– Это еще не самое интересное… – вдруг сказала женщина. – Интересное началось потом, когда я, умирая от страха и стыда за свою ложь, снова осталась одна. Вспомнила, что изверг этот в купе заходил, вещи Надины забрал… Но кое-что он оставил. Потому что не знал о ее существовании.
– Вещь?
– Да. Кошка! Такая, знаете, плюшевая большая симпатичная кошка, которая скорее напоминала подушку. Надя клала ее себе под голову. Я уж не стала ее спрашивать, что это за подушка-кошка такая… Может, ехала себе девчонка в Москву, навстречу новой жизни, поступать куда-то, вот и прихватила из родного дома сшитую мамой подушку. И сумочку ее он тоже не заметил. Маленькую такую лакированную сумочку, с документами.
– И куда вы ее дели? В милицию сдали?
– Нет… Говорю же… Ничего я тогда никому не рассказала, все ее вещи с собой так и привезла. И даже сумочку не открывала, подумала – а вдруг там отпечатки моих пальцев окажутся? Положила в пакет и сумочку, и подушку, так и привезла все домой. Спрятала в шкафу.
– Чего же вы хотите?
– Хочу освободиться от этих вещей! Я задыхаюсь от них, понимаете? А вы… Вы пишете такие интересные, сложные книги, и так хорошо там со всеми разбираетесь, распутываете такие сложные истории… Вот я и подумала: вот кому, этой женщине с замечательным умом и фантазией, я могу доверить эти вещи! А уж она разберется, что с ними сделать. Как поступить.
– Но если я принесу эти вещи в милицию, меня спросят, откуда это у меня, и что я отвечу?
– Скажите, что их вам принесла какая-то полоумная старуха. Ни имени моего вы, мол, не знаете, ни адреса…
– Вы что же, принесли этот пакет с собой?
– Нет, что вы! Я приготовила для вас лишь листок с адресом и номером телефона. Если вы захотите написать новый роман, вспомните мою историю, приезжайте ко мне, я отдам вам вещи Нади. Может получиться интересный роман.
И она положила на столик записку.
– Как вас зовут? – спросила я, удивленная странным рассказом женщины.
– Екатерина Андреевна я. Ах да, чуть не забыла… Подпишите мне вот эту вашу книгу!
Записку я благополучно потеряла. Потом нашла – и снова потеряла. И вот теперь, накануне отъезда, я вспомнила о ней и стала искать. Оказалось, что она лежала там, где ей и положено было – в коробочке со стопкой подобных же записочек, визиточек, каких-то листиков с заметками, словом, вместе с материалами для будущих романов. Вот: Екатерина Андреевна Ревина. И адрес с телефоном. Позвонить? И что сказать? «А помните, года три тому назад вы подходили ко мне и предлагали сюжет для нового романа?» Если все, что она мне тогда рассказала, – правда, то она не могла об этом забыть. Хотя за три года могло произойти многое. К примеру, сама Ревина могла отнести вещи своей убитой соседки по купе в милицию и во всем признаться, что, мол, испугалась она тогда, ведь ей угрожали…
Времени у меня было много, настроение – хорошее, авантюрное, поэтому я, уложив вещи, позвонила своему бывшему мужу, на которого собиралась оставить теперь уже две квартиры с цветами и пылью, сказала, чтобы он приезжал, как мы договаривались, несмотря на то что я немного задержусь, вышла из дома, села в машину и покатила по заснеженным улицам Москвы по значившемуся в записке адресу. Из машины я позвонила по указанному телефону, но трубку никто не взял. И все равно, словно подгоняемая кем-то невидимым, я не спеша, постоянно застревая в пробках, добралась до Масловки. Довольно быстро нашла нужный мне дом, проникла в подъезд с помощью какого-то мальчишки с ключом и теперь стояла перед квартирой номер двадцать четыре, абсолютно уверенная в том, что сейчас я увижу Екатерину Андреевну Ревину. Однако дверь мне никто не открывал. Я звонила и стучала довольно долго. Ругала себя за легкомыслие, за то, что притащилась сюда, не дождавшись ответа на телефонный звонок. И так бы я, возможно, и ушла прочь, если бы на устроенный мною шум не открылась дверь соседней квартиры.
– Вы?! – Женщина, всем своим обликом напоминающая старую учительницу (аккуратная прическа, особое выражение лица, очки на носу, красивая вязаная пелерина на узких плечах) смотрела на меня с выражением нескрываемого удивления. – Вы все-таки пришли…
– А что, вы меня знаете?
– Вы же Полина Пухова! Я видела ваше фото на обложках книг… Да… Опоздали вы! Ровно на два года.
– Она умерла? – вдруг поняла я. – Неужели?
– Проходите… В этой квартире сейчас живет ее внучка. Которая, собственно говоря, ее и убила, – заметила женщина, нервно поводя плечами. – Проходите-проходите, не надо, чтобы нас кто-нибудь услышал…
Соседку звали Еленой Николаевной. Она пригласила меня в гостиную, усадила за стол и отправилась в кухню, ставить чайник. Я осмотрелась. Теплая уютная квартирка, в которой живут двое – Елена Николаевна и ее одиночество. Это читалось во всем, я это чувствовала. Но это одиночество уже перестало ее угнетать – так много лежало повсюду раскрытых книг, альбомов, журналов. На полках я увидела целую коллекцию видеокассет, в углу комнаты заметила мольберт… Елена Николаевна была, безусловно, творческой личностью, и ей никогда не бывало скучно, она знала, чем заняться и чем вообще жить. К тому же у таких людей всегда есть друзья.
– Вы живете одна? – спросила я ее, чтобы проверить свои предположения.
