7. Лена

– Ты помогла мне, а я буду помогать тебе, – сказала мне Лиза, едва за Максом захлопнулась дверь. – Он очень странный. Вот что я тебе скажу. Возможно, маньяк. Будь с ним осторожна. Он не просто так решил снять именно мою квартиру. Все дело в тебе.

– Во мне?

– Ну конечно! Ему понравилась ты, квартира напротив твоей, а это значит, что он сможет видеть тебя часто. Мало того что он встречается с тобой в твоем магазине, так теперь еще сможет заглядывать к тебе по-соседски…

– Постой, но почему ты решила, что он маньяк? Может, я ему просто понравилась?

– Да потому, что он отвалил мне такие деньжищи за квартиру! И это при том, что он, как ты сказала, и без того снимает квартиру. Наплел что-то про загородный дом. Деньги у него есть, это так, но не станет же он их тратить бездумно! Значит, у него есть какой-то план. И план этот – нехороший.

– Да почему?!

– Все дело в цветах, в этих дорогущих букетах! Кому он их возит? Или приносит? Словом, дарит?

– Что ты предлагаешь?

Мы выпили уже весь чай и съели все печенье. Переместились в кухню за стол, я достала сигареты.

– Говорю же – я готова тебе помочь. Надо проследить за ним. Вот и все!

– Но как? Нанимать частного детектива?

– Глупости. Я сама за ним прослежу.

– Но он же на машине.

– Понимаешь, он сделал перевод на мое имя, а это значит, что я теперь смогу с помощью своей знакомой в моем банке узнать его фамилию и адрес! Приеду туда и буду следить. Все выясню, и тогда уже решишь, стоит тебе с ним встречаться или нет.

Лизу было не узнать. Еще пару дней тому назад она выглядела потерянной и обессилевшей, а теперь глаза ее горели, чувствовалось, что она переполнена энергией. Конечно, все эти разговоры о Максе и слежке за ним меня не очень-то впечатлили, однако эта тема могла отвлечь Лизу окончательно от переживаний, связанных с изменой мужа и предательством подруги. А это было важно, учитывая ситуацию. Физическое здоровье – это, конечно, хорошо, но вот душевное – поважнее будет.

– Ну, хорошо… проследи.

Почему бы и нет? Пусть последит. И хотя что-то подсказывало мне, что будоражащая нас тема с покупкой Максом цветов рано или поздно будет раскрыта и окажется, что никакой Макс не маньяк и что эти цветы предназначались кому-то очень нейтральному, вроде какой-нибудь тетушки-актрисы или что-нибудь в этом роде, все равно было любопытно.

– Нет, какой-то он все-таки неестественный, что ли, странный…

Лиза собрала грязную посуду и сложила в посудомоечную машину, масло и колбасу отнесла в холодильник. Села напротив меня с задумчивым видом.

– Тебе не кажется, что время несется вскачь? Летит! И события нагромождаются одно на другое?

– Кажется, – согласилась с ней я. – Но разве это так уж плохо?

– Говорю же – подозрительно. А что, если этот Макс каким-то образом связан с Осей? Или с Валентиной?

– Лиза, что ты такое говоришь? Макс покупает у меня цветы давно!

– Но и роман Оси с Валентиной длится тоже долго. Вдруг вся эта история с арендой моей квартиры закончится тем, что напротив нас поселится Валентина с моим бывшим мужем, и они станут меня изводить?

– Лиза, прошу тебя, успокойся…

Вот только недавно, несколько минут тому назад, глаза ее горели огнем, она была полна желания действовать, а теперь этот отсутствующий взгляд, этот ступор, в который она впала? Лиза балансировала между душевным равновесием и пропастью, в которую в любой миг могла рухнуть…

Я подошла и обняла ее. Заглянула в глаза. Они наполнились слезами.

– Ну-ну, успокойся… Ты же сама понимаешь, что это бред. Макс – это моя история, понимаешь? А Ося – твоя история. Но она в прошлом. У тебя началась новая жизнь.

