– Да?! По-моему, какой-то Вейрес Дотрак, – перебила Дарья.

– Раньше тут не было русских. Здесь жили манси, потом пришел Ермак и присоединил эти земли к России. Поэтому и название такие, язык манси. Вот смотри, – студент-Мишин показал на карту ручкой. – Это северный Урал – один из самых глухих и труднодоступных районов Урала. Севернее Ивделя, Вижая и Ушмы почти нет населенных пунктов и соответственно дорог. К горам с Востока и Запада подступают непроходимые леса и болота. Климат здесь уже достаточно суровый. В горах много снежников, которые не успевают растаять за лето, которое наступает тут только в конце июня. Встречаются пятна вечной мерзлоты. Туристов Северный Урал манит к себе именно этой суровой красотой.

– Слушайте, вы точно психи. Я вас боюсь.

Ребята рассмеялись.

– А ты знаешь тайну перевала Дятлова?

– Да она мне нафиг не нужна.

– Ну, значит слушай.

– Ладно, все равно делать нечего. Рассказывай.

– 23 января 1959 года самостоятельная группа туристов в составе 10 человек вышла в лыжный поход по маршруту Ивдель – гора Отортен. От участников 2-Северный в лыжный поход пошло 9 человек.  Первого февраля 1959 года группа начала восхождение к горе Отортен, вечером разбила палатку на высоте 1079. В ночь на 2 февраля при невыясненных обстоятельствах произошла гибель всех 9 человек.

– А почему в поход вышли 10 человек, а погибли 9?

– Потому что один из туристов 28 января сошел с дистанции. Остался в заброшенном геологическом поселке.

– Он там умер?

– Нет, он-то как раз остался жив.

– Повезло. Я бы тоже не пошла. Так я не поняла. Прошло уже более пятидесяти лет. Почему тайна-то? До сих пор не выяснили, отчего они погибли.

– В том-то и дело. Есть масса версий, но в каждой из этих версий присутствует какая-нибудь деталь, которая начисто разбивает все предположения.

– Интересно. Один вопрос: и вы вот все хотите пойти именно в то самое место, где погибли такие же студенты, как вы?

– Ага!

– Вы точно психи, – с этими словами Дарья полезла к себе наверх.

На третий день пути студенты сошли с поезда. В купе появились другие попутчики: женщина с пятью детьми. Женщина выглядела, как типичная московская бомжиха. Так же выглядели ее дети. Самой старшей девочке было лет тринадцать, самому младшему года два. Видимо, у них были еще места в соседнем купе. Женщина оставила старшую дочь с двумя младшими мальчишками. А сама завалилась спать в соседнем купе, распространяя зловоние.

– Сколько осталось до моей станции? – спросила Дарья у проводницы,  когда та зашла проверить билеты.

– Два часа.

– Вот черт. Это окно открывается?

– Открывается, – проводница сдвинула верхнюю створку окна.

 Через полчаса двухгодовалый мальчишка стал просить есть.

– Подожди, мой хороший, вот доедем до дома, там поешь, – отвечала ему сестра.

– Хоть кухарик дай, – ныл мальчик.

– Где же я тебе его возьму? Вот приедем домой, там поедим.

 И разговор начинался сначала. И так на протяжении часа. В итоге, Дарья залезла в свой рюкзак, собрала остатки своей еды и отдала мальчишке.

– Спасибо, – тихо поблагодарила девочка.

– Нытье ваше задолбало, – грубо ответила ей Дарья. – Надо было хоть книжку какую-нибудь взять, – уже сама себе сказала Хопрова, захлопывая крышку от чехла телефона, – интернета, действительно, нет.

– Хочешь, мою возьми, – скромно предложила попутчица, протягивая ей книгу.

 Дарья взглянула на обложку: Грин «Алые паруса».

– Да пошла ты к черту со своими книгами! Думаешь, я из твоих чесоточных рук что-то возьму?!

Скромное, благодарное лицо ее попутчицы вдруг изменилось. Она в мгновение ока схватила Дарью за хвост и скинула ее с полки, несколько раз ударила ногой в живот. От неожиданности Даша не успела даже сгруппироваться. Попутчица наклонилась к Хопровой.

– Следующий раз откроешь свой поганый рот, будешь мои чесоточные руки целовать. Поняла? Не слышу! – она стукнула Дарью головой об пол.

– Поняла, – ответила ей москвичка

Дети сидели на нижней полке и апатично жевали булку. Видимо, сцены подобного характера их давно не впечатляли.

Дарья выскочила из своего купе, немного постояла в тамбуре. Зашла к проводнице:

– Можно я у вас тут посижу, а то у меня дышать нечем.

– Садись, посиди, – кивнула женщина. – Ты к кому едешь?

– К бабушке. Скажите, а правда, что там, куда еду, нет ни света, ни интернета, а еду на печи готовят?

– Смотря куда ты едешь, – ответила проводница, складывая очередную простынь. – Если в Зародное, то электричество и газопровод там еще есть. А все что дальше – места дикие, непроходимые.

– Я в Партизаны еду.

