Глава 6

Лиза

Мир возвращался ко мне долго и мучительно. С трудом открыв глаза, я увидела перед собой смазанное пятно, отдалённо напоминающее человека. Хотела попросить воды, хоть один глоточек, но не смогла разлепить высохшие губы, а после и веки тяжело опустились обратно – и я вновь погрузилась в хаотичные сны.

Перед внутренним взором возник родительский дом, одинокая, стареющая мама с проседью в волосах. Она сидела на кухне в маленькой хрущёвке и чистила картошку, поглядывая время от времени в выцветший от времени телевизор. Кот Барсик потёрся о её ноги и встал у миски, глядя на неё таким осуждающим взглядом, как могут только коты. Потом раздался звонок в дверь. Мама, охая и вытирая на ходу руки кухонным полотенцем, побежала открывать – то была её подружка, тётя Галя, которая без приглашения прошла на кухню, словно у себя дома, и втянула маму в бурный разговор.

– С ней всё в порядке, – раздался глухой женский голос. Я завертела головой, но образ квартиры смазался, словно кто-то провёл тряпкой по свежей картине, и теперь никого не было видно.

– Кто здесь? – спросила я, удивившись звонкости собственного голоса. А потом мотнула головой, припоминая, что всего лишь вижу сон, и любые голоса – лишь плод воображения.

– Ты хотела бы остаться в Виригии, но боишься за мать, – продолжал голос. – Быть может, ты и правда сможешь что-то изменить в душах моих несносных внуков.

– Праматерь? Но… как? Где? П-подождите, я ведь сплю…

– Это не совсем сон.

Краски завертелись вокруг меня, вызывая лёгкий приступ тошноты, и я бы закрыла глаза, но, как выяснилось, во сне невозможно просто взять и не видеть. Поэтому, когда всё успокоилось, я выдохнула с облегчением.

Мы оказались на золотистом пляже. На большом гладком камне сидела седовласая женщина и задумчиво смотрела на море, сверкающее бликами высоко поднявшегося солнца.

– Что значит – не совсем сон? – поинтересовалась я, усаживаясь на песок и с удивлением отмечая, что одета в джинсы и белую рубашку, в которых была в тот злополучный вечер, когда ритуал вытащил меня из родного мира.

– Тонкое пространство между сном и явью, мы здесь словно призраки и способны видеть и слышать любую точку реальности, но для окружающих мы не более, чем дуновение ветра.

– Как призраки, что ли?

– То, что ты называешь призраком – это остатки разума погибшего. Мы же не погибли. Нет, мы живы, только спим. Вспомни, ты однажды уже была здесь, когда отчаянно хотела спасти своего истинного.

Я медленно подняла взгляд на женщину. Не сразу до меня дошло, что она имеет в виду, но потом всё же вспомнила тот сон, в котором отчётливо видела, как Сумрак выбирается на берег после падения из моей спальни.

– И… истинного?

Женщина бросила на меня смеющийся взгляд.

– Ты ведь и сама давно всё поняла.

– Но это… этого не может быть, – я нервно усмехнулась. – Нет… нет-нет-нет. Всем известно, что ритуал должен был призвать ту, что сможет родить девочек и таким образом начать восстановление рода. Истинный нужен для того, чтобы родить, а Сумрак… то есть, Джей…

– Мы все рождаемся, вибрируя на определённой частоте, – прервала она меня. – Эти вибрации мы не выбираем, они вложены в нас отцом и матерью, когда их вибрации определённым образом переплетаются. Твоё же рождение, твои вибрации не были случайны: их создала сила Ритуала, выбрав для тебя пару и создав идеально подходящую структуру.

Я, кажется, дышать перестала, слушая слова драконицы, но почему-то ни тени сомнения в них не возникало.

– Никто не мог заранее знать, что с Джеем произойдёт то, что лишит его способности к деторождению. Однако, сделанного уже не изменить: твои вибрации – слепок его сущности.

– Подождите, – выдохнула я, собирая вновь разбившуюся реальность по осколкам. – Это что же выходит… Вы меня… создали? Как клона в пробирке?

– Мы создали жизнь. И позволили ей воплотиться в тех условиях, в которых вибрации рождённого будут идеально соответствовать поставленной задаче.

Я подтянула колени к груди и, положив на них подбородок, зарылась босыми ногами в песок.

– Кто-нибудь знал, что я… Джей… что мы созданы друг для друга?

Сказала это – и не сдержала горькой усмешки от того, насколько многозначной получилась фраза. И в самом деле. Созданы. Целенаправленно и именно друг для друга.

– Кое-кто знал, – тихо ответила драконица. – А кое-кто догадывался.

– Выходит, во всём этом… изначально не было смысла?

– Тот, кто знал, давно покинул этот мир.

– А тот, кто догадывался?

– А тот, кто догадывался, отказывался верить.

– Так, подождите! – воскликнула я, скрещивая ноги и выпрямляя спину. – Раз уж об этом зашла речь, то можете толком объяснить?