– Ты не представляешь себе, Лена, как я благодарна тебе за все, что ты делаешь для меня. Послушай, может, мы как-нибудь вдвоем возьмем кредит, купим помещение и откроем цветочный магазин?

– Кредит – нет, я не хочу. Я только недавно расплатилась за квартиру.

– Да-да, я сказала глупость. Я и сама только что выплатила все до копейки банкам. Но что я могу сделать для тебя? Ведь тех денег, что сегодня перевел твой Макс, недостаточно…

– Знаешь, я уже тоже начинаю подумывать о том, чтобы все-таки взять в аренду если не магазин, то хотя бы павильон. Иначе я со своими страхами перед кредитами так никогда и не открою магазин.

– Ты серьезно? Аренда? А я даже боялась тебя спросить об этом… Павильон, торговый павильон неподалеку от метро, здесь, я прочла объявление и даже зашла туда… Пятьдесят пять тысяч в месяц. И я готова уже завтра заплатить за полгода вперед!

– Ну вот, я вижу блеск в твоих глазах! Аренда? Что ж, давай завтра пойдем, посмотрим…

– Нет, это ты пойдешь и посмотришь. Ты все равно лучше меня во всем этом разбираешься. А я займусь твоим Максом. Согласна?

Я улыбнулась. Нежнейшая нервная ткань, из которой была соткана Лиза, то воспалялась, то успокаивалась. Бедная девочка. Как же мне было ее жаль.

– Да, конечно, я согласна. Но как я найду этот павильон? Это объявление?

– Я сорвала объявление, у меня есть номер телефона хозяина. Позвонишь и все узнаешь.

Мы поговорили еще немного, наметили план действий на завтрашний день и легли спать. Мое свидание, обещавшее быть романтичным, закончилось такой вот деловой нотой, заключением договора между Лизой и Максом и даже денежным переводом! Все складывалось волшебным образом и выглядело просто фантастически! Но я знала, чувствовала, что за этим везеньем непременно последует что-то такое, что сильно огорчит меня или Лизу. Так уж устроена жизнь, и редко когда случается, что полоса счастья и радости не обрывается на самом пике.

Уже засыпая, я вдруг подумала о том, что мой гость, проведя в моей квартире почти целый вечер, так и не спросил о корзине с ландышами. Догадался ли он, что я ее продала? И если догадался, то простил ли меня, что я нарушила свое слово и поступила таким некрасивым образом с его подарком?

8. Лиза

В одиннадцать я уже бодро шагала по заледеневшей Делегатской улице к дому, где был зарегистрирован (согласно его данным в банке) Шитов Максим Иванович. Он же Макс. Сведений о его фактическом адресе у меня по понятным причинам быть не могло. Мы с Леной знали с его слов, что он обитает тоже где-то в этом районе, поблизости от станции метро «Цветной бульвар». Снимает квартиру. Однако кто же проживает в той квартире, где он зарегистрирован? Вряд ли он зарегистрирован в съемной квартире.

Что ж, решила я, постараюсь хотя бы с помощью соседей разузнать что-нибудь об этом Шитове. Кто такой, чем занимается и все такое. Соседи, как правило, знают многое.

Я, проигнорировав лифт, поднималась в поисках квартиры под номером четыре, уверенная, что это второй-третий этаж, и была удивлена, когда эта квартира оказалась лишь на четвертом этаже! Оно и понятно, жильцы этого дома скупали соседние квартиры, расширяя таким образом собственные владения.

Находясь между третьим и четвертым этажами, я услышала звуки, похожие на всхлипы. Остановилась, прислушалась. Плакала женщина. Где-то наверху. На мне были кроссовки, что давало мне возможность двигаться бесшумно. Я осторожно поднялась еще на несколько ступеней и увидела ноги, длинные худые ноги, поперек лестничной площадки. Кто-то лежал на холодном бетонном, выложенном веселой желтой плиткой полу и не двигался. Плач доносился откуда-то из глубины пространства, откуда, я не могла точно определить. Что-то подсказывало мне, что надо бежать. Сломя голову. Просто улетать птицей оттуда. Но любопытство, как это обычно бывает, не позволило действовать рассудочно. К тому же, подумала я, может, с кем-то случилось несчастье и требуется помощь. Вот такие мысли закружились в моей голове, когда я сделала еще один шаг вперед. Прижавшись к перилам, я, как мне тогда показалось, все еще оставалась невидимой для плачущей где-то совсем рядом женщины.

