Цитаты из книги «#НенавистьЛюбовь. Книга вторая»

В мире, где есть боль, войны и смерть, остаться человеком поможет только любовь.

Говорят, правда горькая. Но это не всегда так – правда может быть ядовитой.

– Коввега! – обрадовался дедушка Русланы. – Я в ваши годы тоже вев активную пгеподаватевьскую деятевьность. И тоже женився на студентке. – Татьяна не моя студентка, – сдержанно ответил Олег. – Но пыталась ею стать, – милейше улыбнулась Таня. – В сентябре хотела подать документы к ним на факультет, но Олег сказал, что если я поступлю, он уволится, чтобы не позориться. – Ты просто гуманитарий, дорогая, – заметил Владыко. – Из уст технаря это звучит как проклятие, – потупила глазки Таня.

Говорят, правда горькая. Но это не всегда так – правда может быть ядовитой. В каждом его слове был яд. Теперь мне казалось, что я отравлена, пропитана насквозь этим ядом. И воздух в гардеробной, где мы сидели, тоже отравлен. И стоит ужасная духота – такая, что голова кружится, а на лбу появилась испарина.

Когда мы прощались, я едва сдержался, чтобы не впиться в ее губы своими – меня все так же ужасно тянуло к Дашке. Но при этом я не спешил с тем, чтобы уложить ее в постель. Почему? Сам не знаю. Мне казалось, она еще не готова, хотя несколько горячих моментов у нас было. Таких, что крышу срывало у обоих. Напрочь.

У меня долгих отношений тоже не было, хотя девчонки водились. Не знаю, на что они западали больше – на тело или на то, что я всегда стремился быть лидером и брать на себя ответственность. Но, подозреваю, я был просто неотразим. Шутка, конечно. Я просто всегда умел добиваться того, чего хотел. Или ту, которую хотел. Кроме Сергеевой, разумеется. Она портила мне всю статистику еще со школы.

– Ты волшебно танцуешь, Даш, – шепнул мне Матвеев, не убирая руку с моей талии. – Спасибо, ты тоже вроде не такой дуб, как я думала, – отозвалась я, любуясь светом его чудесных глаз. – Только это запрещенный прием, – сказал он и глубоко вдохнул воздух, чтобы задержать дыхание. – Что? – не поняла я.

И хотя девчонка ругалась, было видно, что у них хорошие отношения. Теплые. Как у брата и сестры. Или как у людей, которые скоро влюбятся друг в друга. Это сразу напрягло Каролину.

Есть мне уже не хотелось, да и вообще ничего не хотелось, однако я заставила пойти себя в кухонную зону. Я хотела приготовить жаркое, но делать этого не стала – просто выпила чай. Что там будет есть Матвеев – его проблемы. Пусть грызет сырое мясо. Или требует еды у Серебряковой. Может быть, она накормит его своими страданиями и напоит слезами.

Моя большая и прекрасная любовь закончилась. По крайней мере я убеждала себя в этом. Однако это самообман – от чувств нельзя так легко и просто избавиться, даже если они перестали быть взаимными. Нельзя достать их из сердца, а взамен положить туда что-то другое. Нельзя уничтожить. Несчастливая любовь тоже может быть истинной.