Немного успокоившись, Симона вернулась к себе и судорожно принялась собираться. Белье, чулки, платье и маленький клатч. Осмотрев себя в зеркале, она осталась довольна. Образ получился довольно пикантным, но в то же время не вульгарным. Добавив последнюю деталь в виде капельки любимых духов, Симона взяла туфли в руки и бесшумно выскользнула из комнаты.

Уже около двери аккуратно обулась и посмотрела вдаль коридора, в глубине души надеясь, что Илья следит за ней, но он так ничего и не заметил. Неясная обида наполнило до краев, но гордость не позволила отступить от намеченного. Запал и азарт от игры давно иссякли, и желание куда‑то ехать пропало, но вернуться она не могла. Закусив губу от досады, Симона потянулась за пальто.

Илья прекрасно помнил про вечеринку и почувствовал неладное почти сразу. Видел спектакль устроенный Симоной, как на ладони, но не стал препятствовать. Решил посмотреть, как далеко она способна зайти в собственной дурости. Неужели готова подвергнуть себя опасности без объективной на то причины?

Нервно посматривая на часы, он терпеливо ждал, что победит, здравый смысл или глупое «хочу», и дождался. Чуткий слух не уловил движение в коридоре, но интуиция не подвела. Илья бесшумно подошел к двери и, усмехнувшись, покачал головой – Симона была слишком предсказуемой.

Ее силуэт приблизился к матовому стеклу на двери в его комнате, и наступила тишина. Через несколько секунд он так же тихо удалился. Илья аккуратно открыл дверь и выглянул в коридор как раз в тот момент, когда Симона вошла к себе. Быстро оценив возможные варианты, он вышел и невидимой тенью прокрался в кухню, очень надеясь на то, что не спалится.

Симона схитрила, решив обуться в коридоре, но Илья услышал ее приближение и выглянул из укрытия. Сложив руки на груди, выжидательно смотрел за тем, как она торопливо собирается.

– Далеко собралась? –  решил все‑таки обозначить свое присутствие. Симона замерла на мгновение и медленно обернулась.

– Я же говорила… на вечеринку, – спокойно ответила она, но бегающие глаза выдавали волнение.

Илья с трудом сдержался, чтобы не высказать все, что думал по поводу ее безрассудства. В голове не укладывалось, как можно самолично подвергать себя опасности. Злость моментально вспыхнула в груди и жидким огнем заструилась по венам. В эту минуту готов был удушить эту бестолковую бабу собственными руками, но выдержка не подвела. Он лишь глубоко дышал, остужая адское пламя внутри, и сжимал кулаки до хруста в пальцах.

– Это опасно. Я тебе запрещаю, – процедил Илья сквозь зубы, пронзая Симону насквозь убийственным взглядом.

– А мне плевать! –  надменно выплюнула ему в лицо и резко развернулась на каблуках. –  Я должна там быть, и никто меня не остановит, – гордо вскинула подбородок и прошла мимо него к выходу.

Илья хищно ухмыльнулся и без труда догнал ее. Без лишних слов закинул на плечо и понес в свою комнату.

– Отпусти! Что ты делаешь! –  взвизгнула Симона и отчаянно забарабанила кулаками по его мощной спине. –  Ты всего лишь охранник и не имеешь никакого права…

Илья не дал ей договорить, бесцеремонно бросил на кровать и навис сверху, внушая панический ужас. Симона инстинктивно вжалась в постель, пытаясь стать как можно дальше, но он не позволил, буквально сминая своим телом и лишая возможности сопротивляться, завел ее руки за голову.

– Свои права и обязанности я устанавливаю сам. –  Голос холодный, как лезвие ножа, и такой же опасный пробрал до колючих мурашек. –  Я согласился защищать тебя и сделаю это, даже если придется связать…

– Пусти, – выдохнула Симона и дернулась в жалкой попытке вырваться, но лишь запуталась еще сильнее. Губы Ильи стремительно приближались, и шанса уйти от неминуемого столкновения просто не осталось. Она крепко зажмурилась, не желая видеть всего этого кошмара, и задержала дыхание. Но поцелуя не последовало, вместо этого кожу запястий обжег холод металла и раздался характерный щелчок, а Илья сразу же испарился.

