Цитаты из книги «#ЛюбовьНенависть»

Я приоткрыла глаза и сдавленно вскрикнула – мы уже набрали довольно приличную высоту. Под нами все еще по-летнему зеленели поля, расчерченные на квадраты, высились бархатные холмы, трасса казалась извилистым ручейком, по которому мчались туда-сюда маленькие машинки, а вдалеке виднелся город. Небо же над нами было высоким, голубым, с редкими молочными облаками легче перышка – в такое небо нужно нырять и плыть к самому солнцу…

И подумала, что Матвеева я все-таки доведу до белого каления. Особенно если он на меня и правда запал. Это казалось нереальным. Но волшебным.

– Спасибо! – И поцеловала его в щеку, встав на носочки. Сама не знаю, зачем я это сделала. Но чувствовать губами его гладко выбритую кожу щеки было ужасно приятно. Как будто я поцеловала воплощение чуда. – Повтори, – попросил Даня. – Я не понял. – Что не понял? – улыбнулась я. – Как ты до меня дотянулась. – Он тоже улыбался. – Не такая уж ты и башня, Матвеев. И вообще, любая башня покоряется, – объявила я. – Я не башня, но покорюсь, – зачем-то пообещал он. – Кстати, если бы это сделал я, ты бы начала орать. – Ты тоже можешь начать орать, – благосклонно разрешила я. – От счастья.

Сможет… быть смелым? Не понимая, что происходит между нами, но почему-то улыбаясь уголками губ, я вышла из автомобиля следом за ним. Происходило что-то странное, слишком личное и… волшебное. Что-то, что заставляло меня верить в чудо. Наверное, именно в тот момент я поняла, что чудо случается. Просто мы не всегда понимает, что оно случается именно с нами. Правда, это ощущение почти сразу пропало, лопнуло – как мыльный пузырь. Мне казалось, что после таких слов Данька пойдет к зданию университета со мной, однако он куда-то пропал. И по дороге, залитой солнцем, я гордо шагала одна, ругая этого идиота на чем свет стоит. И даже в общий чат написала, что Матвеев – дурак и ужасно раздражает.

– Я же сказал – я сам себя не понимаю, – ответил он с некоторой запинкой. – Но я много думал. И кое-что я понял точно: хочу показать тебе настоящего себя. Чтобы ты думала обо мне не только как о тупой горилле, которая живет инстинктами. И хочу доказать себе, что смогу.

Вода стекала по моему телу к ногам, и я поймала себя на мысли: хочу, чтобы меня касались не упругие струи, а его руки. Данины. И когда я осознала эту мысль, тут же стала хлопать себя по щекам. А потом я поняла, что горело не тело, а душа, заключенная в нем. От взглядов Дани, от его слов, от крепких объятий. Может быть, я действительно ему нравлюсь?

– И да, я запал на тебя. Давно. В этих словах было столько хрупкой искренности, что лед, сковавший наполовину мое сердце, треснул. – Что?.. – ошарашенно спросила я. Даня улыбнулся. Дверь закрылась.

Не знаю, сколько мы так стояли – пять секунд, двадцать или минуту. Мир вокруг нас взрывался, танцевали звезды, горели вселенные, а время сверкало на осколках наших изломанных чувств. Я ощущала тепло его тела с тем же восторгом, что и тогда, на балконе, где мы целовались. Я и сейчас хотела поцеловать его – хотела безумно, неистово, но меня останавливала мысль о том, что я целовалась с другим какие-то жалкие двадцать минут назад

Всю ночь мне снилось, как бьются стекла, а еще будто я куда-то бегу в страхе и панике и меня нагоняет гроза. Однако гром этой грозы звучал как мой будильник. И я проснулась – совершенно разбитая, как будто действительно бегала всю ночь.

Затем подкрасила глаза и надушилась, так что за мной, казалось, летит целое облако из тонкого аромата смородины, ноток ванили и карамели.