– Спроси об этом главу Артасов, когда придёшь в себя, – улыбнулась драконица. – Сейчас это всё не имеет значения.

– А что имеет?

– Чтобы того, что уже случилось, не повторилось вновь.

Я прикрыла глаза, удивительно отчётливо чувствуя при этом и запах рыбы, и дуновения ветра, слушая шум набегающих на берег волн.

– Вас считают Богиней, – произнесла я спустя некоторое время. – Всемогущей. Разве вы не можете вернуть Джею его… способность к деторождению?

– В таком виде? – иронично спросила она. – Мои возможности велики, хоть и не безграничны, но только в реальности. С каждым годом моя связь с реальностью слабеет, я всё больше погружаюсь в сон.

– Но как же ваше проклятье? Разве оно не является воздействием на реальность?

– Если бы время можно было обратить вспять, всё могло бы быть иначе, – вздохнула она. – Та сила, которую я вложила в проклятье, почти полностью исчерпала моё существование в этом мире.

– Оно того стоило?

– Мои потомки наконец-то перестали убивать друг друга. Но цена, которую пришлось заплатить всем нам… И, главное, которую придётся заплатить тебе – сейчас я думаю, что стоило поступить несколько иначе.

– Зачем вы рассказываете мне всё это?

– Потому что ты жаждешь понять этот мир. Понять Виригию. Ты ещё так юна, допускаешь много ошибок, и ошибки твои могут стоить довольно многого. Но ты быстро повзрослеешь и, я надеюсь, сможешь стать достойной хранительницей этого маленького, ещё совсем юного мира.

Я усмехнулась и покачала головой:

– За меня и тут уже всё решено, да? Вывели меня в пробирке, чтобы потом взвалить на мои плечи целый мир?

Женщина не ответила, но ответ и не был нужен. Когда-то она сама населила этот новорожденный мир своими потомками и вкладывала в его развитие все свои силы – и, в конце концов, отдала ему собственную жизнь. В её глазах эта миссия – не более, чем бытовая реальность.

– Значит, вы можете находиться где угодно, слышать и видеть любого в любом уголке реальности?

– Так и есть.

– И знаете всё обо всех?

Она вдруг рассмеялась, и мне показалось в этот момент, что вокруг неё осыпались тысячи блестящих песчинок.

– Хотела бы я знать всё и обо всех! Тогда удалось бы многое предотвратить. Но, увы, время для меня течёт так же, как и для всех, и, находясь здесь вместе с тобой, я не могу знать, что происходит на главной площади столицы или где бы то ни было ещё.

– Но кое-что вы всё-таки знаете. Почему именно Джей?

Она улыбнулась и приоткрыла было рот, чтобы ответить, но тут окружающая меня реальность начала стремительно блекнуть, уши заложило от неясного шума, и вновь возникла мучительная сухость во рту.

– Лиза. Мисс Избранная, вы меня слышите?

Я разлепила веки, не сразу узнав в нависшем надо мной лице Эшли Лорана. С трудом просипела:

– Воды…

Не говоря ни слова, врач поднёс к моим губам изогнутую трубочку. Втянув небольшое количество сладковатой жидкости, я некоторое время просто держала её во рту, а затем, проглотив, с облегчением уронила голову на бок.

– Пульс чуть ниже нормы, но это мы сейчас поправим, – комментировал тем временем доктор. – Главное, что критического состояния удалось избежать.

– Вы хоть поняли, кто её истинный-то? – спросила какая-то женщина, и голос этот я вряд ли могла назвать знакомым. – Ей сейчас каждая минута разлуки может стоить жизни. Пусть они обменяются своими жидкостями, а потом можете делать с ней, что хотите.

– Да вы надоели, – выдохнула я слабым до неузнаваемости голосом. – Вы вообще ничего не знаете и не понимаете, а пытаетесь всё решать за меня.

Облизнув губы, я попыталась приподняться в постели. Мистер Эшли тут же схватил меня за плечи:

– Мисс Избранная, вам нужен покой, вы всё ещё слишком слабы.

С силой, неясно откуда взявшейся, я отбросила его руку в сторону:

– Можете не сомневаться, мне уже лучше. И, поверьте, мне есть, что сказать.

Потерев глаза, я сфокусировала взгляд и оглядела присутствующих в больничной палате. Тут собрался целый Совет, включая Джеферсона и каких-то неизвестных мне женщин, все молча смотрели на меня, и в воздухе ощущалось такое напряжение, что топор висел бы.

– Как прекрасно, что вы все здесь, – улыбнулась я, стараясь не показывать той силы, которая сейчас возрастала во мне и подпитывалась злостью. – Во-первых, можете не переживать, мой истинный в этой комнате, и подробнее об этом нам может рассказать мистер Клотт Артас. Ведь так, старейшина?

