Глава 4. Соединение миров

Каждый раз, приезжая в коттедж Коли на Мрассу, я ощущала что-то родное. Такое же ощущение было у меня к моей намоленной земле, где мой прадед Николай был настоятелем и основал Улус Осиновский – оттуда пошел город, где я проработала пять лет. Каждый раз, проезжая по тем полям и лугам вдоль реки Кондомы, которая также брала свое начало в верховьях Горной Шории, я ощущала связь всего сущего со всем, что было в мире. Это тайное место помогло мне многое вспомнить, и природа там передала мне важную информацию.

Как-то однажды я открыла свое родословное древо и посмотрела на фотографии моего прадеда – настоятеля храма. Фотографии были раритетными – одна серая, когда-то бывшая цветной, была снимком с его свадьбы. Я стала рассматривать женщину, мою прапрапра-бабушку, и увидела, что мой прадед изображен одетым в солдатский китель, а его невеста – с пухлыми губами и раскосыми глазами, она была совсем не славянской внешности, а представительницей тюркской ветви народностей Севера. Эти народы впоследствии считали коренным населением Сибири (шорцы, алтайцы, чуваши) хотя по известным преданиям и легендам тюркские племена пришли с Хакасских и алтайских гор и поселились в местности, где находились древние мегалитические постройки. То скелет динозавра был обнаружен в слоях земли под г. Мундыбаш в районе поселка Подкатунь, то портал древнего мегалитического сооружения – между городом Междуреченском и Новокузнецком.

Очень красивой женщиной была моя прабабушка на старом потертом портрете: одета в свадебное одеяние, а глаза ее – грустны. Под фотографией надпись – «Томский Кабинет Портрет». Служилый офицер, после – священник и основатель приходской церкви в местности под названием Улус-Осиновский, и его жена, принадлежащая к местному населению.

Их потомки – двое детей – уже выглядели как европейцы, только глаза их были немного раскосыми и взгляд немного грустный. Печальный взгляд был у моей прабабушки Ольги Николаевны, и такой же печальный взгляд передался моему отцу, а глаза стали светлыми, голубыми или серо-зелеными, волосы – русыми. Я смотрела долго в выражение глаз женщины, которая родила двоих детей этому мужчине.

На другой фотографии эта красивая женщина лежала умершая, украшенная живыми цветами, рядом стояли ее муж с выражением печали и скорби и дети – моя прабабушка Ольга Николаевна и брат ее Владимир.

Моя кровь вспомнила это послание предков, когда я приезжала на реку Мрас и реку Кондому и гуляла по их берегам. Моя душа растворилась в волнах горной реки так, словно вернулась в мир, где все было родным и знакомым. Это память предков, их кровь, она играла внутри меня и пела свою родовую песню. Это пламя детей земли, которое горело в ночи костров, на противоположном берегу реки. Это лица людей с печальными глазами, это были одни и те же души, лишь меняли свои телесные одежды, и, когда-то была в той жизни и проживала жизнь там, а когда-то проживала другую версию реальности, где была бабушкой отца и взяла на себя карму рода предков-священников. Все сплеталось в единую сеть и связку, передо мной всплывали картины ритуальных танцев, картины духов земли и духов неба, я видела, что мир – совсем не такой инертный и стабильный, как мне казалось. Мир живой, а планета – многомерное изобретение, где каждый способен открывать ключами двери в разные измерения сознания и проходить сквозь невидимые границы, чтобы получить новый опыт и развить еще одну грань сознания, проживая жизни в женских и мужских телах. Мы все постоянно перемещались из одного пространства в другое и погружались в жизнь, которую строили, руководствуясь понятиями «рок» и «судьба». А закон кармы регулировал все, и каждый получал ровно то, что вложил во Вселенскую мысль.

Мы не сотворяли реальность, мы проходили все через смерть, которая и была проводником в другие жизни и измерения, и мы никого не помнили в новом уроке, но память тела хранила в крови все знания за все времена и воплощения. Эта память активировалась в виде образов, которые всплывали в нашей голове, как картины прошлых жизней, как сны и другие фантастические реальности. На самом деле все это – одна единственная реальность, гигантская голограмма под названием «жизнь». И память Атлас всплыла в моей голове совсем неожиданно: посмотрев на фото своей бабушки, я поняла, почему обратилась к этой теме – потому что была частью того рода, что порабощали, и была частью того рода, что порабощал. И встретив Анасту там, на берегу нашей реки Мрас-Су, мы узнали друг друга, мы вспомнили все сразу. Мы обняли друг друга, и взглянули в глаза: я в – голубые, она в – серо-зеленые, я увидела небо, а она – нашу реку. Мы смотрели друг на друга и понимали, что знаем друг друга давно, так давно, что забыли сами.

Мы видели друг в друге себя, и все страдание, что жило в нашей памяти и должно было преобразиться в прощение. Мы сидели за столом. Шаманы и священники, воины и побежденные, любящие и ненавидящие. Мы и были теми гранями, что сплелись сейчас в единый опыт души, мы были гигантской библиотекой всего, что пройдено в эксперименте под названием «жизнь» на планете Земля.

– Аня, ты непременно напишешь книги, что помогут множеству людей, – сказала мне Настя тогда при встрече. – Потому что ты помнишь прошлое, ты – перевоплощение, и мы с тобой договорились встретиться в это время.

