видела, как это происходит. Появляется свечение, этот свет надвигается на тело, а когда исчезает – на месте сражения не остаётся никаких следов, – голос Лили звучал спокойно, почти убаюкивающе. – Кстати о следах, – она резко встала. – Мне надо кое-что забрать.

Лиля быстро прошла туда, где пару минут назад бродила девушка в берете.

И когда исчезла та грустная брюнетка?

Судья присела и руками раскопала что-то, присыпанное землёй и пожухшими листьями. Сверкнуло лезвие кинжала. Почему он не остался лежать на самом виду? Как оказался погребён под опавшей листвой? Лиля опустила оружие в сумку и вернулась на скамейку.

– Тот самый? – спросила я, удивляясь своему безразличию.

– Тот. Великий Грарг заботится о нашем боевом оружии. Собиралась вернуться за ним ночью или завтра утром, но пришлось появиться здесь раньше, – она бросила на меня выразительный взгляд. – Этот стилет – мой талисман, ни разу не подводил.

Меня передёрнуло.

– У тебя вообще права есть? – между неторопливыми затяжками поинтересовалась судья.

– Права? – рассеянно переспросила я.

– Ну да, права на вождение.

– Нет.

– Не вздумай больше лезть за руль, – сухо предупредила Лиля. – По крайней мере, пока водить не научишься. Думаю, Герберт тебя сам научит, когда всё утрясётся.

Из её сумки донеслась зажигательная ритмичная мелодия. Лиля достала мобильник.

– Герб, я её нашла… Разумеется, в парке… Вроде получше, во всяком случае, уже разговаривает. Скоро приедем… – судья нахмурилась. – Уже явился? Значит, будем выходить сейчас. Не забудь предупредить остальных гостей, что всё отменяется.

Она убрала телефон и подняла на меня напряжённый взгляд:

– Срочно возвращаемся. У нас серьёзные проблемы.

– Какие у нас с тобой общие проблемы? – скептически поинтересовалась я.

– Совет собирается. Вечером судьи прибудут к нам на квартиру, причём по твою душу, – Лиля встала. – Один из них уже явился. Надо ехать к Герберту. Вставай.

– Я никуда не спешу, – я с мрачным удовлетворением посмотрела на рыжую ведьму.

Не потащит же она меня к выходу силой при нескольких случайных свидетелях!

– Из-за тебя у нас вечером будут проблемы, – спокойно произнесла Лиля. – И у Викуси тоже, – подчеркнула она. – Но ещё более серьёзные неприятности возникнут, если ты откажешься идти со мной к машине. Всё объясню по дороге.

Плевать мне на проблемы Герберта и его бывшей жены! Но из-за Вики стоило пойти с судьей. Что-то подсказывало мне, что Лиля не врёт. Я заставила себя подняться, и мы быстро зашагали к выходу из парка.

– Твоя выходка усложнила и без того непростую ситуацию, – хмуро говорила Лиля. – Ты нарушила один из главных законов Грарга – собственность его слуг священна. Запомни раз и навсегда: нельзя посягать на наши дом, машину и кольцо, если на то нет нашего чётко выраженного разрешения. Это повод для граргского суда. Герберт разрешение дал, но уже после того, как ты проехала несколько метров, и судьи узнали о нарушении закона. Наверняка тебя обвинят ещё и в побеге. В общем, проблему можно решить мирно, но потребуются некоторые усилия, чтобы вытащить тебя оттуда живой и, желательно, невредимой.

– Тебе-то это зачем? – я пожала плечами.

– Не хочу, чтобы Герберт, защищая тебя, влип в неприятности. Да и Викуся благодаря этой истории может нажить в ордене большие проблемы. Из-за Герба и Вики я просто вынуждена тебе помогать, – сухо ответила судья Грарга.

Мы подошли к машине. Лиля села за руль и открыла переднюю дверь.

– Садись, поехали.

Пару минут она молчала, что-то обдумывая, затем медленно произнесла:

– Перед лицом великого Грарга я заявляю, что буду защитником на сегодняшнем совете судей.

В машине стало темнее и холоднее, Лилю постепенно окутывало чёрное облако. Почему-то меня это не удивило. Должен же их Грарг временами давать слугам о себе знать.

– Я приняла это решение осознанно и не передам право защиты никому другому, – продолжала судья.

Она поднесла руку к губам и поцеловала алеющий камень судейского кольца. Облако тут же рассеялось, словно его и не было. Я отвернулась, взгляд бездумно упёрся в окно.

В голове вертелся дурацкий вопрос – каждого ли судью на совете будет окружать густой тёмный туман? Я живо представила вокруг себя массу тёмных облаков. Внутри каждого были видны очертания человека, каждое имело свой голос, и все голоса сплетались в угрожающем хоре.

– Я смогу тебя защитить, – Лиля задумчиво смотрела на дорогу. – Хорошо, что Герб не потерял голову и не остановил машину силой. Иначе обвинение в побеге трудно было бы оспорить. Главное, у Герберта есть право победителя, на этом мы и сыграем на совете.

Я вздрогнула. Право победителя? Я только теперь начала осознавать, что именно оно означает.

– Право победителя… Это будет сейчас?

– Скорее всего, после совета, – равнодушно ответила Лиля. – Поторопиться стоило, когда ты ничего не соображала, а сейчас уже не имеет смысла спешить. Да не трясись ты, могло быть гораздо хуже.

