В коридоре я сдернула с крючка ветровку, в лифте торопливо надела ее. Взявшись за руки, мы выскочили из подъезда и бегом пересекли большой двор. Сокращая путь, мы поразительно легко перепрыгнули через металлический заборчик новенькой, ещё пахнущей краской детской площадки с несколькими разных размеров горками, качелями и маленьким домиком, пронеслись мимо ухоженных клумб и завернули за угол дома напротив.

Несколько раз я оглядывалась, но Вадима нигде не было видно. Не думала, что меня так развеселит и возбудит этот побег. Я чувствовала себя, как в детстве во время игры в догонялки.

На людной улице мы перешли на быстрый шаг. Скоро позади остались обычная утренняя толпа на автобусной остановке, небольшие очереди у киосков с фастфудом и кофе, рекламные щиты, ещё закрытые магазины.

– Всё получилось, – сказал Герберт, когда мы нырнули в подземный переход на оживлённом перекрестке. – Оторвались.

Вокруг толпился народ, найти нас в утренней суматохе среди спешащих людей было почти нереально.

– Разве они не слышали, как ты разговаривал с Лилей? – спросила я.

– Слышали, – усмехнулся Герберт. – Опасаясь, что враги могут тебе помешать, мы с Лили решили отложить твоё первое служение до вечера, до появления гостей, когда нас будет гораздо больше. А пока что Лили отправилась на моей машине в ближайший круглосуточный гипермаркет за продуктами. Она собирается закатить грандиозный праздник и продумывает, чем развлечь тех, кто явится нас с тобой поздравить. Вот примерно то, что слышали враги. При этом мы с Лили составляли список продуктов и что-то в него постоянно дописывали.

– Вы говорили одно, а писали другое? – наконец, сообразила я.

– Конечно. Лили отправила тебя из комнаты, потому что ты могла случайно нас выдать.

– А Лиля? Где она сейчас?

– В гипермаркете. Вчера вечером Лили загнала свою машину в автосервис, поэтому одолжила у меня "рено" и действительно собиралась запастись продуктами и выпивкой. Не удивлюсь, если у неё хватит наглости попросить у Иоганна помощи, когда дело дойдёт до загрузки покупок в машину. А потом судья Лилиана найдёт способ оторваться от него и приехать в парк.

– Герберт, только будь всё время рядом, – попросила я, чувствуя, как поднимает голову не полностью задушенный страх.

– Конечно, Викуля. Я буду сидеть рядом, пока ты не вернёшься. К нам не сможет подойти никто, кроме Лили, обещаю.

– Я тебя люблю.

– И я тебя люблю, звездочка.

Мы в обнимку вошли в скверик, гордо названный "Студенческий парк", и быстро зашагали по главной, единственной заасфальтированной дорожке. Только сейчас я поняла, что совсем не устала и даже не запыхалась, пробежав приличное расстояние. Всё правильно: если подданным Грарга не нужен сон, то, по идее, они и уставать не должны.

Мы подошли к центру парка – круглой площадке. От неё отходили в разные стороны несколько тропинок – неровных, разной ширины и длины, совсем как лучи солнышка на детском рисунке. Герберт взглянул на часы.

– Мы пришли даже раньше, чем собирались. Есть время привыкнуть и осмотреться. Пойдём, кажется, я вижу подходящее место.

Любимый провёл меня по тропке между деревьями к отдалённой скамейке. Я бы и не заметила её: лавочку скрывали несколько сосен, её почти не было видно спешащим по главной дорожке людям.

Скамейка вся оказалась исписана маркерами разных цветов. В основном, признания в любви и нарисованные сердечки. Наверняка лавочка пользуется большим спросом по вечерам, но утром к ней вряд ли кто-то прибредёт. Тропка ведёт в никуда: в нескольких шагах от нас она упирается в высокие колючие кусты, разросшиеся на несколько метров до ограды парка. И правда, подходящее место – тихое и удобное. А главное, отсюда хорошо просматривается весь скверик.

Я присела на исписанную именами и разрисованную сердечками скамейку и тут же вскочила.

– Она холодная. Можно я пока постою?

– Посадил бы тебя к себе на колени, но мне может понадобиться свобода передвижения, – с досадой сказал Герберт. – Садись.

