Красная уха
Ингредиенты: 1 л рыбного бульона; 400 г филе нерки на коже; 2 средние картофелины; 1 средняя луковица; 1 стебель лука-порея; 100 г жемчужного лука; 1 пучок укропа-петрушки; 1 лавровый лист; соль, свежемолотый черный перец
Очистите картофель, нарежьте кубиками. Тонко нарежьте порей, тщательно промыв, и очищенный репчатый лук. Кожу нерки очистите от чешуи, нарежьте рыбу порционными кусками.
В кипящий бульон положите картофель, репчатый и жемчужный лук. Варите на среднем огне почти до готовности. Добавьте рыбу, готовьте, снимая пену, 5 мин. Добавьте лук-порей, лавровый лист и рубленую зелень, варите 1 мин. Снимите с огня и дайте настояться под крышкой 5 мин. Подавайте уху горячей.
Журнал «Гастроном» № 04 (178), 2017
Калязин встретил гостей мелким дождиком.
Эдуард вышел на палубу, глянул на затянутое серыми облаками небо и поморщился: второй день круиза начинался как-то неладно. Конечно, зонты у всех есть, и местные устроители фестиваля обещали поставить тенты в городском парке, над столами возле павильонов. Но всё-таки лучше бы дождь кончился…
Он коротко вздохнул и пошёл завтракать.
Вот теперь собрались все: семь шеф-поваров из известных столичных ресторанов, сомелье, бартендер, специалисты по сыру и, тьма его побери, ресторанные критики. Две штуки. Марина и Ольга, его бывшая любовница и его нынешняя любовница. С некоторым изумлением Пархомов увидел, что дамы сидят за одним столиком и мило о чём-то беседуют. Улыбаются и кивают!
– Тьма, – пробормотал он, ища пути к отступлению.
В этот момент женский голос его окликнул:
– Эдуард Михайлович, садитесь с нами! – повернувшись, Пархомов увидел брата и сестру Казаковых, шеф-поваров из ресторана «Похлёбкин».
– Привет, ребята! – с облегчением вздохнув, он сел спиной к женскому альянсу. – Как спалось?
– Отлично! – улыбнулась Агния.
Её молчаливый брат кивнул, подтверждая.
– Ну и хорошо.
Омлет был пышным, булочки мягкими, джем светился янтарём. Первый глоток кофе вернул Эдуарду хорошее расположение духа, и он спросил:
– Агния, выступишь с речью?
– Да ну что вы…
– А почему нет? Ты единственная женщина среди шефов, ресторан у вас с русской кухней, так что тебе и ухват в руки, – Пархомов коротко хохотнул.
Брат и сестра переглянулись, и Агния ответила:
– Простите, Эдуард Михайлович, но я вынуждена отказаться. Не умею говорить на публику.
– Жаль, жаль… – откинувшись на спинку стула, Пархомов улыбнулся.
Сейчас, после кофе и сытного завтрака, все вокруг казались ему милыми. Даже Агния, худая как щепка и остриженная под короткий ёжик, виделась симпатичной, почти пригодной для ухаживания. А почему бы нет? Если Ольга столковалась с Красовской, значит, придётся менять и любовницу, и ресторанного критика, так почему бы не присмотреться к Агнии? Ну, слегка откормить, конечно…
За этими благодушными размышлениями он прозевал момент, когда ресторан стал пустеть. На его столик легла тень, и женский голос спросил:
– Ты идёшь на фестиваль? Или так наелся, что уха уже в глотку не полезет?
– Иду, дорогая, – ответил Эдуард, вставая из-за стола. – Без меня, знаешь ли, и не начнут. А наелся я или нет, значения не имеет, потому как пробовать будут приглашённые судьи. И ты в том числе, милая.
– Не называй меня так, – пробормотала женщина, отступая к дверям.