Глава клана стальных драконов несколько мгновений никак не реагировал, но потом всё же кивнул, хоть и едва заметно. Я не совсем верила в то, что произошедшее во сне было на самом деле реальностью, да и в то, что действительно говорила с Великой Золотой Драконицей – тоже, но реакция Артаса только подтверждала, что сны бывают не просто снами.

– Во-вторых, я намерена исполнить свой долг и не только восстановить популяцию драконов, но и помочь Виригии вырасти. Как бы мне ни было сложно привыкать к этому месту, именно Виригия – мой дом. А свой дом нужно содержать в порядке.

– Кома удивительным образом подействовала на вас, мисс Избранная, – заметил глава Саргонов. – Не поделитесь секретом, что именно заставило вас переменить своё мнение?

– Поделюсь, но позже. Нам многое нужно обсудить. Который сейчас час? Соберите всех после обеда.

– Всех? – переспросил Джеферсон.

– Всех, кто может принимать решения, и тех, кто разбирается в природе вашего мира. Есть ведь такие?

– Среди сопровождающих Дэраго есть профессор, отец одного из претендентов, – ответил глава Лоранов. – Я, со своей стороны, ручаюсь за информацию по физиологии, если есть в ней необходимость.

– На мне география, – добавил Артас.

– Мару больше по технике, – добавил Лукас. – В философии мы не особенно разбираемся, предпочитаем делать реальные дела.

– Приведите из своих кланов по самому образованному представителю, – попросила я, пока это всё не превратилось в спор. – Не знаю, что именно нам может понадобиться.

– Какая поразительная самоуверенность, – усмехнулась женщина. Несмотря на очевидную преклонность лет, она была сильна и энергична – и сразу мне не понравилась.

– Хоть кто-то должен быть уверен в том, что делает, – резко ответила я. – Иначе не будет сделано ничего. Помогите мне добраться до своей комнаты и распорядитесь, чтобы в неё доставили обед на двоих.

– Вот молодежь нынче пошла, – фыркнула женщина и обратилась к Джеферсону: – Что ж, мы с вами не закончили разговор. Пройдёмте в более подходящее для этого место.

Архонт кивнул и обратился к дракону, который прильнул к стене в углу, словно пытаясь слиться с тенью:

– Сумрак, твоя задача сегодня – выполнять все прихоти Избранной. Считай, что ты понижен до камеристки.

Я закусила губы, чтобы не рассмеяться от возникшего перед глазами образа сурового стального дракона, наряженного в типичный костюм горничной, и это не укрылось от его цепкого взгляда. Смутившись, я отвела взгляд и стала просто ждать, когда все разойдутся.

– Вы же понимаете, что я не могу оставить вас без медицинского контроля? – строго спросил мистер Эшли, который в это время убирал капельницу.

– Верите вы или нет, но я уже чувствую себя весьма сносно, – улыбнулась я и с искренней благодарностью выдохнула: – Мистер Эшли, если бы не вы, вряд ли мне удалось бы дотянуть до этого мгновения. Простите, я долгое время подозревала вас в том, что вы и есть искомый убийца, но сейчас понимаю, насколько это было большой ошибкой. Спасибо вам.

Дракон бросил на меня короткий взгляд и с лёгкой полуулыбкой ушёл в соседнее помещение, скрытое за перегородкой. Как и все драконы, он не умел принимать комплименты.

– Тебя как подменили, – заметил Сумрак, который впервые приблизился ко мне с тех пор, как я пришла в себя. – Уснула одна Лиза, проснулась совсем другая.

Я не стала отвечать. Вместо этого обхватила ладонью сильную шею и, поднявшись над подушкой, поцеловала желанные губы.

– Давайте я всё-таки оставлю на вас кое-какие датчики, – громко произнёс Эшли из-за перегородки, и мы едва успели принять невинный вид, когда он вошёл в комнату. – Так я буду хотя бы контролировать ваш пульс и в случае чего успею помочь.

– Как вам угодно, – согласилась я и некоторое время наблюдала за тем, как он приклеивает куском пластыря к сгибу локтя крошечный металлический шарик.

– При любых недомоганиях сразу вызывайте, – строго добавил он. – Не играйте с судьбой.

– Было бы с чем играть, – усмехнулась я и, скинув с себя одеяло, встала на ноги. В глазах потемнело, ноги подкосились. Сумрак едва успел подхватить меня под руку, помогая удерживать вертикальное положение.

– Если бы вы поинтересовались моим мнением, – начал было мистер Эшли, но я прервала его строгим движением руки.

– Всё в порядке. Доберусь до постели – и сразу лягу, обещаю.

Впрочем, я была почти уверена в том, что потребности таковой не будет. От прикосновения Сумрака сердце взволнованно забилось в груди, и впервые я по-настоящему ощутила течение жизненной силы между нами, она курсировала, как в едином организме, не отнимая ни у кого, но наполняя нас обоих. И это движение силы излечивало лучше любого лекарства.

– Если будет нужно, я донесу её на руках, – заверил Сумрак, и на этом мистер Эшли успокоился.