Он снял ветровку и застелил холодное деревянное сидение. При этом "молния" оттопыренного внутреннего кармана оказалась около руки любимого.

– Ты что?! Замёрзнешь!

– Викуля, мы вообще не мёрзнем, а тепло одеваемся, чтобы не выделяться. Когда у тебя появятся заслуги перед Граргом, ты тоже перестанешь чувствовать холод и сырость, и жарко тебе ни в какую погоду не будет. А пока в тебе ещё много человеческого тепла. Садись. – Муж потянул меня за руку.

Я устроилась рядом и прижалась к нему.

– Какой тёплый.

– А в жару – холодный, – добавил Герберт. – Не замечала?

– Замечала, но не задумывалась об этом.

Какое-то время мы молча вглядывались в прохожих.

– А вот и Лили, – тихо произнёс муж.

Она брела по главной дорожке. Собранные в пучок рыжие волосы переливались на солнце. Встречные парни смотрели вслед стройной грациозной девушке, словно сошедшей с обложки глянцевого журнала. Симпатичный накачанный парнишка, наверное, мой ровесник, что-то сказал, она, смеясь, ответила, но слов не было слышно. Он отделился от приятелей и подбежал к Лиле. Они перекинулись несколькими словами, и Лиля начала диктовать свой номер телефона.

– Даже сейчас не может угомониться! – хмыкнул Герберт.

Записав телефончик, парень побежал догонять свою компанию. Лиля опустилась на одну из лавочек у главной дорожки и вытащила из вместительной сумки сигареты. Сколько она уже выкурила за утро? Обычному человеку, наверное, стало бы плохо, а судье Грарга – хоть бы что.

Сегодня Лиля вышла из дома в обтягивающих чёрных джинсах и коричневой ветровке, на ногах – практичные лодочки на небольшой платформе.

– Так непривычно! Я почти всё время видела её в мини-юбке и на высоких каблуках, – сказала я.

– Так как возможны непредвиденные ситуации, Лили оделась в то, что не стесняет движения. Кстати, её вид вполне подходит для поездки за продуктами. Может быть, поэтому нам так лёгко удалось провести рыцарей.

– Что значит – непредвиденные ситуации? – с опаской спросила я.

– Разные варианты появления посланников Грааля, – коротко ответил Герберт. – Я никому не дам подойти к нам, а задача Лили – не подпустить их к объекту, пока ты не завершишь служение.

– И как она сможет это сделать? – я бросила критический взгляд на хрупкую рыжеволосую девушку. – Вадим и Иоганн выше и сильнее нее.

– Увидишь Лили в деле – поймешь. Если бы наша судья сейчас тебя услышала, её бы это позабавило, – усмехнулся любимый.

– Лиля много курит сегодня, – пробормотала я.

– Она всегда так дымит, настраиваясь на опасное дело, это привычка ещё с дограргской жизни.

– Подожди, вы же пришли в Грарг в девятнадцатом веке. Разве дамы тогда курили?

– Такие, как она, – курили, – серьёзно ответил Герберт. – Когда мы встретились в Париже, Лили была ночной бабочкой, работала в каких-то притонах или в дешёвых меблированных комнатах. Рассказываю об этом только для того, чтобы ты не задавала ей вопросов о прошлой жизни. Лили не видела ничего хорошего до посвящения Граргу.

– Но как вы с ней познакомились? – я с изумлением уставилась на любимого. – Ты был рыцарем света. Разве вам позволялось ходить в такие места?

– Нет, конечно. Я честно служил Граалю и вёл себя так безупречно, что противно вспоминать. Но в один прекрасный летний вечер ко мне подошла девушка в скромном светлом платье с небольшим декольте и простой шляпке, из-под которой выбивались рыжие локоны. Да-а, видела бы ты молодую Лили.

– И в чём отличие?

Я внимательно посмотрела на Лилю. Её вполне можно было принять за старшеклассницу.