– Не буду, – согласился он. – Но ты, Мариночка, пойдёшь сейчас пробовать уху, хвалить местных повелителей поварёшки, а потом поставишь десять баллов тому, кого укажу я. Это понятно?
– Более чем! – развернувшись, Марина Красовская вышла из ресторана, нарочито покачивая бёдрами.
Пархомов тяжело вздохнул и отправился следом.
За время, пока гости завтракали, облака куда-то утянуло. Солнце грело макушки, рассыпалось радужными искрами по мокрой траве и листьям старых лип в городском парке и вовсе уж нестерпимо сверкало на серебристо-серой реке.
– Ну, что? – сказал Пархомов негромко, оглядывая свою небольшую армию взглядом опытного полководца. – Вперёд? Через пятнадцать минут приедет здешний городской голова, господин Казанцев Иван Тимофеевич, полчасика поговорим, а там и уха подоспеет. Кстати, синьор Спелетти!
– Да, я здесь, – вперёд шагнул долговязый брюнет, неуловимо напоминающий серьёзного чёрного ворона.
– Обратите внимание на местных сыроваров. Похвалите за что-нибудь, дайте совет… Ну, что я вам буду рассказывать!
– Попробую, – всё так же серьёзно кивнул специалист по сыру. – Полагаю, для нас с Марией найдётся что-нибудь интересное.
– Отлично! Жан-Марк, со сладостями здесь, насколько я знаю, так себе, разве что пряники… – знаменитый кондитер из Лютеции преувеличенно воздел брови. – Но вот варенье, говорят, у них интересное.
Жан-Марк Брезье вздохнул и проворчал:
– Найду что-нибудь.
– Хорошо… Что ещё? Артём, Лариса, вы – в свободном плавании. Выпивка будет ближе к вечеру.
– Между прочим, бартендер занимается не выпивкой, а общением с клиентом, – обиженно проворчал Артём Газарян, но его уже никто не слушал.
Небольшая толпа двинулась следом за предводителем. Чуть помедлив и пропустив всех вперёд, в кильватере колонны шли две дамы.
– Пока погода приличная, всё это можно терпеть, – меланхолично обронила одна из них.
– Как тебя угораздило вообще в это влипнуть? – спросила другая.
– Да так же примерно, как и тебя… Сколько там лет назад? Пять?
– Семь, почти восемь, – Марина кивнула, её губы скривились в усмешке. – Знаешь, тогда Пархомов был другим. Ну, или казался. Впрочем, он умеет красиво ухаживать, этого не отнимешь. А когда ты попадаешься на эту удочку, оказывается, что сыр-то – в мышеловке!
– Кто сказал слово «сыр»? – Мария Спелетти, специалист по сыру из Ломбардии, отстала от мужа и присоединилась к двум женщинам. – Дамы, расскажите мне, что же нас ждёт? Ваша «уха» – это ведь просто рыбный суп, почему из этого устраивают такое представление?
– Ну, о том, что это не просто рыбный суп, вы сегодня услышите ещё сто раз, – рассмеялась Марина. – Но, в общем, идея хорошая. Волга, – она широким жестом обвела сверкающую речную гладь, – рыба, национальные традиции. Сейчас приедут столичные журналисты, и акция наберёт обороты.
– А почему журналистов не взяли с собой на яхту?
– Потому что кают мало, – ответила на сей раз Ольга. – Кают всего пятнадцать, а журналистов четверо или пятеро, так что Эдуард Михайлович оплатил им портальные переходы.
– Понятно, – улыбнулась ломбардская гостья. – А что, местные сыры и в самом деле интересны?
Разговор перешёл на профессиональные темы, Марина старалась, как могла. Ольга же тем временем шла следом и думала: «Главная причина того, что журналисты не плывут на яхте, кажется, в другом. Нашлось бы место, поселили бы кого-то вдвоём в каюте. Просто Эдик что-то попутно проворачивает, хотелось бы знать, что… А наши акулы пера не только перьями машут, они ещё и смотреть умеют, и выводы делать. Меня он не опасается по понятным причинам. Я, вроде как, своя. А почему он не боится Марину? И надо ли мне держаться с ней настороже?»