Симона в ужасе распахнула веки и дернула руками, но тщетно: они были надежно прикованы наручниками к спинке кровати.

– Ты сдурел? –  недоуменно воскликнула она и лихорадочно пыталась освободиться, но металл лишь болезненно впивался в кожу. –  Ты что творишь?

– Я тебя предупреждал, – холодно напомнил Илья, с довольной ухмылкой наблюдая за ее стараниями вылезти из наручников. Да, грубо, жестко, зато действенно. Глядишь, мозг на место встанет и в следующий раз она подумает головой, прежде чем творить всякую дичь.

– Расстегни немедленно! –  взвизгнула Симона, перейдя на фальцет. Страх напрочь снесло волной неистовой ярости. Поняв, что освободить руки не получится, начала махать ногами, пытаясь задеть Илью, но он предусмотрительно отошел на безопасное расстояние. –  Ты оглох? Животное!

– Ага, щаз, и пропустить дерби, бегая за тобой?

Илья с нескрываемым удовлетворением наблюдал за ней и улыбался. От снежной королевы не осталось и следа. Перед ним была настоящая бестия, глаза горели гневным огнем, а щеки пылали от негодования. Такая страстная и темпераментная Симона определенно нравилась ему больше, но и шума добавляла в значительной степени.

– Какое дерби?! Отпусти меня!

– Зенит – Спартак, – невозмутимо пояснил он и, взяв пульт, прибавил звук на телевизоре. Первый тайм был в самом разгаре, а его команда, к сожалению, проигрывала. Придвинув стул, сел напротив экрана, чтобы лучше слышать комментатора.

– Ты издеваешься? Я сказала, расстегни наручники!

– А я сказал, что ты не поедешь, – не оборачиваясь крикнул он. –  Но ты меня ослушалась, вот и терпи теперь. А будешь мешать мне смотреть, – Илья повернулся и многозначительно посмотрел ей в глаза, – я тебе рот заклею.

– Да ты совсем страх потерял! –  не сдавалась Симона, посылая все новые проклятия на его голову. –  Я буду жаловаться! Я тебя посажу!

Илья не выдержал и специально резко вскочил, так, что стул с грохотом упал на пол. Подошел к кровати и хищно оскалился.

– Ты разве еще не поняла, что я всегда держу данное обещание? –  Она судорожно вздохнула, но промолчала. Его голос не предвещал ничего хорошего, и Симона боялась даже предположить, на какие проблемы нарвалась своим поведением. Видимо, все‑таки довела его до ручки.

Илья вышел из комнаты и вернулся через пару минут со скотчем в руках. Глаза Симоны округлились от недоумения. Все происходящее казалось дурным сном и никак не вписывалось в картину ее реальности. Угодить в такую идиотскую ситуацию она просто не могла по определению. Взрослая, серьезная женщина… а это какое‑то издевательство, больше похожее на ролевые игры. Но ей не нравилось в них играть!

– Ты не посмеешь! –  Глядя на то, как Илья приближается, она отчаянно замотала головой в разные стороны, мешая ему изо всех сил.

Но его было не остановить. Ловко запрыгнув на кровать, он сел на Симону сверху, тем самым изолировав ноги, опасно летавшие мимо него, и преспокойно оторвал нужный кусок клейкой ленты.

– Помолчи. –  Зафиксировав голову Симоны в нужном положении, приклеил скотч на губы. Она замычала в ответ. –  Ну вот, так гораздо лучше.

Илья слез на пол и едва увернулся от очередного града ударов. Глубоко вздохнув, вновь взялся за скотч. Несколько манипуляций – и ноги Симоны тоже оказались обездвижены. Теперь она, спокойная и молчаливая, как статуэтка, лежала на его кровати и просто украшала комнату, а он мог преспокойно посмотреть футбол.

* * *

Илья совсем потерял к ней интерес. Полностью сосредоточился на экране телевизора, внимательно следил за происходящим там и громко комментировал, время от времени выкрикивая проклятия в адрес нерадивых футболистов. Симона вздрагивала каждый раз и посылала в его спину убийственный взгляд.