– Во взгляде, в мимике. Тогда она была гораздо невиннее, несмотря на способ заработка, – Герберт задумчиво смотрел вдаль, словно заново переживая давние события. – Я сказал, что мне не нужна продажная любовь. Лили тепло улыбнулась и ответила: "С тобой я могла бы пойти и без денег". Мне было уже сто двадцать, опыта общения с противоположным полом на тот момент никакого. Жил больше века как монах, старался не дотрагиваться до женщин даже случайно, а тут сорвался. В общем, что-то соображать начал, только когда понял, что мои силы ушли. Я не имел права быть с женщиной без венчания, а тем более вот так, с первой попавшейся буквально в кустах.

Я лишился неуязвимости и должен был срочно возвращаться к святому Граалю на покаяние. А тут Лили прижимается ко мне и шепчет: "Пожалуйста, забери меня, или я покончу с собой. Мне не нужна такая жизнь". И имя спрашивает.

Она говорила всерьёз. Если бы я ушёл, Лили не стало бы в ту же ночь. Она слишком устала от одиночества, слишком долго была в полном отчаянии. Её историю я узнал позже. К счастью, в тот вечер я не смог от неё уйти. Я понял, что если оставлю Лили, то буду жалеть об этом всю жизнь. С самого начала мы понимали друг друга с полуслова, а это дорогого стоит. Только не вздумай ревновать, – с улыбкой добавил Герберт. – Это была не любовь, а бешеная страсть и родство душ. Если, конечно, можно теперь говорить о наших душах. Страсть перегорела, а родство осталось. Она мне действительно как сестра, безголовая ветреная близкая родственница.

В общем, я решился взять рыжую девчонку с собой, попросил доверять мне и не задавать вопросов. Лили сказала, что доверяет и пойдёт со мной, куда я захочу, но тут появились двое рыцарей Грарга. Им хватило одного взгляда, чтобы всё понять. Сэр Герберт сидел под кустом в обнимку с девицей лёгкого поведения, одеты оба наспех, беспорядочно. Просто подарок судьбы!

Они сказали Лиле, чтобы убиралась оттуда. Я тоже просил её уйти, зная, что если она останется, то погибнет вместе со мной или, ещё хуже, достанется им, как трофей. Имея силы обычного человека, я не смог бы защитить от двух врагов хрупкую девушку. Лили стала требовать объяснений, слуги Грарга вытащили кинжалы. И тогда Лили убила одного из них. Как оказалось, она не расставалась с острым кинжалом – стилетом. Ты ещё увидишь его – изящная штучка, сантиметров так двадцать пять в длину, с удобной рукояткой и украшением на ней в виде бабочки с драгоценными камушками. Выглядит не слишком солидно, но в опытных руках становится опасным оружием. Особенно если учесть, что Лили в те годы обрабатывала узкое граненое лезвие мышьяком. Занятие Лилианы во все времена было рискованным, она должна была уметь защищаться, иначе не прожила бы и месяца. В ту ночь Лили показала, как блестяще владеет своим оружием: вырвала стилет откуда-то из складок одежды и метнула в сердце угрожавшему ей незнакомцу. Ни раньше, ни позже за всю историю существования нашего ордена никто из смертных не смог убить слугу Грарга. Это был знак: Лили – не обычный человек, её место – не в притонах рядом со всяким сбродом, да и вообще не среди людей. Её приход к Граргу был предопределён, а я разделил с Лили её судьбу.

Герберт замолк, задумчиво глядя перед собой. Кажется, мыслями он ещё был в Париже девятнадцатого века.

– А что потом? – я дёрнула его за рукав, увлечённая рассказом. – Их ведь было двое.

– Со вторым расправился я. Вот так всё и началось, – муж снова замолк. Я ждала, затаив дыхание. – Мне пришлось рассказать Лили о Граале и Грарге прямо там, сидя у двух трупов. Она всерьёз собиралась помочь мне сжечь тела убитых, когда подошел Анорм.

– Кто?

– Один из сильнейших воинов и судей, правая рука Каитона, верховного рыцаря Грарга. Анорма у нас называют Королём, а Каитон – туз. Правда, в случае с Каитоном прозвище не прижилось. Ты познакомишься с Анормом сегодня вечером. Король жесток, безжалостен к врагам Грарга, но с Лили его связывают тёплые отношения. Так вот, когда я увидел его, то снова попытался убедить Лили бежать без оглядки как можно дальше. Против Анорма у меня не было шансов. Я мог лишь попытаться задержать его на несколько минут, чтобы дать уйти этому трогательному существу, – Герберт кивнул в сторону рыжеволосой красотки. – Но Лили наотрез отказалась уходить, сказала, что останется со мной. А потом она заговорила с Анормом нагло, цинично и резко. Никто, кроме неё, бойкой уличной девчонки, не позволял себе этого с Королем. И он сразу оценил Лили по достоинству – и её хладнокровие, и смелость, и силу воли.

