Цитаты из книги «Убежище. Дневник в письмах»

Клуб называется «Малая Медведица минус две». Ужасно странное название, но это из-за одной ошибки. Мы хотели дать клубу необычное название и решили, поскольку нас пятеро, назвать его «Созвездием Малой Медведицы». Мы думали, что оно состоит из пяти звезд, но ошиблись, оно, как и Большая Медведица, состоит из семи. Вот поэтому «минус две».

папы был ко мне неправильный подход, он всегда говорил со мной как с ребенком, который переживает неизбежный для всех детей трудный возраст. Вообще-то это странно, ведь не кто иной, как папа, всегда относился ко мне с большим доверием, и именно папа внушил мне, что я умная. Но одно он упустил: не подумал о том, что моя борьба за то, чтобы выплыть, для меня важнее всего. Я не хотела слышать о «возрастных явлениях», «других девочках», о том, что, мол, это «пройдет само собой», я хотела, чтобы ко мне относились не как к такой же девочке, как все другие, а как к Анне, такой, какая она есть,

В моем характере есть одна ярко выраженная черта, которую не могут не заметить те, кто меня давно знает, и это — стремление к самопознанию. Я

собой. Я все хожу вокруг да около, ищу уже не один день, ищу решительное, верное оружие против омерзительного словца «удобно». Как мне объяснить ему, что это мнимое удобство и красивая жизнь на самом деле затянет его на дно, на дно, где у него больше не будет ни друзей, ни опоры и больше не будет ничего красивого, на дно, всплыть с которого почти невозможно? Мы все живем, но не знаем почему и для чего, мы все живем с целью быть счастливыми, мы все живем по-разному и все же одинаково. Мы трое воспитаны в хороших семьях, мы можем учиться, мы имеем возможность чего-то достичь, у нас много причин рассчитывать на счастье, но... мы должны его сами заслужить. И его никак нельзя достичь, живя удобно. Заслужить счастье — значит трудиться ради него и делать что-то хорошее, а не спекулировать и не бездельничать. Лень лишь кажется приятной, труд дает удовлетворение. Людей, которые не любят работать, я не могу понять, но Петер как раз не такой, просто у него нет перед глазами определенной цели, он считает себя слишком тупым и ничтожным, чтобы чего-то добиться. Бедный мальчик, он не знает, никогда не испытывал чувства, что делает счастливыми других, да и я не могу его этому научить. Он неверующий, об Иисусе Христе говорит иронически, богохульствует; хоть я тоже не чрезмерно религиозна, мне становится больно всякий раз, когда я замечаю, какой он одинокий, как презирает всех, как нищ духом.

аслужить счастье — значит трудиться ради него и делать что-то хорошее, а не спекулировать и не бездельничать. Лень лишь кажется приятной, труд дает удовлетворение.

Я все хожу вокруг да около, ищу уже не один день, ищу решительное, верное оружие против омерзительного словца «удобно». Как мне объяснить ему, что это мнимое удобство и красивая жизнь на самом деле затянет его на дно, на дно, где у него больше не будет ни друзей, ни опоры и больше не будет ничего красивого, на дно, всплыть с которого почти невозможно?

очему ежедневно на войну тратятся миллионы, а на медицину, на помощь художникам и артистам, на помощь бедным не находится ни гроша? Почему в одних странах люди голодают, а в других гниют лишние продукты? Ну почему люди ведут себя так безрассудно?

Анна, будь честной! Ты не могла бы выйти за него замуж, но и отказаться от него так трудно... Характер у Петера еще не сформировался, у него слабая воля, слишком мало мужества и силы. Он еще ребенок, душой он не старше меня; он ищет лишь покоя и счастья.

Как ты знаешь, я иногда впадаю в излишнюю чувствительность, но... ведь здесь излишняя чувствительность вполне уместна. Когда мы с Петером сидим где-нибудь среди рухляди и пыли на жестком деревянном ящике, прижавшись друг к другу, обнявшись за плечи, и он держит в руке мою кудряшку, когда птички так переливчато свистят и чирикают за окном, когда я вижу, как распускаются листочки на деревьях, когда солнышко манит выйти погулять, когда небо такое голубое, о, тогда — тогда мне так многого хочется!

ются, между ними можно будет увидеть мясистый отросточек, не больше подушечки моего большого пальца. Его верхняя половина пористая, в ней много дырочек, и из них течет моча. Нижняя часть выглядит так, как будто состоит из одной кожи, но на самом деле именно там находится влагалище. Складочки кожи полностью закрывают его, так что его почти невозможно увидеть. Дырочка, находящаяся под кожей, такая малюсенькая, что почти невозможно себе представить, как может войти туда мужчина, а как может выйти целый ребенок — и подавно. В эту дырочку вставить указательный палец и то трудно. Только и всего, но это играет такую огромную роль.