Вскоре ей надоело брыкаться, и она оставила тщетные попытки вырваться. Тем более руки затекли, а каждое движение провоцировало боль на воспалившейся коже запястий. Но хуже всего было морально. Симона чувствовала себя полнейшим ничтожеством. Илья унизил ее, опустил ниже плинтуса, растоптав достоинство и обращаясь как с какой‑то девкой. А самое страшное, что она не могла сопротивляться, он был заведомо сильнее ее и буквально задавил своей мощью.

Обида незримо прокралась в сердце, заставив его мучительно сжаться. Да, Симона хотела проучить Илью, но в итоге сама осталась в дураках. Винить в этом некого, кроме себя, но разве могла она предположить, что все так закончится? Разве знала, что Илья такой зверь? Теперь увидела его во всей красе, и стало по‑настоящему страшно. Она ведь ничего не знала о нем, что за неосмотрительность пустить постороннего мужчину в свой дом, в свою жизнь?

Звонок в домофон, как спусковой крючок, запустил опасные мысли в голову Симоны. Илья невозмутимо поднялся и вышел из комнаты, оставив ее одну. Фантазия, словно взбесившись, рисовала ужасающие картинки расправы. Вот Илья берет нож и с извращенной ухмылкой подходит к ней или начинает душить. Дыхание участилось, а кровь в жилах словно загустела. Симона и так не знала, что с ней будет дальше, а теперь и вовсе запаниковала. Скользкое, неприятное чувство зародилось где‑то в глубине и стремительно расползалось по телу, заставляя леденеть все нервные окончания.

Тяжелые шаги послышались в коридоре. Симона отчаянно замычала и задергалась, в очередной раз пытаясь освободиться. Слезы неожиданно выступили на глазах, и она негромко заскулила, жалея себя.

Илья вернулся в комнату с двумя коробками пиццы и упаковкой пива, благо безалкогольного, и вновь сел к телевизору. Симона облегченно выдохнула и прикрыла глаза, сокрушаясь своей глупости. Напридумывала невесть чего, едва до инфаркта себя не довела.

Открыв коробку Илья достал кусок пиццы и с наслаждением откусил. Аппетитный аромат пополз по комнате, Симона жадно втянула его носом и ощутила, как желудок свело от голода. Непроизвольное мычание вырвалось из ее рта и привлекло внимание Ильи. Он обернулся и смерил насмешливым взглядом.

– Будешь? –  указал на лакомый кусок, и Симона едва не захлебнулась слюной, но гордость не позволила согласиться. С трудом справившись с реакцией организма, готового на все, лишь бы вкусить эту пищу богов, недовольно сморщилась и демонстративно отвернулась.

– Нашим легче. –  Илья равнодушно пожал плечами и, открыв банку, вернулся к своему увлекательному просмотру.

Симона с завистью смотрела на то, как Илья с аппетитом поглощает кусок за куском. Уже жалела, что отказалась от его предложения, но гордость не позволяла сознаться. Для нее слишком сложно было наступить себе на горло и просто попросить.

Илья чувствовал на себе ее голодный взгляд и не мог протолкнуть в рот ни куска. Сама не ест и ему аппетит портит. Эта женщина неисправима и упряма, как ослица, как только мужики ее терпят, непонятно. Была бы его, давно бы уже научил уму‑разуму. Шумно выдохнув, он решил‑таки сжалиться и, отложив пиццу в сторону, поднялся.

Симона метнула в него предупреждающий взгляд, но Илья лишь улыбнулся в ответ и приблизился. Даже не думал, что их противостояние когда‑нибудь выльется в такой треш. Просто психанул на идиотскую выходку, а теперь почему‑то стало ее жалко. Такой она казалась беззащитной и несчастной. Взяв ее за плечи, помог сесть поудобнее, так, чтобы руки были в более комфортном положении.

– Рот отклею, орать не будешь? –  тихо спросил он и убрал непослушные прядки с ее лица.

Симона отрицательно покачала головой. Илья осторожно взял за кончик клейкой ленты и резко рванул в сторону. Симона неприятно поморщилась, но не произнесла ни звука.