Анорм дал нам привести себя в порядок и позвал поговорить спокойно в кабачке неподалеку оттуда. Он предложил нам обоим переход в Грарг. Король сказал, что у Грааля не примут Лилию как свою, что мне придётся годами оправдываться, если я приведу туда такую женщину, в Грарге же нам обоим будут рады. Лили задумчиво слушала его, потом спросила: "Это правда?" Я ответил, что наши обычно подолгу не приводят к Граалю жён из мира. Мне действительно пришлось бы объяснять, почему я нарушил запрет и почему привёл к священной Чаше девушку лёгкого поведения. Рыжеволосая девчонка шокировала бы всех, она была совсем не похожа на рыцарских жён и дочерей. "А у вас меня примут такой, какая я есть? Мне будут вспоминать прошлое?" – спросила Лили у Короля. Анорм засмеялся и ответил: "Девочка, прошлое есть у всех. Вас обоих здесь примут, и Грарг станет вашей семьей". У Лили загорелись глаза. Ей так хотелось попасть туда, где к ней будут хорошо относиться, где её примут, не упрекая в позорном прошлом. Анорм дал нам время на раздумье и сказал, где его можно будет найти. Почти сутки Лили уговаривала меня всеми доступными ей способами. Я и сам понимал, что у Грааля не будут ей рады. А расстаться с ней уже не мог. За одну ночь я променял всю свою прошлую жизнь на лучшего друга на свете – нашу рыжую ведьму. Я стал врагом своим бывшим соратникам: они не смогли бы принять Лили.

На следующий вечер ближе к полуночи мы пришли к Анорму. Обряд посвящения Граргу начался, как только мы дали согласие. Небывалая скорость! Мы стояли в кругу вместе. Когда перед глазами проходили воспоминания, я чувствовал руку Лили в своей. От этого становилось намного легче. Анорм дал жертвенную кровь для нашего брака. Гораздо позже я узнал, что это считается в Грарге высочайшей честью – породниться через кровь с самим Королем.

– Почему же ты не держал за руку меня, когда я стояла в кругу? Мне тоже было бы гораздо легче.

– Если бы я мог… В кругу стоит только тот, над кем проводится обряд. Я подошёл, как только это стало возможно, но трогать тебя не имел права, пока ты не придёшь в себя. Я не представлял, что тебе будет настолько тяжело.

Муж настороженно замолк и сжал мою руку.

– Приготовься, малыш, – тихо сказал он. – Пора засыпать.

Надо же, я так заинтересовалась рассказом Герберта, что забыла, зачем мы вообще сюда пришли. Теперь я резко перенеслась из увлекательного прошлого в свою новую жизнь. У меня будет целая вечность, чтобы послушать истории из жизни Герберта и Лили. Первое служение сейчас гораздо важнее.

По главной дорожке в сквер вошла Алёхина. Её сложно было не заметить. Красные волосы, блестящая дешёвая куртка, дурацкая короткая красная юбка, туфли на высоченных толстых каблуках, – Алка использовала весь арсенал деревенской соблазнительницы. Я была уверена, что Алехина, как обычно, переборщила с дешёвой косметикой. Кроме того, она старалась при ходьбе выписывать бедрами восьмёрку. По-моему, получалась очень забавная походка.

В колледж Алёхина не спешила: еле передвигала ноги и кидала томные взгляды на проходящих мимо парней. Лиля всё так же сидела на скамейке с неизвестно какой по счету сигаретой, не глядя ни на Алку, ни в нашу сторону.

– Закрой глаза и выходи, – мягко сказал Герберт.

Я глубоко вздохнула, закрыла глаза, попыталась расслабиться и почти тут же увидела себя, спящую на плече у Герберта. Глядя в мою сторону, муж шепнул: "Удачи, любимая!"

