– Не беспокойся, Стасик, с котом все будет в порядке. Спасибо, что дождался меня…

– Магда Валерьевна, давайте я подвезу вас с котом… Вы куда теперь?

Секунду подумав, Магда покачала головой.

– Нет, Стасик, спасибо, мы на такси. А тебе – удачи!

Магда ехала на свою старую квартиру. Они с Игорем пытались сдать ее, но желающих как-то не нашлось – далеко от центра, старая «хрущевка» без лифта, пятый этаж… Игорь и вовсе предлагал эту халупу продать, чтобы «не висела на горбу, не действовала на нервы», но Магда все как-то не решалась, колебалась… Теперь ей казалось, что она предчувствовала: старая квартира еще пригодится…

Эту «однушку» в старом панельном доме на окраине Магде купил отец, когда она окончила школу и поступила в университет. Незадолго перед тем отец объявил ей, что собирается жениться. За полгода до этого умерла его первая жена – мать Магды.

У отца всегда были любовницы – Магда поняла это, едва начав взрослеть. Личная жизнь профессора Елышева всегда была у всех на виду и на слуху, как и любого неординарного человека. А Валерий Алексеевич Елышев был, безусловно, неординарен – ярко красив, обаятелен, умен и успешен. Он заведовал кафедрой зоологии беспозвоночных в Тайгинском университете, вечно пропадал то в научных экспедициях, то на научных конференциях и съездах, был известен в научном мире в России и за рубежом. И везде, где бы ни появлялся, он был в центре внимания, окружен роем поклонниц – студенток, аспиранток, молодых коллег-женщин. За ним тянулся шлейф слухов и сплетен…

В детстве Магда обожала отца и гордилась, что папочка такой знаменитый, все его знают и все любят, а девчонки во дворе и в школе ей завидуют, особенно Томка Лушина, у которой отца и вовсе не было, только мать и бабушка.

Для них с Томкой ее отец был человек-праздник. Время от времени они втроем «уходили в загул». Отец вел их в городской парк, где были аттракционы, пруд с утками, детские кафе и киоски с мороженым. Возвращались они вечером, еде волоча ноги от усталости, набегавшиеся-наигравшиеся, до тошноты накачавшиеся-накатавшиеся на качелях-каруселях, объевшиеся мороженым, переполненные впечатлениями. Это были ее лучшие детские воспоминания…

Повзрослев, Магда начала понимать, что не все любят и обожают папу. Некоторые говорили о нем враждебно или пренебрежительно, и это ранило ее еще сильнее. Тогда она и услышала впервые эти слова – самовлюбленный эгоист…

Магда считала, что это несправедливо. Просто люди завидуют отцу. На свете ведь полно завистников…

А потом, едва дожив до тридцати восьми лет, умерла мать…

Мама была молчаливая, рано увядшая, привычная до полной незаметности. Но с ее уходом рухнула вся прежняя жизнь. Отец почти сразу женился на своей последней любовнице, а Магда оказалась выселенной из квартиры, в которой родилась и выросла…

Все вокруг полагали, что отец поступил правильно и разумно. Даже Томка Лушина считала, что он прав. Но Магде никогда еще не было так больно. Разумно? Да, наверное… Но разве разумна любовь? Она-то считала, что отец ее любит…

Она старалась понять отца. Да, он привык жить в комфорте и уюте, который она, Магда, обеспечить ему не могла, потому что была еще слишком молода и неумела по части домашнего хозяйства. Да, ему нужна была взрослая женщина, а привести новую жену в дом, где живет взрослая дочь, – это рваться на вечные конфликты и скандалы… Да, все правильно, только Магду не покидала мысль, что папочка заботился исключительно о себе любимом. Он и не думал о том, что чувствует при этом дочь…

Она сразу вспомнила слышанное ранее: «самовлюбленный эгоист»…

Магда тогда перевспоминала, пересмотрела кадр за кадром всю свою прошлую жизнь и многое переоценила. Она поняла, почему так рано увяла и угасла мама…

