2. Дождев

Я даже сначала и не понял, что это девушка. Синие джинсы и клетчатая мужская рубашка – вот что я заметил, проходя мимо скамейки. Это мог быть подросток или парень, но не мужчина. Слишком хрупким был этот человек. Еще, двигаясь к крыльцу, я успел подумать о том, что он мне незнаком, потому что я знаю всех жителей нашего дома, да и соседей, и среди них никогда не видел никого в такой необычной длинной клетчатой рубашке. Вот такая странная мысль промелькнула, даже не странная, а какая-то несерьезная. Хотя, скорее всего, это была просто интуиция. Да и при чем здесь вообще клетчатая рубашка? Мало ли кто из наших мог так выглядеть?

Я уже открыл дверь, чтобы войти в подъезд, как услышал звук, словно что-то упало позади меня. Я повернулся и увидел, что на земле рядом со скамейкой лежит девушка. Да, вот тогда, когда свет уличного фонаря осветил ее, я и увидел ее совершенно белое лицо и рыжеватые волосы. Через пару минут я уже вносил ее, находящуюся в беспамятстве, к себе домой. Девушка была легкая, и руки ее, и тонкая шея своей гуттаперчевостью делали ее похожей на большую тряпичную куклу. Поддерживая голову, я уложил ее на диван. Потом включил свет. У меня был тяжелый день, я был измотан и, возвращаясь домой, мечтал только об одном – поужинать и лечь спать.

Я взял стул, оседлал его и теперь сидел рядом с диваном, внимательно рассматривая незнакомку. На вид ей было лет двадцать с небольшим. От нее исходил какой-то непонятный, смешанный с духами аммиачный запах. Так обычно пахнет в женских парикмахерских. А еще так пахли волосы моей бывшей жены после окрашивания. И она, зная это, всегда отправляла меня спать в гостиную, стелила мне на диване. «Дождев, не хочу, чтобы ты всю ночь дышал аммиаком».

Прошло не более пяти минут, в течение которых я, глядя на девушку, размышлял, что мне лучше делать, вызывать ли «Скорую помощь» или попытаться самому привести ее в чувство при помощи нашатыря. На шестой минуте она избавила меня от этой проблемы, открыв глаза.

– Вы кто? – спросила она, и выражение ужаса на ее лице сказало мне о многом. Она очень испугалась.

– Не бойтесь. Я следователь, я не причиню вам зла… Вот, – и я с готовностью достал и показал ей свое удостоверение.

Она застонала, как если бы у нее что-то сильно болело.

– Что с вами? Может, отвезу вас в больницу?

– А я где? Что произошло?

– Да вообще-то это я хотел вас спросить, что с вами случилось. Я нашел вас на улице, вы упали, потеряли сознание. Меня зовут Дмитрий. А вас?

«Какое счастье», – подумал я, что не успел забраться в ее сумку, чтобы попытаться найти документы и установить ее личность. Какими глазами я бы на нее посмотрел, если бы она застала меня за таким постыдным занятием.

– На улице? Вы говорите, что нашли меня на улице? Здесь, у нас на Масловке?

– Да нет, на Бебеля. У нас в городе и нет такой улицы – Масловка.

Она посмотрела на меня как на идиота.

– Скажите еще, что я и Кремль придумала.

Теперь она глядела на меня с опаской, я же наверняка с жалостью. Я с тоской подумал о том, что вижу перед собой классическую жертву амнезии. А это уже проблема, причем медицинская. Мысленно я уже отправил ее в больницу, познакомил со знакомым психиатром. Вот только этой проблемы мне еще и не хватало!

– Как вас зовут?

Она растерялась. Забыла, как ее зовут. Бедолага.

– Вы ничего не помните?

– Почему это… Помню. Говорю же, я живу на Масловке. Может, это у вас что-то с памятью?

– Вы сказали про Кремль. Вы имеете в виду Московский Кремль?

– Смеетесь? А какой же еще?