Машина плавно остановилась во дворе. Герберт разговаривал около подъезда многоэтажки с каким-то мужчиной. Увидев машину, он оставил собеседника и быстро подошёл к нам. Сразу стало видно, что Герберт очень зол, у него аж руки тряслись. Брови сдвинуты, губы сжаты, глаза прищурены – не лицо, а маска гнева! Лиля взглянула на человека у подъезда, тихо чертыхнулась и пробормотала:

– Не думала, что когда-нибудь это скажу, но лучше бы первой прибыла Инесс.

– Выходи! – Герберт вытащил меня из салона за руки и с руганью поволок к дому. – Накаталась? Ты хоть соображаешь, что натворила?!

– Герб, тише, – спокойно сказала не отстающая ни на шаг Лиля. – Не ори на весь двор. Татьяна уже в курсе, что нарушила наш закон. Теперь будем исправлять её глупость.

– Будем? – переспросил Герберт и втолкнул меня в подъезд.

– Да, будем исправлять вместе, если ты, конечно, не собираешься отдать Пичужку нашему совету.

– А девчонка хороша, – заметил сзади незнакомый тенор: собеседник Герберта шёл за нами. – Может, всё же поделишься правом, Герберт?

– Забудь, – коротко бросил рыцарь Грарга.

В лифт мы вошли вчетвером. Судья посмотрел на меня в упор, я ответила ему долгим взглядом в глаза. Забыть о боли растерзанной души, забыть обо всём… Я не могу опозорить светлую память двух рыцарей святого Грааля тем, что устрою истерику или завою от страха.

Моя жизнь заканчивается, и это к лучшему. Все близкие и любимые люди уже оставили меня. Вика ушла в Грарг, остальные – в иной мир. Вильгельм как-то говорил, что тот свет гораздо лучше этого. Надеюсь, скоро я встречусь там с мужем, Иоганном и бабушкой Липой. Надо попытаться ускорить развязку – разозлить всех и спровоцировать судей. Они приговорят меня к смерти, а если повезёт – убьют ещё до совета.

Я оценивающе разглядывала прибывшего судью. На вид ему лет тридцать, а на самом деле – наверняка несколько веков. Коротко стриженый мускулистый шатен восточного типа. Взгляд тёмных глаз холодный, пустой, но враждебности в нём нет. Этот слуга Грарга вряд ли захочет ссориться из-за меня с опасными соратниками. Нужен кто-то более жестокий, тот, кто решится пойти против Герберта и Лили. Не может быть, чтобы таких не оказалось в проклятом ордене.

Герберт вытолкнул меня из лифта и с размаху пнул ногой дверь одной из квартир. Незапертая дверь со стуком распахнулась, и все ввалились в светлый просторный коридор.

– Тише, Герб, – прошипела Лиля. – Бари, раз ты приехал так рано, может быть, я пока покажу тебе квартиру? – улыбнулась она. – Пичужку ты всё равно не получишь.

Герберт кинул раздражённый взгляд в сторону гостя и бывшей жены и наконец-то выпустил мои руки. Я машинально потёрла ноющие от железной хватки запястья.

– С удовольствием осмотрю вашу квартиру, Лили, – слегка поклонился гость. – Но после окончания совета тебе придётся смириться с приговором.

– Бари, дорогой, – в её голосе неожиданно лязгнули металлические нотки. – Не сомневаюсь, что вы обсуждали возможный приговор совета между собой, но решение пока что не принято. И даже если оно окажется жёстче, чем я рассчитываю, тебе здесь ничего не светит. На совет обязательно прибудет Инесс, – ухмыльнулась Лиля. – Сомневаюсь, что ей понравится твоя идея привести приговор в исполнение. Твоя супруга слишком ревнива, хотя за столько веков ей пора бы привыкнуть к твоей полигамности.

Говоря это, Лиля уцепила гостя под руку и подвела к двери одной из комнат. Бари галантно пропустил рыжеволосую судью вперёд и плотно прикрыл за собой дверь. Щёлкнул замочек.

– Она собирается встречать так всех членов совета? – насмешливо спросила я.

– Твоя внезапная разговорчивость неуместна, – процедил Герберт.

Он повесил на крючок куртку и снял с себя футболку. Мускулистое тело оказалось изрядно изранено и поцарапано, плечо – обмотано бинтами.

– Решил показаться во всей красе?

– Во всей красе я покажусь тебе после совета, – ухмыльнулся Герберт. Меня передёрнуло. – А теперь иди-ка на кухню к Вике. Викуля! – крикнул он. – Твоя ненормальная подруга вернулась. Проследи, пожалуйста, чтобы она больше никуда не делась. Меня пока что ни для кого нет.

Заплаканная Вика вышла из кухни, и Герберт тут же скрылся за дверью второй комнаты. Я успела увидеть только большой разложенный диван. Значит, туда он потащит меня после совета судей?

Мороз продрал по коже, меня снова затрясло. Викуся обняла меня за плечи и повела на кухню.

– Синичка, всё будет хорошо, – прошептала она. – Герберт не даст никому тебя тронуть, он мне обещал.

– Я уже поняла, что он собирается сам меня… тронуть, – я попыталась усмехнуться.

Теперь понятно, что самое трудное в моём плане. Поведение должно быть одинаковым со всеми. А это значит, что в последние часы жизни мне придётся хамить и Викусе, единственному близкому человеку, который у меня остался.