Даже самые счастливые детские воспоминания под ее взрослым взглядом превратились в дешевые фантики. Магда вспоминала их воскресные «загулы» втроем с Томкой, довольный вид отца и понимала: ему очень нравилась эта трогательная картинка – красивый мужчина, как бы одинокий, с двумя хорошенькими девочками. Он любовался своим отражением в восхищенных глазах встречных женщин. Прогулки с дочкой и ее подружкой были необременительны, но доставляли так много удовольствия… Кстати, они никогда «не брали» на прогулки маму, и теперь Магда понимала, почему. В ее присутствии они бы выглядели семьей, а это так неромантично…

Магда вспомнила, чем кончились их воскресные прогулки. Однажды, уже выходя из парка, они встретили очень красивую тетю. Тетя с папой очень обрадовались друг другу, стали разговаривать, а потом папа сказал им с Томкой, что они уже взрослые и могут добраться домой сами. Он быстро поймал такси, усадил туда их с Томкой, сунул водителю деньги и назвал адрес…

Магда с Томкой, очень гордые своей самостоятельностью, благополучно доехали до дома, а вылезая из такси, увидели мать Магды, выходящую из подъезда.

Мама побледнела до синевы и чуть не упала в обморок, а вечером был грандиозный скандал.

Магда впервые слышала, чтобы ее тихая мама так кричала на отца. Он тоже кричал, называл маму «истеричкой» и раздраженно повторял: «Ничего ведь не случилось!» и «Не делай из мухи слона».

На этом их воскресные прогулки прекратились, и Магда очень злилась за это на маму. Много позже она узнала, что как раз в то время в их городе было несколько случаев пропажи детей и вся полиция города искала маньяка…

Узнав о намерении отца жениться и о своем выселении, Магда молча собрала вещи и переехала. Нет, она не выкинула отца из своей жизни: с ним по телефону разговаривала, когда он изредка навещал ее, поила чаем, но потом закрывала за ним дверь с облегчением. Детское обожание и безграничное доверие ушли навсегда…

Магда никогда больше не переступала порога своего родного дома. Она обжила новое жилье, обустроила по своему вкусу, но оно так и не стало родным, на нем так и остался отпечаток горечи и боли.

Отец с мачехой вскоре продали квартиру и уехали в Санкт-Петербург. После этого общение с ним свелось к новогодним поздравлениям…

С тех пор прошло семь лет, целая жизнь. Все, казалось, забылось и поросло быльем, но сегодня вдруг вспомнилось, всколыхнулось, как будто открылась и заныла старая рана.

Сегодня ее снова выгнали из дома…

Магда остановила такси за два дома до своего, расплатилась с водителем, тот вытащил из багажника ее чемодан и укатил. Она постояла, собираясь с духом. Сейчас ей предстоит пройти «сквозь строй», и это придется выдержать… Она глубоко вздохнула, кое-как пристроила в одну руку пакет и ручку чемодана, подхватила другой котоноску с увесистым Васюганом и двинулась вперед.

Ну вот он, ее родной двор. Давненько она не была тут, но ничего не изменилось. Гаражи, песочница с грибком, старый тополь посреди двора, по весне усыпающий землю красными сережками, лавочки возле подъездов… Ну и, конечно, бабки на них – тот самый «строй», сквозь который надо пройти…

Она не ошиблась: уже отсюда было видно, что все отпетые сплетницы дома, как назло, собрались около ее подъезда. Сгруппировались вокруг главного «авторитета» – бабы Руфы.

Баба Руфа, крупная седая женщина, восседала в центре скамейки. Справа и слева от нее сидели «авторитеты» поменьше – баба Настя и баба Надя. И на самом краешке скамейки ютилась «неавторитетная» баба Феня – сухонькая, суетливая и робкая.

Посадочные места на скамейке распределялись в соответствие с негласной, но четкой иерархией. Баба Феня, в отсутствие бабы Насти или бабы Нади, конечно, могла сесть рядом с бабой Руфой, но если кто-либо из вышеупомянутых особ выходил во двор, баба Феня двигалась, освобождая незаслуженное ею привилегированное местечко.