Несколько секунд я просто парила в воздухе, раскинув руки. Ощущение было бесподобное – лёгкость, свобода, восторг! Я пролетела мимо Лили и поймала её одобрительный взгляд.

Алка уже была недалеко от нас. Брр! Я пыталась осознать, что мне придётся стать на какое-то время Алёхиной. Или сделать её собой. Не знаю, как правильнее сказать.

Пора было начинать, Герберт и Лиля ждали моего вселения. Мне стало не по себе, хотя ничего страшного я делать не собиралась. Надо было просто узнать мысли и желания однокурсницы и, может быть, заставить её сорвать какой-нибудь листик. И вообще с чего бы мне волноваться из-за Алки, если она хотела отбить у меня Герберта?

Эта последняя мысль придала мне решимости. Алёхина уже прошла мимо, я сделала в воздухе пару шагов следом и коснулась её руки. Уже знакомое ощущение жара – и я увидела сквер глазами однокурсницы.

Оказалось, зрение у Алки хуже моего, картинка немного расплылась. Интересно, почему Алёхина не носит очки? В моих мыслях откуда-то появился ответ: "В очках я буду такая страшная…" Ну конечно, я же в сознании Алехиной, и она реагирует на мои вопросы.

Я хмыкнула, и услышала смешок Алёхиной. В голове проносилось множество её мыслей. О том, как ей хотелось бы встречаться с красавчиком-блондином (в этот момент в её воспоминаниях возникло лицо Герберта). О том, что нужны деньги, а родители из села дают мало. На еду еле хватает, спасибо хоть мальчики водят по кафешкам. Да ещё к ней едет сестра, хочет учиться на каких-то курсах. А их в квартире и так пять человек в двух комнатах, ещё одна девочка и трое парней. "Зачем мне там ещё и Маринка? Она же совсем безбашенная, придется следить, чтобы не делала глупостей".

Что же там за Маринка такая? Неужели младшая сестра ещё ненормальнее старшей? Мне казалось, глупее Алки быть нельзя. Возможно, эта Марина пригодится, когда мне снова понадобится объект для служения.

"Синица вышла замуж, надо же! Никогда бы не подумала, что она из нас всех первая пойдёт в загс".

Я остановилась около Лили и более внимательно вслушалась в проносящийся в Алкиной голове поток мыслей. Откуда Алёхина знает о свадьбе? А ведь до загса дело ни у Синички с Вадимом, ни у нас с Гербертом не дошло.

"Интересно, за кого? – размышляла Алка. – И почему Караваева ничего не говорила? Наверняка ведь была в курсе. Мы бы такое поздравление устроили, если бы знали заранее! Ничего, до вечера что-нибудь придумаем. А Таня славная, хоть и подруга Караваевой. Она единственная из колледжа, к кому Вика хорошо относится. По-моему, Караваева поделилась бы с Синицей всем, включая своего парня. И что тот блондин в ней нашёл? Вика, конечно, хорошенькая, но пустоголовая и стервозная до невозможности, а на уме у Караваевой одни мальчики".

– На себя посмотри! – проворчала я, прибавив пару ругательств.

И услышала свои слова, произнесённые Алкиным голосом. Лиля фыркнула и почесала переносицу.

– Викуся, по-моему, у тебя великолепно получается для первого раза, – одобрительно произнесла она. – Объект полностью подчинён. Это большая редкость для начинающих. Попробуй походить по парку и отвечай за эту девицу, если с ней заговорят.

Я кивнула. Вернее, Алка кивнула и двинулась дальше на толстенных ходулях, которые она считает каблуками. Алёхина продолжала кидать взгляды на спешащих мимо парней. Надеюсь, что эти взгляды стали в моём исполнении гораздо более откровенными.

– Девушка, можно с вами познакомиться?

Ко мне подошёл крепыш ниже меня ростом. То есть ниже Алки.

– Конечно, – ответила я и вздрогнула.

Пока что самым сложным для меня во вселении было привыкнуть слышать вместо своего голоса чужой.

– Андрей, – представился парень.

– Алла. Только сейчас я спешу. Может быть, встретимся вечером? – я кокетливо подмигнула ему. – Я пойду назад через этот парк часов в шесть.

– Буду ждать.