– Третий… – донеслось до меня, и снова послышалось всхлипывание и даже подвывание.

Я подняла голову, подтянулась и заглянула наверх. Картина, которую я увидела, потрясла меня.

Прислонившись спиной к стене, рядом с полураскрытой дверью с табличкой «5» сидела молодая женщина, полуголая, в распахнутом темно-вишневом шелковом халате. Черное кружевное белье мало что прикрывало. Растрепанные волосы, розовое мокрое лицо, странный взгляд – все это указывало на то, что женщина не в себе. Да и неудивительно, если головой к ней и ногами к лифту лежало тело молодого человека в расстегнутой зимней курточке и джинсах. Белый свитер в левой части груди был красным от крови.

Он был убит. Сомневаться в этом не приходилось. Чья-то жестокая рука лишила жизни этого молодого парня. И я не понимала, почему мои ноги словно парализовало, я не могла пошевелиться, будто вошла в ступор.

Какими были первые мои мысли? Предположения, конечно. Первое – это сделала девушка в вишневом халате. Второе – его убил кто-то другой. Третье – он был застрелен. Четвертое – он был зарезан, заколот, о чем свидетельствовала рана на груди.

Но одно я знала наверняка – он был точно мертв. Иначе девушка бы действовала, вызвала бы «Скорую», полицию.

Возможно, она так и сделала и с минуты на минуту здесь могли появиться врачи и полицейские. Вроде бы мне ничего не грозило. Подумаешь, проходила мимо. Но, с другой стороны, если бы меня спросили, к кому я приходила сюда, в этот подъезд, то что бы я ответила? Что пришла сюда по адресу, собрать по соседям информацию о Максиме Шитове? А кем является для меня Максим Шитов? Да никем.

Что-то отвлекало меня от размышлений. Что-то мешало, и я никак не могла понять, что именно. Но в какой-то момент это нечто попало в поле моего зрения: бутылка! Бутылка виски, вернее, из-под виски «Джек Дэниэлс» стояла прямо у порога квартиры. Вот если бы она могла говорить, подумала я, окончательно потеряв всякую способность мыслить серьезно, то рассказала бы многое о том, что же произошло здесь, на этой лестничной клетке.

Вопросы хаотично рождались сами по себе. И первый, более-менее внятный: почему эта девушка ничего не предпринимает, ведь ясно же, что она не вызвала полицию, поскольку я простояла на лестнице почти десять минут, и никакого движения не произошло. Да и телефона в руке девушки я не заметила. Если бы она позвонила и сообщила об убийстве, здесь давно бы уже была полиция. Хотя, может, сегодня в городе урожайный день на убийства и полицейские заняты другими кровавыми историями?

Немного успокоившись, девушка попыталась подняться. Держась за стену, она с трудом выпрямилась и обвела пространство вокруг себя мутным взглядом.

– Мальчик мой… – икнув, прошептала она и снова опустилась на пол, подползла на коленях к парню на полу и обняла его, прижалась к нему щекой. – Ты третий, знаешь? Да мой же ты хороший…

Потом она как-то резко встала и, путаясь в полах халата, наступая на них, схватила руками куртку парня за ворот и потянула на себя. Труп сдвинулся с места.

– Ну, давай же… Тебе нельзя здесь, понимаешь? Сашенька, давай, мой хороший… Что же делать? Что? Эта скотина Ефим не отвечает. Открестился от меня. Испугался. Говорю же – скотина!

Она тащила труп в квартиру.

На плитках пола от тела оставалась широкая кровавая дорожка. Как в кино.

Наконец, труп был благополучно втянут в квартиру, дверь захлопнулась.

