Глава 5

Невнимательно слушая то, что говорил мне почти на ухо герет-лоэ Адальберт ап’Дерен Ковали, я разглядывала живописную группу возле трона. Ну, то есть, троном это сооружение никто не называл, именовали «кресло Высокого», но в моём сознании сочетание малинового плюша, позолоченных ножек и возвышения в три ступеньки определённо тянуло на сиденье для королевского зада.

В описанном кресле в данный момент разместилась Анндаранэ. Склонив голову, она слушала то, что говорил ей стоящий за креслом справа министр иностранных дел – в местном именовании глава департамента отношений с братскими странами, примерно так я это себе перевела.

Странное дело, я неплохо уже понимала язык Лантара даже и без магического переводчика, и местная публика охотно прощала мне неминуемые ошибки, оговорки и филологические казусы. Но некоторые понятия категорически отказывались слетать с языка без двойного перевода: сперва с лантарского на русский, чтобы сообразить, кто есть кто, а потом обратно – чтобы сформулировать мысль для собеседника. Амулет я таскала с собой, но надевала и активировала только тогда, когда мозги уже совсем заплетались…

В общем, я надеюсь, гипотетические читатели этих мемуаров простят, если иной раз я буду называть кошку кошкой, а не царственной полосатой мурлыкой, дарящей своей милостью сына неба.

Помимо общения с министром иностранных дел, принцесса читала подкладываемые ей документы, и читала внимательно: какие-то подписывала, какие-то отодвигала и указывала на что-то в тексте, видимо, требуя переделать.

– Геретэ-лоэ ап’Каретников, – прошуршало у меня над ухом. – Кирэ ап’Векламиан Дарго просит вас подойти к ней.

Я повернулась к старичку, только что перешедшему к изложению по третьему разу своих взглядов на современную лантарскую педиатрию, и дружелюбно оскалилась:

– Прошу меня простить, герет-лоэ ап’Дерен Ковали, но долг зовёт!

– Конечно, конечно, моя дорогая, идите! – он похлопал меня пухлой ладошкой по плечу и развернулся в поисках новой жертвы.

Вообще-то его рассуждения были мне чрезвычайно интересны.

Я пробыла в Лантаре чуть меньше двух недель, и все эти дни были до отказа заполнены. Здешние маги-медики обучали меня пользоваться магическими методами обследования и лечения и тут же предлагали пациента. Главная городская травница готовила вместе со мной препараты и немедленно давала возможность их применить. А в артефактора, который руководил в здешней гильдии разработкой и изготовлением амулетов и артефактов для медицины, я просто влюбилась, до того понравилось мне с ним работать!

Конечно, немаловажно было то, что всё вышеперечисленное у меня получалось. Ни один томограф не давал так разглядеть позвоночную грыжу или сломанную кость, как магия! Вот ей-богу, у меня было ощущение, что все предыдущие годы работы на моих глазах болталась полупрозрачная повязка, и с каждым пациентом я, приспосабливаясь, поворачиваясь то так, то эдак, пыталась разглядеть суть его болезни. А теперь эту повязку сдёрнули, да ещё и яркий свет включили: смотри, оценивай, излечивай!

Увы, обнаруженная у меня способность к магии жизни не давала мгновенно срастить перелом или залечить повреждённые сосуды, что бы ни говорили об этом в романах фентези. Но увидеть причину, ускорить выздоровление, уничтожить начинающееся воспаление или зловредного вируса – да, тысячу раз да!

И я была почти счастлива…

Почти – потому что в королевстве датском, то есть лантарском, вовсе не было спокойно…

После того самого визита полицейских прошло часа четыре. Анндаранэ написала список, и мы пообсуждали его, как-то вяло, без энтузиазма. Пришла Лидочка с тысячей вопросов и кастрюлей тыквенного супа. На вопросы я лишь развела руками, суп мы съели, и, пока принцесса мыла тарелки, я отправилась в погреб за очередной банкой варенья. Вот интересно, кстати, куда разошлось предыдущее?