– Я так рада, что ты так думаешь, – ответила я тогда. – А я ищу наших.

– Кого ты имеешь ввиду? – Заинтересовала я Настю.

– Я ищу всех огненных женщин, всех потомков великих родов из разных галактик, я знаю, что мы пришли в одно время и приходим всегда вместе, – шепотом сказала я, словно знала, что могут подслушать.

– Аня, ты невероятная, – вдруг сказала мне Настя. – Я вижу твои афиши, как еду в метро, а везде твои книги читают люди.

– Я уже нашла несколько, но нас еще не двенадцать.

– А почему 12? – спросила Анаста, ее лицо было таким же, как много веков назад.

– Потому что – это кристалл, только из людей, их энергий, человеческий кристалл. Когда все вместе образуют структуру, а по ней приходит новая информация.

– Сколько ты знаешь, – ответила Настя и вдруг тоже решила открыть мне тайну. – Там в лесу, между Камнем на ладони и городом, что лежит между рек, есть город, он сохранен в камне, его пытались разрушить, и он полностью уничтожен физически, но не для нас!

– Как это? – мне всегда было интересно все из области сакральных знаний.

– Там до сих пор охраняет то место Сила. Там смотрит за ним великий Медведь, он знает, что есть потомки, для кого хранятся ключи. И когда все они придут к нему на встречу, он отдаст их у пламени костра.

– Это легенда? – спросила я немного недоверчиво девушку, что работала в центральном бутике на площади и танцевала в ночных клубах столицы. – Ты откуда это взяла?

– Я слушала это все свое детство. И передаю тебе, так как ты достойна знания, ты – моя сестра. Там находится портал, который был поломан и разрушен, но на тонком плане он сохранен, его могут увидеть лишь видящие. Кроме того, они могут прийти к этому порталу и взять из него силу. Этой силы хватит, чтобы создать мост между мирами. Таких порталов множество. И их охраняют духи. Когда люди дорастут до того, чтобы духи дали им силу, научатся создавать мир, перестанут потреблять и поймут суть вещей, тогда духи отдадут им право, данное по рождению.

– Анастасия, а как я смогу найти всех этих достойных людей? Как я вообще пойму, что они достойны? – спросила я.

– Ищи сердцем, я вот так же живу, все сердцем, все ощущаю как реальность, только по опыту. Анна, они придут тогда, когда придет время. Как мы сегодня случайно собрались в этом месте, где столетия назад уже виделись. – Девушка-шаманка встала и обняла меня.

– Да, голова здесь, камень на ладони, между ними сердце – и это то самое место. А врата открыты в воротах Горной Шории, Слушай, все сохранили названия. Ты – такая умная! – восхищенно сказала я.

– Нет, ты такая же, – ответила Настя, – тебе еще предстоит найти всех и собрать. Это уже твоя работа, я лишь передала.

– Мне кажется только, что с Вовой вы не будете долго, – вдруг сказала я, а Настя вся сжалась от моих слов.

– Но нет, ты проживешь с ним ровно столько времени, сколько хотела твоя душа, чтобы завершить контракты, а потом пойдешь дальше.

– Как грустно мне от этих слов, – она умоляла меня сказать что-то другое, – так долго его искала.

– Но ты же нашла, я не знаю сколько, но думаю, что столько, сколько тебе нужно, может это будет длиною в жизнь…

Один и тот же урок проходили мы с Анастой на земле: завершение старых контрактов. Многие в это время что-то заканчивали, как бы это странно ни звучало, но важно было закончить карму, завязанную в прошлых воплощениях, а люди эти жизни даже не помнили, не знали. Они словно без памяти, без роду и племени влачили свое старое прошлое и считали, что все «в руках божьих», тем самым перекладывая ответственность за свои жизни на иллюзорного бога, который их, как они полагали, наградил такой вот несчастной судьбой. Такие отношения с богом меня удивляли, я думала, что Творец – это любовь, зачем ему наши страдания? В общем, людям стоило все завершить, но они не располагали соответствующим уровнем понимания жизни. Я старалась обучать их этому, насколько было в моих силах.

Это было космическое время, теперь моим измерением стало безвременье. Я ощущала, что никуда не спешу и ничего не упускаю, все в свое время. Для меня ощущение безвременья было предельно странным, я привыкла жить лишь в действии, в скорости, не останавливаться ни на минутку. Эта остановка не была остановкой в пути. Это был приезд домой. Все, я вернулась к той себе, кого должна была найти и встретить. За многие годы, что приходилось выживать, я привыкла работать много, мне казалось странным, что смена видов деятельности больше меня не вдохновляет. Я ощущала, что моя биология активно изменяется. Я чувствовала, что все в моем теле производит перекалибровку, и теперь видела ту реальность, что создавала каждый миг. Но я при этом совсем не умела еще мыслить сферически, постоянно продумывая вариант сотворения, я делала это всегда спонтанно и хаотично, позволяя обстоятельствам диктовать мне условия. Теперь обстоятельств не было, я создавала их сама.

Находясь одна дома, я ощущала, что мне нечем заняться, я успевала все убрать, приготовить, почитать, пописать, порисовать, позаниматься с детьми, и оставалось еще время… Что было делать со всем этим свободным временем, я представить себе не могла, я чувствовала, что что-то должна делать все время. Я стала задавать вселенной вопросы: что мне нужно узнать еще? Что делать со всем этим временным богатством, что открылось мне?