Что ж, подумалось мне, самое время подняться и позвонить в эту самую дверь. И спросить, как бы между прочим, где и как мне, дамочка, найти вашего соседа Шитова.

Во-первых, дамочка может и не открыть дверь. Во-вторых… Никаких «во-вторых» нет и не может быть. Первое, что эта особа сейчас сделает, это наберет в ведерко теплой воды, сыпанет туда порошка и, вернувшись на лестницу, примется отмывать полы. И только после того, как кровь будет смыта, она запрется, и уже надолго. Сначала протрезвеет, потом будет думать, как ей поступить лучше. И ахнет, когда поймет, какую же ошибку совершила, что не вызвала вовремя «Скорую» и полицию.

Я подождала еще какое-то время, надеясь, что мои предположения окажутся верными и девушка выйдет с ведром и тряпкой. Однако прошло пять минут, потом еще пять, но ничего не происходило. Я уже не знала, что делать. Самое разумное было бы уйти. Но сделать это будет не поздно и после того, как я хотя бы позвоню в квартиру номер четыре. Вряд ли я застану там самого Шитова. Даже если предположить нелепицу, что он проживает здесь, то ничего страшного в нашей встрече не будет. Безусловно, он узнает меня, и я скажу ему, что хотела уточнить некоторые нюансы нашей арендной истории. К примеру, расскажу ему, как пользоваться бойлером на случай отключения горячей воды. Скажу, что шла мимо и решила зайти. Или придумаю, будто бы в этом же доме живет моя приятельница, которая знакома с ним. Да мало ли что можно придумать, чтобы как-то оправдать свой визит?!

Да и состоится ли наш разговор, если он, заглянув через мое плечо, увидит залитую кровью лестничную площадку. Уж он-то наверняка знаком со своей соседкой, а потому не сможет не среагировать. К примеру, если бы я вышла из своей квартиры и увидела жирный след крови, тянущийся к двери Лены, разве не обратила бы я на это внимания?

Словом, открыв сумку и достав оттуда два полиэтиленовых пакета, которые ношу с собой аккуратно сложенными для покупок, и обмотав ими кроссовки, чтобы случайно не запачкаться кровью и, конечно же, не наследить, я сделала несколько шагов по направлению к квартире Шитова. Позвонила. Рука моя дрожала. Я так и не поняла, обрадовалась я или, наоборот, расстроилась, когда мне никто не открыл. С одной стороны, мне не придется объяснять свой визит Шитову, с другой – я не смогу увидеть реакцию Шитова на происшествие, связанное с его соседкой, лишусь зрелища. Последняя мысль была постыдной.

Я, стараясь не наступать на кровь, приблизилась к двери под номером пять и позвонила. Как я и предполагала, мне не спешили открывать. Тогда я позвонила еще раз. И услышала шаркающие шаги. Я понимала, что меня разглядывают в глазок.

– Откройте, пожалуйста, я к Шитову, – сказала я не очень громко, подумав, что будет лучше, если меня не услышат соседи сверху или снизу. Мало ли.

Дверь открылась, и я увидела знакомую мне уже девушку. Глаза ее были испуганными.

Я, стараясь вести себя естественно, указав на кровь на полу, спросила:

– У вас здесь что-то произошло… Кровь… Откуда? Может, вам нужна помощь?

Она усмехнулась. Покачала головой.

– А вы не боитесь задавать мне подобные вопросы? – вдруг спросила девушка, и я поняла, что она, вероятно, несколько протрезвела.

– Ладно, это не мое дело, – я, ладонью как бы отодвигая от себя воздух, показала ей, что это меня не касается. – Вы не знаете, где Максим?

– Где-где? – передразнила она меня и ответила наигрубейшей фразой в рифму.

– В смысле? – я, удивляясь собственной реакции, покраснела, словно меня оскорбительные слова в адрес ее соседа задели за живое. Как если бы, к примеру, он был моим парнем, и мне сейчас собирались рассказать о нем что-то непотребное.

Девушка покачнулась, и это дало мне возможность разглядеть часть квартиры. И то, что я увидела, потрясло меня.