– В Партизаны, – протянула женщина. – Деревня – миф.

– Почему – миф?

– Потому что многое я слышала о той деревне. Что там золото из воздуха делают, что люди там необычные живут. Со всей страны их туда созывают, предлагая хорошую жизнь, а попадают они в вечное рабство.

– А вы были в той деревне?

– Нет. Да мало кто был. На то и Партизаны: стоят где-то глубоко в лесах. Говорят, если нет провожатого, ни в жизнь тебе не найти того гиблого места.

– Так почему гиблого? Я многое услышала от тех туристов про Урал. В жизни столько сказок не слушала.

– Значит, должна понимать. Места тут глухие, малонаселенные, горы. Знаешь, сколько тут военных частей секретных натыкано, научных лабораторий, деревень спецпереселенцев. Концлагеря тут были, над людьми опыты ставили. Аборигены эти, будь они неладны!

– Манси что ли?

– Манси со своим язычеством. Я много поездила, много повидала. Но таких гиблых мест не встречала. Вот едешь на рассвете. Знаешь, солнце еще не встало, а уж разбрезжилось. И поезд сам по себе ход замедляет. Машинист говорит, на полной тяге идем, а поезд еле тащится, как будто его огромным магнитом к земле тянет.

– Ну, это, кстати, очень даже может быть.

– Вот тебе и «может быть». А из тумана деревня мимо брошенная проплывает, выжженная земля, ни травинки, ни деревца, а дома деревянные нетронуты. Крыша кое-где завалилась, да окна побиты. А за деревней, на пригорке, церквушка облезлая в колокол за утреннюю звонит. Вот где кровь стынет в жилах!

– Да, – проникновенно согласилась Дарья. – Стивен Кинг в сторонке нервно курит.

– Ну тебя, – добродушно усмехнулась проводница. – Вот и в твои Партизаны думаешь,  умные люди едут. Нет, они туда специально приглашают таких вот, – она кивнула в сторону Дашиного купе, – типа твоих нынешних попутчиков, неблагополучные многодетные семьи. Они никому не нужны, никто их не хватится. Любая опека получит уведомление о смене жительства и перекрестится облегченно.

– Откуда вы знаете, что они туда едут.

– Я по этому маршруту не первый год хожу. Вижу их сразу. Рассказывают, что предлагают им жилье в безвозмездное пользование, коммуналку бесплатную. Какая там может быть коммуналка, я уж и не знаю. Работу высокооплачиваемую. Детям хорошее образование, медицинское обслуживание бесплатное качественное. Сказка…  Какой адекватный поверит. А эти едут.

– Ну, им, видимо, терять-то нечего.

– Детей везут, вот что страшно. Детей туда очень много везут… Мне кажется, над ними там какие-нибудь опыты ставят.

Дарье стало немного жутковато. Хотя она не верила ни во что услышанное за эти два дня в поезде, считая всех вокруг психами. «Вот влипла, – думала она, глядя на задумавшуюся проводницу. – Среди этих сумасшедших мне жить».

– Они там какой-то контракт подписывают. Вот подпишешь ты эту бумажку, и они тут же все твои кредиты оплачивают.

– Ну это прям треш!

– Да! Так говорят. Ты сама на сайт зайди, да почитай.

– На какой сайт? Как покончить жизнь самоубийством?

– У них, кстати, и там объявления есть, – сказала проводница, выглядывая в окно. Поезд замедлил ход.

– Ну, значит, я по адресу еду, – усмехнулась Дарья и пошла в купе забрать свои вещи.

– Станция Зародное. Стоянка 10 минут, – вышла вслед за девочкой и проводница. – Вон они стоят, голубчики, – указала она глазами на встречающих парней с  табличками: «Семья Одинцовых» и «Дарья Хопрова».

 Даша остановилась. Липкий страх пополз по телу, она сделал движение в сторону поезда, но кто-то крепко схватил ее за руку выше локтя и поволок с перрона со словами:

– Ты что ли Дарья Хопрова?

– Нет, вы ошиблись, – лепетала Даша.

Парень показал телефон.

– Откуда у вас мое фото?

– Генерал Хопров прислал. Приказал встретить и сопроводить. И предупредил, если будешь брыкаться… – с этими словами он задрал майку, за поясом был пистолет.

– Да ладно! – вытаращила глаза Даша. – Вы это серьезно?

– Пошли.

Последнее, что видела Дарья: семья Одинцовых садилась в семейный кроссовер.

Ехали по узкой в две полосы асфальтированной дороге через лес. Пересекли широкую спокойную реку по мосту.

– Ого, вот это мост. Я такие в Питере видела.

– Ага. Немцы с Поволжья строили, – добродушно поддержал разговор парень.

– Ты военный?

– Ну да.

– А почему не в униформе.

– Был приказ: переодеться в штатское.

– Зачем?

– Солдат не спрашивает, солдат выполняет. Так приехали. Дальше нам ход закрыт, – он открыл дверцу машины.– Выходи,– парень проследил, чтобы Дарья прошла через открывшиеся тяжелые чугунные ворота на пункт досмотра.