Я замерла, вспоминая, что пугать оленей не стоит. Кто знает, убежит животное или наоборот затопчет угрозу? Олень вёл себя странно. Обнюхав комнату, он подошел к ящику и… достал мячик. Обычный такой, надувной мячик. Подойдя к кровати, животное кинуло игрушку мне на кровать и чуть подтолкнуло носом.

– Что мне надо сделать? – тихо спросила я, не ожидая ответа.

– Поиграть пришёл. Кинь ему мяч, – раздался таки ответ. Правда, не от оленя. В дверях стоял мальчишка лет пятнадцати, в чёрном балахоне и синими кругами под глазами, словно очень устал и давно не спал.

Я решила последовать примеру и оттолкнула мяч от себя, от чего он скатился на пол. Олень, радостно подпрыгнув, начал гонять мяч по полу, пофыркивая.

– Надо было за дверь кинуть, а то он сейчас разнесёт всю комнату, – усмехнулся пацан. – Кстати, я Лавир. А тебя как зовут?

– Ольга, – представилась я, сильно сжимая край одеяла. Казалось, отпущу и всё пропало, сойду с ума.

– Пойдём, Ольга, – улыбнулся мальчишка. – Жители леса уже собрались и ждут, когда новая хозяйка выйдет поприветствовать их.

– Кого их? – тихим голосом переспросила я, боясь шевельнуться.

– Жителей же, ну, – рассмеялся Лавир. – Идём, тебе нечего бояться в нашем лесу. Ни одно живое и неживое существо не посмеет навредить хозяйке.

– Да кто вам сказал, что я хозяйка! – психанула я, забывая, что вроде как хотела вести себя максимально тихо.

– Лес, – коротко ответил мальчик и пошел прочь из комнаты.

– Лес с ними разговаривает, – пробубнила я, косясь на оленя, который пытался поймать мяч. – Надо посмотреть, куда я попала и как из этого выбираться. Если всё это, конечно, не плод моего воображения.

Осторожно встав с кровати, я, поглядывая на играющего оленя, мелкими шажками двинулась к выходу. Не успела. Буквально два шага не успела сделать, как олень резко поднял голову и посмотрел на меня.

– Хороший мальчик, хороший, – дрожащим голосом заговорила я, не отводя взгляда от зверя.

Олень смешно, совсем по-собачьи, склонил голову на бок и заинтересованно фыркнул. Потом взял мяч в зубы и медленно стал приближаться.

– Ты хочешь поиграть? – тихо спросила я. – Тогда, давай на улице, идёт?

Я не знаю, как объяснить то, что произошло дальше, но олень тихо фыркнул, развернулся и потопал вон из комнаты.

Я усилием воли подавила желание захлопнуть за ним дверь и остаться здесь, в полной безопасности. Но на долго ли? Захочется в туалет, кушать, пить… Ну, Олежка! Ну… погоди!

Выйдя из комнаты, я очутилась в небольшом коридоре. Справа оказалась ещё одна дверь, а на ней изображение черепа со скрещенными костями. Очевидно, комната некроманта. А прямо по коридору небольшая кухня.

Пройдя на кухню, я нервно хихикнула, заметив печь. Русскую, мать его, печь! Если не выберусь, то я здесь с голода помру, потому что вот с печкой у меня отношения не сложатся, сразу говорю! Ну никак!

Здесь же, то бишь на кухне, находился и выход на улицу. Осторожно выглянув, я ойкнула и скрылась в доме. А кто бы не скрылся, увидев кучи живности, сидящую полукругом на полянке возле крыльца? И ладно бы, если бы там были белочки, ёжики. Не, эти милые зверюшки тоже присутствовали, но в компании огромных волков, медведей и, если меня зрение не подвело, то и пумы.

– Тебя ждут, – напомнил Лавир, заходя в дом и окидывая взглядом дрожащую меня. –Хозяйка леса должна представиться своим подданным.

– Там пума, – шепотом сказала я подростку.