– Ну, у нас в России есть не только Московский Кремль…

Не знаю почему, но я почувствовал себя идиотом. Вернее, это она повела себя так, словно желала поставить меня в неловкое положение.

– Вы понимаете, осознаете, в каком городе находитесь?

Она снова посмотрела на меня так, словно заранее знала, что я морочу ей голову.

– А вы не знаете, в каком городе находитесь? – Это уже она меня спросила.

– Город Маркс. Саратовская область.

И тут моя гостья вдруг, закрыв лицо руками, принялась мотать головой и мычать. «Ну, точно – клиника», – подумал я.

– Может, все-таки «Скорую» вызвать? – всерьез забеспокоился я.

– Ирма… Ее звали Ирма… – она отняла ладони от лица, и я увидел, что глаза ее полны слез. – Она умерла. Ирма Круль. Господи, кажется, я вспоминаю… Вот черт!

– Кто такая Ирма Круль?

– Да моя тетя… Я приехала сюда, опоздала… на ее похороны…

– И что же с вами случилось?

– Машина… Она там, в лесу, вернее, на поляне…

– Чья машина?

– Да моя, чья же еще! Там был человек, такой огромный, с красной противной рожей… Он ударил меня, вот, смотрите…

И она, опустив голову, продемонстрировала мне розовую припухлость на макушке с серьезной раной, таким небольшим, но, как мне показалось, глубоким порезом с запекшейся кровью.

– Быть может, вы постараетесь объяснить мне все по порядку? Хотите чаю?

Она энергично закивала.

– Хорошо, я сейчас.

Чай был только в пакетиках. Я вскипятил воду и приготовил чай, в холодильнике нашелся кусок сыра. Хлеба не было. Впрочем, как всегда. Пельмени я научился есть без хлеба.

– Так как вас зовут? – Я накрыл на стол и пригласил девушку пить чай.

– Меня зовут Лина. Я приехала из Москвы.

Я присвистнул. Далековато будет. Больше тысячи километров.

– У меня тетя здесь заболела, она позвонила мне, сказала, что ей совсем худо, что… Словом, у нее онкология… Но я не знала, что все настолько серьезно. У меня были дела, мне надо было отпроситься с работы, найти себе замену, потом еще какие-то проблемы… Короче, когда я приехала, оказалось, что ее уже похоронили. Три дня тому назад. Я была на кладбище. Словом, поездка вышла печальная. А потом… Я сутки побыла в ее доме, встретилась с нотариусом… Надо сказать, что она завещала мне, как своей единственной родственнице, и дом, и все, что у нее было… В общем, мне стало так тяжело, что я решила, что пора уже возвращаться в Москву. Не могла уже находиться в этих стенах, комнатах… Мне казалось, что тетя жива, что она где-то на кухне печет кребли… Да что там, я даже запах горячего масла почувствовала! Мозги прямо плавились от всего этого ужаса… Словом, я решила вернуться. Выехала из Маркса и поехала в сторону Саратова, и в какой-то момент вдруг разрыдалась, руки мои затряслись… Я поняла, что мне надо прийти в себя. Знаете… – она посмотрела на меня, как человек, который раздумывает, признаться мне в чем-то или нет. – Понимаете, все вокруг меня происходило словно во сне. Настолько нереальной представилась мне вся моя поездка. Думаю, сказалась усталость, ведь я очень долго провела за рулем, потом весь этот ужас, кладбище… Я подумала, что мне просто нужно отдохнуть, расслабиться. И я свернула с трассы, покатила в сторону леса. Погода была отличная, солнечная, я оставила машину возле леса, а сама, расстелив одеяло, решила просто поспать. Вокруг не было ни души. Тепло, тихо… И я уснула. Потом проснулась, открыла глаза и вдруг увидела, что вокруг меня вся поляна просто усыпана земляникой. Спелой земляникой! И я, лежа на одеяле, принялась эту землянику есть… Потом встала, взяла из машины пакет и решила собрать земляники в дорогу.

Она, задумавшись, усмехнулась своим мыслям и воспоминаниям. Слабая улыбка осветила