– Да, совершенно одна. Но лучше жить одной, чем с такими родственничками, как у Кати. – И она махнула рукой в сторону двери. – Говорю же, угробила ее эта Ленка! Сначала они упекли ее в сумасшедший дом, а уж там она через месяц и умерла…
– Но почему в сумасшедший дом? Она производила впечатление совершенно здоровой психически женщины!
– Она и была здорова. Просто у Ленки муж работает в этой клинике… Они все сделали, чтобы избавиться от Кати! Я пыталась бороться, обращалась в милицию, но все было бесполезно… Погубили хорошего человека. Просто так. Из-за квартиры. И таких примеров вокруг – миллион! Я предлагала Кате переехать ко мне, а квартиру продать или сдать. Но она не нашла в себе сил сделать это, побоялась, что будет грандиозный скандал.
– Скажите, Екатерина Андреевна рассказывала вам одну историю? Про поезд…
– Да-да! Конечно! Она сильно переживала из-за этого, постоянно вспоминала про эту убитую девушку и считала, что она не исполнила свой гражданский долг, отказавшись сотрудничать с милицией. Она сказала, что легко составила бы фоторобот того мужчины, приходившего в купе за вещами девушки. Я успокаивала ее, как могла. Говорила, что многие поступили бы на ее месте так же, что тот мужчина оставил ее в живых, полагаясь исключительно на ее страх… И если бы он прочел в ее глазах не страх, а, скажем, ненависть, то, скорее всего, убил бы и ее. Просто он понял, что видит перед собой перепуганную пожилую женщину, которая будет молчать. Это ее, возможно, и спасло. Я понимаю, что все, что я сейчас сказала, звучит неубедительно, но я тогда не знала, какие еще придумать слова, чтобы успокоить ее.
– Дело в том, что я завтра лечу в Сургут. Окажусь в тех краях. Вот я и подумала: а почему бы мне не попытаться найти кого-нибудь, кто еще помнит об этой истории? Может, мне удастся разыскать родных, близких этой девушки и передать им ее вещи? Насколько я помню, она оставила в купе маленькую сумочку и какую-то плюшевую игрушку…
– Вот теперь я точно знаю, что Катя была права, когда говорила, что только вы можете помочь ей!
– Я ничего не обещаю, но просто мне и самой будет интересно узнать, что же на самом деле произошло в поезде в ту ночь… Действительно ли девушку изнасиловал и убил сбежавший заключенный?
– Понимаю… Я сейчас.
Елена Николаевна вышла из комнаты и вернулась с пакетом, из которого извлекла небольшую черную лаковую сумочку и упакованную в тонкий целлофановый пакет симпатичную мягкую кошку размером с небольшую подушку. Кошка и была своеобразной подушкой, круглой, пузатой и очень тяжелой.
– А почему она такая тяжелая? – спросила я.
– Возможно, там лежат какие-то вещи Нади…
Странное дело: когда она произнесла имя девушки, мы с ней – обе – почувствовали какую-то причастность к судьбе словно бы уже знакомого нам человека. Одно дело, когда говоришь «девушка», и совсем другое – когда произносишь ее имя. Надя.
– Да. На самом деле… Там могут быть и ее документы, и, может, украшения… – согласилась я. – Не случайно же она держала кошку у себя в изголовье. Я, к примеру, всегда кладу под голову в поезде свою сумку с деньгами.
– Сразу скажу – ни я, ни Катя, – мы не открывали сумку, не вспарывали кошку, поэтому о том, что там, я и понятия не имею!
– Неужели вам не любопытно было?
– Любопытно? Да, конечно, я живой человек, и мне было интересно узнать, что находится в кошке, но я, когда смотрела на эти вещи, мне становилось как-то не по себе… Словно душа Нади витала где-то поблизости и наблюдала за мной.
– Что?!
– Я вполне серьезно.
– Хорошо. Так как мы поступим? Может, сейчас все откроем, посмотрим и вместе решим, что со всем этим делать?
– Нет-нет-нет!!! – замахала руками Елена Николаевна, раскрасневшись от волнения. – Я ничего не хочу знать и видеть! Я лишь отдаю вам то, что должна была передать. Как вы думаете, каким образом все эти вещи оказались у меня? Катя! Это она вручила мне их на хранение. Она ждала вас. Она надеялась, что вы подключитесь к этой истории, заинтересуетесь ею… Знаете, она так и говорила. Вот, мол, когда у нее закончатся все сюжеты и она будет в поиске, вот тогда-то она и вспомнит обо мне, о Наде… Конечно, Катя и предположить не могла, что вы соберетесь в Сургут! Вы помните название станции?
– Как ни странно, да. Войновка. Так? Это где-то неподалеку от Тюмени.
– У меня название этой станции даже записано. Но и я тоже запомнила наизусть.
– Екатерину Андреевну жалко… Думаю, если бы она обратилась ко мне за помощью, я бы помогла ей… Посоветовала бы, как ей подействовать на внучку.
– На Ленку-то?
Елена Николаевна крикнула это уже из кухни, откуда вскоре вернулась с подносом, на котором стоял заварочный чайник, чашки и сахарница.
– Нет, на нее невозможно подействовать. Они со своим мужем еще и не такие дела проворачивали! И все – с помощью психушки. Одного парня все пасли, инвалида, у него с психикой все было в порядке, но самостоятельно, дома, он жить не мог. Так она, эта Ленка, влюбила его в себя, и он сам подписал ей свою квартиру! А парня упекли в психушку. Они страшные люди – Ленка и ее муж! Я сама их боюсь, если честно…
Слушая все это, я постепенно впадала в какую-то апатию. Вероятно, весь мой запал авантюрности и жажды
О проекте
О подписке