– Я знаю, – кивнул Лавир и как-то очень странно на меня посмотрел. Видимо гадал, всё ли хорошо с моей головой.

– Она меня сожрёт! – тоненько пискнула я, боясь преставиться прямо тут, на месте. Будут тогда зверюшки знакомиться с моим трупом. Хотя… Передо мной некромант, они вроде мёртвых в условно живых превращают.

– Костьми не питается, – фыркнул некромантишка.

– И ничего не кости, а вполне себе хорошая фигура. По канону, между прочим, девяносто-шестьдесят-девяносто! – обиделась я, поправляя помятое платье.

– А Ашире больше нравится сто двадцать на сто двадцать, – отмахнулся мальчишка и, не говоря больше ни слова, подхватил меня на руки.

Всего два шага и вот, меня поставили на крыльцо, перед голодным взглядом животных.

– Здрасьте, – нервно хихикнув, заговорила я.

– Здравствуй, хозяйка! – раздалось хором. Я аж присела от неожиданности.

Вот никогда не была трусливой, но говорящие звери оживили в моей голове одинокого таракашку, который теперь метался из стороны в сторону с криками “А-а-а-а! Мы все умрё-ё-ём! Нас всех сожру-у-ут!”. Остальные таракашки, отвечающие за разум, растерянно столпились, переглядываясь.

– Что делать дальше? – шепотом спросила у Лавира, который меланхолично жевал яблоко, облокотясь на стену.

– Теперь каждый к тебе подойдёт и представится. Кстати, здесь собрался только те, кто входят в совет.

– Прям лесная братва, не иначе! – хохотнула я.

И чего я не ожидала, так это громкого, дружного возгласа:

– Мы лесная братва! Ура-а-а!

– Твою мать! – выругалась я, оглядев веселящихся зверей. – И что теперь?

– Ничего, – пожав плечами, спокойно отозвался Лавир. – Теперь жди.

Первым к крыльцу подошел медведь. огромный такой, как гризли. Шел, как человек прям, на задних лапах. Из-за чего был выше меня в полтора раза. Я, конечно, не огромная, но метр шестьдесят во мне есть.

– Бал! – гаркнул мишка, глядя на меня сверху вниз.

– Что? – переспросила я. Не понимая, это он представился или откашлялся. А вдруг именно так кашляют медведи?

– Меня зовут Бал! Я главный среди медведей. Я и Вал, – объяснил мишка, махнув рукой в сторону второго, такого же огромного медведя.

– Ольга, – вежливо представилась я в ответ.

– Не Ольга, – нахмурился мишка, чем ввёл меня в ступор. Даже на миг засомневалась, а правда ли меня Оля зовут? Таракашка – паникёр тихо заскулил: “Всё пропало! Везде обман!”.

На выручку пришёл Лавир:

– Ты для них хозяйка. И называть тебя будут именно так. Привыкай.

– Хозяйка, – пискнула я медведю.

Мишка кивнул и потопал обратно, мимоходом толкнув ничего не подозревающего брата.

Следующим знакомиться пришёл волк. Обнюхав меня, едва живую, он сел передо мной и склонил голову:

– Приветствую, хозяйка. Я – Гром. Твой верный подданный, правая рука. И левая, если понадобится.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. – Если кто-то откусит мне конечности, я сразу же обращусь к тебе за помощью.

– Так, всё! Остальные познакомятся с хозяйкой завтра, – фыркнул Лавир, отлепляясь от стены. А, затем, повернулся ко мне: – Ольга, тебе следует многое узнать, прежде чем приступать к обязанностям хозяйки. Книга на чердаке, советую не затягивать с чтением.

– Лавир, а сколько тебе лет? – спросила я мальчишку, заходя в дом.

– Сто пятьдесят два, – буркнул некромант. – На внешность не обращай внимания, неудачный эксперимент.

– С трупами? – шепотом поинтересовалась я.

Парень, а точнее взрослый мужик в теле подростка, побледнел и отрицательно качнул головой:

– Проклятие.

