Цитаты из книги «Поклонник»

Умиротворение сменяется ревностью, страсть нежностью, злость – обожанием. Но нам это нравится. Алиса со смехом говорит, что мы оба – полные психи.

Но я ошибаюсь. Стабильность и спокойствие – это не про нас. Наши отношения – не ровная широкая дорога. Это извивающаяся горная тропинка, по которой нельзя идти вдвоем – только друг за другом. Это узкий серпантин: оступишься – и упадешь в пропасть. Мы постоянно на пике эмоций. Загипнотизированы друг другом. Изнеможены.

С той ночи все меняется. И я открываю для себя жизнь заново. Жизнь, наполненную любовью к человеку по имени Матвей.

Пятнадцать минут. У нее есть всего пятнадцать минут, или она умрет. То и дело Даша смотрит на наручные часы, подаренные последним парнем. И пытается понять, сколько времени у нее осталось. Десять минут. Он идет следом. Он где-то рядом. Даша не слышит его, но чувствует присутствие, как загнанная лань – хищника. Ей даже кажется, что он следует за ней по запаху крови.

Его взгляд фокусируется на ее персиковых губах, и им овладевает едва подвластное контролю желание нежно дотронуться до них, но Матвей берет себя в руки. Эти губы следует разбить в кровь.

Его дыхание обжигает мои холодные губы, и он целует меня нежно, разрешая мне взять инициативу. Я чувствую его язык и пьянею. Обхватив его за плечи руками, забыв, что одна из них саднит, я глубоко и властно целую его в ответ, и мне кажется, будто целую вечную тьму, холодную и прекрасную. Мне хочется стать луной, которая освещает ее. Хочется загнать эту тьму под кожу, чтобы она всегда была только моей. Нас обоих пронизывает страсть, и мы льнем друг к другу все ближе и ближе. Не знаю, почему верхние пуговицы моего пальто вдруг оказываются расстегнутыми. Гладя меня по щеке, Матвей целует мою шею, точно зная, как мне это нравится. Я чувствую, что он улыбается, слыша, как учащается мое дыхание. А когда он отстраняется, я начинаю злиться. – Еще, – выдыхаю я.

хочу его до слез, до крика, до умопомрачения. Хочу любить его, причинять ему боль, упиваться своей властью над ним. Он ведь мой Поклонник мой и только мой. Это просто безумие, и я сполна поддаюсь ему.

Встав, подбираю самый большой осколок и сжимаю в кулаке. Острые края ранят мою ладонь, и тонкой струйкой течет кровь. Резкая боль помогает мне прийти в себя. Они замолкают. Я подхожу к Лике, заставив ее нервно обернуться, но не трогаю ее. Лишь протягиваю руку к ее бокалу с недопитым вином, разрешая крови капать в бокал. Рубиновое – к рубиновому. Капли то скатываются по хрустальной стенке бокала, то попадают в вино, а одна падает на светлый стол и расцветает на нем алым маком. – Господи, Ангелина, – ахает Яна. – Поехавшая сучка, – шипит Лика со смесью отвращения и страха. Яна прикрывает рот руками – кажется, плохо переносит вид чужой крови. – Ненормальная! – Прежде чем сожрать меня с потрохами, попробуй меня выпить, – тихо говорю я и ухожу. Вернее, мое тело куда-то идет, а я лечу следом, звонкая и прозрачная.

Я хочу, чтобы он поцеловал меня, как вчерашним утром, жду этого, а Матвей не спешит – просто гладит меня, играет с моими волосами, покачивает из стороны в сторону, но не целует. Мои губы сохнут, будто они в песке. Пульс бьется где-то под ключицами, дыхание тяжелеет. Каждое его прикосновение будит во мне вулканы. А он не хочет их потушить. Это приятная пытка, от которой море в моих запястьях начинает стучать нестерпимо громко. И мне кажется, что Матвей слышит шум его волн.

– Я заявлю на тебя в полицию, – угрожаю я. Не знаю, что еще делать. Он невыносим. – Валяй, – разрешает Матвей. – Я тоже. – И что ты мне предъявишь? – Воровство. Ты своровала мое сердечко. Господи, сколько глумления. Так и хочется заехать ему по носу! – Ты идиот? – прямо спрашиваю я. – Не думаю. А похож? – Вылитый. – Тебе не идет грубить, ты ведь ангел. Это заключено в твоем имени. Мама знала, как назвать тебя.