– Попробуешь? –  Взяв самый, по его мнению, вкусный кусок приблизил к ее губам.

– Это вредно. –  Она попыталась увернуться, но теплая пицца все же скользнула по ее губам, искушая попробовать.

– Зато вкусно. Давай, Снежка, нельзя всегда быть такой правильной, – настаивал Илья, удерживая кусок на уровне ее губ. Симона чуть приоткрыла рот и аккуратно откусила самый кончик. Илья завороженно наблюдал за тем, как ее губы коснулись теста, а потом язык облизал их. От этого обычного, но такого эротичного действия внезапно перехватило дыхание. Он нервно сглотнул и отвел глаза в сторону. Затем кое‑как пристроил кусок Симоне в руки и поднялся.

– Спасибо, – довольно ответила она, с удовольствием поглощая пиццу. Давно не ела фаст‑фуд и уже забыла, насколько он прекрасен.

– Пиво будешь? –  Илья сделал несколько жадных глотков и повернулся к ней.

– Нет.

– Нулевка, – открыл банку и протянул ей. –  С пивом и пицца вкуснее.

– Расстегни меня, – попросила Симона и жалобно посмотрела на него. –  Руки очень болят.

Илья осмотрел запястья и нахмурился – туго не затягивал, как она умудрилась повредить их? Осторожно погладил подушечкой большого пальца красные следы и ощутил очень нежную, почти прозрачную кожу. Да уж, барышня и правда была хрустальной, такие игры ей не подходят.

– Буянить не будешь? –  уточнил он на всякий случай и достал ключ.

– Не буду.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Ну смотри, точно выпорю, – предупредил Илья и снял металлические оковы. Симона сразу же потерла затекшие запястья и только потом осторожно взяла предложенную банку пива.

– И как я с такой красотой на работу завтра пойду? Что люди‑то подумают? –  Она сокрушенно покачала головой, рассматривая однозначные следы на коже.

– Что ты увлеклась БДСМ, – рассмеялся Илья. Вообще не видел никакой проблемы. Каждый человек волен сам выбирать, как ему проводить свободное время. Тем более в постели.

– Очень смешно.

– А я и не смеюсь.

– Кто выиграл? –  Симона кивнула на телевизор, решив сменить тему. Раз уж ей пришлось почти полностью посмотреть матч, интересно было узнать, кто победил.

– Зенит, – недовольно вздохнул Илья и протянул ей банку пива и новый кусок пиццы.

– Это хорошо или плохо?

– Отвратительно. Теперь поговорим? –  предложил он, став вновь совершенно серьезным. Не любил все эти разговоры, но, видимо, по‑другому с Симоной не получится.

– О чем?

– Я хочу прояснить некоторые моменты, чтобы не возникало недопонимания в будущем.

– Хорошо. –  Она отложила пиццу в сторону и сосредоточила свое внимание на его словах.

– Какого хрена ты сегодня устроила?

– Мне надо было туда поехать, – невольно сжала кулаки, не желая оправдываться.

– Ну не поехала же, и никто не умер.

– Не умер, но денег я, вероятно, потеряю очень много…

– А если тебя там грохнут, то бабки тебе в принципе не понадобятся. –  Илья закончил за нее фразу и развел руки в стороны, демонстрируя очевидность своих слов. –  Я не из вредности запретил, там очень многолюдно и открытая территория. Один я физически не смогу обеспечить твою безопасность, – объяснил, как можно более корректно и честно, очень надеясь на понимание.

– Я поняла, извини. –  Симона отвела глаза в сторону. Просить прощения было не в ее правилах, но сейчас по‑другому не смогла. Илья был прав, а она поступила очень глупо и опрометчиво и полностью признала свою ошибку.

– Да и ты извини. Я перегнул, – мягко улыбнулся он. –  Давай ты будешь больше доверять мне, – протянул свою банку, чтобы чокнуться с ее.

– Я постараюсь. – Симона лукаво улыбнулась и, едва коснувшись его банки своей, сделала несколько жадных глотков. Можно было выдохнуть – взаимопонимание достигнуто, но что‑то все равно не давало покоя, а что, она пока не знала.