– Не повезло тебе, – вздохнула я. – Слушай. У меня в детстве собака была. Маленькая такая, Тюбиком звали. Ты можешь оживить? Или тебе кости надо?

Подросток побледнел ещё сильнее. Теперь кожа была даже зеленоватой. Интересная реакция!

– Иди уже… Читай! – мягко послал меня Лавир, подтолкнув в сторону лестницы. А сам прошел к своей комнате и громко хлопнул дверью, давая понять, что разговаривать со мной не желает.

– Интересно, почему та бабка назвала его мальчишкой, если ему так много лет? – вслух задала я вопрос.

– Мы все умрё-ё-ём! – противно зудел в голове тараканий хор.

Поднимаясь по скрипучим ступеням, я ожидала увидеть что угодно: домашнюю библиотеку, облепленный паутиной чердак, заваленный старинными сундуками. Но никак не…лабораторию. Нет-нет, чердак совершенно не был похож на холодное, пахнущее гипохлоритом и автоклавом, больничное помещение с серой плиткой на полу. Создавалось впечатление, что я попала в ведьмину лабораторию, не иначе.

На низких стеллажах, собранных из криво подпиленных досок, стояли флакончики с жидкостями разного цвета. Но поражали не цвета, а сияние этих самых жидкостей. В углу, прям рядом с окном, стоял чан, видимо, для варки зелий. А посреди чердака… Боги! Настоящая магия!

На высокой подставке лежал древний фолиант с золотыми страницами, которые светились, словно солнце.

Я медленно приблизилась к книге и хотела было дотронуться, как раздался противный писк в голове:

– Горячо! Огонь! А-а-а-а! Мы сгори-и-им!

Правда, писк оборвался быстро. Таракашки, которые отвечали за любознательность и приключения на мою пятую точку, собрались и весело отпинали паникёра.

Пожав плечами, я протянула ручки к светящемуся солнышку, и меня затянуло внутрь.

Я оказалась в непонятном месте без потолка стен и пола. Всё окутывал молочный туман.

– Ау! – тихо позвала я, боясь повысить голос, потому как помнила, к чему привели меня вопли в лесу. – Есть кто?

Видимо, были. Молочный туман сменился…картинками. Дерево, лес, трава, горы, выжженная земля, дворец, красивый мужчина.

Картинки мелькали быстро, словно вспышки света. А я просто стояла и смотрела на непонятный калейдоскоп, не понимая, что от меня хотят.

Наблюдая за абсолютно никак не связанные между собой картинки, я начала уставать. Зачем мне это немое кино? Для чего?

А потом я заметила до боли знакомое платье. И себя… Испуганную, немного пьяную, растерянно бродящую по лесу.

– Так это была история, – тихо сказала я. – Как жаль, что я ничего не поняла.

Миг… И я снова посреди чердака, перед золотой книгой. Книга жизни, книга знаний, книга леса – всё это названия древнего фолианта, за которым так охотятся местные Кощеи Бессмертные. А я… Я очередная Баба Яга, сроком на сто лет.

Удивительно, но как только я очутилась вновь посреди ведьминой лаборатории, то осознала – весь этот калейдоскоп играл роль двадцать пятого кадра. Я не просто понимала, что это за картинки, но и знала историю леса. Его рождение, жизнь, жуткий пожар, войну на границе.

А ещё я отчётливо поняла – не уйду! Буду присматривать за жителями этого славного, волшебного места. И защищать, по мере возможности.

Тем более, книга показала, почему выбор пал на меня – магия. Не те крупицы, что обычно есть у людей с Земли. А самая настоящая стихийная магия. Правда, книга мягко намекнула, что не стоит показывать её местным жителям. Нет, не животным. Зачарованный лес это далеко не весь мир. В Элиоте жили люди, эльфы и даже гномы. Магия здесь не чудо, но стихийная, с управлением всех четырёх стихий, только у меня и… Кто б мог подумать!