От яхт-клуба, где причалил «Люсьен Оливье», до городского парка было метров пятьсот. Ещё оттуда, с берега реки, можно было разглядеть, что народу в парке много. И народ этот ведёт себя активно: бродит между шатрами, стоит группками возле некоторых стендов, что-то обсуждает, размахивая руками.
Пархомов остановился в нескольких шагах от входа:
– Дамы и господа, помимо всего прочего, от нас с вами зависит, станет ли этот фестиваль ежегодным, или так и останется разовой причудой столичных дурачков, – кто-то среди поваров хмыкнул иронически. – Мы с вами не знаем, как нас примут…
– Да они и сами не знают, – прервал его Амир Гулиев, шеф-повар ресторана «Дикая охота». – Нормально всё будет, идёмте. Нас уже заметили.
И они вошли в парк.
Какими бы ни были отношения между пассажирами яхты, как бы ни относились они к Эдуарду Пархомову и организованному им фестивалю, в одном этим поварам отказать бы никто не смог: они были настоящими профессионалами. И, начав работать, делали это хорошо. Дегустация ухи, а равно рыбных супов, рассольников, борща и щей – всё это было для них именно работой. И вот уже загудел где-то справа солидный бас Борисова, рассыпался мелкой дробью смех Мушинского, послышался голос Агнии, на повышенных тонах что-то вычитывавшей незадачливому повару… Эдуард, никем не узнаваемый, переходил в толпе от шатра к шатру и испытывал истинное наслаждение от того, что его идея сработала. Сработала! Никто не верил, что фестиваль получится, а он – вот, кипит! Народу полно, и ещё прибывает, слава всем богам.
По его расчётам для того, чтобы обойти двенадцать шатров, приезжим понадобится часа два. Даже два с половиной, надо учитывать увлечённость любимым делом, заводной характер некоторых и медлительность других… Словом, у него есть два часа свободного времени, и этим следует воспользоваться.
– Володя! – позвал он негромко.
– Здесь, Эдуард Михайлович! – так же тихо откликнулся мужской голос у него за спиной.
К присутствию помощника Эдуард привык, даже стал воспринимать его как часть себя самого, этакую дополнительную руку.
– Хорошо, что ты здесь, – кивнул Пархомов.
– Как велели.
– Журналюг привёз?
– Привёз, разместил, выдал экскурсовода и отправил на прогулку. Здесь будут к часу дня, то есть, через два часа с четвертью. Ну, может, чуть попозже.
– Отлично. Присмотри здесь, я вернусь примерно к этому же времени. Если что… Впрочем, глупости, – перебил Эдуард сам себя. – Пока котлы полны, до меня никому нет дела.
Он вышел из парка, прошёл от реки вверх по улице Макарьевской и растворился где-то в переулочках. Владимир Сошников, личный помощник фабриканта, винодела, владельца яхты и главного редактора журнала «Жизнь гастронома», проводил его взглядом, чему-то улыбнулся и повернулся к толпе.
«Так, – думал он, разглядывая особенно хорошенькую девушку в голубом сарафане. – Два часа – это совсем немного. Надо проверить, как оборудована сцена, согласовать речь с помощником городского головы и выудить кого-то, кто эту речь произнесёт. Шеф, разумеется, не озаботился решением этого вопроса». Он пробежал глазами список: ага, вот эта дама – сомелье Лариса Новикова. Сомелье вполне может произнести речь, если ей дать в руки готовый текст. И если дегустации спиртных напитков не начались прямо с утра. Вот интересно, убрал ли стюард яхты выпивку из кают, как ему было велено? «Тьма, – Сошников раздражённо поморщился. – Всё, что не делаешь сам, будет сделано неправильно! Ладно, придётся сверлить по месту. Журналисты появятся через полтора часа, надо для начала найти Новикову. Женщина-сомелье, это ж курам на смех! Конечно, может статься, она хорошенькая пухленькая блондинка, и кто-то просто помог девочке получить работу мечты? С другой стороны, шеф бы на это не повёлся…».