А когда я вернулась в кухню, Анни спускалась со второго этажа, бледная, с закушенной губой. В руках у неё был большой конверт с красной сургучной печатью и надписью на непонятном мне языке. И с этого момента события пустились вскачь, переворачиваясь через голову…

Анндаранэ вскрыла конверт, подняла на меня взгляд и сказала сдавленно:

– Мне надо срочно возвращаться. Родители… это письмо от адана-лоэ ап’Бертион Дарго, он пишет, что они отправляются в паломничество, а я должна принять на себя управление страной. Это было в моём почтовом ящике…

Я села, где стояла, слов у меня не было. Управление страной? Четырнадцатилетней соплюшке? Паломничество?

Они охренели?

Тут я выцепила из потока собственных мыслей одну, оформленную относительно цензурно, и спросила:

– Что за паломничество, и почему так срочно?

Принцесса потупилась:

– Есть такой… ну, скажем, оракул… и любой из представителей семьи может задать ему вопрос.

– Представитель семьи, то есть папа, мама и ты? Или в широком смысле, носитель крови ап’Векламиан Дарго?

– В широком смысле. И иногда этот оракул говорит, что для решения проблемы представители старшей ветви семьи должны отправиться в паломничество на родовые земли. Это было, – она зажмурилась и загнула пальцы, – ну, да, четыре раза было на протяжении правления нашего рода.

– То есть, за восемьсот лет?

– Да.

– Тогда я не понимаю, в чем проблема? Даже если на ваших родовых землях не существует порталов…

– Проблема в том, что прошлый раз такое паломничество совершалось внутри одного государства, Лантар Икселер. Но двести пятнадцать лет назад, при моём прадеде, герцогство Икселер… отложилось. И там сейчас… в общем, там закрытые земли, – и тут храбрая принцесса всхлипнула.

«Фигня какая, закрытые земли, – думала я, гладя её макушку и чувствуя, как промокает джемпер на плече. – Теперь ещё скажите мне, что открыть их может только некий Избранный, в награду принцесса за него должна будет выйти замуж… и получится классическая дамская фентезятина, мыльная опера с эльфийскими принцами. Добавить только вампиров и демонов…»

Наконец Анндаранэ всхлипнула в последний раз, оторвалась от моего плеча и потащила из кармана джинсов платок.

– Я пошла собираться, – сумрачно сказала она. – Там… в гостевом доме меня будут ждать. Мама, папа и… не знаю кто, наверное, адан-лоэ Герард ап’Тренс Ковали. Я не могу опоздать…

– Понятно, – ответила я по возможности легкомысленным тоном. – Я тебя провожу?

– Только до точки перехода. И вот что, дорогая тётушка, если тебя тут совсем достанут, пожалуйста, приходи, – голос её дрогнул. – Что бы ни происходило вокруг, я буду ужасно рада тебя видеть!

Через два часа я приложила ладонь к замку и прошептала заклинание. Дверь дрогнула, качнулась под ладонью, и мне под ноги бросило горсть красных и золотых листьев. Темнота за порогом пахла осенью, цветами и яблоками, впереди горели два окна в тёмном квадрате дома. Анндаранэ шагнула вперёд и пошла по вымощенной каменными плитками дорожке. Я постояла на границе между реальностями, увидела, как к ней бросились две высоких фигуры, видные силуэтами на фоне светлого окна, обняли и повели в дом. Снова вдохнув напоенный ароматами воздух, я сделала шаг назад и захлопнула дверь, потом прислонилась к стене и сползла по ней, засунув в рот костяшки пальцев.

Глава 6

У кого-то наверняка может возникнуть вопрос, почему в конечном итоге я оказалась в Лантаре, и что здесь делаю? Ведь даже если считать на пальцах и суммировать всё положенное, мой отпуск закончился почти две недели назад, и с данную минуту я должна была бы размываться после операции, заполнять пробелы в истории болезни или собачиться с менеджером по поводу очередного платного пациента. О, нет, пардон! Семь вечера, в такое время ни один из этих высокооплачиваемых сотрудников в отделении не остаётся…

Да, так как же – закончившийся отпуск и прочее?

