Цитаты из книги «Дневник Анны Франк»

Во мне подымается столько сомнений, особенно вечером, когда я одна, а иногда и днем, при всех этих людях, с которыми я заперта, – как они мне надоели! Как надоело, что они не понимают ни моих трудностей, ни меня. И в конце концов я всегда возвращаюсь к своему дневнику. С этого я начинаю, этим кончаю. Китти всегда терпеливо слушает, и я обещаю ей выдержать до конца, справиться со своим горем и найти свою дорогу. Но как бы мне хотелось чего-то добиться, как хочется, чтобы любящая рука меня поддержала и приласкала… Не осуждай меня! Пойми пожалуйста, что иногда терпение лопается!

Кто будет читать когда-нибудь эти письма, кроме меня самой? Кто мне поможет? Мне так нужна помощь, так нужно сочувствие. Часто я падаю духом и никак не могу быть такой, как хочу. Я сознаю это, я каждый день стараюсь начать все снова, исправиться. Но ко мне так несправедливы! Сегодня меня считают взрослой и мне все можно знать, а на следующий день оказывается, что Анна еще дурочка, младенец, воображает, что все вычитала из книжек, а сама ничего не понимает. Но я не ребенок и не кукла, с которой можно забавляться. У меня свои идеалы, свои мысли и планы, хотя я их еще не умею выразить словами.

и хуже всего, что ни папа, ни мама не хотят понять, чего мне не хватает в жизни, и я за это на них очень обижаюсь. Неужели родители никак не могут справедливо относиться к своим детям?

Не нужны мне поверхностные проявления нежности, не нужны и так называемые «душевные разговоры». Я жду от отца того, чего он мне дать не может. Нет, я не ревную его к Марго, не нужна мне ни ее красота, ни ее ум. Я хочу одного: чтобы отец любил меня по-настоящему, глубоко, не только как своего ребенка, но и как человека, как меня, Анну.

В семье считается, что я ломака и бездельница, и мне всегда вдвойне горько: из-за того, что меня все попрекают, и еще больше оттого, что я не справляюсь с собой.

Я цепляюсь за папу, потому что он один еще поддерживает во мне любовь к семье. Он не понимает, что мне необходимо иногда высказать ему все про маму. Он не хочет слушать о маминых недостатках, избегает всяких разговоров на эту тему. А мне часто невыносимо мамино отношение. Иногда я не могу удержаться и упрекаю ее за пренебрежительное высокомерие, за насмешливость, жестокость.

Я сама отдала бы книгу Марго во сто раз скорей, если бы родители не вмешались и не стали бы сразу на сторону Марго. Вполне понятно, что за нее заступилась мама. Они всегда стоят друг за дружку. Я так к этому привыкла, что не обращаю внимания, когда мама меня пилит или Марго раздражается. Я их люблю, просто потому что они мама и Марго. Папа – дело другое. Когда он ставит Марго в пример мне, хвалит все, что она делает, и нежен с ней, у меня внутри что-то ноет. Потому что папа для меня – все на свете!

Добрый пример папы заставил маму вручить мне молитвенник. Я из приличия немного почитала. Все это звучит довольно красиво, но мне ничего не дает. И зачем она хочет насильно сделать меня религиозной?

Мне теперь позволяют читать некоторые книги для взрослых, и я сейчас взяла Нико ван Сухтелена «Юность Евы». В сущности, большой разницы между этой книгой и книгами для девочек я не вижу. Конечно, в этой книге иногда женщины продают себя незнакомым мужчинам и за это получают массу денег. Я бы умерла от стыда перед чужим мужчиной. Потом там сказано, что у Евы началось «нездоровье». Мне ужасно хочется, чтобы и у меня началось, я знаю, как это важно.

Я чуть не упала в обморок при одной мысли, что чужой человек вдруг откроет наше замечательное убежище, и мне казалось, что прошел целый век, пока я не услышала голос Коопхойса: «Откройте же, это я!»