Он осматривал толпу, ища знакомые лица. И нашёл, конечно: прямо навстречу ему с деловым видом шёл Мушинский, шеф-повар ресторана «На Заречной улице».
– Миша, привет, – окликнул его Сошников. – Ты куда? Уже всё отпробовал?
– Да нет, половину примерно, – Мушинский поморщился. – Вот честно тебе скажу, успел раз пять пожалеть, что согласился. Кое-что неплохо, но ведь непрофессионалы, Володя! Да что говорить, вот неделю назад… Ты слышал, какую мне свинью подложили?
Сошников понимающе закивал и подумал: «А ты, можно подумать, весь из себя профессионал! Ты где учился, Миша? В кулинарном техникуме? И в ресторане твоём тебя су-шеф вывозит, а ты лицом работаешь…».
– Миш, покажи пальцем, где Лариса Новикова? – перебил он Мушинского, настроившегося рассказать о кознях конкурентов. – Она ж с вами, ну, дама-сомелье?
– Лариса? – непонимающе нахмурился тот. – Ах, Лариса! Да вон же она, – и он ткнул пальцем в женщину, на которую Сошников бы ни в жизни не подумал: высокую, поджарую, с неторопливой грацией танцовщицы. – Так вот, я и говорю…
– Прости, Мишань, очень спешу! – Владимир ловко высвободил пуговицу своего блейзера, за которую рассказчик уже уцепился. – Вечером, ладно? Сядем в баре за рюмкой чего-нибудь подходящего, и ты мне всё расскажешь!
– Спешишь? – Мушинский хмыкнул. – Ну-ну, беги, стирай подмётки.
И, отвернувшись, побрёл неторопливо куда-то по аллее.
Но собеседнику было уже не до него: он в несколько шагов догнал женщину и окликнул:
– Лариса?
Через девяносто шесть минут Сошников облегчённо выдохнул и сел прямо там, где стоял, на край сцены. Всё было подготовлено, так сказать, шестерёнки смазаны, оставалось лишь нажать на кнопку. Иначе говоря, нужно было дезактивировать амулет, скрывающий от публики эту самую сцену, столик с призами, табло, на котором пока были выстроены только имена участников в алфавитном порядке. Вот сейчас появятся журналисты, через десять минут приедет городской голова… Где, интересно, Тёмный носит большого босса, господина Пархомова?
– Уволюсь, – прошипел Сошников сквозь зубы. – Вот доберёмся до последнего пункта программы, и уволюсь к свиньям собачьим.
Он увидел приближающегося деловой походкой местного экскурсовода, сопровождаемого небольшой группой людей, неуловимо чем-то между собой схожих, и встал. Работа продолжается.
Журналистов было пятеро, хотя в списке, который Пархомов передал ему несколько дней назад, значились шесть фамилий.
Экскурсовод быстро распрощался с группой – видно было, что надоели они ему ужасно – и ушёл в сторону котлов с ухой, откуда только что ветерком донесло дивный аромат.
– Ещё раз здравствуйте, господа, – сказал Сошников.
– И вам не хворать, – ответил за всех невысокий шатен, чем-то напоминающий боксёра в весе пера, не то движениями, не то настороженностью.
– Вас по-прежнему пятеро, кто-то отстал? По списку вроде бы вас шесть человек.
– Да, ещё девицу одну включили, – махнул рукой всё тот же шатен. – Она как-то сама добиралась. Чужая, новенькая, – пояснил он, и остальные четверо синхронно закивали.
– Ну, хорошо, – с сомнением протянул Владимир. – Надеюсь, она не заблудится. Итак, ваша задача…
О проекте
О подписке