Всё просто, как огурец: меня уволили.

Ну, опять-таки понятно, что уволить заведующего отделением, успешного и известного хирурга, обросшего связями как собака шерстью, не так-то просто, надо подвести под это действие достойную базу. Моего месячного отсутствия, как оказалось, хватило на это с избытком, и в первый же день, когда я появилась в отделении, меня вызвал заместитель главного врача.

– Как отдохнули, Екатерина Михайловна? – начал он, улыбаясь.

– Превосходно, благодарю вас.

– Где были?

– По-разному, Кирилл Николаевич, по-разному. У вас какой-то вопрос по работе отделения?

Вот тут-то и выяснилось, что вопросов масса, и главный из них – жалоба, написанная на меня недовольным пациентом. Точнее, его родственниками. Не первая жалоба в моей врачебной жизни, и я бы пережила её точно так же, как и все предыдущие: доказав комиссии, что выбранное лечение полностью соответствовало показаниям.

Делов-то!

Но если тебя хотят съесть, то и такая жалоба сгодится в качестве маринада…

Короче говоря, мне было предложено написать заявление на длительный отпуск без сохранения содержания с уточнением, что использован он будет для научной работы. На это я только хмыкнула: докторская давно защищена, а академиком мне не стать, научную работу я и так веду постоянно, не беря для этого никаких свободных дней…

– И потом, Екатерина Михайловна, – с некоторой интимностью шепнул замглавного, придерживая меня возле двери за локоток, – у вас какие-то трения с полицией, насколько меня известили? Лучше будет, если вы займётесь этим… в личное время.

– Непременно, Кирилл Николаевич, – сладко улыбнулась я. – У меня как раз образовалась полная подборка счетов по платным услугам в… э-э-э… в хирургическом отделении. Думаю, полицию она заинтересует.

Слова «наше отделение» с языка слетать не захотели.

Итак, к вечеру понедельника, четвёртого февраля, я могла считать себя абсолютно свободной от любых обязательств.

И тут выяснилось, что эта самая свобода от обязательств вовсе не такое уж счастье…

Да, когда ждёшь отпуска, считаешь дни, зачеркивая их в календаре, пишешь списки, что взять с собой, когда в последний рабочий день с наслаждением отключаешь в айфоне функцию «будильник» – о, да, вот в эти моменты грядущее «dolce far niente»^[1] представляется блаженством.

Признаться, я уверена была, что новая работа найдёт меня очень быстро. В конце концов, я почти тридцать лет в профессии, у меня куча печатных работ, ученики, аспиранты, докторанты и прочие. Да ведь есть ещё и то, что называется «лёгкая рука» в работе оперирующего хирурга, хоть это понятие и не измеряется в амперах или метрах, но очень, очень важно.

Но телефон молчал, и в электронной почте копилась пустая реклама.

На третий день я поняла, что обрадовалась бы даже визиту майора Досталя и несколько напряглась. Настолько, что извлекла из ящика стола записи по магическим упражнениям и повторила всё, что оставила мне Анндаранэ – «ветерок», замораживание воды в ведре, нагревание той же воды до кипения, проращивание зерна… И когда между моих ладоней развернулся упругий ярко-зелёный росток, почувствовала, как уходит из души непонятная мутная досада.

Это всё ещё я, и знания остались со мной.

Я могу.

Я умею.

А вечером на скамейке у двери в погреб обнаружился конверт, правда, печать на нём была всего лишь зелёной, да и надпись по-русски. Письмо же, написанное на двух языках каллиграфическим почерком, в изящнейших выражениях приглашало госпожу профессора Каретникову (геретэ-лоэ ап Каретников, в ступоре прочла я) провести серию консультаций в главном госпитале страны… ну, и так далее. Привычно, традиционно, даже уютно. Всего лишь – приглашение иноземному профессору от коллег и немножко от правительства страны.

Собрала вещи, предупредила Лидочку, что уезжаю на несколько недель, и в назначенное время открыла дверь. За порогом царила золотая осень…

Там, в Лантаре, был ясный день, и я прекрасно видела и небольшой деревянный дом, где совсем недавно принцессу ждали её родители, и сад вокруг, обыкновенные яблони, увешанные красными плодами. Словно и не в другой мир шагнула, а просто вернулась на четыре месяца назад, в подмосковную золотую очень.

На ступеньках дома виднелась высокая мужская фигура в тёмном плаще с капюшоном, и вот это уже никак в подмосковные реалии бы не вписалось.

Мужчина пошел мне навстречу:

– Геретэ-лоэ ап’Каретников? Рад видеть вас. Кирэ Анндаранэ просила меня вас встретить. Мое имя – Герард ап’Тренс Ковали, я маг семьи Высокого правителя.

– Приятно познакомиться, адан-лоэ ап’Тренс Ковали, – я говорила медленно, старательно подбирая слова. Но зато говорила сама, без магического переводчика!

Дворцовый маг немедленно это заметил и встревожился:

– Ваш амулет разрядился?

– О, нет! – рассмеялась я. – Просто лучший способ изучить язык – говорить на нём.

– Вы совершенно правы, геретэ-лоэ, – кивнул мой собеседник. – Итак, кирэ Анндаранэ ждёт вас. Для скорости мы с вами отправимся в дом Высокого правителя порталом, но потом у вас будет возможность увидеть нашу страну, и поверьте, вы не будете разочарованы!

– Не сомневаюсь.

– Отлично! Если у вас нет больше вопросов, то…

Он повернул на пальце кольцо с большим дымчато-лиловым камнем, и в воздухе перед нами возникла точка, светящаяся синим. Довольно быстро эта точка стала расширяться, превращаясь в кольцо, которое будто бы негромко шипело и плевалось голубыми искрами, точно бенгальские огни. А за кольцом, словно за распахнутой дверью в неведомое, видна была обычная комната…

Вопросов у меня было ещё примерно миллион, но я решила, что будет ещё время их задать и, мгновение помедлив, шагнула в портал.

Анндаранэ и в самом деле меня ждала, даже бросилась мне на шею. Маг деликатно вышел из комнаты, и девочка позволила себе всхлипнуть.

– Ох, Катерина, – сказала она, шмыгнув носом. – Как же я рада тебя видеть!

– Давай сядем, и рассказывай, – предложила я, осматриваясь в поисках стульев, кресел или хоть чего-нибудь, на чём можно уместить седалище. Но помещение было пусто. То есть вообще – не то, что мебели, даже окон с занавесками не оказалось. Лишь в полу тускло поблескивал чёрный полированный каменный круг.

– Сейчас не получится, – покачала головой принцесса. – У меня через десять минут заседание государственного совета, и, если я опоздаю, эти старцы будут воспитывать меня вместо того, чтобы дела обсуждать. Но вечером… вечером поговорим.

– Общая картина какова?

– Состояние тяжёлое, но не безнадёжное! – успела ответить девочка, уходя по коридору следом за секретарём.

Меня же дожидалась у двери портальной комнаты молоденькая горничная в голубом платье чуть ниже колен и белом фартучке. Присев в книксене, она сказала:

– Разрешите, я провожу вас в ваши апартаменты, геретэ-лоэ? Я ваша горничная, меня зовут Настэ.

– Да, спасибо… А… мои вещи? – вспомнила я о сумке.

– Уже там, геретэ-лоэ. Я позволила себе их разобрать и разложить в шкафу, а инструменты оставила на письменном столе в кабинете.

Тараторя всё это, она провела меня по лестнице двумя этажами выше. Здесь, как я предположила, располагались гостевые комнаты. Спросила у Настэ, так ли это – горничная даже остановилась, вытаращившись на меня.

– Нет, что вы! Это крыло семьи Высокого правителя! Вот комнаты кирэ Анндаранэ, – она показала высокую белую дверь справа, – а вот ваши.

Такая же дверь, только дверная ручка в форме кленового листа, а у принцессы – какой-то цветок.